5
- Сюда, - сказал молчаливый провожатый и указал Клиффорду Марквуду на
дверь без, таблички. - Идите, босс ждет вас.
Марквуд толкнул дверь и очутился в скромном кабинете. За столом сидел
седовласый Человек лет шестидесяти с небольшим с темными живыми глазами.
- Садитесь, доктор Марквуд, - кивнул хозяин кабинета на кресло у его
стола. - Позвольте представиться: меня зовут Джо Коломбо. Вам это имя
что-нибудь говорит?
- Я, конечно, слышал это имя, - осторожно ответил Марквуд, - но... - Он
замялся и пожал плечами.
Коломбо быстро взглянул на него, будто уколол взглядом, и спросил:
- Вы догадываетесь о характере нашей организации? Вы ведь здесь уже
больше месяца.
- Нет, - Марквуд хотел, чтобы его "нет" прозвучало естественно и
убедительно. Он одновременно пожал плечами, покачал головой и изобразил на
лице недоумение.
- Э, доктор, я начинаю в вас разочаровываться, - усмехнулся Коломбо. -
Я предполагал, что человек с вашим образованием поймет, что самое лучшее
для него - это откровенность. Своим "нет" вы меня просто оскорбляете,
доктор Марквуд. Судите сами. Вам платят раза в два с половиной больше, чем
обычно. При этом вы даже не имеете отношения к тому, чем, собственно,
занимается машина. Те немногие, с кем вам приходится иметь дело, избегают
каких-либо разговоров о характере работы фирмы. Плюс вся прискорбная
история с доктором Карутти, которая вас настолько взволновала, что вы
предприняли целое расследование. И после всего этого вы хотите меня
убедить, что вы не догадываетесь о том, кто мы?
- Видите ли, мистер Коломбо, все, что вы говорите, прекрасно
укладывается в рамки фирмы, которая выполняет сугубо секретные
исследования для правительства. Так, во всяком случае, мне говорил мистер
Мэрфи, когда предлагал работу.
- И вы ему поверили? Я еще раз предлагаю говорить со мной откровенно.
Марквуд взглянул на седовласого человека за письменным столом. "Что он
хочет от меня? Что скрывается за этими настойчивыми призывами к
откровенности? Он мне не верит. Он видит меня насквозь. Действительно, это
идиотское отрицание умного человека может только раздражать. А этот
Коломбо, по-видимому, человек далеко не глупый. Хорошо, допустим я буду с
ним откровенен, что тогда? Не будет ли это означать, что в один прекрасный
день я последую за Карутти? Может быть, на другом шоссе, но ведущем туда
же, на тот свет. Но если он подозревает, что я догадываюсь, большая ли
здесь разница? Не шоссе, так пуля, не пуля, так нож - господи, мало ли
способов у мистера Коломбо перестать во мне сомневаться..."
- Хорошо, мистер Коломбо, - вздохнул Марквуд, - я буду с вами
откровенен. Это действительно упрощает игру. А то вы знаете, что я вру. Я
знаю, что вы знаете, что я вру. Вы знаете, что вы знаете, и так далее...
- Это уже лучше, - улыбнулся Коломбо. - Так что вы знаете и о чем
догадываетесь?
- Видите ли, мистер Коломбо, все началось с письма, которое я получил
от Карутти...
- Я знаю, - кивнул Коломбо, - я читал его.
- Значит, ко мне действительно приходили домой? Я так до конца и не был
уверен. Мне казалось, что в комнате кто-то курил...
- Вы не ошиблись. Я должен был знать, что он написал вам. Наивный
чудак. Он тоже не хотел быть со мной откровенным. Впрочем, в отличие от
вас он действительно ничего не понимал почти до самого конца. Он все время
возился с машиной, все время что-то изменял и усовершенствовал. Я до сих
пор не понимал как, но он все-таки догадался. И бросился к нам, а не ко
мне, хотя моя покойная жена его тетя. Но вы казались ему ближе. Вы
дружили?
- Нет, просто учились вместе, некоторое время работали в одной
лаборатории.
- Родство интеллектов?
- Карутти был намного талантливее меня. И отрешеннее.
- Последнее верно. За два года, что он провел у нас, он ни разу не
подумал о том, что в коттедже у него могут быть микрофоны. Вы же в первый
вечер постарались заткнуть чем-то микрофон в спальне. Чего вы боялись? Вы
что, разговариваете во сне?
"Куда он клонит, - напряженно думал Марквуд. - Чего он петляет все
кругом да около? Неужели он знает о машине? Но это же невозможно. Но тогда
что все это значит?"
- Обычно нет, мистер Коломбо, - сказал Марквуд, - но согласитесь, что
спать с микрофоном под боком не очень приятно. Даже оскорбительно...
- Может быть, хотя нормального человека этическая сторона электронного
контроля уже давно не волнует. Он живет в окружении потайных и открытых
микрофонов, он то и дело сует свою ладонь в определитель личности. Его
просматривают, досматривают, осматривают, слушают, прослушивают,
подслушивают. А вас оскорбляет микрофон за подушкой. Но мы с вами
отвлеклись. Что же, по-вашему, мы делаем?
- Мне казалось, что ваша фирма...
- Смелее, доктор!
- Гмм... близка к мафии...
"Так, пожалуй, будет правильно, - подумал он. - Я догадываюсь, но я
ничего конкретного не знаю. Да и не могу знать".
- А вы знаете, что такое мафия?
- Ну, в общих чертах...
- Это не так просто. Удивительно, как легко люди пользуются словами,
значение которых они не знают. Мафия, мафия, только и слышишь со всех
сторон о мафии, и хотя бы кто-нибудь задался вопросом: а что же это
все-таки такое?
Так что же это все-таки такое? Когда-то в Сицилии слово "мафия"
означало "убежище". Затем им стали называть тайную организацию, которая на
протяжении веков защищала народ от самых разнообразных угнетателей. А их
хватало всегда, и своих и чужих. И если сицилийский крестьянин когда-то и
думал, что полиция может защитить его от несправедливости власть имущих,
он быстро понял на своей шкуре, кому служат полиция и суд. И вот люди
научились искать справедливости и защиты только у "мафиозо". Они были
ближе им, они были одними из них. Выдать кого-нибудь полиции считалось
самым страшным позором, который может пасть на семью. Закон "омерты" -
молчания - стал править страной. Мать никогда не называла полиции имя
убийцы ее сына, даже если знала его. Жена - убийц мужа. Брат - брата.
Постепенно, однако, мафия стала, в свою очередь, служить богатым. Так
уж устроен мир, что раньше или позже богатые используют в своих целях все,
что могут. Итак, доктор, мафия быстро стала самостоятельной силой. И,
разумеется, не только в Сицилии. Она не служила ни бедным, ни богатым. Она
служила сама себе, обогащая своих мафиозо. Когда можно было наживаться на
бедняках, мафия наживалась и на них.
Подпольные тотализаторы, проституция, игорный бизнес и, самое главное,
торговля наркотиками - вот заказы, которые мафия быстро и охотно
выполняла. Постепенно, с развитием наркомании мы становились огромной
силой.
Вы, господин доктор, шокированы. Вы не можете верить ушам - возможно ли
такое? И как этот человек может произнести такие слова? Как у него
поворачивается язык? Поворачивается, как видите. Просто нужно перестать
мыслить жалкими старомодными понятиями. Доброта, служение людям,
благородство - все это прекрасные слова, великолепные слова. Но только
слова. И так было всегда, и так будет всегда, потому что мы цивилизованные
звери, живущие в цивилизованных джунглях. И мы отличаемся от обычных
зверей лишь тем, что мы ненасытны. Ненасытны и жестоки. Наши дикие
четвероногие родственники никогда не убивают ради удовольствия и никогда
не убивают, когда соперники покорно подставляют шею в знак капитуляции. У
нас это не проходит. Мы ненасытны и жестоки.
Но это одна сторона жизни. Другая же посложнее. Наркомания во многом
заменяет процесс естественного отбора в обществе. К шприцу ведь тянутся
самые слабые, самые неприспособленные к жизни, которые заранее обречены.
Мы лишь заставляем их, погибая, обогащать нас. Мы первые, кто превратил
естественный отбор в бизнес.
Я смотрю на вас, доктор, и вижу в ваших глазах вопрос: а полиция, суд,
правительство, государство? Они существуют, и мы делаем все, чтобы
обеспечить их существование. Нас устраивает то, что называют парламентской
демократией. Именно этот строй позволяет нам быть той силой, которую мы
собой представляем. И вы знаете, почему даже самые порядочные и
благородные наши политические деятели в глубине души охотно мирятся с
нами? Нет, я вовсе не имею в виду финансирование избирательных кампаний и
прочее. Это просто и банально. Они знают, что мы, мафия, горой стоим за
парламентскую демократию и сделаем все, чтобы защитить ее. Она нам нужна,
ибо любой другой социальный строй и другая форма правления - страшная
угроза для нас.
Конечно, прискорбно, что нам приходится эксплуатировать человеческие
слабости, но ведь в принципе всякое общество потребления не только
эксплуатирует человеческие слабости, но и создает их. Мы просто
бизнесмены, доктор, стоящие формально вне закона. Но, повторяю, лишь
формально. Фактически мы уже давно вписались в рамки закона, потому что
закон создается тем же обществом, которое порождает и нас.
Марквуд сидел неподвижно, внимательно глядя на человека за письменным
столом. Он видел благообразные черты спокойного, немолодого лица, совсем
еще живые глаза, разделенные аккуратным пробором седые волосы, слышал
тихий и спокойный голос человека, привыкшего, что его всегда слушают.
Человек за письменным столом был реальностью. Он существовал, в этом не
было никакого сомнения. И все же Марквуда не покидало ощущение какой-то
призрачности, нереальности, смутности происходящего. Ему казалось, что
стоит только покрепче закрыть глаза, подержать их закрытыми несколько
секунд, а потом снова открыть, как мир мгновенно вернется в старое,
доброе, привычное русло. Исчезнут эти молодые еще глаза, и седые
благообразные волосы, и этот письменный стол. Все исчезнет, развеется
ночным дрянным кошмаром. Но он знал, что, сколько бы он ни закрывал глаза,
хоть пластырем их заклеивай, Коломбо не уйдет в сон.
И дело было вовсе не в том, что Клиффорд Марквуд впервые в жизни узнал
о существовании и размахе организованной преступности в их благословенной
стране. Нет, его смятение было гораздо прозаичнее и эгоистичнее, ибо он
знал, что теперь, после этого непрошеного признания, его жизнь уж никогда
не будет прежней, если ему вообще суждено еще пожить. Но тут какой-то
услужливый тоненький голосок подсказывал ему, что никакой особой угрозы
его жизни нет, потому что ни один нормальный человек - а мистер Коломбо
был более чем нормален - не станет рассказывать человеку такое только для
того, чтобы отправить его к праотцам.
- Вы меня понимаете? - вдруг спросил Коломбо.
- В каком смысле? - растерянно пробормотал Марквуд.
- В прямом, - усмехнулся Коломбо.
- Д-да.
- Ну и прекрасно. Слава богу, цивилизация приучила нас понимать многое.
Теперь послушайте внимательно, доктор. Мне нужен такой человек, как вы.
Человек со стороны. Человек, который еще не пропитался духом Пайнхиллза.
Далекий от его интриг. Практически не знающий здесь никого. Человек, для
которого все здешние обитатели - абстрактные понятия, а не сплав симпатий
и антипатий. Человек незаурядного ума, блестящий специалист... Вы, кстати,
знаете, что ваш прежний босс, кажется его фамилия Харджис, никак не хотел
увольнять вас? Пришлось его основательно припугнуть. Итак, мне нужен такой
человек, как вы.
- Для чего? - спросил Марквуд. Он вдруг вспомнил паука Джимми,
закатанные в его паутину жертвы. Марквуд сам был теперь мухой, и его
спокойно, не спеша закатывают в паутинный кокон. И не вскрикнешь, не
дернешься.
- О, я к этому как раз и собирался подвести разговор. Мне нужно, чтобы
вы помогли мне определить, говорит ли правду один молодой человек из
Уотерфолла. Вы знаете, как устроен детектор лжи?
- В общих чертах.
- Узнайте подробнее. Мы сегодня же закажем такой детектор, а завтра вы
соберете его. Если вам нужна какая-нибудь справочная литература, звоните
по телефону, который вам даст Мэрфи, и заказывайте все. Не думайте о цене.
Все только самое лучшее... До свидания, доктор Марквуд...
- До свидания, мистер Коломбо.
- Доктор Марквуд... вы знаете, когда я понял, что вы будете
сотрудничать со мной?
- Нет.
- Когда я узнал, что второй раз своему знакомому полицейскому Ройвену
Хаскелу вы не позвонили. Вы ведь поняли, что он сообщил нам, когда вы
пытались узнать подробности о гибели Карутти?
- Да.
- И не позвонили еще раз. Тогда я понял, что вы умеете смотреть в лицо
фактам. А это главное... И еще. Вы, наверное, думаете, зачем я потратил
столько времени на вас, так витийствовал, когда речь идет всего-навсего о
сборке детектора лжи. Так ведь? Признайтесь.
- Да.
- Вот видите. Я бы действительно мог вам просто приказать, и вы бы
выполнили мое приказание. Но я хочу от вас не слепого послушания, а
сотрудничества. Не потому, что вы мне понравились, боже упаси. Я не
сентиментален. Но вы обладаете таким товаром - тренированным интеллектом,
- которым лучше пользоваться в сотрудничестве с его владельцем.
Джо Коломбо улыбнулся, отчего его глаза еще больше помолодели и лучики
морщинок возле них стали казаться нарисованными.
6
Марвин Коломбо никак еще не мог поверить удаче. Это даже было больше,
чем удача. Это было неслыханным везением. Он приготовился было к
многодневным поискам, но все оказалось настолько просто, что к торжеству
примешивалось даже легкое разочарование. Часом раньше, разговаривая за
ленчем с советником семьи Руфусом Гровером, он ловко перевел разговор на
женщин. Он говорил на эту тему со всеми в последние дни, и многие, должно
быть, пожимали плечами. Раньше он не отличался репутацией донжуана. Руфус
Гровер сказал ему:
- Ты знаешь, Тэд Валенти болтает, что стоит ему пробыть с женщиной
минут пятнадцать, как ему уже страстно хочется, чтобы она провалилась в
тартарары, а на ее месте появилась пара приятелей с колодой карт и
бутылочкой виски. Я его спрашиваю, удается ли ему сбрасывать своих дам в
преисподнюю. "Нет, - говорит он. - Я придумал более простой способ. Я
просто бываю у своей приятельницы не чаще двух раз в месяц и не больше
пятнадцати минут. И сам убираюсь восвояси".
Марвин Коломбо вошел в кабинет к отцу. Старик, уже совсем старик.
Шестьдесят пять лет. Впрочем, вместе со своими камнями в печени он может
еще жить и жить.
- Отец, - сказал он, - Тэд Валенти бывает у своей любовницы два раза в
месяц.
Джо Коломбо снял очки, отчего его глаза стали казаться меньше и злее, и
начал массировать лицо ладонями. Он вздохнул несколько раз, снова надел
очки и невидящими глазами посмотрел на сына.
- Так, - наконец сказал он, - Тэд Валенти... Значит, он.
- Пока это только слова Руфуса Гровера, тем более что Гровер не слишком
долюбливает Валенти, как, впрочем, и наоборот.
- Да, Марв, конечно, но слишком уж велики совпадения.
- Но зачем бы Валенти, если он действительно шпионит для Кальвино,
рассказывать Руфусу Гроверу о своей любовнице?
- А почему бы и нет? Элементарная мера предосторожности. Мало ли кто
мог увидеть его в городе. А так пожалуйста, я и не скрывал. Рассказывал
даже Гроверу, спросите у него. Хитрый пес... Найди ее, Марв, и обязательно
привези ко мне сюда. Я бы хотел сам поговорить с ней.
- Хорошо, отец, найду.
Марвин Коломбо поднялся на лифте на третий этаж. Шофер Валенти сказал,
что номера он не помнит, но как будто из лифта направо. Удивительное дело,
но похоже, что Валенти вовсе не делал тайны из своего знакомства с этой
дамой. Вот здесь. Квартира тридцать четыре.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг