одеяния кожаный кошель. - Вот.
- Дай его мне. - Каэ протянула перебинтованную руку ладонью вверх, и
чародей осторожно опустил на нее прозрачный камень, светящийся ярко-алым.
Пальцы сильно болели, руки не слушались, но она смогла вставить
камень точно в оправу. И он не просто встал на свое старое место, а словно
прирос. Теперь требовалось бы приложить недюжинные усилия, чтобы вынуть
его из перстня. Каэ надела перстень на безымянный палец - единственный
оставшийся свободным от мягких тряпиц, которыми обмотал ее руки Магнус. И
перстень буквально прилип к коже. А потом тихий голос произнес прямо
внутри ее головы:
- В мире осталось двадцать девять талисманов Джаганнатхи. Я могу
найти двадцать семь из них. Говорить сейчас?
Она должна была бы удивиться, но сил на удивление уже не осталось.
Осталось только чуть-чуть, сущие крохи, чтобы сонно ответить:
- Завтра поговорим. И я тебя подробно расспрошу обо всем.
Номмо и Магнус услышали, что она разговаривает сама с собой, но это
было не самое худшее следствие таких приключений, и они не стали даже
обсуждать ее поведение.
***
- Госпожа Каэ, у нас гости! - Голос Куланна звучал немного удивленно.
Самую малость, которую только мог позволить себе военачальник великой
богини.
Она оторвалась от куска жареной оленины, которым только-только
собралась насладиться, и недовольно поморщилась:
- Снова война?
- Не думаю. Это эльфы. И они ищут Рогмо.
- Сейчас иду.
Каэ приходила в себя после путешествия по подземелью больше двух
суток. Только утром третьего дня она смогла подняться на ноги и
согласилась поесть. Именно в это время ее и прервали. Как всегда, весьма
своевременно.
Эльфов было больше десятка. Высокие, тонкие, стройные, одинаково
прекрасные - так что не разобрать, кто молод, а кто стар, - они мягкими
шагами вышли из чащи леса и направились в сторону лагеря, который сангасои
разбили среди развалин храма Нуш-и-Джан.
Воины стояли наготове, но признаков враждебности не проявляли.
Сангасои были лучшими солдатами в мире: они умели размышлять и
повиновались не слепо, а потому, что были убеждены в том же, в чем и их
командиры.
- Мы ищем короля Рогмо Гаронмана, - произнес один из вновь прибывших,
и голос его прозвучал как серебряная арфа.
- Это я, - сказал полуэльф, приближаясь к ним. - Кто вы и зачем меня
ищете?
Его друзья с тревогой переводили взгляд с Рогмо на явившихся в лагерь
эльфов, не зная, как им воспринимать это событие - с радостью или с
опаской.
- Приветствую вас, добрые эльфы. - Каэтана подошла к ним, держа в
руках кусок жареного мяса. Она понимала, что это недостойно ни ее
положения бессмертной великой богини, ни царственных родичей Рогмо, но
была так голодна, что решила на сей раз пренебречь приличиями.
- Кахатанна? - изумился один из эльфов.
- Да.
- Мы пришли искать только своего короля, а нашли не только его, но и
Истину. И это перст судьбы. Разреши спросить: готов ли ты идти с нами,
Рогмо, потомок Гаронманов, чтобы исполнить свое великое предназначение?
- У меня два предназначения: я хранитель талисмана и я обещал своему
отцу Аэдоне и князю Мердоку ап-Фейдли сделать то, что предсказано
последнему из Гаронманов. Тебе решать, госпожа Каэтана, - повернулся Рогмо
в сторону богини.
- Я справлюсь с талисманом Джаганнатхи, князь, - улыбнулась она, хотя
эта улыбка далась ей нелегко. - Отправляйся к своему народу, у тебя не так
много времени до того, что должно случиться. Мы оба очень хорошо это
знаем. Будь достоин своего отца и всех, кто ушел в иной мир, чтобы нам
стало легче и светлее жить. Но что это я? Кажется, начинаю говорить то,
что принято в таких случаях. А это не всегда самое лучшее.
Она с ужасом, поняла, что так же было, когда ей пришлось прощаться с
Бордонкаем, Воршудом, Эйей и Габией. Нужные слова приходили крайне редко.
А может, их вообще не было - этих слов?
- Присоединяйтесь к нашей трапезе, - пригласила она эльфов, просто
чтобы сказать что-нибудь.
- С удовольствием, - ответил все тот же эльф. Его звали Манакор, и он
приходился Рогмо двоюродным братом.
Манакор Гаронман принадлежал к одному из знатнейших эльфийских родов,
и если бы князь Аэдона не сделал своим наследником полуэльфа-получеловека
Рогмо, то именно он должен был бы занять королевский трон. Однако
благородная натура эльфов запрещала им устраивать перевороты, и никогда
еще руки самого прекрасного народа Древней расы не обагрялись кровью их
королей. Как только по Арнемвенду пронесся слух о том, кто нынче является
наследником трона, сотни эльфов отправились во внешний мир - искать своего
повелителя. Приближался урочный час - час расплаты, судьбы и свершений.
Согласно древнему предсказанию, последний из Гаронманов должен был многое
успеть, прежде чем имел право покинуть этот мир и отправиться к своим
предкам.
Отряд Манакора побывал на побережье, где узнал последние новости: о
том, что какие-то воины разгромили Белый замок унгараттов в Малом Бургане,
и о том, что в штурме замка принимали участие драконы. Немного позже
достигла Иманы и весть о достойной смерти князя Мердока ап-Фейдли,
принесшего себя в жертву своему кровному брату - Йа Тайбрайя. И скорбь
эльфов Иманы была несказанно велика.
Пройдя через всю Кортегану, Манакор и его воины вступили на
территорию Ронкадора и от тамошних нимф проведали об истреблении
каннибалов и об отряде, который это сделал. Судя по описанию, король Рогмо
был среди чужеземных воинов.
Эльфам не так страшны души вечно голодных онгонов, мечущиеся в водах
Эрен-Хото. Они переплыли озеро и двинулись к Храму Нуш-и-Джан, так как
именно там и надлежало быть хранителю Вещи, раз уж он прибыл на Иману. Они
отстали от Каэтаны и ее воинов всего-то на трое суток и прибыли вовремя,
чтобы встретиться со своим новым королем.
Манакор дал знак эльфийским меченосцам, и они вынесли вперед корону и
меч Гаронманов - символы королевской власти, принадлежащие старшему в роду
вот уже несколько тысяч лет.
Рогмо пребывал в растерянности и тоске. Конечно, он понимал, что рано
или поздно должен будет расстаться с Каэ и своими друзьями, чтобы
вернуться к эльфам. Долг короля обязывал его делить все тяготы со своим
народом, и предстоящая война с Мелькартом должна была стать для него
временем испытания. Но он и помыслить не мог, что это случится так скоро.
Ему было горько, тоскливо и печально, и он не знал, что предпринять.
Каэтана поняла, что творится на душе у наследника Энгурры.
- Пойдем, Рогмо, поболтаем, пока твои подданные будут наслаждаться
трапезой в обществе наших друзей. - Она взяла полуэльфа под руку и
ободряюще улыбнулась Кобинану и Могаллану, которым все события последних
трех дней казались невероятным, чересчур реальным сновидением.
Они с Рогмо отправились в сторону развалин, и десяток сангасоев
последовал за ними на почтительном расстоянии. Воины Куланна уважали право
своей госпожи и полуэльфа на уединение, но не могли допустить какой-нибудь
нелепой случайности. Каэ рассмеялась, глядя на то, как ее дорогие сангасои
пытаются притвориться, что их здесь вообще нет.
- Тебе тяжело, - начала она с середины, потому что так и не смогла
придумать, с чего начать. - Я понимаю. Помнишь статуи в священной роще
Салмакиды?
- Такого не забывают, госпожа.
- Я должна была оставлять моих друзей наедине со смертью и идти
дальше. Наверное, это самое страшное, что я когда-либо делала в своей
жизни, - оставляла позади себя своих любимых и друзей. Какая-то часть меня
оставалась вместе с ними и поныне не вернулась назад, вот почему я
чувствую их и теперь так, словно мы не расставались. Но это не избавляет
ни от вины, ни от боли, ни от горя. Поэтому я имею право сказать, что
понимаю тебя. Тебе сейчас невмоготу вообразить, что завтра ты проснешься в
чужом месте и не увидишь ни Номмо, ни Магнуса, ни Барнабу, ни этого
бродягу Тода - никого из нас. И даже если рядом будут родные и друзья, они
не смогут заменить собой тех, кто ушел. Это и правда страшно.
Но посмотри на это дело с другой стороны. Ты отпустишь нас не на
смерть. До смерти еще далеко, и мы успеем встретиться. А своему народу ты
сейчас нужнее, иначе они могут потерять надежду. В это страшное время
потеря надежды равносильна медленной смерти. Ты не можешь лишить эльфов
права на жизнь. Я знаю, что предсказание, адресованное последнему
Гаронману, не самое благоприятное. Но поверь, судьбы все-таки нет. А если
она и есть, то очень часто, возможно из любопытства, играет против правил.
И в этом наш шанс.
Как видишь, чтобы талисман ожил, не понадобилась смерть хранителя. И
я верю в то, что сумею сохранить жизнь Банбери Вентоттена. Он прекрасный
человек, и никакой камень в мире не стоит даже нескольких дней,
проведенных вместе с ним. Так что не все предсказания верны.
Ступай с эльфами, князь. Я буду ждать тебя. И все мы будем ждать
тебя. Имея впереди такое будущее, глупо будет следовать предсказанию и
умирать во цвете лет. Выполни предназначение и заплати другую цену.
Рогмо поднял на нее печальные глаза:
- Вы думаете, у меня получится быть их королем?
- Конечно. Почему ты сомневаешься?
- Они такие красивые, величественные, необыкновенные. Я только теперь
почувствовал любовь к этому удивительному народу. А я так мало знаю о них.
- Узнаешь. У тебя все впереди, король Рогмо. Кстати, обязательно
спроси наших друзей, вдруг кто-нибудь из них захочет присоединиться к
тебе. Я не стану удерживать никого, так что рискни.
- Спасибо, госпожа.
- Да перестань ты наконец. Уже договорились что я просто Каэтана. Мне
эта ваша "госпожа" поперек горла стоит, как кость.
Полуэльф рассмеялся, взял ее за руку:
- Пойдем, объявим нашу волю подданным.
- Вот это дело говоришь, ваше величество. Негоже заставлять подданных
так долго ждать. А то ведь они и передумать могут и отправятся назад,
оставив своего короля нам, на память о народе эльфов.
- Вы и представить себе не можете, дорогая Каэ, сколько бы я дал за
то, чтобы они передумали. Но мне кажется, мои родственники не из таких.
- Твое счастье, король Рогмо.
- А вот это спорный вопрос.
Они вернулись к костру и приняли участие в торжественном завтраке,
посвященном появлению эльфов и прощанию с Рогмо. Полуэльф выглядел
грустным и встревоженным. Как только улеглось волнение, вызванное
сообщением о его скором уходе, он обратился к Хозяину Лесного Огня и
Магнусу:
- Номмо, Магнус, пойдемте со мной. Мне будет очень плохо без вас и
тоскливо. И нужно, чтобы кто-нибудь помог мне не наделать глупостей.
- Ты уже очень взрослый, Рогмо, - грустно молвил крохотный альв. - И
напрасно притворяешься маленьким мальчиком, который не способен управиться
с собственным предназначением. Мне тоже будет плохо без тебя: я всегда
любил тебя как своего сына, наверное, потому, что собственными детьми не
обзавелся, и ты - это большая часть моей жизни. Я ведь и Энгурру покинул,
чтобы не расставаться с тобой. И все же сейчас я отвечу тебе - нет. Нет,
Рогмо, дальше тебе нужно идти вместе со своими родичами, чуть было не
сказал - одному. Мое место возле госпожи Каэтаны, твое место на троне. Мы
еще обязательно встретимся, но теперь наши дороги расходятся. Прощай,
мальчик мой, береги себя.
- Магнус!
- Я согласен с Номмо. Мы не можем пойти с тобой: что мы будем делать
среди прекрасных эльфов? Напоминать тебе о твоей человеческой сущности? Но
именно сейчас это тебе нужно меньше всего. Я пойду в Сонандан, я мечтаю
еще раз увидеть Храм Истины. Думаю, в нем накопилось очень много ответов
на мои незаданные вопросы. А когда дороги судьбы сведут нас вместе, я буду
рад встрече с тобой, мой добрый друг. И даже если я не доживу до того дня,
когда эта встреча суждена нам, я ведь все равно останусь преданным твоим
другом.
Слезы навернулись на глаза Рогмо, но в присутствии эльфов ему было
стыдно их показывать. Он сделал над собой усилие и улыбнулся:
- Спасибо вам. Я догадывался, что вы откажете, но хотел дать себе
хоть один крохотный шанс.
Прежде чем я уйду, хочу объявить свою волю и вам, и моему доброму
народу. Я клянусь сделать все, что от меня зависит и более того, чтобы
эльфы не пожалели о том, что я вступил на престол. Я клянусь служить
своему народу верой и правдой и быть с ним в годину испытаний и в радости.
Но в любой момент я могу уйти по дороге предков, и тогда нужен будет
другой король. Если я умру бездетным - а мне кажется, что так оно и
случится, - то свой трон я завещаю Богине Истины и Сути, повелительнице
Сонандана и сопредельных земель - Великой Кахатанне. И пусть у нее мой
народ ищет защиты и справедливости. Я полагаю, что лучшей судьбы эльфам не
найти.
Каэтана изумленно посмотрела на Рогмо:
- Король! У тебя есть огромная родня, в жилах которой течет гордая
кровь Гаронманов. Среди эльфов достаточно наследников престола, не говоря
уже о том, что мы все желаем тебе долгих и счастливых лет жизни.
Князь Энгурры весело улыбнулся и спросил у Ма-накора:
- А как думаешь ты, брат? Я правильно поступил или действительно
нарушил какие-нибудь неписаные законы?
- Не знаю, как насчет законов, - отвечал прекрасный эльф, - возможно,
иные крючкотворы и нашли бы к чему прицепиться, да ведь это их хлеб. Но я
думаю, что эльфы будут счастливы твоему распоряжению, и я от имени всей
твоей родни соглашаюсь с твоим завещанием. И да будет известно всем, что
отныне Кахатанна, Богиня Истины и Сути, объявляется наследницей
эльфийского престола, и все эльфы клянутся ей в вечной верности и
преданности, как только что клялись королю Рогмо. У меня при себе есть
документ, дающий мне право принимать такие решения.
Каэ пыталась протестовать, но ее протесты не были приняты.
- Пора идти, - сказал Манакор. - Нас уже давно ждут.
Рогмо кивнул и обернулся к друзьям, которые гурьбой приблизились к
нему. Они столько обсуждали предстоящий уход полуэльфа, но вот он должен
покинуть их, а в это по-настоящему никто поверить не может.
Они по очереди прощались с молодым человеком, который стал им близким
и родным за время испытаний. И все никак не могли привыкнуть к тому, что
говорят уже с королем эльфов, а не с простым меченосцем и даже не с князем
Энгурры. Это было непривычно, но скорбь расставания была сильнее, чем все
остальные чувства. Когда-нибудь позже, отгрустив и перестав наконец
печалиться, они будут с удовольствием вспоминать все подробности этого
ясного, солнечного дня.
Рогмо обнял всех воинов. Особенно тепло он попрощался с теми
сангасоями, с которыми находился в плену в Белом замке. Он долго тряс руку
Куланну, и могучий военачальник отвечал ему крепким, мужским рукопожатием.
А когда они наконец отошли друг от друга, то оба порывисто обернулись и
бросились обниматься.
Барнаба долго-долго всматривался в лицо Рогмо, прежде чем заговорить.
А сказал он нечто странное, от чего эльфы, однако, исполнились почтением к
своему королю:
- Я запомню тебя, Гаронман. Где бы я ни был, кем бы я ни был, мы с
тобой родные, и время будет особенно относиться к тебе, обещаю.
Барон Вентоттен судорожно искал необходимые слова и наконец втиснул в
руку полуэльфа листок бумаги.
- Как хранитель хранителю, - молвил он, волнуясь. - Рецепт того
самого салата, который вам так понравился. Секрет семьи.
- Вы не представляете, как я это ценю, барон.
Затем пришел черед попрощаться с Могалланом и Кобинаном. Оба молодых
рыцаря были потрясены событиями, которые произошли на их глазах.
- Счастья вам, - пожелал Рогмо своим новым друзьям. Они были ему
симпатичны, но разлука с ними не так ранила сердце.
- Не волнуйтесь, ваше величество, - серьезно отвечали молодые люди, -
мы отправимся в путь вместе с госпожой Каэтаной и постараемся охранить ее
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг