конус света, что испускала диаграмма вертикально вверх. Понимая, что не
спасётся, он изо всех сил оттолкнулся от пола. Стрела коснулась отточенным
краем жала его щеки, заливая глаз кровавыми брызгами. Двигалась она
медленно, но не потеряла своей убийственной силы...
Булавка выскочила из пальцев, но Таилегу было не до того. Надо было
покинуть диаграмму, прежде чем верзила пошлёт второй снаряд.
Он падал невероятно медленно, опираясь на сгустившийся до плотного
киселя воздух, и неожиданно ощутил, что летит. Ощущение было неземным... но
долго ли он будет им наслаждаться?
Камень мягко коснулся его головы. Ноги ещё лежали внутри диаграммы и та
не собиралась отпускать их без борьбы.
Булавка продолжала падать.
Остриё очередной стрелы глядело ему между глаз и Таилег понял, что
спасёт его только чудо.
С музыкальным звоном булавка коснулась пола и - к величайшему изумлению
юноши - вонзилась в самом центре, касаясь стержнем всех пяти сходившихся в
центре кусочков цветного камня.
Весь центр диаграммы неожиданно посерел, а булавка вспыхнула ярко-синим
пламенем. Скорее разумом, чем слухом, Таилег ощутил, как вторая стрела
покидает отполированное ложе.
Закрыв глаза, он отчаянно оттолкнулся от переливавшейся мозаики. Что-то
невероятно тяжёлое встретилось с его головой и мириады огненных брызг
заполнили вселенную.
Потом был долгий, почти непереносимо долгий покой.
6.
Очнулся он от неприятно пульсирующей боли.
Диаграмма совершенно потухла и почти не выступала на окружающем камне.
Если бы не слегка выступающие вверх края, она ничем бы не выделялась на
слабо светящемся, скрадывающем расстояния фоне.
Лежать было очень удобно и приятно, но кое-что оставалось неясным.
Например, почему он жив. Осторожно потрогав лоб, Таилег не нашёл в нём
торчащего украшения и сел, охнув от боли, что пронизала его позвоночник.
Почему его не убили? Если убийцу кто-то спугнул, то почему его оставили
здесь, никак не помогли?
Впрочем, последнее не было таким уж удивительным. Благородство и
милосердие - качества скорее персонажей легенд, нежели обычных людей. Да ещё
в такое время, время всеобщего упадка.
Так что вознесём хвалу великому Палнору, что хранит всех почитателей
своего ремесла, и двинемся отсюда подальше.
Рюкзак лежал неподалёку. Он был нетронут - и судя по тому, как он
лежал, и по весу. Совершенно невероятно. Настолько честные обитатели пещер
никогда не существовали в настоящей жизни. А преисподняя для воров вряд ли
выглядит столь безобидно.
Таилег долго массировал руки и ноги, ощупывал всего себя, прежде чем
осмелился встать. Кроме рваной царапины через правую щёку, он отделался
только десятком синяков. Боги милостивы к тем, кто чтит их законы.
Ухмыльнувшись, он потянулся к рюкзаку. Зажжём факел и осмотримся. Раз уж
пришлось здесь задержаться, почему бы не осмотреть окрестности? Ни в каких
диаграммах он больше искать не станет, ясное дело, но всё остальное
по-прежнему оставалось ничьей собственностью.
Да и булавка была уж очень красивой...
Рука Таилега уже нырнула в кармашек пояса, где хранились бруски для
высекания огня, как новый звук, неожиданно коснувшийся его слуха, заставил
его замереть неподвижно.
Едва слышный плеск, шорох, капель.
Вода?!
Неужели город затопило?
Таилега словно подстегнули кнутом. Он торопливо накинул рюкзак,
соображая, какая из лестниц более удобна в случае наводнения. Затем зажёг
факел - под ноги надо смотреть, когда бежишь - и страх пронизал его всего.
Он находился в другом месте. Естественные колонны подпирали высоко
вознесшийся потолок, создавая причудливый каменный лес. Диаграмма, точный
двойник той, из Золотых Лун, лежала перед ним. Широкая подземная река лениво
облизывала голый каменный берег в сотне шагов от него и следы разрушения,
битвы, смерти виднелись буквально на всём вокруг.
Ноги его подкосились. С размаху усевшись на колючее каменное крошево,
Таилег закрыл глаза и огромным усилием воли сдержался, чтобы не разразиться
воплем отчаяния.
* * *
Лёгкое прикосновение меховой лапы заставило мозаику вспыхнуть, но - о
ужас! - весь рисунок её совершенно изменился. Мысли зрителей были почти
неслышны - все испытывали невероятный ужас. Что предпримет Незавершённый в
ответ на подобное святотатство?
Но вот подземный гул качнул пол под ногами собравшихся, стены
засветились ярче, и полосы цвета потекли по элементам мозаики, собираясь в
то, что заменяло зрителям письменность.
"Незавершённый в восторге", - обрадованно пронеслась звучная мысль
жреца. "Тот, кто принёс ему новую часть, остался жив. Готовьтесь к
следующему испытанию, о дети Незавершённого. Осталось сделать два последних
шага."
Зрители постепенно расходились, а жрец и его помощники сели
медитировать. Остальные сообщества, что питались силой и мудростью
Незавершённого, должны узнать радостную весть от них.
Ибо они сидят на оси, что движет вселенную, на линии, что соединяет
древние места обитания первых рас. Отсюда, из центра их вселенной,
мгновенным узором знания обратится радостная весть.
Незавершённый, что собирал самого себя из тысяч фрагментов, был уже
совсем близок к совершенству.
* * *
Сонным светлячком двигался огонёк факела меж причудливо возвышавшихся
каменных колонн. Таилег потерял счёт времени. Возможно, прошло несколько
часов, а может быть - суток. Он устал и страшно хотел есть, но монотонный
пейзаж и невообразимо обширная пещера не позволяли ему остановиться.
Ни брызги крови, ни обгоревшие останки, ни обломки костей уже не
встречались каждые несколько шагов. Воздух по-прежнему пах застоем и
распадом - только у самой реки он был приятно чист и свеж. Однако, поглядев
на снующие под поверхностью фосфоресцирующей воды длинные стремительные
тени, Таилег решил не искушать судьбу. Если уж погибать, то на суше.
Наконец колонны разошлись в стороны и новая диаграмма - очередной
двойник той, в Золотых Лунах - предстала его глазам. Как и первая, она была
серой, безжизненной и не излучала интенсивной магической ауры.
Девять колонн стояли поодаль, равно отстоя одна от другой. Что-то
почудилось юноше в очертаниях колонн... но толстый слой отвратительного
жирного пепла покрывал в изобилии пол вокруг мозаики и он не стал
задерживаться.
Когда мозаика осталась позади, он увидел излучину реки. Узкая песчаная
отмель была совсем близко, и пол поблизости изобиловал небольшими бугорками
и лунками. Каменный лес продолжался далеко впереди; лишь шагах в пятидесяти
от отмели стояла одна колонна, широкая и внушительная, словно вековой дуб.
Кто-то спал, свернувшись, в одной из лунок вдалеке от воды.
Наконец-то!
Кто бы это ни был, решил Таилег, на ходу сбрасывая рюкзак, я сумею с
ним договориться. Только бы выбраться отсюда!
Однако с каждым шагом к лежавшему надежда на быстрое спасение таяла и
притихший было страх вновь впился в него, лишая последних сил. От лежавшего
пахнуло тяжёлой смесью запахов высохшей крови, грязи и чего-то на редкость
отвратительного.
Это была рептилия, скрючившаяся кольцом. Широкая ножевая рана
пересекала её горло. Другая, не менее смертоносная, была нанесена в правый
бок. Третья - насколько мог судить Таилег - была нанесена в спину.
Профессионально.
Глаза были открыты, но закрывавшая их мигательная перепонка придавала
лицу жуткое выражение. Одежда - сложная система сплетённых широких полос
кожи - была единственной защитой несчастного существа. Хитроумно сделанные
сандалии должны были служить отличным средством бесшумного перемещения и
заодно не мешали использовать когти длиной в ладонь в качестве оружия.
Не помогли они владельцу...
Что-то источало слабый, едва различимый серебристый свет сквозь сжатые
пальцы правой руки. Наклонившись, Таилег осторожно разогнул четыре пальца,
обхватившие тонкой работы пузырёк и поднёс добычу к глазам. В руках его
содержимое пузырька - почти прозрачная опалесцирующая густая жидкость -
стало светиться чуть ярче. Пузырёк был небольшим, на один хороший глоток.
Что это? Лекарство? Яд? Взрывчатая смесь? Что хотело сделать существо,
уже истекавшее кровью и захлёбывавшееся ею?
Тошнота подступила к его горлу, но желудок был пуст. Спустя
минуту-другую ему полегчало. Кое-как добравшись до каменного "дуба", Таилег
воткнул догоравший факел - предпоследний - в расщелину рядом с собой и
откинулся.
Запасов еды - на пять-шесть дней. Воды нет вовсе, только два меха
(скорее, правда, складные фляги из тщательно обработанной кожи). Ни дров, ни
средств освещения. Что ему делать? Питаться всем тем золотом, что составляло
добрую треть его поклажи? Привязать рюкзак к горлу и сразу утопиться? Или
подождать?
Нет уж, подумал Таилег с неожиданной для самого себя злостью. Уж лучше
он будет питаться падалью (начиная с тех останков, что лежали поблизости),
чем сдастся. Ещё чего! Все только и ждут, что он сломается. Буду биться до
последнего, подумал он и дикая, неуправляемая ярость оставила его. Лишь
слабый звон в ушах некоторое время звучал, исчезая.
Он извлёк ломоть вяленого мяса и вздохнул. Скоро захочется пить. С
другой стороны, рано или поздно он будет вынужден пить речную воду. Хорошо,
если найдётся дерево - котелок у него есть, не забыл захватить, хвала всем
богам.
Он отложил пузырёк в сторону и жевал, размышляя. Желудок требовал
большего, намного большего, но позволить себе этого он пока не мог. Сначала
надо продумать стратегию. Что лучше делать - придумать способ плыть по реке
вниз, пока пейзаж не изменится или идти пешком, обыскивая всё вокруг?
Последнее могло занять буквально века. Хотя... есть тонкая прочная верёвка,
найдётся и крючок - можно ловить рыбу или что здесь водится. Рыба подземных
рек славилась странным вкусом, но считалась съедобной.
Ладно, подумал он. Сначала похороню этого несчастного, а там видно
будет. Что бы там ни плёл Даал, он-то не станет есть что бы то ни было, если
при жизни оно было разумным.
Совершенно невообразимо, когда рядом есть река и рыба.
Покончив с ломтиком мяса, Таилег принялся разглядывать пузырёк. Вряд ли
это оружие: уж больно тонкое стекло. Поломайся он случайно в кармане, и
всё - доигрался. Значит, какое-то лекарство. Или яд. Хотя зачем яд... раны и
так были очень тяжёлыми.
Он аккуратно свинтил крышку и осторожно повёл носом. Очень приятный
запах. Девять или десять травяных оттенков мог различить даже его
человеческий нос. Было бы ещё представление о том, как они называются...
"Говорил же - учи!", услышал он язвительный внутренний голос.
Таилег мысленно отмахнулся от наставника и осторожно коснулся кончиком
указательного пальца вязкого состава.
Ничего. Едва заметный слабый холод, словно от мятного настоя во рту.
Он закрыл пузырёк и положил рядом с собой. Серебристое свечение
постепенно угасло. Таилег рассматривал светящийся кончик пальца и думал.
Наконец, решившись, он коснулся составом рваной царапины, что
по-прежнему тупо ныла и чесалась. Жидкий огонь обрушился на повреждённую
кожу и юноша едва не вскрикнул от боли. Однако, ощущения были сродни не яду,
пожиравшему тело, но лекарству, уничтожавшему заразу.
Почти сразу кожа стала непереносимо чесаться. Заглянув в лужицу
неподалёку, Таилег ахнул: там, где он помазал "сиропом" рану, она
затянулась. Розовая, свежая кожа виднелась на месте бурого шрама.
Подождав ещё пять минут, он решился помазать остаток раны. Зашипев от
боли, он склонился над лужицей и увидел, как отпадает, осыпается серым
порошком мёртвая кожа и присохшая кровь и новая плоть, здоровая и живая
возникает прямо на глазах.
Чудодейственное средство! Как ему не хватало его прежде! Таилег
вспомнил немилосердные прижигания - едкими травяными отварами, крепкими
напитками, а то и просто раскалённым металлом. Да уж, воистину добрые маги
создали подобное.
Потратив едва ли пять капель снадобья, он свёл также все ушибы и
синяки, доставшиеся ему от последних приключений.
Пока он сидел и наслаждался ясностью чувств и отсутствием боли, слабый
шорох померещился ему. Скосив глаза, он увидел полупрозрачную удлинённую
капельку, что вилась меж неровностей пола, направляясь к колонне. Вздрогнув
и схватившись сначала за кинжал, он опустил его и рассмеялся. Слепая
безногая подземная ящерица, стекляница, была его соседкой. Он понаблюдал,
как она неторопливо льётся из трещины в трещину и кинул крошку мяса.
Стекляница тут же направилась к ней. Открылась и затворилась крохотная
пасть. Кусочек исчез во мгновение ока.
Стекляница равнодушно обтекла пузырёк (который вновь разгорелся до
слабо-серебристого свечения) и направилась прочь, в своих вечных, но крайне
простых заботах.
Пузырёк постепенно переставал светиться.
Таилег развлекался тем, что то придвигал к нему руку, то убирал её.
Свечение то нарастало, то пропадало. На что оно реагирует? На тепло? Да нет,
стекляница-то холоднокровная. На живое?
Тут словно сместились кусочки головоломки у него в голове и мысль,
ранее не приходившая в голову, внезапно поразила его. Таилег вскочил на ноги
и аккуратно, с бесконечной осторожностью, уложил пузырёк в кармашек пояса.
Пузырёк он нашёл по свечению. Ничего не лежало в той ямке, кроме тела
рептилии. Ничего более - ведь он подносил факел вплотную к телу.
Рептилия была ещё жива.
7.
Следующие полчаса были самыми отвратительными в его жизни. Таилег и
раньше не мог понять, как могут люди годами работать в больницах, постоянно
имея дело с грязью, гноем, испражнениями. Он, выросший среди отбросов и
умиравший от чёрного мора, всё же не смог преодолеть отвращения, когда
попытался было наняться в лечебницу.
Теперь предстояла не менее неприятная задача. Вначале он осторожно
оттащил рептилию к воде и изучил её одежду. Застёжка была мудрёной, но
Таилег не зря ел свой хлеб у Леглара Даала. Спустя всего лишь минуту он смог
расстегнуть "сеть" и аккуратно снял её, стараясь не прикасаться к ранам.
Рептилия по-прежнему не подавала признаков жизни. Некоторое время он
полюбовался "сетью" - к прочной и толстой коже не пристало ни крупицы грязи,
не присохло ни капельки крови. Как это достигается? В кармашках и чехлах
одежды что-то соблазнительно звенело и шуршало, но не грабить же едва
живого!
Потом был черёд сандалий. Время от времени Таилег отворачивался -
сочетание запахов было почти непереносимым. Отрезав кусок от пледа, он
принялся оттирать застывшую корку грязи. Проще всего, конечно, затащить
целиком в воду... С другой стороны, что там постоянно мечется? Хищники?
Рыбы? Ящеры? Нет уж, спасать, так спасать. А то закусят сразу двумя...
Таилег произнёс эти слова и поднялся, сжимая в руке грязную тряпку.
- Интересно, зачем я это делаю? - громко спросил он реку перед собой.
Река ничего ему не ответила.
...Наконец, он рискнул капнуть светящегося состава на самую страшную
рану - на горле.
Рана засветилась ядовито-зелёным свечением и заросла на глазах. Не веря
своим глазам, Таилег коснулся шеи существа и поразился. Она была невредима.
Он поднёс ухо к чуть приоткрытой пасти, но не почувствовал дыхания.
Впрочем, раз уж начал, надо заканчивать.
Одежду и обувь рептилии Таилег аккуратно сложил в свободный мешок. Кто
его знает, может, владельцу всё это уже не понадобится
...Спустя ещё полчаса Таилег был совершенно измотан. Напоследок он
приоткрыл кинжалом пасть рептилии и капнул внутрь несколько капель. Вряд ли
это смертоносно, да и признаков жизни всё равно не видно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг