с некоторых пор нет.
Он печально посмотрел на Каэтану своими разноцветными глазами, словно
стремился открыть еще что-то новое для себя в ее бледном и напряженном
лице.
- Я вечен, но я не личность. Меня даже не овеществляют - у меня нет
ни лица, ни характера. Я везде и всюду, но не могу ничего предпринять,
ничего изменить, хотя все возможности для этого у меня есть: я нахожусь
одновременно и вне событий, и внутри них. Согласись - редкое качество.
- Мне сказали, ты сам себя создал.
- Этого мало, дорогая Каэ, очень мало. Ты, конечно, можешь возразить,
что это самое главное, так сказать, первый шаг, который определяет
направление пути...
- И возражу.
- Но я не об этом, - буквально взмолился толстяк. - Без твоей помощи
мне никогда не пройти всей дороги. Только ты знаешь, как это делается. Я
видел, как ты прибыла на Арнемвенд - обычной девочкой, без опыта, без
знаний, попросту без памяти. И шаг за шагом ты воссоздавала из праха и
пепла давно погибшую богиню, на возвращение которой никто уже и не смел
надеяться. Ты сотворила себя, причем - поверь мне, я знаю, что говорю, -
теперешняя во много крат сильнее и могущественнее той прежней. И ты нужна
мне...
- Понимаю, - сказала она. - Правда, понимаю. Я это почувствовала на
себе.
- Благодарность - редкое качество у любого существа, особенно у
божественного, - заметил толстяк в пространство. - Мне нужно стать самим
собой, и за это я готов заплатить положенную цену.
Именно в эту секунду Каэ и узнала его, точнее, не узнала, а поняла
всем своим существом правильность безумных своих догадок и предположений.
А поняв, исполнилась уважения.
- Я одновременно везде, - продолжал между тем странный посетитель, -
и это очень затрудняет мне пребывание в каком-нибудь конкретном месте в
данную секунду. Я знаю все обо всем - и этого знания так много, что очень
часто я упускаю из виду самое важное, отвлекаясь на мелочи.
Сначала я думал, что мне будет все равно, кто станет править на
Арнемвенде: Древние боги, Новые боги или грядущий повелитель, который уже
готов занять этот мир. Меня это, в сущности, не касается. Я не могу быть
ни добрым, ни злым, ни честным, ни лживым, ни трусом, ни храбрецом. Но
однажды я посмотрел на тебя и понял, что тоже могу стать, кем захочу.
Потому что на моих глазах маленькая девочка - беспомощный, смертный,
обеспамятевший человек - прошла огромный континент, полный опасностей, шаг
за шагом возрождая, воссоздавая из небытия могущественную богиню, которую
мир давно оплакал. Ты не только сама вернулась в свою страну, ты еще и
вернула надежду тем, кому хочется надеяться на лучшее. И я видел, как
Богиня Истины стала Истиной - неподдельной и настоящей. И я должен смочь.
- Должен. - Каэ коротко глянула на собеседника. - Времена бывают
разные - тут ты не прав, друг мой. О временах говорят, что они были
страшные или добрые, радостные или жестокие. Так что только в твоей власти
выбирать, каким тебя запомнят.
- Узнала? - спросил толстяк почему-то шепотом.
- Не сразу, - честно призналась она. - И монахи меня довольно-таки
сильно запутали. Хотя они же и дали мне ключ к разгадке.
- Тогда говори, поможешь?
- Помогу. - Она протянула ему руку. - В любом случае помогу,
независимо от того, чем ты отплатишь, хоть бы и ничем.
- Это из-за... них? - Толстяк неопределенно мотнул головой куда-то
вверх.
- Да.
Они молча прошли по мостику и свернули на правую аллею. Каэ молчала,
потому что глаза ее были готовы наполниться слезами, и она боялась
заговорить, чтобы не расплакаться, - как всегда, упоминание о погибших
друзьях больно резануло ее по сердцу. "Паломник" тоже не хотел нарушать
тишину. Наконец Каэтана несколько раз прерывисто вздохнула и приняла
прежний строгий вид.
- У нас с тобой огромная куча дел, - сказала она, обращаясь к
толстяку. - Но прежде ответь мне на один вопрос. Ты вот упоминал тут, что
помог мне как-то. Я правильно понимаю, что это выразилось в том, за какой
срок мы добрались до Сонандана?
- Не совсем. До Сонандана ты добиралась с нормальной скоростью, а вот
до ал-Ахкафа...
- Я так и думала, что потратила на этот путь слишком мало времени.
Толстяк самодовольно улыбнулся, потом внезапно покраснел.
- Если скажу правду, ты не обидишься?
- Постараюсь, - честно ответила Каэ.
- Не собирался я тебе помогать вначале. Просто засмотрелся, вот и
торчал все время рядом...
- И время для меня практически остановилось?
- Ну, почти. Но зато потом я помогал тебе уже сознательно.
Парк огласился звонким смехом Интагейя Сангасойи.
- Ты что это? - обиженно спросил ее собеседник.
- Если бы, если бы все боги были такими же сознательными, как и ты...
- Она остановилась. - Слушай, а как мне тебя называть? Не могу же я
обращаться к тебе, как все. Глупо как-то говорить: "Доброе утро, Время",
"Как ты сегодня спал, Время?"...
***
- А вот и твой цепной дракон! - Толстяк неожиданно ткнул пальцем в
сторону аллеи - той самой, где стоял фонтан с дельфином, летящим на косо
положенном куске зеленого стекла, стилизованного под морскую волну.
- Это еще кто? - удивилась она.
Но ответа не потребовалось.
***
Когда не на шутку встревоженный Нингишзида в сопровождении четырех
дюжих жрецов наконец отыскал Каэтану и ее посетителя в самом дальнем
уголке парка, он облегченно перевел дух. Но ненадолго. Вообще-то надо было
бы высказать Каэтане все, что он думал по поводу ее беспечности и
неосмотрительности, - но не ругаться же с Великой Богиней в присутствии
подчиненных и посторонних. Молодым священнослужителям он, конечно, вообще
ничего не объяснял, да и что он мог бы им объяснить, если и сам толком
ничего не знал, - они стояли и благоговели при виде своего божества. А
Нингишзида никак не мог придумать достаточно благовидный предлог, чтобы
заставить надоевшего "паломника" убраться восвояси: ну не нравился он
верховному жрецу - и все тут. Наконец Нингишзида набрал полную грудь
воздуха, чтобы произнести первую фразу, естественно о делах
государственной важности, как...
- Это ты? - обрадовалась Интагейя Сангасойя. - Вот хорошо. А я уж
было собралась посылать за тобой кого-нибудь. Познакомься еще раз - это
мой почти что родственник из старшего поколения.
Она обернулась к толстяку и спросила:
- Так как прикажешь тебя называть?
- Придумал!!! Придумал, - ответил тот с непередаваемым выражением на
круглой физиономии, - меня будут звать Барнаба. Ну как, благозвучно?
- Как тебе сказать... Запоминается сразу и ни на что не похоже.
- Вот и прекрасно, - сказал толстяк.
- Тогда заново: это, Нингишзида, высшее существо, гораздо старше и
мудрее меня. - (Толстяк заалел щеками). - Если честно, то и существом его
можно назвать с натяжкой. Чти его превыше многих - это он отмеряет твои
дни.
Нингишзида покачнулся было, но выстоял. Он слегка поклонился толстяку
и сказал:
- Разреши мне смиренно приветствовать тебя, о Барнаба.
За его спиной раздался характерный звук - верховный жрец мог голову
дать на отсечение, что юные служители сдержанно прыснули, услышав это имя.
Когда Каэтана пригласила гостя во дворец, чтобы там подзакусить и
побеседовать о насущных проблемах, он постарался приотстать, чтобы затем
из-за спины наклониться к своей повелительнице.
- Прости, о Кахатанна, но все же, кто это такой? Бог судьбы?
- Время, - коротко ответила она.
"Еще не самое страшное, что могло бы быть", - подумал он.
Барнаба обернулся ко всем сразу:
- Я еще никогда-никогда не закусывал. Это интересно?
- Очень, - улыбнулась Каэ. - Одного этого будет достаточно, чтобы ты
надолго остался в человеческом образе.
Нингишзида не был глупцом и жил сегодняшним днем только потому, что
понимал: всей человеческой мудрости не хватит, чтобы решить самый главный
и самый серьезный вопрос - что сделать для того, чтобы остановить Зло,
постепенно проникающее в их мир. Он догадывался о том, что его богине
очень скоро придется сражаться с этим противником не на жизнь, а на
смерть, потому что нельзя жить в стороне от мира и делать вид, что в нем
все по-прежнему. Он догадывался, что диковинные посетители недаром
зачастили в Сонандан со времени возвращения Истины в свой храм. Он
понимал, что самая страшная битва все еще впереди... Но жизнь брала свое.
***
Татхагатха Сонандана, так же как и верховный жрец Интагейя Сангасойи,
родился и вырос в мире, где его богиня была лицом, условно существующим.
Все, что с ней было связано, долгие годы относилось только к области
легенд и преданий. Поэтому недавнее ее возвращение и обрадовало правителя
огромной страны, и несколько обескуражило. Каэтана вернулась уже несколько
месяцев тому назад, а Тхагаледжа все еще плохо представлял себе, как нужно
обращаться с живой богиней. "Чересчур живой и подвижной", - заметил бы тут
мудрый Нингишзида.
Появление Каэтаны в компании разноцветного толстяка с непостоянной
внешностью, совершенно сбитого с толку верховного жреца и нескольких
молодых священнослужителей, не перестающих отбивать поклоны, вызвало у
татхагатхи легкое замешательство. А когда ему, как нечто само собой
разумеющееся, сообщили, что разноцветный толстяк - это Время, но называть
его нужно Барнабой, а также всенепременно следует угостить Барнабу обедом,
он понял, что ничто на свете больше его не удивит.
В парадном зале слуги накрывали стол, а Каэтана пригласила правителя,
жреца и гостя обсудить накопившиеся вопросы. Вопросов, к сожалению, было
много. А если хорошо разобраться - всего один. Но от этого становилось
только страшнее.
- Что у нас делается? - спросила Каэ, садясь на свое любимое место у
самого окна.
- Многое, - лаконично ответил Тхагаледжа.
Ему было трудно решить, о чем рассказывать в первую очередь.
Разведчики, прибывшие с разных концов границы и из-за хребта Онодонги,
принесли столько дурных и тяжелых вестей, что не хотелось вовсе говорить о
них этим солнечным днем.
Мир переживал страшные времена. Правда, говорят, что времена никогда
не бывают легкими и всегда находится какая-нибудь напасть на род
человеческий, но такого не могли припомнить и старейшие мудрецы Сонандана.
- Говори, - приказала Каэ, начиная догадываться о том, что вести ей
предстоит услышать далеко не самые приятные.
- Самая важная новость: на окраине Салмакиды стали находить трупы
людей, погибших не своей смертью.
- Точнее...
- Точнее - их всех растерзало на части нечто. Это нечто не животное
или, вернее, не обычное животное, потому что жертвы свои поедать не стало,
- хмуро доложил татхагатха.
Каэ отвернулась к окну и замолкла. Такого не случалось в Сонандане
слишком давно. И она понимала, что это кошмарное послание для нее -
послание от того, кто никогда не ценил жизнь, ненавидел людей и собирался
превратить в прах и пепел тот мир, который она так любила. То, что Враг не
побоялся проявить себя открыто, должно было сообщить ей о его возросшей
мощи. Он объявлял войну... А она - она была к ней совершенно не готова.
Богиня повернулась к татхагатхе:
- Нашлись какие-нибудь следы, предметы, хоть что-нибудь, по чему
можно было бы судить о природе этого существа?
- С этим тоже возникли проблемы, - ответил Тхагаледжа, помедлив самую
малость. - Были привлечены лучшие следопыты сангасоев, но зашли в тупик.
Они столкнулись с неведомым и твердят, что ничего не понимают, но следы
странные, не говоря о том, что их слишком мало. Пусть Великая Богиня не
гневается на своих детей: они сделали, что смогли. А я приказал вызвать
следопытов из Джералана.
- Но, Великая Богиня, - ахнул Нингишзида, обращаясь почему-то именно
к ней, - ведь следопыты тагар никогда не были лучше сангасоев. Зачем
обижать твоих достойных сыновей недоверием?
- Великая Богиня, - пробормотала Каэ с непередаваемой интонацией, -
Великая Богиня, которая не может защитить свой народ. Ну что же, - она
обернулась к Барнабе, - вот нас и настигло. Даже если бы я и захотела
отсидеться за горами, то не получится: мой враг пришел за мной. А я, - она
жалобно обвела глазами собеседников, - даже не знаю, где он.
Барнаба смутился:
- И я не знаю. Хотя должен был бы иметь об этом какое-то
представление.
Каэтана решительно поднялась из кресла.
- Хорошо, Барнаба, ты обедай, постигай великую науку гурманства.
Думаю, что Тхагаледжа и Нингишзида будут тебе такой же прекрасной
компанией, как и мне. А я буду у себя. После обеда, - кивнула она жрецу, -
приходи. Я дам тебе несколько распоряжений.
- Но... - начал было тот.
- После обеда, - раздельно сказала Каэ.
Татхагатха только прерывисто вздохнул: о чем прикажете говорить со
Временем во время обеда и как тут изъясняться без неудачных каламбуров?
***
Когда, спустя два часа, Нингишзида, Тхагаледжа и довольный и
отдувающийся Барнаба вошли в правый притвор храма, разыскивая богиню, их
глазам предстало знакомое и совершенно недвусмысленное зрелище. Каэтана
стояла посреди комнаты, облаченная в дорожный мужской костюм, подпоясанная
широким поясом с металлическими наборными пластинами, и прилаживала
перевязь для двух мечей, которые лежали перед ней на столе.
- Все-таки решила уйти, - не то спросил, не то утвердил жрец.
- Пора. - Интагейя Сангасойя наконец справилась с перевязью и
занялась дорожным мешком. - Мне нужно все приготовить в дорогу и быть
готовой отправиться в путь в любую минуту. Не мешайте мне, а лучше
помогите проверить, не забыла ли я чего.
Она некоторое время сосредоточенно копалась в вещах, бормоча что-то
под нос.
- Покой - страшная штука. Стоит пожить на одном месте полгода, как
начинает казаться, что я ничего не смыслю в путешествиях. - Каэ лукаво
подмигнула. - И должна с прискорбием отметить, что это на самом деле так.
Например, забыла средство для добывания огня - любое, огниво хотя бы.
- А кто тут богиня? - невзначай обронил Барнаба.
- Это не имеет принципиального значения. Со своими "божественными"
способностями я уже имела кучу хлопот. Предпочитаю не связываться...
- Может, ты все-таки торопишься? - с надеждой в голосе произнес
правитель. - Что делать нам, когда ты уйдешь?
- Как говорит один мой знакомый император, пора становиться тираном.
Буквально никто не считается с решением вышестоящей инстанции... Ты хочешь
спросить, что вам делать, если я не вернусь?
Татхагатха промолчал, но по его лицу было видно, что именно это он
имел в виду.
- Я надеюсь вернуться и на сей раз, потому что не имею права на
роскошь оставить этот мир на произвол судьбы, - сказала она и неожиданно
захихикала.
Нингишзида позволил себе высоко поднять бровь в знак недоумения.
Барнаба же не стал деликатничать:
- Что это ты вдруг развеселилась?
- Да так, услышала себя со стороны... Тоже мне спасительница мира. -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг