в бумажке твоей я знаю что. Возроптал ты! Возроптал! Гордыня-то непомерная!
Смотри-кася! Ополчился на малых жуколиц! Аника-воин! Стать и поступь
богатырская, кровь с молоком...
- Так я насчет крови тут и написал, - пояснил я.- Если каждый ее из
меня пить будет, одно молоко останется, а много ли навоюешь с молоком-то?
- Эх,- сказал мужичок.- Аким-простота! Так вот они нашего брата русака
и обводят вокруг пальца. Может, кровь-то тебе пущают для твоего же здравия?
Она дурная, лишняя! Ране-то, помню, ото всех болезней кровь отворяли, руду
метали... И ведь тянет наш Игренько, сиречь Саврасушко, соху, не
спотыкается!
- Может, оно и так, - сказал я.- Только желательно бы под наблюдением
врача, с пиявками, а не с этими тварями...
- А сам-то ты кто? - заорал мужичок. - Перед матушкой-природой ты та
же тварь. Ты гордисся, ячисся, тварями их навеличиваешь, а они с нами рука
об руку уж тысячу лет идут. Они ведь, изволишь знать, из Византии, из
Царьграда явились купно со первые святители, со образы, со святые дары...
Ты же их предерзостно под ноги мечешь!
- Я, конечно, не отрицаю историческую роль христианства,- сказал я.-
Но как увязать это с моими бытовыми условиями?
- А ты и не связывай,- посоветовал мужичок и отхлебнул кипятка прямо
из самовара.- Ты помысли-ка, что жуколицы те, может, память нашу и хранят.
Ты его к ногтю - ан, глядишь, капля крови Александра Невского либо Сергия
Радонежского пролилась. Гены эти ваши кто зрел? А они - вот они. Махонькие,
а гляди ты - и татарское иго избыли, и самозванцев, и шведов, и двунадесять
языцей... Ты вот мятешься, а послушай-ка лучше древле-отеческую мудрость -
былину про Рюрика и Марика...
Опять мне пришлось выслушать тот же самый анекдот, только с какими-то
невнятными историческими подробностями.
- Да при чем тут это?
- Что ты за нехристь такой? Как при чем? Они при нас, а мы, стало
быть, при них. Кровью повязаны, братка, кровью! Ты не к мыслям
прислушивайся высокоумным - они чужие, наносные, мысли те, с четных этажей,
поди, привнесенные... Ты кровь свою послушай: что она вещает?
- Вещает, - сказал я, - последними словами вещает, даже сказать
неудобно. И все про то же вещает: истреби да выведи!
- Ты Священное писание чел?
- Приходилось.
- Нашел ли там про врагов своих хотя единое слово? А безвестный певец,
что полк Игорев пел, разве помянул их? Втуне искать будешь. А в "Слове о
законе и благодати" обрящем ли искомое? А Некрасова подымем? Что он,
печальник наш, писал, чего мужики просили? "Чтоб вошь, блоха паскудная, в
рубахах не плодилася"... То-то. Один ты в гордыне своей сатанинской их
заметил. Так и пребудь один, яко изгой либо овца паршивая...
- Сам ты паршивый! - обиделся я.- Ваше дело - выводить это безобразие,
а вы его покрываете! Черт знает что! Мужики их испокон веку лучиной жгли!
Травы знали!
- Не приведи Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный,-
сказал мужичок.- Вы бы рады вместе с ними и избу спалить! А травы - что ж,
травы попробуй, греха не будет... Нарви при молодом месяце простого укропу
с грядки непременно вдовицы, которая мужа извела. Положи в корчажку, туда
же напусти два сорока белых мышей и вари живыми. Варить надо год и один
день, а потом кропить по углам и читать воскресну молитву либо заговор: "А
пойду я, добрый молодец, про-тивосолонь, а выйду я, пригоженький..."
Заговор был длинный, дослушивать его было ни к чему, из кабинета-избы
я пошел прочь по следующему в планчике адресу.
"Теперь об этом можно рассказать"
Следующим был "Отдел экономических причин и социальных следствий", где
меня слегка и ненавязчиво обыскали. Сделала это секретарша, причем весьма
своеобразно: она ни с того ни с сего бросилась мне на шею с криками
радости. Руки ее, не забывая обнимать меня, успели побывать во всех
карманах и за поясом. Потом секретарша якобы смутилась, извинилась и
сказала, что я слишком сильно похож на ее жениха в загранкомандировке, вот
она и обозналась.
Я извинился, что я не заграничный жених, и открыл дверь. За столом
было пусто. В кабинете была светлая мебель и кремовые шторы. По стенам
висели плакаты с матрешками, водкой, черной икрой и другими символами
России за границей. Висящий над столом транспарант гласил:
РОССИЮ СПАСЕТ ТОЛЬКО ОДНО -
ПОБОЛЬШЕ ЧАЙХАНОВ И ПИЦЦЕРИЕВ!
(Из речи Б. Б. Страмцова на VIII кустовом совещании
правофланговых межведомственного контроля)
На окнах стояли хрустальные сифоны с водой и хрустальные же высокие
стаканы. Пахло хорошим табаком, зарубежной парфюмерией, выгодными
контрактами и долгосрочными соглашениями.
- Что же вы стали, голубчик? - раздался голос неописуемой ласковости и
доброжелательности. Так не разговаривают даже с детьми и возлюбленными. Так
говорят только с любимой собакой начальника, причем недавно ощенившейся.-
Проходите, садитесь, можете утолить жажду... Впрочем, спиртное - только для
представителей капстран...
Говорил стоявший у окна мужчина в костюме цвета сливочного мороженого.
По форме, белизне и лощености его голова приближалась к очищенному яйцу
вкрутую, на котором по ошибке выросла сотня-другая волосков. Самым ярким
пятном на лице были появлявшиеся во время говорения зубы из червонного
золота. На лацкане пиджака прилепился круглый значок с веселой рожицей и
надписью: "Кип смайлинг!"
- Видите ли, я от Страмцова,- начал я.
- О, привет-привет! Ноу проблемз! - сказал Кип Смайлинг и протянул
влажную ладошку.- Тогда все в порядке. Значит, от Боба Страмцова,
так-так... Мы с ним внешнеторговый техникум заканчивали. С ним на
дипломатической-то работе казус вышел: на приеме подали национальное блюдо
- фиги с оливковым маслом, так он усмотрел в этом оскорбление и не стал
есть, пока не согласовал с руководством... Ну да тогда и время было иное. А
что на четных этажах говорят насчет его прошлого - это бред! Они рады любой
авторитет ниспровергнуть.
Я протянул заявление.
- Нет-нет, не трудитесь,- сказал Кип Смайлинг.- Эльвира! - скомандовал
он в микрофон, прикрепленный к другому лацкану.- Дайте все материалы по
делу!
Немедленно погас свет, зашумела электроника, по дисплею над столом
побежал текст моего заявления.
- Интероргтехника, - сказал Кип Смайлинг. - Она шагает вперед, а
проблемы все те же, все те же... Вот и вы, Геннадий Илларионович, неглупый
вроде бы человек, а недопонимаете...
- Что же здесь недопонимать? - спросил я.- Небось не квартиру требую.
Просто хочу нормально жить, работать, отдыхать, а главное, не хочу, чтобы
мою кровь...
- Да-да, я прекрасно все понимаю,- сказал Кип Смайлинг.- Я-то вас
понимаю, а вы нас понять упорно не хотите... Никак не можете взглянуть на
дело с другой точки зрения. Не со своей, обывательской, а, так сказать,
по-государственному!
- Я уж всяко смотрел,- сказал я.- Но вопрос-то больно личный, чтобы на
него по-государственному смотреть!
- Это всеобщее заблуждение, - грустно сказал Кип Смайлинг.-
Недопонимают еще многие - значит, мы недорабатываем... Впрочем, давайте
сядем...
Он сел в свое кресло, а я на неудобный стул. Некоторое время молчали,
а потом он спросил:
- Вы знаете анекдот про Рюрика и Марика?
- Знаю, конечно,- сказал я. Он, словно не слыша моего ответа,
старательно рассказал анекдот еще раз, уснастив от себя целым рядом гнусных
деталей. Глядя на меня с ярко выраженным неудовольствием (что мне, дураку,
стоило сказать: нет, не знаю анекдота!), он прошептал:
- Вы что, против борьбы с алкоголизмом?
- Никогда! - отрекся я.
- А почему тогда заостряете?
- Так где алкоголизм и где это?
- Все в мире взаимосвязано,- сказал Кип Смай-линг.- Ведь и у вас в
доме это началось не с бухты-барахты... Впрочем, теперь об этом можно
рассказать. Дело в том, что производство спиртного неуклонно сокращается,
вы согласны?
- Совершенно согласен.
- Сокращается в том числе и выпуск коньяков. А свертывание коньячного
производства, в свою очередь, ведет к высвобождению огромного числа... Вы
понимаете?
- Как? - воскликнул я.- Неужели? Это ведь просто шутка, что коньяк,
мол, пахнет... Это шутка!
- Нет, мой бедный маленький друг,- сказал Кип Смайлинг.- Это суровая и
горькая правда, правда об алкоголе. Все эти годы, да что годы - столетия! -
виноделы обманывали человечество. И "три звездочки", и "Арарат", и "Двин",
и "Белый аист", и "Наполеон", и "Мартель"... Да, все это производилось
именно таким ужасным образом. Сегодня мы полны решимости сорвать маску
аристократизма с зеленого змия! Но... за ворота мы их выставили, а
задействовать на других участках полностью не можем, вот они и ползут... Но
это временно, уверяю вас! Мы наметили интенсивную, динамичную программу.
Миллионы людей вынуждены еще смиряться с мелкими неудобствами...
- Но средства-то есть какие-нибудь? - спросил я, едва сдерживаясь.
- Есть, конечно,- улыбнулся Кип Смайлинг и начал доставать из стола
разноцветные баллончики.- От ледниковой блохи, от парагвайского долгоноса,
от каракатицы, от африканской ненажоры, от бамбукового медведя...
Весь стол заставил аэрозолями.
- Но у меня они не водятся,- сказал я.- Да ни у кого их не водится!
Зачем нам эти средства?
- Сейчас не водятся, - сказал Кип Смайлинг, - а завтра - кто знает?
Зря мы, что ли, бананы импортируем? Придет в бананах опасный вредитель или
хищник, а средство-то - вот оно! Фильм "Чебурашка" видели? В апельсинах
приехал. Скрытый намек на реальный случай!
- Это вы, - сказал я, все еще стараясь владеть собой, - из пустяка
черт знает что делаете!
- А вот как снимать кардинальные проблемы, позвольте уж решать нам,
Геннадий Илларионович! - рассердился Кип Смайлинг. - Вы с вашими
бесконечными кляузами стали в нашей Управе подлинным посмешищем! Я с ужасом
думаю, что буду принимать делегацию "Мицуи", и вдруг в кабинет ворветесь вы
с этой ахинеей... Да после такого ни одна уважающая себя фирма не станет
иметь с нами дела! А я головой отвечаю!
- Э, постойте, - сказал я, забыв о цимексах.- Вот вы тут, в кабинетах,
часто говорите, если что: "Головой отвечаю, головой отвечаю!" А разве хоть
одного из вас за развал работы приговорили к высшей мере наказания? Это
что, насчет головы - просто поговорка такая?
Кип Смайлинг оторопел.
- Да нет, - пробормотал он наконец. - Конечно, головой, а чем же еще?
Меня спрашивают - я отвечаю... ротом... А рот где? На голове. Вот и выходит
- головой отвечаю... Мы все головой отвечаем, все люди... Эльвира! -
завопил он вдруг.- Ты опять ко мне ненормальных пускаешь и пьяных!
Я заглянул в планчик и пошел от греха подальше, поскольку Геннадий
Илларионович Колесников - имя русское и неубедительное, а цимекс летулярия
- иностранное и мало ли кого может обозначать!
Во храме науки
Эту массивную дверь украшала табличка "Отдел науки на марше". За
дверью притаился громадный зал, вдоль стен шли панели приборов,
перемигивались разноцветными огоньками. Но, приглядевшись, можно было
увидеть, что это - сотни давно списанных радиостанций. Но все равно
красиво! В торце зала по дисплею плыли ряды знаков и цифр. Поперек зала
бежала дорожка транспортера; по дорожке, стараясь удержаться на одном
месте, трусил высокий пожилой мужчина с лысой головой и костистым лицом,
выражение которого было необычайно мрачным и озабоченным. Мужчина был одет
в дорогой тренировочный костюм, на запястьях у него были металлические
браслеты датчиков с проводами, уходящими в стены. Бежал мужчина, судя по
его лицу, уже не час и не два.
- Располагайтесь,- бросил он, не взглянув на меня.
- Где? - спросил я, потому что было негде.
- Да вон на лопинге хотя бы. Время дорого, лопинг стимулирует мозговую
деятельность, проведем беседу в темпе. Вероятно, вас интересуют достижения
науки за последние два дня?
- Нет,- сказал я.- У меня заявление...
- К дьяволу бумаготворчество! - воскликнул мужчина.- Значит, так: в
беседе с нашим корреспондентом академик Фарафонтов указал... Вы
пристегнитесь к лопингу-то, пристегнитесь, а то еще выпадете...
Меня стало крутить вниз головой и по-всякому. На пол посыпались
документы, мелочь, авторучка. Но мыслилось и вправду хорошо, поэтому я
быстро и складно изложил академику Фарафонтову свою беду, не забыв
присовокупить наперед, от кого я.
- Хэ, Страмцов, - сказал академик.- Как же, как же. Крупный
специалист. Мы с ним у Трофима Денисовича работали, давали бой мракобесам и
обскурантам... Его, Страмцова, хотели было залечить врачи-вредители, да он
их опередил... Ну и тем лучше, что вы не корреспондент. Дорогой мой! Как
редко нам, представителям так называемой чистой науки, предоставляется
возможность поговорить вот этак запросто, по душам, с делегатами умственной
периферии, этой своеобразной интеллектуальной глубинки нашего времени...
Кстати, батенька, слышали анекдот про Рюрика и Марика?
- Нет, - соврал я и выслушал эту историю еще раз. Натужно посмеялся и
спросил: - А мне-то что делать? Меня начало вращать параллельно полу.
- Думать, батенька, думать, - посоветовал академик Фарафонтов.- Думать
всегда, а не только в ночь с пятого на десятое... Всматриваться в прошлое,
предвидеть грядущее... Вот вы готовы огульно, одним махом отмести от
человека целый вид... А кто заполнит экологическую нишу? Цимексы - я
надеюсь, мы не будем употреблять отвратительного простонародного
определения - возникли миллионы лет назад. И что же они делали все эти
миллионы лет?
- Донимали динозавров! - сказал я, пытаясь заправить рубашку в штаны.
Крутило снова через голову.- И динозавры, помучавшись, вымерли...
- Опасное заблуждение! Нонсенс! Они ждали появления человека! Они
готовились к этому, отказывая себе решительно во всем. В темных пещерах,
питаясь кровью омерзительных летучих мышей, они ждали... И вот, когда
появились приматы, они пришли на помощь и сделали человека разумным!
- Так разве не труд? - удивился я и заткнулся, потому что стало лихо.
- Труд - само собой,- сказал академик Фарафонтов и вытер со лба пот.-
Но, батенька, все эти миллионы лет цимексы копили и хранили в себе
мутационные гены! Помилуйте, иначе зачем им околачиваться возле человека?
Комар глуп, комар всех кусает, а они... Если мы наложим карту
распространения цивилизаций в Средиземноморье на карту распространения
цимексов, они совпадут!
- Ну и что? - простонал я. Крутило поперек.
- Некоторых смущает, что эпицентр миграций находится на Ближнем
Востоке, - продолжал академик.- Но мы-то с вами же русские интеллигенты...
- Может, я и интеллигент,- сказал я, борясь с тошнотой, - но я не
толстовец и не гусар-схимник. Я живьем съесть себя не дам! И если наука
бессильна...
- Кто это вам сказал? Что вы, батенька, несете? Как может наука быть
бессильной, когда она сама превратилась в производительную силу! Документы
читать надо! Да, по нашим наблюдениям, количество кровососущих пока еще
превышает потребности современного человека. Но потребности-то возрастут!
Так что наука и здесь на марше... Кстати, вы знаете, что самка цимекса за
одно кормление высасывает максимум семь миллилитров крови? Значит, вы
располагаете практически неограниченными природными ресурсами, вас хватит
на... э-э-э... да, вы можете обслужить одновременно более семидесяти тысяч
особей! Как многостаночник!
- Нет,- закричал я.- Никого я не буду обслуживать! Я их давить буду,
как... как цимексов вонючих!
- Экий вы экстремист, батенька,- укорил академик.- А что бы вам
предложить им разумную альтернативу?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг