- Ага, - Ользан кивнул и похлопал себя по "кошельку".
- Ты сделал наброски! - воскликнула Коллаис и подошла поближе. - Почему
же нам ничего не показал?
- К сожалению, я его попросил об этом, - пояснил Веркласс. - Мы были
наняты для похода в заранее выбранное место, поэтому материалы о походе
будут просмотрены сначала на закрытом выступлении. То, что будет позволено,
передадут для всеобщего доступа...
Взгляд девушки был красноречив. Она улыбнулась и Веркласс тут же
потерял своё красноречие.
- Хотя... из каждого правила бывают исключения... - он повернулся к
Ользану. - Не пойму, чего это я за тебя отдуваюсь! На, держи, - он вручил
художнику лист и исчез в толпу. - Тебя вызовут! - крикнул он уже издалека.
- Так покажешь? - повторила Коллаис, прикасаясь ладони Ользана. Тот
кивнул.
- После выступления, хорошо? Вам-то я доверяю, но вокруг сейчас столько
глаз...
- Ловлю на слове! - Коллаис кивнула головой.
Все трое отошли в сторонку, чтобы не попадаться на пути у тех, кто
входил и выходил из Внутреннего Дворца. А таких было немало.
- Давно хотела спросить, - произнесла Коллаис и указала на "кошелёк". -
Что за странности у тебя с этой штукой? Что это вообще такое?
- А, - махнул рукой её брат. - Бездонная сумка. Кстати, стоит целого
состояния. Всё, что в неё кладётся, становится невесомым.
- Правда? - глаза девушки загорелись.
- Не совсем, - поправил Ользан. - Не становится невесомым, а
уменьшается в весе. И никакая она не бездонная. Хотя, конечно, влезет в неё
очень много... Кстати, здесь её называют "кошельком". Или как Бревин сказал.
- Что-то я у тебя раньше этого "кошелька" не видел, - Бревин подошел
поближе. - Он у тебя что, от чужих глаз заколдован или как?
- Не совсем, - Ользан подмигнул Коллаис. - У тебя хорошее воображение?
- А что? - Бревин недоумённое приподнял голову.
- Отвернись и вообрази, что ты хочешь меня ограбить. Только вообрази
это на самом деле. Всерьёз. Ну?
Бревин послушно отвернулся и спустя десяток секунд перевёл взгляд на
Ользана.
"Кошелька" на поясе не было.
- Что за... - Бревин прикоснулся к тому месту, где был крохотный
коричневый мешочек. Пальцы его встретили пустоту. - А? Вот это да! Как это
делается?
Ользан пожал плечами.
- Такой мне уже подарили.
- Как интересно, - Коллаис попыталась приподнять "кошелёк" на ладони,
но... рука её прошла насквозь. От неожиданности Коллаис оступилась и едва не
упала.
Тут уж Ользан не выдержал и рассмеялся: вид у обоих шантирцев был
донельзя озадаченный.
- Кто бы мне такое подарил, - мечтательно протянул шантирец. - Слушай,
Олли, признайся - кто это из твоих друзей такой богач?
- Ты вряд ли его знаешь, - пожал плечами художник. - Один из Магистров.
Помог мне, кстати, устроиться художником.
Улыбка сошла с лица Бревина.
- Ты что, имеешь дело с Гильдией?
Имелась в виду, конечно, Гильдия Воров - объявленная недавним решениям
правительства Федерации вне закона. Говорили, что Гильдия находится в
состоянии упадка: десять лет назад ни одно правительство Ралиона не
осмелилось бы на такой шаг.
- С Магистром, - уточнил Ользан. - Не все они на самом деле -
уголовники. Отличный человек, между прочим. И честный. Зря ты так сразу.
- Слова "Магистр" и "честный", по-моему, исключают друг друга, -
ядовито заметил шантирец. - Я надеюсь, что ты не выполняешь никаких его
поручений?
- Уже нет, - пожал плечами Олли. Он заметил, что выражение лица у
Коллаис стало встревоженным. Ей явно была не по душе эта перепалка. - Да и
вообще, Бревин, разве тебя это касается? Извини, конечно. Я же вас в это не
впутываю.
- И правильно делаешь, - Бревин сердито мотнул головой, сбрасывая прочь
непокорную прядь волос. - Потому что это будет последний раз, когда ты нас
увидишь.
- Риви, - сестра взяла его за локоть. Бревин молча освободился, не
глядя в её сторону.
- Всё, - сухо произнёс он. - Я всё сказал.
Ользан открыл было рот, чтобы что-то возразить, но тут сквозь толпу к
нему пробился один из студентов.
- Вы Ользан? - спросил он. Тот кивнул. - Ваше выступление через пять
минут. Просили прийти в Большой зал.
Ользан кивнул и студент, бросив на него ещё один взгляд, исполненный
(уважения? любопытства? - Ользан так и не понял), убежал прочь.
Где-то прозвонил колокольчик.
- Идёмте, - Ользан взял шантирцев за руки и кивнул головой вперёд. -
Послушаете. Вы же для этого сюда пришли?
Хотя Бревин был всё ещё хмур, он подчинился беспрекословно. Коллаис же,
наоборот, успокоилась. В любом случае, выяснение отношений откладывалось.
* * *
Кроме Ользана, Веркласса и Илитанны, выступили ещё девять человек.
Председатель сообщил всем присутствующим, что несколько дней назад
обнаружена совершенно нетронутая гробница одного из Императоров династии
Грифона - чем вызвал в зале немалое оживление. Ользану показалось, что он
говорит неразборчиво, несвязно и, в общем, неинтересно. Тем не менее, его
сообщение было встречено достаточно громкими аплодисментами и в конце концов
Ользан был отпущен.
В столовой оказалось много народу и Ользан решил, что обед может и
подождать. Тем более, что времени его выступления отняло немного. Непонятно,
конечно, сколько времени займёт полный отчёт - в котором, видимо, придётся
упомянуть также о своих видениях. О последнем юноша прежде не задумывался.
Но раз назвался груздем...
Ожидая вызова он бродил по одному из выставочных залов - Музей нередко
открывал выставки, посвящённые самым различным тематикам. Сейчас, когда
интерес к культуре арратов и других исчезнувших народов возродился,
исторические исследования стали необычайно популярными. Странное дело,
подумал Ользан, прохаживаясь между многочисленными посетителями. Мир опять
движется к хаосу, скоро, того и гляди, последует война, а здесь ничего не
меняется. Слова "всё меняется" вновь пришли на ум и он недовольно
поморщился. За тысячелетия своего существования Федерация продемонстрировала
удивительную живучесть. Все уверены, что она - вечна. Так же, как, впрочем,
любые жители любой другой страны.
Но всё меняется и всё исчезнет. Ользан попытался себе представить руины
Оннда, занесённые песком и пеплом и не смог. Может, не стоит и пытаться?
Кто-то похлопал его по плечу. Ользан обернулся. Бревин с Коллаис.
- Думал, скроешься? - спросил Бревин вполне дружелюбно. - Как же...
Почему здесь, не успел проголодаться?
Ользан объяснил.
- Жаль, конечно, что мы не услышим настоящую историю, -
многозначительно сказал Бревин, выделяя слово "настоящую". - Сюда-то мы, как
студенты, можем входить, а вот туда... - он кивнул в сторону плотно запертых
дверей Малого зала.
- Смотри, Риви, - сестра дёрнула его за рукав и указала на гравюру, что
висела в нескольких шагах от них на стене. - Какая прелесть!
Все трое подошли к гравюре. На ней был изображён какой-то дикий кот,
сидящий на небольшом бугорке и пристально вглядывающийся вдаль. Ничего,
кроме камней, видно не было и о предполагаемом размере животного было трудно
судить. Мех кота был украшен необычной мозаикой из пятиугольных пятен трёх
цветов.
- Красиво, - согласился Бревин, глядя на гравюру с некоторым
удивлением. - Но причём здесь арраты?
- Арраты ни при чём, - согласился Ользан и указал на надпись под
гравюрой. - Это другой народ, который обитал в центральных пустынях ещё до
арратов. О них мало что известно. Достоверно известно только то, что они
поклонялись мозаичному коту. - Художник указал рукой. - Я даже не знаю,
сохранились ли такие коты. С прибытием колонистов все они куда-то делись.
Бревин попытался припомнить, что он слыхал о мозаичных котах, и не
смог.
- Что в них такого особенного? - спросила с любопытством Коллаис,
пододвигаясь настолько близко к гравюре, насколько позволяло ограждение. -
Необычно выглядит, но не более.
Ользан пожал плечами.
- Аборигены приписывали им немало способностей. Становиться невидимыми,
пересекать огромные расстояния за короткий миг, перевоплощаться в людей и
других животных. Они называли их Darril kou Ales holla sari - "невидимый
повелитель пустынь, способный обогнать молнию". Перевод примерный, конечно.
Тут же юноше показалось, что на него кто-то смотрит. Не выдержав, он
оглянулся. Высокий человек в чёрной одежде некоторое время смотрел удивлённо
в его глаза и, стремительно повернувшись, скрылся из виду.
- Послушать тебя, так это прямо божество какое-то, - усмехнулся Бревин,
по-прежнему глядя в равнодушно прищуренные глаза с узенькими
зрачками-чёрточками.
- Так они и считали, - кивнул Ользан. - Впрочем, я не уверен. От них
мало что сохранилось - во времена войн за юг Континента земли, на которых
они жили, разграблялись и выжигались раз двенадцать. Только...
Тут он заметил, как дверь в Малый зал приоткрылась, и вышедший оттуда
человек призывно помахал ему рукой.
- Мне пора, - сообщил он приготовившимся слушать шантирцам. - Расскажу
вечером.
- Удачи! - крикнул вдогонку Бревин, и дверь за Ользаном захлопнулась.
Шантирцы переглянулись и вновь уставились на гравюру. Коллаис заметила,
как к ним присоединился высокий человек в чёрной одежде, седой и худощавый.
Что-то мягко прошло мимо, коснувшись её ноги. Коллаис машинально глянула
вниз, отодвигая ногу в сторону, но там ничего не было. Скорее всего, ей
показалось.
* * *
В Малом зале народу было, тем не менее, немало. Обстановка была другой.
Не было рядов кресел, зал не имел форму амфитеатра - черная доска под
ярко-белой стеной, забранные тяжёлыми тёмными портьерами все остальные
стены, кафедра-возвышение в центре зала и ряды кресел - вдоль стен.
Да тут человек сорок, прикинул Ользан, немного оробев. Шутка ли -
выступать перед известнейшими учёными и магами. Съедят меня, подумал он
обречённо. Что не съедят, тут же закопают. Медленно, стараясь держаться с
достоинством, он поднялся на возвышение и положил перед собой папку с
эскизами. Назначение матового серого прямоугольника, что занимал изрядную
часть трибуны, ему уже подсказали. Всякий лист, положенный на него, тут же
отображался над доской, на белой стене, в увеличенном виде. В оптике местные
маги преуспели немало.
Ользан представился - ничего в ответ не последовало - и, поначалу
сбиваясь и делая паузы, он принялся рассказывать о том, как впервые
заинтересовался археологией и историей, как постепенно освоил большинство
рутинного труда, которым приходилось заниматься в походах, как отправился -
восемнадцати лет от роду - в первый поход...
Интересно, они так и будут слушать молча всё, что я ни скажу? -
подумалось ему. Лица, обращённые к нему, выражали вежливую
заинтересованность, некоторые делали записи. Боги, куда меня понесло,
подумал юноша обречённо, глядя, как по лицам слушателей пробегают улыбки -
после того, как он упомянул эпизод с ожившим грифоном. Кем я им кажусь,
клоуном?
Он не успел заметить, как постепенно вокруг него вновь начал сгущаться
туман и, заставляя его напрягать слух и говорить чуть громче, вновь полился
поток чужих голосов, о чём-то шепчущих, ведущих друг с другом неторопливые
беседы. Только этого не хватало, подумал Ользан мрачно, завершая своё
повествование. Ноги его вновь стали ватными и он вцепился в кафедру обеими
руками. Сейчас меня стошнит, подумал он бессвязно. Вот уж будет достойное
завершение доклада.
Прямо перед ним стена, на которой висела доска, раскололась, и сквозь
ровную вертикальную трещину внутрь хлынул ослепительный, жаркий свет.
Краем глаза Ользан заметил, что все в зале, мягко говоря, возбуждены.
Все встали со своих мест и глядели на него, не отрываясь, - словно на
пророка, закончившего вещать о будущем. Некоторые сжимали в руках блестящие
прозрачные шарики (записывают выступление, подумал Ользан вяло), некоторые
оживлённо жестикулировали, указывая в его сторону. На трещину никто не
обращал ни малейшего внимания.
Смотрите, - хотел крикнуть Ользан, указывая на медленно расползающуюся
щель в пространстве, но язык его присох к горлу и от непереносимого жара,
что изливался из разлома. Перед глазами всё закружилось и мир полетел в
пустоту.
История 4. Компромисс
XIV.
Он пришёл в себя от полной тишины, сдавившей его уши. Стук сердца гулко
отдавался во всём теле.
Открыв глаза, он понял, что лежит в постели.
Но не у себя дома. Совершенно непонятно, где всё это находилось. Ользан
смутно ощущал сильный голод, ясность мышления и - самое неприятное - провал
в памяти. Ну да, трещина в стене, тошнота и жар. Он прикоснулся пальцами к
вискам, но ничего не произошло. Тогда он открыл глаза.
Комната была невероятно высокой - метров десяти в высоту. При всём этом
она была невелика в других измерениях: почти всю её занимала кровать.
Кровать была исполинской: Ользан мог поместиться на ней несколько раз в
обоих направлениях. Ничего не понимаю, подумал он с недоумением, озираясь.
По правую руку от него была дверь - массивная на вид, плотно закрытая. По
левую на стене тускло светился жёлтым светом небольшой шарик на изящной
подставке. Ночник, значит.
- Где я? - спросил он - прежде всего, чтобы разогнать давящую тишину.
Гортань повиновалась не сразу. То, что удалось извлечь из неё поначалу,
сделало бы честь карканью вороны. Правильно выговорить слова удалось только
с третьей попытки.
Никто не отозвался, но зато Ользан услышал несомненное тиканье часов.
Солидных, больших часов, что были в состоянии идти десятками лет, переживая
своих владельцев. Он запрокинул голову и увидел часы у изголовья. Те
действительно были солидными - с корпусом, украшенным росписью. Что за
странная причуда, подумал юноша, извиваясь и стараясь посмотреть на часы как
следует. Двигаться было крайне неудобно, - и перина, и одеяло были очень
мягкими. Впрочем нет. Податливыми. Он тонул в них при попытках пошевелиться.
Сесть ему удалось лишь с огромным трудом.
Едва он сел, как в висках у него загрохотал, ритмично нанося удары,
тяжёлый молот. Ользан прижал ладони к ушам и ощущение быстро прошло. Сколько
времени я здесь нахожусь? - гадал он. Ощущения времени не было (часы
показывали три часа, но это ничего не значило). Сутки? Более? Он неожиданно
вспотел. Одеяло было толстым, тёплым и, как и перина, абсолютно белым.
Надо бы встать, подумал он. Видать, здорово меня скрутило... в
лечебнице Оннда таких мест нет. Да и вообще он о таких комнатах (палатах,
поправил его внутренний голос - несомненно, это лечебная палата) он в жизни
не слыхал. "Причалив" к краю кровати, Ользан заглянул под неё. Пусто.
Поглядел вокруг. Тоже пусто.
Это было уже нехорошо. Не было ни одежды, ни минимальных удобств для...
в общем, понятно. Дверь не поддавалась. Прекрасно! Ользан представил, как он
нагишом бегает по комнате, пытаясь отыскать уборную и рассмеялся. Смех
звучал как-то безумно, но дело своё сделал: привёл его окончательно в
чувства.
Под ногами оказался ковёр - тёмный, почти чёрный. Ноги в нём тонули по
щиколотку, но казалось, что они ступают по тёплой и влажной земле. Ользан
даже поднял ногу и пригляделся - нет, ничего к ней не пристало.
Да что же это за наваждение такое?
- Есть здесь кто-нибудь? - спросил он громко, и слабое эхо откуда-то с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг