вставляет Барнаба, хрустя золотым плодом.
- Что? - вскрикивают все четверо.
- А что я такого сказал? - искренне интересуется Время.
- Ты сказал, что та битва была в Сонандане...
- Не помню. - Барнаба невинно смотрит в глаза Каэтане. - Но если я
что-то сказал - значит, правда. Я ничего не путаю, я только не помню.
- Гениальная постановка вопроса. - Каэ бледнеет, краснеет, ломает
пальцы. - Что скажете? - обращается она к монахам.
- Это было так давно, что не стоит делать поспешных выводов, не зная
фактов, - тихо говорит Ма-Гуа.
- Ты должна немедленно встретиться с прежними богами, - говорит
Ши-Гуа.
Да-Гуа молчит.
- Не волнуйся, я пойду с тобой, - весело говорит Барнаба.
- А, тогда я совершенно спокойна.
Каэтана смотрит на запад, где вздымаются горы Онодонги. Где-то там, в
дремучих лесах, растущих на крутых склонах самой древней горной гряды
этого мира, живет гордое племя йаш чан. Вернее, те остатки племени, что
два тысячелетия тому назад не захотели прийти и поселиться в Сонандане, а
остались верны своим божествам - Ан Дархан Тойону и Джесегей Тойону.
Интагейя Сангасойя всегда думала, что эти боги - ровесники ее отца, а
оказалось, что это у них Барахой в свое время отнял власть над миром.
И щемящее чувство вины перед этой планетой и людьми, ее населяющими,
и огромное чувство ответственности непомерной тяжестью легли на хрупкие
плечи богини. И она в который уже раз подумала, что быть человеком и
отвечать только за себя - как же это прекрасно.
- Что бы ни случилось теперь в Сонандане, - говорит Да-Гуа, - как бы
ни требовалось здесь твое присутствие, только разговор с прежними богами
решит часть твоей проблемы.
- Правда, только часть, - уточняет Ма-Гуа.
Ши-Гуа молчит.
- Почему ты назвала это место Салмакидой? - неожиданно спрашивает
Барнаба.
- По-моему, я слышала какую-то очень красивую местную легенду о нимфе
Салмакиде, - силится вспомнить Каэ. - А что?
- Мне кажется, но я не уверен, - поднимает Барнаба вверх сразу два
указательных пальца, - что Салмакида - это не нимфа. Что-то с этим именем
связано гораздо более важное. Нет, не помню...
- Прекрасно, нет, прекрасно! - Каэтана в ярости. - Мне нужно
поговорить с кем-нибудь из...
Она поворачивается, не обращая внимания ни на Время, ни на монахов, и
бежит в сторону храма.
- Ей тяжело, - говорит Ма-Гуа.
- Ей будет еще тяжелее, - говорит Да-Гуа.
- Она ничего не сможет сделать, в конце концов, - говорит Ши-Гуа.
- Но мы ошиблись в прошлый раз, - возражает Ма-Гуа.
- И может, ошибемся и теперь, - с надеждой в голосе произносит Да-Гуа.
- Это было бы прекрасно, - говорит Ши-Гуа.
- Так плохо? - оборачивается Барнаба к трем полупрозрачным фигурам,
которые медленно истаивают в воздухе.
Вместо ответа они закрывают лица черными капюшонами.
***
Зу-Л-Карнайн, Потрясатель Тверди, Лев Пустыни, аита огромной империи,
мерил шагами небольшое пространство между столом, заваленным бумагами, и
креслом на гнутых ножках в виде лап дракона.
- Есть какие-нибудь новости об ийя? - спросил он у Агатияра.
Великий визирь оторвался от пухлого свитка, изучением которого был
занят последние полчаса, и ответил:
- Еще нет. Но до вечера должны быть - хоть какие-то. Я послал отряд
следопытов. А вот от твоего брата, из Фарры, новости не самые хорошие.
- Да? Что же ты не сказал мне, что пришло письмо от Зу-Кахама?
- Все подбираюсь к этому с самой удобной стороны, мой мальчик; Я
недоволен Зу-Кахамом, хотя не может советник выражать недовольство братом
своего повелителя.
- Оставь, Агатияр. Все давно знают, что брат - это всего лишь брат, а
Агатияр - это и отец, и мать, и нянька, и настоящий правитель империи,
которая давно уже бы рухнула без тебя. И что натворил наш остолоп?
- Глупость. Но в нынешней ситуации глупость непростительную. Прежде
чем пришло письмо от Зу-Кахама, я получил известие от Эр-Тонга. Он писал,
между прочим, что придворного фаррского мага не узнать - занесся высоко,
стал невыносим, требует слишком много денег на свои опыты, злится по
пустякам, - словом, другой человек. Я вовсе не игнорировал то послание, но
дело показалось мне не столь спешным, чтобы сразу заниматься им. Если
думать обо всех кичливых магах - разума не хватит на все остальное. И вот,
твой брат пишет, что казнил мага Боро Шаргу за участие в заговоре и прочие
тому подобные преступления. И никаких подробностей, кроме одной - он
посылает нашим ийя талисман, который Боро Шарга незадолго до гибели
(что-то около года) купил за такие огромные деньги, что это и привлекло
внимание Эр-Тонга. Он впервые заинтересовался магом вплотную.
- Ты считаешь, Зу-Кахам не прав, что казнил Шаргу?
- Конечно нет. Теперь мы не узнаем никаких деталей заговора, если
таковой и был. Зу, мальчик мой. Я далек от мысли, что Боро Шарга погиб
невинным. Слишком уж похоже это на действительно существующий заговор,
только вот против кого он направлен? Посмотри, что прислал нам Зу-Кахам.
Агатияр подвинул поближе к императору плотный сверток грубой материи.
Зу-Л-Карнайн нетерпеливыми движениями избавил содержимое от обертки и...
Перед ним лежал, талисман из зеленого золота: уродливые тела,
сплетенные в любовном поединке, были исполнены с невероятным искусством и
вызывали неподдельное, самое глубокое отвращение.
- Это такой же талисман, как и тот, что находится у Бендигейды
Бран-Тайгир?
- Мой мальчик, я не думаю, что в мире могут существовать вещи,
подобные этой. По описаниям - это должен быть родной брат талисмана
Бендигейды. Но тогда их слишком много, чтобы он был единственным в своем
роде. И такие безумные деньги...
Зу-Л-Карнайн дергает за шелковый шнур, предназначенный для вызова
слуг по особым поручениям. Когда пораженный тем, с какой яростью
сдержанный обычно император звонил в колокольчик, слуга заскочил в
комнату, аита рявкнул:
- Немедленно привести Гар Шаргу!
- О император! Маг занят тем...
- Меня не интересует, чем занимается маг! Я же не докладываю, чем
занимаюсь!
По дворцу разнесся слух, что император не в духе после получения
письма от брата, из Гирры. Гар Шарга, уже оповещенный о судьбе фаррского
коллеги, торопился так, что путался в полах своего длинного зеленого плаща.
- Я весь к услугам моего императора, - произнес маг, кланяясь ниже
обычного.
Может, у династии Зу такое настроение - казнить придворных чародеев.
- Тебе знакома эта вещь? - без предисловий спросил Агатияр,
выкладывая перед изумленным Гар Шаргой на стол украшение из зеленого
золота.
- О боги!
- Что?! Что это? - вскричал император.
- Это талисман Джаганнатхи, аита. Я был уверен, что он не попадал в
руки смертных на протяжении последних нескольких тысяч лет. Сам факт его
существования последние три или четыре столетия подвергался сомнению, и
самые серьезные диссертации на соискание степени магистра посвящены именно
этому вопросу - существовал ли на самом деле так называемый талисман
Джаганнатхи? Некоторые очень убедительно доказывали, используя
наидревнейшие из дошедших до нас источников, что этот предмет,
происхождение которого невозможно с точностью установить, создан только
воображением гениальных летописцев: дескать, они создали своеобразный эпос
о войне богов из нашего и чуждого мира и населили его не только
убедительными персонажами, но и сумели изобразить такие детали, которые
данный эпос ставят на вершину мирового искусства. Вся беда в том, что
самого текста эпоса никто и никогда не видел. Нормальные люди о нем даже
не догадываются вплоть до самой смерти. И тут мой император показывает мне
эту вещь... талисман... Откуда он?
- Вопросы разреши задавать мне. Потом расскажу все, что сочту нужным,
- отрезал Зу-Л-Карнайн, голова которого моментально пошла кругом при
упоминании обо всех магических тонкостях.
Ему всегда было трудно себе представить, что же это такое - магия. Он
долгое время верил, что маги - это люди, обладающие многими необычными
способностями, которые они по своему усмотрению могут употреблять как во
благо, так и во зло остальным. Однако оказалось, что дело обстоит намного
сложнее.
Маги делятся на две основные категории. Первые - чародеи от природы -
действительно рождаются с определенного рода талантом и если занимаются
усердно, то со временем становятся великими и могущественными. Ярким
примером тому была династия магов из рода эламских герцогов. Но есть и
вторая группа. Это люди, достигшие мастерства тяжким и упорным трудом,
разучив сотни и тысячи заклинаний, изувечив себя, изнасиловав собственную
природу в стремлении к вершинам чародейского искусства. Им приходится
особенно тяжело. Зу-Л-Карнайн также выяснил, к своему глубокому удивлению,
что естественные маги никогда не бывают черными, будто вместе с даром
чародейства в них встраивают защитное устройство, которое охраняет их от
всякой скверны и нечисти. А вот про ученых такого не скажешь.
Гар Шарга относился к первой группе.
- Древние летописи говорят, о аита, что великий Барахой не был
создателем этой планеты. На самом деле еще до появления Древних богов
планета наша была населена - она пережила расцвет и ужасное падение, когда
в наш мир явился завоеватель из другого пространства. Летописи сихемских
магов утверждают, что он был воплощенным злом: не человеком, не богом, а
именно Злом в его чистом виде. В своей борьбе за власть над Арнемвендом он
использовал и людей. Первым государем, к которому он обратился со своими
предложениями, оказался Джаганнатха - свирепый и очень коварный человек.
Он первый и получил знак своей власти - вот этот самый талисман.
Когда нас предупреждали о великой и страшной силе, заключенной в этом
талисмане, мы, зеленые и неопытные, не верили нашим наставникам. Многие из
нас просто не верили в то, что предыдущий мир существовал, - мы считали
это сказкой, красивым вымыслом. Мы клялись молчать об этом, не задумываясь
над тем, что когда-нибудь нам придется эти клятвы исполнять. И я сейчас
нахожусь в растерянности. Мне даже не к кому обратиться за советом, ибо
любой из моих коллег может воспылать страстью к обладанию подобной вещью.
О аита! Прости, что я прерываю рассказ, нарушая тем самым твою волю,
но разреши и мне предупредить тебя. Ничего из того, что я тебе
рассказываю, не должно быть известно смертным. На уста посвященных
наложена печать молчания, и я иду вопреки данной мной некогда клятве. Но
ситуация особенная - я вижу страшную вещь в твоих руках. И она уже вышла
из-под контроля, извлечена из тайника, в котором хранилась несколько эпох
подряд. Это значит, что грядут страшные времена.
- Насчет времен - ты прав.
- Император! Послушай своего преданного слугу. Я знаю, что твой брат
в Фарре казнил Боро Шаргу, и я уверен, что талисман Джаганнатхи прибыл
оттуда. Мне нужно знать подробности. Наши ийя исчезли в пустыне, мне
практически не. к кому обратиться. А если мы промедлим хоть мгновение, то
все будет потеряно. Дело в том, что для того, чтобы вызвать повелителя Зла
из Его мира в наш, нужно, чтобы двенадцать людей владели талисманом
Джаганнатхи...
- Подряд? - изумился Агатияр.
- Нет, конечно. Самих талисманов было числом тридцать.
- Многовато что-то.
- Зло предусмотрительно и коварно.
- Значит, если я правильно понял, Ему достаточно привлечь на свою
сторону всего двенадцать человек в этом мире?
- Он постарается найти союзников не среди обыкновенных людей, но
между государей, полководцев и самых сильных магов. Насколько я помню
историю, как ее преподавали нам в академии, так было и в прошлый раз.
- Да, - шумно выдохнул Агатияр.
- Талисман Джаганнатхи позволяет связаться с Его пространством в
любое время, а двенадцать талисманов, собранных в одном месте и в одно
время, - открыть Ему проход на Арнемвенд. Говорят также, что у нас есть
места, где это сделать проще, - своеобразные пространственные тоннели.
Зу-Л-Карнайн сидел в кресле, хватая ртом воздух.
- Гар Шарга, прости меня, но я прошу тебя уйти теперь. Возвращайся
через час - я скажу тебе свою волю.
Как только маг вышел, император протянул руки к Агатияру и сказал:
- Послушай! Мне становится страшно: кроме тебя, я никому не могу
довериться.
- Это судьба любого властителя...
- При чем тут моя судьба - мир в опасности.
- Не страшно, - спокойно ответил визирь. - Это такое же сражение, как
обычно. Просто занимает большее пространство и больше людей в нем
участвуют с обеих сторон. Ну, еще боги. И что непривычного? Все равно
выигрывает сильнейший и искуснейший.
- У графини уже есть такое украшение, у Боро Шарги оно было...
- Теперь ведь нет, - резонно возразил Агатияр.
- Но мы же не знаем, у скольких людей оно может быть.
- Это верно. Но теперь это больше похоже на войну, нежели раньше. Мы
знаем условия игры. Мальчик мой, ободрись - это уже что-то. У нас есть
шанс выиграть.
- Агатияр, я люблю тебя! - воскликнул император.
Визирь уставился на него широко открытыми глазами, затем резко
отвернулся и проговорил странным голосом:
- Вот тут ты врешь! Меня ведь не зовут Кахатанной.
***
Прозрачные белые облака несутся по зеленому лугу небесного
пространства. Солнце лукаво прячется за ними, изредка протягивая длинные
лучи, чтобы высветить какое-нибудь особо причудливое и пушистое. На
горизонте высокие горы упираются верхушками в небо, пронзая его насквозь.
И небо висит на них, бессильно обмякнув. Немного в стороне великан
Демавенд возвышается как неприступная грозная башня. Об этом пристанище
драконов ходят такие прекрасные, такие нежные и трогательные легенды, что
самые великие поэты Арнемвенда используют их как тему для своих творений.
- Я ухожу в горы, - говорит Каэтана.
Она одета и вооружена верными мечами. Рядом с ней стоит Барнаба, тоже
в полной боевой готовности, что означает, что конечности у него
приблизительно расположены так, как у нормального человека, он прилично
выглядит и запасся целым мешком любимой хурмы. Тхагаледжа и Нингишзида
собрались, чтобы проводить ее. Поодаль - целый отряд до зубов вооруженных
воинов - теперь в окрестностях Салмакиды нужно передвигаться с большой
осторожностью.
- Когда ты вернешься, Интагейя Сангасойя? - спрашивает верховный
жрец. - Когда твои дети будут осчастливлены твоим присутствием?
- Для вас - сегодня же, - отвечает вместо Каэ неунывающий Барнаба.
- Не понимаю, но рад принять на веру, - склоняется перед ними
татхагатха.
- Все-таки я недаром пришел сюда, - улыбается Барнаба.
От его улыбки, которая все распространяется и распространяется по
лицу, заползая на затылок, всем становится жутко.
- Барнаба... - окликает его Каэтана.
- Ах, простите!
- Мы ждем тебя с добрыми вестями, Суть Сути, - кланяется Нингишзида.
- Это хорошо. Пожелайте нам удачи. И выясните все про Деклу, -
напоминает Каэтана.
Она вскакивает на своего Ворона, который уже заждался в покое и
теперь рвется в дорогу. Барнаба взгромождается на коня поскромнее и
поспокойнее. Часть отряда присоединяется к ним с тем, чтобы проводить до
самой Онодонги и дождаться их возвращения. В отряде есть солдаты из полка
Траэтаоны, полка Льва и полка, имеющего символом дракона Ажи-Дахака. После
недолгого прощания Каэ и ее спутники отправляются в путь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг