- Что-о? - И меня закрутило еще быстрее.
- Скажем, расставлять по углам блюдца с черной икрой...
- Еще чего!
- Да знаете ли вы, что переброска стока северных рек на юг заставит
многих насекомых изменить привычные пути миграции? Вместе с животворной
влагой уйдут они в безводные степи и там включатся в преобразование их в
плодородную житницу...
Мне наконец удалось расстегнуть ремни и выпасть из лопинга.
- А если их байкальской водой травить? - спросил я.
- Э-э, батенька, да у вас аналитический ум! - засмеялся академик.- В
самый корень глядите - похвально, похвально... Нет, к сожалению, вода
Байкала станет пригодна для этого не завтра - понадобятся еще годы и годы
напряженного труда. Дорога цена, которую платит человечество за познание
таинств природы, но все же не дороже денег...
Тут в селекторе раздался пронзительный женский голос:
- Товарищ Фарафонтов! Академические пайки дают!
Собеседник мой моментом освободился от браслетов и проводов и побежал
по дорожке в стену. Стена расступилась, пропустив его. Судя по тренировке,
прибежать за пайком академик должен был самым первым.
Сергей Сергеевич
Я тоже не задержался во храме науки, тем более что по селектору
завопил тот же голос:
- Он к Фарафонтову без допуска ходил! Сергей Сергеевич, что там в
пропуске положено: зайчик или лягушечка? Я его словесный портрет
запомнила...
"Э,- подумал я,- да тут с именем Страмцова залететь можно. Вот и доску
мемориальную чуть не расколотили. Никто здесь не хочет мне помочь, и вообще
они, кажется, подкуплены этими... с колюще-сосущим аппаратом..."
И тут в коридор вышел мужчина с ласковым и светлым лицом. Он улыбался
и очень приветливо манил к себе при помощи согнутого указательного пальца.
- Привет, друг! Я от Страмцова! - закричал я.
- От Страмцова так от Страмцова,- сказал мужчина, не ослабляя накала
улыбки. - Нам-то что? Мы же умные люди. Зайдите ко мне, и поговорим. Я о
вашей беде все знаю, слухами земля полнится. Вашу беду я разведу этими вот
руками...
Он показал руки, чисто вымытые и нерабочие.
- Зовите меня просто Сергеем Сергеевичем, - сказал он и пропустил меня
за дверь. В кабинете было уютно и полутемно. Сергей Сергеевич включил лампу
и указал мне сесть в кресло. Сесть я сел, но свет бил в глаза. Попытался
передвинуть кресло, но оно было привинчено. Сергей Сергеевич предложил мне
закурить и сказал:
- Что же это вы?
- Что же это я что? - спросил я.
- Не валяйте дурака,- поморщился Сергей Сергеевич. - Вы прекрасно
знаете, о чем идет речь. Лучше вспомните, кто вам внушил мысль о
необходимости бороться с этими, как вы выражаетесь, кровососущими? Небось
на четных этажах этих мыслишек нахватались?
- На четных этажах не был,- сказал я.- А что там?
- А то вы не знаете? - спросил Сергей Сергеевич.
- Не знаю,- ответил я.- Может, другая Управа?
- Еще чего, - возразил Сергей Сергеевич.- Просто там все сильно умные
стали, много о себе понимают, а элементарной методологии освоить не могут..
И все-таки, кто внушил?
- Сами они и внушили своим поведением...
- Ну, бросьте, - перебил Сергей Сергеевич. - Нашли тоже отговорку. Что
они могут внушить - разве что легкое омерзение. А здесь действовала рука
опытная, вы меня понимаете? Понимаете, под чью дудку вы пляшете? То-то. Вот
у вас есть знакомый - Печенегин. Он анекдоты загибает - так?
- Да как все в курилке,- сказал я.
- Как все, да не как все! К примеру, какой процент среди этих
анекдотов посвящен именно кровососущим? Не пробовали подсчитать? Если бы
попробовали, то убедились бы, что процент этот непомерно высок. А вот
помните такой анекдот: как они с мороза диван назад в квартиру затащили?
- Ну, помню...
- А под морозом-то что имеется в виду? А под диваном кто? Не делайте
удивленное лицо. Да и сами вы... Вот на вас тут целый ряд заявлений
поступил и сигналов: ходит, мол, по Управе и распространяет анекдоты про
Рюрика и Марика!
Я онемел от такой наглости.
- Невинный вроде бы анекдот, но он противопоставляет Марика Рюрику,
бросает тень на их сложившиеся взаимоотношения... Пожалуй, следует сообщить
о ваших делишках куда следует...
- Так я же от Страмцова...- пролепетал я.
- Ну и что? - спросил Сергей Сергеевич и выпустил сигаретный дым прямо
мне в лицо.
А в самом деле, ну и что, подумал я. Сколько можно за этого Страмцова
прятаться? Да ему грош цена, Страмцову этому ихнему...
- Да плевать я хотел на вашего Страмцова! - закричал я.- Кто он такой,
этот ваш Страмцов? Проходимец, такой же, как вы все тут! Да вы знаете, кто
я сам-то такой? Колесников я, Геннадий Илларионович! Мастер участка сборки!
Ясно вам? Колесников я! Колесников!
Никогда в жизни моя фамилия не производила на человека такого
убийственного впечатления. Сергей Сергеевич побелел, выключил лампу;
сигарету, из которой давеча дымил мне в лицо, затушил об собственный
дерзкий язык, потом замахал ручками вокруг моей головы, устраняя дым.
- Только не волнуйтесь! Только не волнуйтесь! - повторял Сергей
Сергеевич.- Дадим справку на отгул! Билет на Пугачеву! Дачный участок
десять соток! Арабский гарнитур! Я вас не знаю, вы меня не знаете!
- Колесников я!
Сергей Сергеевич заметался по кабинету в поисках чего-нибудь хорошего,
чтобы отвлечь меня, но ничего хорошего у него в кабинете не было. Тогда он
ухватил плюшевую штору и стал обмахивать меня свежим воздухом. От этого над
окошком выскочил гвоздь, гардина сорвалась и ударила Сергея Сергеевича по
голове. Я удовлетворенно улыбнулся, но ненадолго: другой, припозднившийся
конец гардины накрыл и меня.
Идея фикс
Очнулся я от прикосновения к лицу чего-то медицинского. Милая женщина
в белом, почти что Юлия Белянчикова, гладила меня по губе ваткой с
нашатырем.
Я стал отплевываться и совсем пришел в себя.
- Как вы себя чувствуете? - спросила врач.
- Превосходно, - ответил я. - Только по ночам донимают...
- Я знаю,- кивнула она.- Я ознакомилась с историей вашей... то есть с
вашей историей. Разумеется, то, что произошло в ночь с пятого на десятое, -
ужасно...
Я лежал на столе в том же кабинете. Было очень светло из-за сорванных
штор. Я посмотрел вниз. Плюш лежал на полу, по нему пробегали как бы волны:
то норовил выползти тоже очухавшийся Сергей Сергеевич.
- А они часто досаждают вам? - спросила врач.
- Часто,- сказал я.- Может, медицина поможет?
- По ночам? - уточнила врач.
- По ночам,- подтвердил я.
- Они ползают по вас? То есть по вам?
- Ползают,- вздохнул я.
- А у них есть ручки и ножки? - спросила врач и приблизила ко мне свое
милое лицо с ясными глазами.
- Есть, конечно,- сказал я, закрыв глаза.- И ручки, и ножки... Вернее,
лапки...
И попытался взять ее за руку.
Она не позволила и, еще приблизившись, прошептала:
- А они не кричат при этом тоненькими голосами: "Ты наш! Ты наш! Мы
убьем тебя!"
Так вот к чему ты меня склоняешь, красавица врачиха! Ты еще спроси,
какое сегодня число, заставь перечислить дни недели и страны, входящие в
блок АНЗЮС!
- Как часто у вас бывают головные боли? - спрашивала врачиха.- Как
давно пьете? С каких пор начали испытывать влечение к домашним насекомым?
Никаких ответов я ей не давал, да она и не ждала их. Нет, голубушка,
не выйдет!
- Я от Страмцова! - сказал я, позабыв от удара, что и сам являюсь
Колесниковым.
- Не-ет, миленький,- прошептала врачиха.- Тебе кажется, что ты от
Страмцова. Это у тебя идея фикс. А теперь мы тебя отведем в палату, там
некоторым тоже кажется, что они от Страмцова... Там и Страмцов твой сидит -
ему кажется, что он от Блатюка... Там ему и расскажешь свой анекдот про
Рюрика и Марика... А то мозги мне компостировать взялся! В ночь с пятого на
десятое! Сейчас как вкачу укол, психопат!
Лицо ее изуродовалось неженской и нечеловеческой злобой. Честное
слово, я никогда ее раньше не видел и не обижал!
Я и санитаров не обижал! Попробуй обидь таких! Два метра на два!
Врачиха обнажила шприц, санитары стали обнажать меня. Тут я от страха
вспомнил, что я и сам, поди, Колесников!
- Эй, друзья, полегче! Колесников я!
И негромко вроде сказал. Санитары отпрянули. Один вырвал у врачихи
шприц и шарахнул его об пол. Другой покрутил пальцем у виска:
- Психическая! И не лечится!
- Сама лечит! - пояснил другой, растирая шприц в порошок.- Мы за тебя,
дуру, сидеть не собираемся! - объявили санитары хором и пошли прочь. Сергей
Сергеевич высунул голову из плюша, напугался и втянул ее назад. Врачиха
попросила прощенья. Я погладил ее по голове и вышел, застегивая полуснятые
санитарами брюки. Потом сообразил, что про врачиху могут подумать плохо, а
еще потом решил - ну и пусть думают!
Девять кругов замкнулись. Я снова был на первом этаже. Под ногами были
могильные плиты. Уборщица пристраивала пожарный инвентарь обратно на щит.
Впереди был только выход, на выходе сидела Грунюшка-дубачка с внуками и
картами.
- Ага! - закричала она и указала на меня желтым костлявым пальцем.-
Уйти ладишься, стрекулист хренов! А того не знаешь, что Страмцова твоего на
цугундер взяли и практика его повсеместно признана порочной!
Я набычился, взял свое заявление наперевес и пошел.
- Э-э, - сказала старуха. - Выйдешь, но не прежде, чем сыграешь с нами
до трех раз в дурака!
Я с грохотом швырнул заявление об пол, оторвал от пиджака пуговицу и
сжал ее в кулаке, а кулак поднял над головой.
- Ложись, гады! Я КОЛЕСНИКОВ!!!
Они побросали карты и залегли. Я перешагнул через тела, рванул дверь и
вышел. На улице была ночь. Возможно, с пятого на десятое.
Эпилог
...В квартире моей жили совсем другие люди. Они, конечно, удивились,
но все же разрешили мне взглянуть в зеркало на старого старика в лохмотьях.
Это был я, Колесников.
Извинился и вышел из своей квартиры. Все верно. Ни секунды не потратил
я на ожидание в Управе. Много, очень много времени, сэкономил. Только, к
сожалению, не для себя. Все-таки мое время осталось там, как и время многих
моих соотечественников. Время, деньги, нервы, жизнь...
Времени было много, а деньги, к счастью, оставались те же самые. И
товары в ближайшем хозяйственном магазине остались такие же - ацетон,
растворитель, другие легковоспламеняющиеся... Сложил все в авоську, в
табачном киоске на последнюю копейку взял спичек и пошел в сторону Управы.
Прохожие не обращали на меня внимания. Подумаешь, идет какой-то выживший из
ума старец и бормочет:
- Ни один не должен выползти! Ни один!
Но, подойдя к зданию, я вспомнил, что в нем есть еще и четные этажи,
где мне не сделали ничего плохого.
Музей человека. Фантастические повести и рассказы. Составители В. Т.
Бабенко, В. Л. Гопман. - М.: Всесоюзный центр кино и телевидения для детей
и юношества, 1990. - 350 с.
Стр. 191-203.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 04.08.2003 15:00
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг