Самым же главным счастьем для Дайнити Нерая было долгое отсутствие
верховного мага - Корс Торуна. Старик не так уж часто беспокоил своего
государя, но раз в две недели им все же приходилось встречаться - понтифик
считал, что частоту встреч можно было бы резко сократить, но до сих пор к
его мнению никто не прислушивался. Однако вот уж более месяца Дайнити
Нерай блаженствовал, не видя и не слыша старого чародея. Впрочем, ничто не
может длиться вечно.
Одним прекрасным утром, когда понтифик уже окончательно проснулся и
наслаждался видом на море, который открывался из северной башни дворца Да
Зоджи, к нему робко постучали.
- Ну! - рявкнул Дайнити Нерай.
- Соблаговолит ли Сын Океана принять своего покорного слугу?
Понтифик поморщился, узнав голос первого советника - Вегонабы Лина.
Советник был назойлив как муха. Отказать ему сейчас - а Дайнити Нераю
ничего так не хотелось, как отказать, - означало обречь себя на
многочасовую муку. Ибо Вегонаба будет скрестись под дверью и каждые
полчаса спрашивать, готов ли государь принять его, отравляя своим
присутствием прелесть безделья. Проще было покончить с проблемой одним
махом, как и положено Мужу Моря и Сыну Океана, Великому Понтифику
Хадрамаута.
Дайнити Нерай набрал в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в
бездну, и величественно изрек:
- Ну...
Знавшие понтифика не удивились бы его лаконичности - произнесение
слов было тоже своего рода работой, к которой у Нерая имелось стойкое
отвращение.
- Благодарю, блистательный, - сказал Вегонаба, возникая на пороге
комнаты.
Был он сух и морщинист, словно кузнечик, глазаст, лыс и невероятно
умен. К понтифику питал смешанные чувства - привязанность и неуважение,
презрение и жалость, симпатию и отвращение. Потрясающее сочетание, но оно
давало свои плоды - Вегонаба Лин был верен своему государю, однако никогда
не повиновался ему слепо. А чего большего можно было желать? Благодаря
такому раскладу государство процветало - а Хадрамауту для этого нужно было
гораздо меньше, чем любой другой стране Варда или Иманы...
- Что? - неприязненно буркнул понтифик, усаживаясь поудобнее в
глубоком кресле, которое слуги уже перенесли на руках к камину. Любимый
телохранитель Нерая заботливо закутал ноги хозяина драгоценной шкурой
урроха. По грузному телу понтифика разлилось блаженное тепло, и он немного
расслабился.
- Мы не хотели поднимать раньше времени шум и беспокоить владыку до
получения каких-либо конкретных сведений, но час настал. Я вынужден
сообщить Великому Понтифику, что маг Корс Торун умер.
- Что?!
- Погиб в схватке с более могущественным и гораздо более молодым
чародеем. Поскольку Корс Торун ввязался в это противостояние, преследуя
личные цели, насколько мне известно, то наказывать некого, да и незачем.
Возникает другой вопрос - кого назначить верховным магом, кому доверить
судьбу Хадрамаута на ближайшие десятилетия?
- Ну! - подтолкнул советника Дайнити Нерай. Он имел в виду, что
абсолютно уверен в том, что первый советник уже все продумал и решил,
оставив своему монарху только одобрить его выбор.
За многие годы совместной жизни Вегонаба научился понимать самые
тонкие оттенки и интонации в голосе любимого понтифика.
- Мы пришли к неожиданным выводам, государь, - решительно молвил
советник. - Как показали последние события, не маги спасли нас от
нападения Йа Тайбрайя, но Морской эльф, не маги выручают нас во время
штормов и бурь, но крепость наших кораблей, знаменитых на весь мир. Не
маги помогают нам решать наши проблемы, подчас очень запутанные. Что же
касается проблем, то нам стало известно: многие, владеющие искусством
чародейства, нарушили свои клятвы, данные ими своим владыкам, и вступили в
тайное сообщество, организовав заговор с целью захвата власти. Доподлинно
знаю о преступных замыслах Шаргай-нойона из Джералана, Аджи Экапада из
Мерроэ, Эр Шарги из Фарры, а также многих других...
Советник не смог договорить. Его сообщение настолько потрясло
понтифика, что он обратился с прочувствованной речью сперва к слугам, а
потом к самому Вегонабе.
- Вы это... - молвил Нерай, размахивая пухлыми руками во всех
направлениях. - Это... быстро то есть, прочь! Вот... - И обвел
засуетившуюся челядь сумрачным взглядом.
Слуги бросились к дверям - столько эмоций понтифик проявил в
последний раз пятнадцать лет тому, когда его поставили перед
необходимостью отправляться в опочивальню к супруге и заняться вплотную
проблемой наследника.
Оставшись наедине с Дайнити Нераем, мудрый Вегонаба не смог скрыть
одобрительной улыбки - иногда и до государя кое-что доходило.
- А ты, того... докладывай обстоятельно. Чтоб мне не приходилось
расспрашивать, как кумушка на ярмарке, это... сплетничает.
Первый советник оценил крайнюю степень потрясения: понтифик прибег к
сравнениям...
- Великий!..
- Стой! - замахал руками Нерай. - Ты без титулов, ты о заговоре и
красочно... это, с воодушевлением... - Имелось в виду - с подробностями.
Вегонаба понял правильно.
Он приблизился к государю, не спрашивая, придвинул к огню низенькую
скамеечку, на которую полагалось ставить ноги, протер инкрустированную
эмалью и перламутром доску рукавом своего роскошного одеяния, уселся.
Задумался.
- Я служу тебе двадцать лет, Дайнити, - внезапно сказал он.
И понтифик поразился тому, что голос у Вегонабы, оказывается,
тяжелый, низкий и без визгливых ноток восторженного щенка.
- И твоему отцу я служил двадцать пять. Я всякого повидал за это
время, но никогда мне не было страшно. Нам ведь повезло, государь. Не
знаю, насколько ты это ценишь, но нам несказанно повезло в том, что мы
родились в Хадрамауте. С нами не воевали, потому что мы нужны всем, и
вплоть до вчерашнего дня я был уверен в нашем будущем. Оно было блестящим,
оно было завидным. Я многие годы выстраивал основу еще большего
процветания. И все рухнуло, в несколько часов рухнуло с треском. Я боюсь,
Дайнити.
Вегонаба закрыл лицо руками. И в такой позе сидел несколько долгих
минут.
- Я старше тебя на пятнадцать лет, Дайнити. Не очень много, но все же
достаточно, чтобы чувствовать ответственность за тебя и твою страну. Я
служил тебе с честью, верно?
- Верно, - кивнул понтифик.
- Сейчас я не могу ничего посоветовать. Ты должен решать сам. Я знаю,
как тебе будет сложно принимать решение единолично, но нет сейчас в
Хадрамауте того человека, который бы посмел вмешаться.
- Почему? - спросил Дайнити немеющими губами.
Он никогда в жизни ничего не решал, только скреплял своей подписью
бесчисленные бумаги, в содержании которых практически не разбирался.
- Нет ответа, - прошептал Вегонаба. - Ни на один вопрос из тех, что я
задаю себе, нет вразумительного ответа. И я не решаюсь что-либо
посоветовать тебе, государь.
- Тогда выскажи мнение, - потребовал Дайнити Нерай.
- Не призывай на службу ни одного мага. Без них мы еще как-нибудь
обойдемся, с ними - не выживем.
- Неужели так... это... опасно?
- Считай, что история с Йа Тайбрайя - всего лишь досадное
недоразумение, предисловие, проба. А вот дальше будет по-настоящему
страшно и опасно.
- Откуда ты сведения взял? - Понтифик напрягся, чтобы четко
произнести эту фразу.
Вегонаба горько усмехнулся - он мог бы очень много рассказать своему
владыке, да времени почти не осталось.
Хадрамаут, как ни одна другая страна в мире, нуждался в информации.
Разумные сановники уже давно поняли, что дороже всего стоят сведения,
подчас дороже золота. И очень часто - столько, сколько целая жизнь.
Выживает тот, кто располагает информацией, поэтому шпионам и осведомителям
платили много. Еще больше платили тем, кого в народе называли Мудрыми -
людям, которые располагали информацию в нужном порядке, делали выводы и
прогнозы на будущее.
В Хадрамауте издавна не доверяли магам.
- При дворе Колумеллы замешательство - пропал Аджа Экапад, а вместе с
ним двести рыцарей, отряженных на поиски какой-то магической вещи. Тела
членов отряда и их командира обнаружили в Сарагане, назревает конфликт.
Понтифик поморщился. Переход к активной жизни оказался болезненным и
неприятным.
- Колумелла - это в Аллаэлле? - спросил он, стыдясь впервые
собственного незнания.
- Нет, Дайнити, - мягко сказал Вегонаба. - Это король Мерроэ.
Аллаэлла западнее и больше, - добавил после паузы.
- Что нам с их споров?
- Еще немного, и Зу-Л-Карнайн начнет войну с Мерроэ. Или, во всяком
случае, не станет доверять Колумелле. А с севера двигаются войска варвара
Самаэля. Очень скоро мир узнает о нем и ужаснется. Я не знаю, кто защитит
Хадрамаут в этой войне.
- С Хадрамаутом не воюют! - в ужасе всплеснул руками Дайнити.
- Мир пришел к своему концу, - размеренно и четко сказал Вегонаба. -
Наши астрологи, мудрецы и чародеи-отшельники, жрецы Йа Тайбрайя и
Иабарданая - все в один голос твердят, что судьба Арнемвенда взвешена и
решена. Никто ни за что не ручается.
- Неужели нет выхода?
- Есть. Не выход, а крохотный шанс, та самая соломинка, за которую
цепляется утопающий, - Запретные Земли. Точнее, Повелительница Запретных
Земель, Древняя Богиня Истины и Суть Сути, Великая Кахатанна.
- Кто это сказал?
- Все, государь. Древнее предсказание, книга Таабата Шарран,
написанная мудрецом и магом Олоруном и не сохранившаяся целиком, гласит,
что она сначала уйдет с Арнемвенда, а затем вернется назад - и суть ее
станет иной.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Это нужно тебе, Дайнити.
- Вот что. - Понтифик выгрузил свое тело из глубокого кресла и нервно
зашагал мимо камина, взад-вперед.
Вегонаба даже привстал при виде такого зрелища.
- Вот что, советник, - внезапно сказал Дайнити. - Решать все равно
тебе. Я слишком глуп и слишком мало знаю о том, что происходит в мире,
чтобы доверить мне серьезную работу. Мне жаль и мне очень стыдно, но
жалость и сожаление ничего не дают нам. Ты должен попытаться - я понимаю,
Вегонаба, как это непросто, - но ты должен попытаться научить меня всему,
что я должен был уметь с самого начала... Что с тобой? Ты плачешь?
***
Утром следующего дня Нингишзида топтался возле дверей, ведущих в
личные покои своей богини, исполненный сомнений и колебаний. Каэтане
предстояла очередная дальняя дорога, и он прекрасно понимал, что ей бы
хотелось оставить позади себя спокойную страну, решенные проблемы и не
волноваться о том, что там происходит ежечасно и ежеминутно. Исходя из
этих соображений не стоило бы рассказывать ей о человеке по имени
Аннораттха, тем более что и рассказывать-то было особенно нечего. С другой
же стороны, только Каэ и могла полностью разрешить его сомнения,
определив, является ли этот странный паломник другом или союзником врага.
Пока Нингишзида взвешивал все "за" и "против", Каэ успела уже проснуться,
посидеть перед зеркалом в свое удовольствие, одеться и уже выходила из
опочивальни, когда натолкнулась на своего верховного жреца.
- Доброе утро! - окликнула она Нингишзиду. - Выкладывай, что тебя
терзает и гложет с утра пораньше. Или тревожное выражение твоего лица
вызвано видом моей заспанной физиономии? Что случилось?
- Да ничего особенного, - замялся жрец. - Все это мелочи, Каэ,
дорогая. Как вам спалось? Как настроение?
- Прекрасное настроение, несмотря на все наши сложности. Ладно,
Нингишзида, не томи меня понапрасну. Я же тебя давным-давно знаю: на тебе
большими буквами написано, что тебе нужно со мной посоветоваться, но
неловко нагружать делами... А ты об этом забудь. Давай пройдемся к моему
любимому фонтану, посидим в парке, музыку послушаем. Заодно ты мне
откроешь душу: поведаешь, что тебя, многомудрого и опытного, так
взволновало.
- Новый паломник, если он паломник, конечно, - сказал жрец.
Они шли по усыпанной золотистым песком дорожке, которая змеилась
между вековыми деревьями. В их тени было сумрачно, сыро и прохладно,
словно в лесу.
- Кто таков? - спросила Каэ.
- Некий Аннораттха. Прибыл одновременно с армией скаатов. Что о нем
сказать? - умен, искусен, сдержан. Всем нравится, всем полезен, хлопот не
доставляет, в Храм Истины не рвется. Непонятно вообще, чего это я к нему
прицепился? Но глаз я с него не свожу, даже Агбе попросил приглядывать за
ним, когда я в отлучке либо занят. Агбе, как вы знаете, госпожа, крайне
ответственный человек и если что пообещал, то обязательно выполняет. И в
этом случае он меня не подвел, да только ничего не выяснил. Аннораттха
ведет совершенно открытый образ жизни, со всеми общается, ничем лишним не
интересуется, ни к чему не присматривается и не приглядывается. И все
равно я о нем думать не перестаю.
- Значит, не все так просто.
Каэ задумалась на мгновение.
- А пришли-ка ты мне этого Аннораттху после завтрака. Я с ним
поговорю, может, чего и выясним.
- Хорошо, госпожа, - облегченно выдохнул жрец. - Я и рассчитывать не
смел на то, что вы этим заинтересуетесь.
- Я этим не интересуюсь, но игнорировать странных паломников,
особенно после появления Барнабы, не намерена.
Каэ немного продрогла в парке и поэтому с радостью выбралась на
залитый солнечными лучами луг, где ее уже ожидала охрана и свита. Князь
Малан-Тенгри, сидя верхом на своем быке, возглавлял отряд скаатов -
человек двадцать, зато отборных силачей и искуснейших воинов.
- Рада видеть тебя, князь! - Каэ легко взлетела в седло поданного ей
коня. На этот раз Ворона поставили отдыхать в стойле, решив, что после
трудов праведных он это заслужил, и богине подобрали ослепительно белого,
царских кровей скакуна.
Тот оказался бесконечно добрым и мягким: все время тянулся к хозяйке
мордой и ласково фыркал, выказывая свое расположение. Каэ неспешно ехала
по направлению к дворцу Тхагаледжи и все гладила коня по шее и между ушами.
- Прекрасно в Салмакиде, - мечтательно молвил Малан-Тенгри, подъезжая
к ней поближе. И она только сейчас увидела, что быки скаатов не просто
мощнее, но и выше самых статных и могучих скакунов. И это зрелище потрясло
ее до глубины души.
- Я давно не бывал в столице, великая богиня, и я вдвойне счастлив и
рад снова лицезреть вас и вкусить прелестей столичной жизни, - продолжал
между тем князь. - А имея таких подданных, таких друзей и союзников, вы
должны быть бесспорно самым счастливым существом на Арнемвенде. Один ваш
Аннораттха чего стоит!
- Кто-кто? - буквально взвился Нингишзида, все это время молча
ехавший по левую руку от Каэ.
- Некто Аннораттха... - немного удивился Малан-Тенгри горячности
почтенного жреца. - Один из ваших воинов - такой умелец, такой боец!
Представляете, наши быки его слушаются, что вызывает недоумение и
одновременно восхищение этим молодцем. Да будет вам известно, госпожа, -
поклонился он Кахатанне, - что быки скаатов славятся своим свирепым нравом
и преданностью только одному человеку - своему хозяину, отчего их
невозможно украсть с целью перепродажи.
- А дорого ли стоит такой бык? - спросила Каэ.
- Целое состояние, - не без гордости ответствовал князь. - В Аллаэлле
за эти деньги можно купить либо хороший корабль, либо двухэтажный дом со
всем необходимым.
- Вы же не собираетесь завести себе быка? - тревожно спросил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг