больше она не подавала никаких признаков жизни.
***
Каэтана отправилась на поиски монахов еще ранним утром. Но ни
настойчивые мысленные призывы, ни самое примитивное прочесывание аллей
храмового парка ничего ей не дали.
- Ну как? - спросил Барнаба, выныривая из-за цветущего куста жасмина.
- Нашла?
- Как сквозь землю провалились. И это когда они больше всего мне
нужны.
- Думаешь, они смогут помочь?
- Я уже ничего не думаю, милый Барнаба. Я просто боюсь, что мы теряем
столь драгоценное сейчас время. Но не могу же я идти неведомо куда.
- Не можешь, - согласился толстяк.
- А ты мне ничего не подскажешь?
- Что угодно! Но только нужно указать мне, в каком месте искать
воспоминания, - памяти у меня нет. Не знаю я, что тебе пригодится, а что -
нет.
- Тогда тем более надо найти Да-Гуа, Ши-Гуа и Ма-Гуа.
- Пойдем искать, - покладисто покивал головой толстяк.
Каэтана с удивлением на него посмотрела - он все кивал и кивал
головой, будто находил в этом какое-то удовольствие. Она остановилась,
выжидая.
- А почему ты так и не сказала мне, как я выгляжу сегодня? - спросил
Барнаба без всякой видимой связи с предыдущей темой.
- Устойчивее. Больше похож на что-то определенное. Только вот уши...
- А что с ушами?
- Для слона нормально, для остальных великоваты. Извини, если я тебя
разочаровала.
- А жаль, - сказал Барнаба, манипулируя с ушами. - Так удобно слушать
и не жарко - можно обмахиваться, как веером.
- Если это единственное преимущество, то лучше оставь как у людей. А
то от нас с тобой во внешнем мире будут шарахаться во все стороны. Это не
способствует успеху нашей миссии.
- Как скажешь, - покладисто согласилось Время. - О, ты смотри, кто
пожаловал!
- Кто? - Каэ обернулась в надежде увидеть трех монахов.
В мерцающем и переливающемся плаще серебряного огня стоял перед ней
Повелитель Ада Хорэ, Тиермес. Ветра не было, но его волнистые кудри
платинового цвета шевелились, как живые. А глаза - сверкающие озерца
жидкой ртути - смотрели на нее с такой нежностью и такой печалью, что
сердце сладко защемило.
- Здравствуй, - сказал он и шагнул навстречу, протягивая к Каэтане
обе руки.
Она легко обняла его, на мгновение приникла к неожиданно теплой
груди. Затем так же легко отстранилась.
- Здравствуй... - начал он, но Каэ ласково положила ладонь ему на
губы:
- Молчи, молчи. Не нужно. Лучше ответь, что ты здесь делаешь?
- В гости пришел.
- В гости ты приходил не так уж и давно. А сегодня лицо у тебя не как
у гостя, а совсем, я бы сказала, наоборот.
- Ты же Богиня Истины, ничего от тебя не скроешь, лю...
- Молчи, я же прошу, молчи.
Тиермес отвернулся на мгновение. И рассеянный взгляд его упал на
Барнабу.
- А это кто? - спросил он с нескрываемым изумлением. Присмотрелся. -
О! Приветствую тебя со всем почтением, - и поклонился изысканно.
- Здравствуй, Тиермес, - ответил Барнаба. - Меня можно узнать?
- Не легко, но вполне возможно, - улыбнулся Правитель Ада Хорэ. -
Хорошо, что ты здесь. Твоя помощь крайне необходима.
- Что-то случилось? - тревожно спросила Каэтана.
- К сожалению. Я думаю, что скоро тебя навестят Новые боги. Во всяком
случае, га-Мавет, Арескои и А-Лахатал могут появиться здесь в любой
момент. Выслушай их, будь добра. То, что произошло у Джоу Лахатала, -
страшно, они растеряны и нуждаются в помощи.
- Мне кажется, я догадываюсь, что именно.
- Даже ты не сможешь угадать всего. Но если ты думаешь, что Он
появился, тогда ты права.
- Да, правда. Об этом я и подумала.
- Он чуть было не поглотил га-Мавета, и тогда мальчик призвал меня. Я
сделал, что мог. Милая, как мало я смог сделать. То, что я ощутил, -
непередаваемо. Он непобедим, я не нашел ни одного слабого места, ни одной
бреши в Его защите, куда можно было бы нанести удар. Ты знаешь, я не трус.
Но как жутко чувствовать себя беззащитным и беспомощным.
- Итак, он появился. Когда, как, откуда?
- Ни одного ответа, Каэ, дорогая. Может, желтоглазый хоть что-нибудь
расскажет, но сомневаюсь. Я на какое-то время проник в Его сознание:
оглушительная агрессия, злоба, чернота, пустота. Ни единой мысли, ни капли
чувства.
- Это плохо. А что с га-Маветом?
- Не хотел тебе говорить, но ведь все равно увидишь. Мне пришлось
отрубить ему руку.
- Как же это? - ахнула Каэтана. И растерянно обернулась к Барнабе:
- Неужели не успеем?
- Должны успеть, - спокойно ответило Время. - Хоть этот шанс у нас
есть.
- Можно с тобой поговорить о чем-нибудь приятном? - спросил Тиермес,
обращаясь к Каэтане. - Неприятности и сами нас найдут.
- Только ты во всем обитаемом мире можешь называть неприятностью
угрозу полного уничтожения. Ну, пойдем, пройдемся по парку. Глядишь, и
наших монахов встретим. Все равно без толку стоять смысла нет.
Они двинулись в сторону бассейнов с морской водой. Владыка Ада Хорэ
нежно обнимал Каэ за талию, и она не отстранялась. Со стороны было
заметно, что этих двоих связывает какая-то давняя тайна, какое-то событие,
которое оставило неизгладимый след в их душах.
Гибкий, стройный, прекрасный Тиермес, словно отлитый из драгоценного
белого серебра гениальным скульптором, в присутствии Интагейя Сангасойи
терял свою обычную холодность и кажущееся безразличие ко всему и
становился умным и тонким собеседником, веселым товарищем - и никто не
смог бы признать в этом дивном существе с драконьими полупрозрачными
крыльями грозного и мрачного хозяина преисподней. Когда они отошли от
Барнабы на значительное расстояние, Тиермес посмотрел ей в глаза:
- Теперь я могу сообщить, что я соскучился по тебе и твоей прекрасной
стране?
- Тебе не положено.
- Это раньше было не положено. Тогда впереди была вечность и позади
была вечность. Я не боялся не успеть. А нынче каждая минута может стать
последней. Ведь если Он решит нанести удар по мне, а рядом не окажется
никого способного помочь, то сопротивление мое будет очень недолгим и
жалким до бессмысленности.
- Неужели до такой степени силен этот таинственный некто?
- Больше, чем мы можем себе представить, - вздохнул Тиермес. - Ну,
вот и поговорили о приятном...
- Прости, пожалуйста.
Он хотел было что-то добавить, но тут со стороны храма появился
бегущий человек, который размахивал руками и кричал:
- Госпожа! Госпожа!!! Там к вам!!!
Кто к ней пожаловал, посланец отчего-то вслух не произносил. Наконец
он добежал до своей госпожи и, задыхаясь от быстрого бега, доложил:
- У ручья вас ждут двое... гостей, - перевел взгляд на Тиермеса,
задрал голову вверх, чтобы рассмотреть его лицо, и сказал:
- Ой!
Владыка Ада Хорэ только рассмеялся. Затем взял под локоть свою
спутницу и предложил:
- Пошли к ручью. Если мне не изменяет чутье, то это га-Мавет и его
братья.
***
Бессмертные заметно нервничали в ожидании Каэтаны. А-Лахатал отошел к
воде - там он чувствовал себя уютнее - и погрузился в созерцание
колышущихся водорослей. Арескои нетерпеливо шагал в тени деревьев. Черный
бог казался спокойнее остальных, к тому же он очень сильно ослаб. На
правое плечо его был накинут плащ, падавший пышными складками, так что
стороннему наблюдателю невозможно было догадаться о том, что выше локтя
руки уже нет. Меч был передвинут на правую сторону и явно мешал
желтоглазому с непривычки. Он плохо освоился со своим уродством и выглядел
немного растерянным. Лицо его после перенесенных страданий осунулось и
побледнело, нос заострился, скулы выступили, а под глазами залегли темные
тени. Но выражение жестокости и презрения исчезло, а взгляд смягчился и
стал гораздо живее.
Когда Интагейя Сангасойя в сопровождении Тиермеса приблизилась к
ожидавшим бессмертным, они неловко поклонились ей. Им было непривычно
приветствовать недавнюю свою противницу и неудавшуюся жертву как Великую
Богиню, хранительницу Сути и Смысла вещей. А га-Мавету было горько
представать перед ней искалеченным и побежденным: не умели Новые боги
просить о помощи и снисхождении, и страх, что их заставят это делать, был
сильнее любого другого страха.
- Приветствую вас, друзья мои, - сказала она, улыбаясь. - Ну,
наконец-то и вы навестили меня. Я рада, что вы пришли.
Арескои подошел к ней и пристально посмотрел в глаза:
- Ты знаешь, что раньше...
- Тебе неприятно вспоминать об этом, вот и не вспоминай. Я знаю, что
теперь все переменилось и ничего из того, что было прежде, не встанет
между нами.
Она помедлила немного.
- Тиермес сказал мне, что случилось. Если я хоть чем-нибудь смогу
помочь, то буду рада это сделать. - Затем поклонилась га-Мавету:
- Я искренне сожалею. Но ты сильный, и ты справишься.
Черный бог изумленно посмотрел на нее. Он-то никак не мог забыть
поединок с Кахатанной, во время которого погиб Джангарай. И был уверен,
что она никогда смерти ингевона ему не простит. Однако сожаление Интагейя
Сангасойи было совершенно неподдельным - в этих тонкостях га-Мавет начал
разбираться. Она смотрела на него с жалостью и скорбью, и Бог Смерти вдруг
заметил, что глаза у нее обведены темными кругами, как от бессонницы или
перенесенных страданий, а веки слегка воспалены. Щеки юной богини сильно
запали, и вообще она выглядела очень уставшей и измученной.
- Тебе плохо? - участливо спросил желтоглазый.
- Не слишком хорошо, - ответила она. - Скорбные времена грядут.
- Я уже это понял...
Бог Смерти заглянул в глаза Кахатанне:
- Ответь мне, неужели в твоем сердце нет ненависти? Столько зла,
сколько причинили тебе мы...
- Разве ты уже не понял, что ненависть иссушает душу? Ты сам
столкнулся с ненавистью в чистом виде. Она высосет тебя, а потом заполнит
образовавшуюся пустоту чернотой и злобой. И тебя уже нет. Поэтому, хотя
боль моя велика, я предпочитаю ее - это чувство живого. А ненависть - удел
мертвеца.
- Ты говоришь странно, - прошептал Арескои, который с напряженным
вниманием слушал Интагейя Сангасойю. - Но я понимаю тебя.
- Я рада.
- А что ты скажешь по поводу происшедшего с нами?
- Скажу вот что: помимо всего плохого есть в этом и хорошее - вы
столкнулись с Врагом лицом к лицу и убедились, что Он все-таки
существует... жаль, что это так дорого обошлось.
- Что ты намерена делать?
- Мне необходимо уйти во внешний мир, но я не могу собраться в
дорогу, потому что у меня нет никаких ориентиров. Видите ли, когда я
утратила память, то позабыла и все, что мне было известно о
местонахождении нашего противника, все, что как-то относилось к нему.
Думаю, то, что я была выброшена с Арнемвенда, и случилось оттого, что я
слишком много о нем знала или могла узнать в самом скором времени. Может,
Олорун... Не помню... Если бы мы вместе попытались решить эту задачу...
Тут она обратила внимание, что взгляды трех богов прикованы к чему-то
за ее спиной. Обернулась. Там стоял Барнаба в немыслимом наряде из ярких
заплат, в кисточках и помпонах. На одной половине лица у него буйно
курчавилась рыжая борода, а правая - гладко выбритая - была покрыта
голубыми цветочками.
- Как лучше? - спросил он.
- А что обозначают голубые цветочки?
- Это веснушки, - оскорбился Барнаба, - не ясно?
- Представь себе - нет. Лучше поговори с нашими гостями.
- Приветствую вас, мальчики, - буркнул Барнаба. - Чем тебе веснушки
не нравятся?
Арескои даже не рассвирепел, настолько нелепым показался ему чудак,
назвавший его, грозного и беспощадного Победителя Гандарвы, мальчиком.
- Кто это? - спросил он у Тиермеса.
- Время, - беспечно откликнулся Жнец.
Га-Мавет взялся за голову.
А-Лахатал, как самый рассудительный из всех братьев, нашел в себе
силы обратиться к Каэтане как ни в чем не бывало:
- Ты скажешь, чем помочь тебе?
- Мне нужно знать все, что происходит в мире странного и необычного.
Мне нужно вспомнить, что я потеряла в нынешнем своем воплощении, что не
восстановилось. Мне нужно вспомнить все тайны. Правда, нелегкая задачка?
Но вы почти всесильны, вы можете узнать так много. Помните о существовании
Врага, ищите Его, не упускайте из поля зрения поступки людей - если Он
собрался в скором времени проникнуть в наш мир, то какие-нибудь события
ясно укажут на это. Я понимаю, что говорю расплывчато, кратко и
невразумительно. Но именно поэтому я и боюсь, что не вижу вещей, истинную
природу которых могла бы прозреть...
- Предупрежден - значит вооружен, - подвел итог Барнаба.
- Золотые слова, - сказал Тиермес. - Врасплох нас уже не застанут. Мы
еще повоюем.
- Я, кажется, понял. - Арескои тряхнул головой. - Действительно, у
нас есть немало шансов выиграть. Я даже знаю, куда отправлюсь для начала.
- А я думаю, что надо собирать войска, - сказал га-Мавет. - Это будет
большая битва, своими силами, мы не обойдемся.
- Ну, вот и всем нашлось дело. - Каэтана опять оглядела парк. - Где
можно спрятаться на столь малом отрезке пространства? Ах, простите...
Бессмертные распрощались с ней довольно быстро. Каждый из них не
торопился высказывать вслух свои мысли, но это вовсе не значило, что
мыслей было мало. Скорее, наоборот. Когда они растворились в воздухе,
Тиермес взял Интагейя Сангасойю за руку:
- Милая Каэ, мне тоже пора.
- Правда? Как жаль. А может, побудешь еще?
- И рад бы, но не могу. У меня тоже пара идей появилась. Надо все
досконально проверить. А ты не торопись уходить, подожди несколько дней.
Колесо событий только-только завертелось.
- Попробую. А ты приходи поскорее.
- Конечно, с радостью.
Голубое мерцание воздуха отмечает то место, где только что стоял
Тиермес.
***
- Правду говоря, повелитель, - жалуется Нингишзида взъерошенному
Тхагаледже, - больно смотреть. Наша крошка - и сразу два Бога Смерти. И
одного достаточно, чтобы спокойно ночь не спать, а два - это уже явный
перебор. Страшные времена грядут.
- Когда они были тихими? - резонно возражает правитель Сонандана. -
Великая Кахатанна говорила что-нибудь новое о своем уходе во внешний мир?
- После позавчерашнего решения ничего нового.
- Надо бы поскорее сообщить ей о гонце.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг