- Ну почему же? Мне нравится слушать такое. Один на один... В
темноте... - (тон Берольда был ровным и очень холодным.) - Мне нравятся
смелые женщины с теплою кожей, которые сами идут ко мне... Как я могу не
поверить?
Он явственно чувствовал, как напряглось тело Айрин, когда он коснулся
ее плеча, провел рукой по открытой груди. Но она не потупила взгляд, не
отпрянула, не оттолкнула его. Только злая безумная вспышка сверкнула в
бездонных глазах, как тогда, на балу.
- За тобой должок, Ящер! Ты слышишь, чудовище Лонгрофта?
- Да?
- Если ты позабыл, то я очень охотно напомню, что ты написал в этом
маленьком свитке: "...Найдется дурак, что поверит словам этой женщины...
Станет ее защищать, несмотря на все слухи и сплетни, не требуя платы... То я
подарю ей поместье и буду выплачивать два раза в год..." Тот дурак - это ты,
Звероящер. Я знаю, что именно ты меня вытащил! Скажешь, все было не так?
Узнаешь его?
- Думаешь, твоя бумажка хоть что-нибудь значит? - спросил Берольд, взяв
свиток.
Шагнув к столу, на котором оставил подсвечник, Берольд поднес тонкую
трубочку к пламени ближней свечи. Она вспыхнула прежде, чем Айрин успела
вскочить и схватить его за руку.
- Знаешь, ценю беззастенчивых жадных девиц, - обернувшись и стиснув ее
обнаженные плечи, почти прошипел Берольд. - С ними я вновь становлюсь собой,
херписом из Черных Скал! Знаешь, Айрин, что это такое? Должна знать, ведь ты
росла в Гокстеде!
Если Берольд ждал, что Айрин начнет вырываться, то снова ошибся. Она не
вздрогнула, даже когда он рванул ткань атласного платья так, что золотистые
бусины вышивки брызнули в стороны. То, что случилось потом, Берольд понял не
сразу, поскольку уже не владел собой. Он осознал это позже, под утро,
немного опомнившись. Когда Берольд, схватив Айрин, сорвал с нее платье, она
вдруг прильнула к нему, словно долго ждала этой бешеной вспышки, как будто
боялась, что он передумает и оттолкнет ее.
- Я не хочу в монастырь... Я хочу жить... - шептала она, обнимая его.
Когда серый рассвет осторожно вполз в комнату, Айрин заснула,
прижавшись к его груди. Перебирая блестящие черные пряди ее волос, Берольд
не знал, что и думать. Он не понимал Айрин, не представлял, что она
замышляет, какая особая Сила ее подтолкнула к нему...
Айрин не собиралась тянуть время, зная, что может потом передумать.
Купив в ближней лавке атлас, она несколько дней шила платье, которое ей
совершенно не нравилось, но, без сомнения, было во вкусе Берольда. Закончив
шитье и примерив обновку, она пришла к выводу, что вполне может сойти за
особу, которая ищет любовника. Лента в прическу... Помада в тон платью...
Духи... (Айрин не разбиралась в них, просто спросила торговца, что нужно
купить, если хочешь "свести с ума".) Все это время Айрин была совершенно
спокойна, готовясь к свиданию как к новой партии в "капли". Она знала, с
чего начнет, как потом поведет игру и чем ее завершит.
Айрин тысячу раз представляла, как с милой улыбочкой скажет: "Зашла
кое-что вам вернуть! Ведь нельзя, чтобы люди узнали о том, что Звероящер
Властителя может вступиться за бедную женщину, ставшую жертвой интриги. Вам
нужно беречь репутацию!" - после чего отдаст свиток. Они поболтают
чуть-чуть, как тогда, в первый раз, посмеются... Она будет очень мила и
игрива. Когда же Берольд повторит предложение вместе подняться наверх, Айрин
скажет, что только об этом и думает, но... Монастырь Белых Вдов! Она вовсе
не жаждет идти туда, Айрин мечтает остаться с Берольдом... Однако не
может... Как жаль! Он так нравится ей...
Ход дальнейших событий пока был не так ясен, но Айрин знала одно.
Поначалу открытое хамство Берольда бесило, ее оскорбляла мысль, что
Звероящер относится к ней, как к особому блюду, которое он может съесть,
если купит. Теперь же, вмешавшись, он сделал то, что сам считал верхом
глупости: просто помог. И протест растворился, исчез, уступив место теплому
чувству симпатии и благодарности. Значит, ей будет нетрудно ответить на
чувство Берольда. Куда легче, чем уйти в тот монастырь!
В глубине души Айрин, конечно же, знала, что многое просто придумала,
что Берольд может быть и ни при чем во всей этой истории, что Звероящер
способен себя повести совершенно не так, как ей нужно. Однако любой конец
был предпочтительней участи, что предлагалась указом!
- Все будет нормально, - внушала она себе, но первый знак на пути был
не слишком хорошим.
- Хозяина нет, он вернется домой поздно, - бодро ответил слуга, когда
Айрин его попросила впустить ее.
Ей нужно было вернуться, однако она не рискнула, почувствовав, что
второй раз уже не придет. Все те сказки, которыми Айрин себя утешала,
исчезли, развеялись в дым у порога дворца Звероящера, ей стало страшно.
- Сейчас или больше уже никогда! - пронеслось в голове, и она постучала
опять.
"Я хочу подождать, - очень твердо ответила Айрин слуге, когда он
повторил ей все, что говорил в первый раз. - Проводите меня в залу, где он
встречает гостей!"
Она точно не знала, что ей помогло: твердый тон или пара монет, но
слуга пропустил ее. И, оказавшись в гостиной, Айрин вновь ощутила прилив
сил, поверила, что все пройдет хорошо.
Время шло, а хозяина не было, Айрин опять начала волноваться. Уже
начинало смеркаться... Слуга предложил ей уйти, но она отказалась. Она
полагала, что он зажжет свечи, которые были в гостиной, однако слуга вышел,
не предложив это сделать, а Айрин не стала просить. Ей опять стало не по
себе. Страх... Решимость... Надежда... Тревога... Ее настроенье качалось,
подобно доске на веревках, качелям в поместье, которые Айрин любила. Потом
накатила усталость, и Айрин закрыла глаза...
Разбудил ее свет от свечи. Вокруг было темно, словно кто-то закрыл окна
шторами, и Айрин вдруг поняла, что уже ночь. Берольд стоял рядом, и Айрин
вдруг сделалось жутко. До этой минуты она полагала: "чудовище Лонгрофта" -
самый простой человек. Невоспитанный, грубый, распущенный, очень испорченный
властью, однако такой же, как все. Его мрачное прозвище, как и ужасные слухи
- плод буйной фантазии тех, кому нечем заняться. Теперь же, в ночной
темноте, Айрин ясно увидела, что глаза Ящера светятся красным огнем, а лицо
- словно застывшая маска. Ей вдруг померещилось, что, если он улыбнется, то
вместо зубов Айрин ясно увидит клыки.
- Давно ждешь?
Она что-то ответила, силясь скрыть дрожь, охватившую тело. Свет! Айрин
сейчас отдала бы достаточно много за то, чтобы сотня свечей, наполнявшая
комнату, вспыхнула ярким огнем!
- Для чего ты пришла? Что тебе нужно?
Не в силах хотя бы на миг отвести взгляд от жутко пылающих глаз, Айрин
что-то ему отвечала... Когда он коснулся ее, то она содрогнулась от ужаса,
но не смогла оттолкнуть Звероящера. Словно лишившись всех сил, Айрин лишь
ощущала, как он гладит грудь, чуть прикрытую вырезом платья, стараясь
нащупать сосок... И внутри, прогоняя мистический страх, начала закипать
сумасшедшая злость. Если ты Звероящер, не жди человеческих чувств и не жди
благодарности! Хочешь - плати! И по самой высокой цене!
- За тобой должок, Ящер!
Читая на память текст свитка, она обвиняла его, насмехалась, стремилась
хоть как-то задеть и унизить за то, что поверила хоть на минуту в
способность Берольда жалеть и сочувствовать.
- Думаешь, эта бумажка хоть что-нибудь значит?
Она понимала, что нет, но она перестала бояться. Вообще! Не желание
силой отнять у Берольда дурацкую грамотку, а сумасшедшая вера в то, что ей
теперь можно все, подтолкнули вскочить и попробовать выхватить свиток.
Однако она не успела.
Когда Звероящер, схватив Айрин, начал срывать с нее платье, она ощущала
все тот же безумный подъем.
- Не боюсь! Не боюсь ничего!
Она знала, чем это закончится. Знала, что утром умрет, потому что
гокстедские сказы не лгут. Знала, что ей подходит такой конец! А еще ей
захотелось в последний раз выкинуть что-то такое, что перечеркнуло бы
правила, нормы, законы ужасной "игры". И, когда Берольд начал ее целовать,
она жадно прильнула к нему, словно сама хотела его. Впрочем, был ли тут
наигрыш? Ужас, испытанный ею вначале, внезапный подъем, ощущение дикой
свободы, сменившее панику, чувство своей обреченности, жажда урвать у
обманщицы-жизни хоть что-то, в последний раз, вдруг породили в душе Айрин
дикую вспышку страстей.
- Не хочу в монастырь, - повторила она, приоткрыв глаза и потянувшись
на мягком ковре. - Не хочу...
Эту фразу Берольд уже слышал не раз, но не мог уловить ее смысл.
- Да тебя и не пустят туда.
- Хорошо бы...
Она понимала, что нужно подняться, одеться и что-то решать, но ей было
лень. И ей вообще полагалось считать себя бедною жертвой, а не выгибаться
весеннею кошкой, зевая, вертясь и ласкаясь...
- Мы что, так и будем лежать? - прошептал Берольд.
- Ну почему? Можешь что-нибудь сделать, - насмешливо фыркнула Айрин.
- Я лучше тебя отнесу в спальню, там все же мягче.
- Неси, - согласилась она, ощущая давно позабытую легкость.
- Тебя не узнать, - улыбнулся Берольд.
- Тебя тоже. Представить себе не могу, что ты тот Звероящер, которым
пугают людей... Почему же они так боятся тебя?
- Спроси это у них сама...
Целый день они были вдвоем, но лишь только под вечер Берольд понял, что
за "особую честь" преподнес им Мельфор.
- С тобой вечные хлопоты! - громко вздохнул Берольд, выслушав эту
историю. - Нет, чтобы в первый же день, после "капель", поехать ко мне...
Так ведь ты умудрилась меня обругать перед всеми, едва не попасть под
колеса, поранить несчастного парня, который решил за тобой приударить,
сменить две тюрьмы, да еще и попасть в монастырь!
- Что поделать, - с невинной улыбкой заметила Айрин, - такая уж я
уродилась!
Берольд побывал у Властителя.
- Новость тебе не понравится, - сообщил он через день. - Твое имя уже
внесено в список Вдов. После двух дней, которые мы провели здесь, они не
возьмут тебя, чтобы не запятнать репутацию монастыря, но и земли "супруга"
тебе не вернут. Это "плата за ложь и предательство." Кроме того, ты
лишаешься нового имени. Словом, ты вновь получаешь то, с чем ты приехала в
Лонгрофт. Считай, что Властитель отверг ходатайство и все осталось, как прежде.
- Ну что же, логичный финал, - равнодушно заметила Айрин. - Все лучше,
чем Энхайт...
- И чем монастырь Белых Вдов?
- Знаешь, год назад я бы охотно пошла туда и была бы очень счастлива, -
тихо ответила Айрин. - Я очень любила его, Кирка, а потом... Впрочем, не
важно, что было потом, я была совершенно другим человеком! Какое-то время я
не понимала, как я изменилась, цеплялась за прежние нормы и принципы, хоть и
не верила в них... И вдруг я поняла, что хочу просто жить. Жить красиво! Не
думать о завтрашнем дне, одеваться в нарядные платья, повсюду бывать...
Чтобы рядом со мной был мужчина, который бы мог развлекать и ласкать. Тебя
это шокирует, да? Ты рассчитывал, что я скажу, что безумно люблю тебя? Нет,
не люблю. Я хочу быть твоею любовницей, а не женой. Когда ты обнимаешь меня,
мое тело сгорает от страсти, но я не люблю. Не люблю! Понимаешь? Вообще не
могу любить!
- Вот так признание, - хмыкнул Берольд. - Впечатляет! Я тоже тебя не
люблю.
- Зато хочешь меня. Говорят, у тебя вообще нет постоянной любовницы, а
между тем человеку, который богат и влиятелен, просто положено ее иметь. Для
того, чтобы все могли видеть, как он наряжает ее, как она восхищается тем,
кто создал для нее эту сладкую жизнь...
- Восхищается? - (тон был язвителен.)
- Да. Благодарность - хорошее чувство. Оставив меня при себе, ты
получишь мою благодарность, мою страсть и верность. Ты больше не будешь
один.
- Я всегда думал, что наглость женщин имеет предел, - усмехнулся
Берольд. - Как же я ошибался!
- Я та, кто тебе нужен, Ящер, кого ты искал всю свою жизнь, - ответила
Айрин. - Зачем тебе глупые девочки, что говорят о безумной любви и не в
силах понять, что такое реальная жизнь двух людей под одной крышей?
- Может, мне выгнать тебя? Сейчас? А?
- Хорошо, я уйду, - посмотрев ему прямо в глаза, очень кротко ответила
Айрин. - Но только потом не жалей, потому что я больше уже никогда не
вернусь к тебе!
- Может быть, ты и права, - вдруг сказал Берольд. - Знаешь, когда-то,
давно, еще в Гокстеде, я повстречал одну девушку и захотел, чтобы Орби была
со мной рядом... Она тоже думала, что любит... Но "полюбила" она не меня, а
свою мечту, образ, который придумала, призрак. А я слишком поздно открыл,
как она дорога мне, на что я готов для нее...
- И?
- Она умерла. А я больше уже не встречал никого, кто бы вызвал такое же
чувство. Тогда-то я понял, что нужно брать то, что дают, а не ждать
непонятно чего, не жалеть об упущенном шансе.
- Так значит?
- Нелепо терять редкий шанс провести пару месяцев с женщиной, если меня
к ней влечет, и она не боится быть рядом, - ответил Берольд, обнимая ее.
Пару месяцев... Берольд назвал срок, не думая, и оказался не слишком
хорошим пророком. Прошел год, а Айрин была рядом с ним. И он стал привыкать
к ее близости, верить, что это надолго. Смущало одно: то, что Айрин не знает
о Мирте. Сначала Берольд промолчал, потому что считал - им недолго быть
вместе, потом...
Когда он в первый раз, спустя месяца два, сказал Айрин, что должен
уехать в поместье, она не спросила, зачем и надолго ли... Те две недели,
которые он провел с дочерью, были особыми. Мирта менялась почти на глазах.
Ее странная холодность и равнодушие к миру сменились искрой интереса. Она не
умела смеяться, но больше уже не дичилась, свободно общалась со слугами и не
скрывала, что очень гордится такой переменой в себе.
- Да вы просто волшебница! - сказал Берольд госпоже Авилор в первый
вечер.
- Надеюсь, что это начало, - с довольной улыбкой ответила старая
женщина. - Я прошу вас пригласить сюда пару соседей, чьи дети могли бы
играть с Миртой.
- Может, еще слишком рано? - спросил Берольд, чувствуя резкий прилив
непонятной тревоги.
- Сейчас - в самый раз. Нужно не упустить момент! Мирта еще не умеет
общаться с людьми, но она хочет этого. Если мы ей не поможем, она может
вновь потерять интерес к светской жизни, - уверенным тоном оборвала Авилор,
и Берольд не стал спорить.
Авилор превратила приезд детей в праздник, который запомнили все. Хотя
Мирта совсем не умела играть, суматоха ей нравилась, она старалась вести
себя так, как другие. Возможно, "хозяюшка праздника" сильно смущала детей,
но никто не обидел ее, не посмел оттолкнуть. А Берольд, глядя, как Мирта
вместе с другими встает в круг, берет "лепесток" или пробует что-то писать
на листке, ощутил, что не слишком-то нужен ей. В этот приезд между ними
возникла не то что стена, а какой-то едва уловимый барьер... Когда он
уезжал, Мирта вышла к нему попрощаться, однако ему показалось, что дочка не
слишком жалеет об этой разлуке.
- Все правильно, Мирта взрослеет, - подумал он. - А может, просто
отвыкла... Скорее бы взять ее в Лонгрофт!
Берольд полагал, что когда он увидит дочь снова, она еще лучше освоится
в обществе дерзких соседских детей...
- Пока все как обычно, по-прежнему, - предупредила его Авилор, когда он
вновь приехал в поместье.
По-прежнему? Нет! Мирта не подошла к нему, не посмотрела на груду
подарков, которые он ей привез из Лонгрофта, не стала рассказывать, как жила
все это время. Она не показала ему своих новых подружек, которые жили в
поместье. (Три девочки из обедневших, но знатных семейств, приглашенные к
ней госпожой Авилор.) Берольд мог бы это списать на разлуку, на то, что он
сам теперь меньше бывал с ней, однако ему показалось, что с Миртой не все
ладно. Раньше спокойствие Мирты казалось почти ненормальным, теперь она
стала несдержанной, резкой и мнительной.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг