- Я понимаю, что не яичницу жарить. Как он летает?
- По-всякому - горизонтально, вертикально, боком, на крыле. Причем на
любой скорости. Может зависать на одном месте, хоть вниз головой. Еще
стрелять умеет. Я все тебе покажу.
Быстро темнело. Я предложил разжечь рядом с машиной огонь, но девушка
вместо ответа щелкнула каким-то контактом, и истребитель осветился своими
собственными огнями.
- Иди к костру и не мешай, - сказала Надежда, не глядя на меня. Я еще
некоторое время покрутился рядом с ней, но затем последовал ее совету.
Костер уже прогорел, я набросал в него новых деревяшек и сел, слушая, как
девушка звенит своими инструментами о корпус машины.
Мои глаза слипались. Слишком много событий за один день. Я уже, видимо,
спал, и мне снились маленькие блестящие детальки, которые катались,
сталкивались друг с другом, тихонько звякали. Иногда меня пробирал холод,
я открывал глаза, чтобы укутаться в куртку и придвинуться поближе к
гаснущему костру. В двух десятках метров от меня продолжал гореть островок
искусственного света, где моя молчаливая спутница возвращала к жизни
сильную хищную птицу из сверкающего металла. К той жизни, для которой она
и создавалась много лет назад.
На рассвете меня разбудил тонкий гул, словно где-то рядом пробовал силы
дизельный поезд. Спросонья я пытался было отмахнуться от назойливого
звука, но потом вскочил, протирая глаза.
Подводный город терялся в подвижном зыбучем тумане. Солнца еще не было, но
оно вот-вот должно было выйти из-за холмов, его лучи били из-под горизонта
прямо в облака, повисшие в высоком утреннем небе.
Я увидел Надежду, сидящую в кабине с откинутым стеклянным колпаком. Боевая
машина свистела и чуть подрагивала, в воздухе висел необычный кисловатый
запах.
Девушка еще не видела меня. Впрочем, ей сейчас не было до меня дела. Свист
усилился, к нему добавился очень низкий рокот, и истребитель качнулся. Еще
секунда - и он рывком поднялся в воздух, невысоко. Я, как завороженный,
следил за ним. Слишком долго я не видел чего-то подобного - мощного,
надежного, прочного, вселяющего уверенность и спокойствие за себя.
Надежда увидела, что я смотрю на нее, и махнула рукой, устало улыбнувшись.
Истребитель поднялся еще на пару метров, резко накренился и вдруг сорвался
с места, стремительно удаляясь. Всего несколько секунд - и он сделал круг
над вершиной одного из холмов на противоположном берегу.
Затем он пропел над моей головой и с урчанием опустился на склон берега.
Три подпружиненные лапы автоматически приняли нужное положение, удерживая
его горизонтально.
Надежда стала выбираться из кабины. Я заметил, что она едва шевелится -
настолько устала. За эту ночь девушка побледнела и осунулась. Я уговорил
ее лечь на повозке, на мягкой соломе и немного поспать. Вместо одеяла
положил свою куртку.
- Ничего не трогай, ладно? - тихо произнесла Надежда и через секунду
уснула.
ВЫСЬ
- Ничего не трогай! - в очередной раз сердито сказала Надежда.
- Хорошо, не буду! - пообещал я, демонстративно убирая руки с панели.
Мы летели. Я сидел рядом с Надеждой, и мне казалось, что управлять
истребителем ничуть не сложнее, чем велосипедом. Я ясно представлял, как
мои руки возьмут штурвал и узнают его, как старого знакомого.
В кабине истребителя были смонтированы два кресла. Имелось еще место
сзади, куда можно было бы посадить одного или двух человек, но вместо
кресла там стоял продолговатый металлический ящик.
За годы подводного плена обивка сидений стала жесткой и потрескалась, в
остальном же машина сохранилась идеально. Впрочем, у Надежды могло быть и
другое мнение - ведь она проверила за ночь все до последней гайки. Пока
что мне все очень нравилось.
Мы летели. Мы просто кружились над землей, и это было наслаждением. Я
смотрел на этот мир сверху вниз и чувствовал, что отныне мы можем все.
- Ты уверенно ведешь машину, - заметил я.
- Это несложно. Если пообещаешь не хвататься за все подряд, я и тебя
научу. Гарантирую, за пару дней будешь порхать, как ласточка.
- Обещаю вести себя хорошо. Послушай, пока ты спала, я обошел наши
владения. Из девяноста четырех контейнеров одиннадцать разрушено. У нас
остается восемьдесят три машины. Целая армия.
Надежда насмешливо посмотрела на меня.
- Не стала тебе говорить - там под водой еще несколько ярусов. Ради
десятка машин никто не стал бы устраивать автоматическое хранилище.
Я присвистнул, потом задумался. Несколько сотен истребителей - это,
конечно, мощь, но только кто будет ими управлять?
- Послушай, а ведь их еще нужно готовить. Ты сегодня целую ночь возилась
только с одним, а представь, что придется восстанавливать сотни!
- Я возилась, чтобы все скрупулезно проверить, прежде чем взлетать. Думаю,
остальные можно так тщательно не готовить - они все хранились в одинаковых
условиях. В день смогу "оживлять" пару десятков машин, тем более они
самотестируются. Но только зачем, и где найти столько пилотов?
- Вот и я об этом думаю...
- И как?
- Пока ничего не придумал.
- Значит, думай дальше...
Думать было незачем. Учить придется тех, кого сумеем убедить - крестьян,
погонщиков. Иного пути просто не существует.
- А теперь проверим орудия, - проговорила Надежда.
Она пробежала пальцами по панели, и я увидел, как от тела машины со
зловещим шипением начали отлетать белые дымные струи. Они уходили не
вперед, а почему-то вбок, и за нами вскоре образовалась лесенка из
медленно тающих дымков.
- Это ложные мишени, - пояснила девушка. - А теперь опробуем боевые заряды.
На этот раз заработала пушка, расположенная в носовой части истребителя.
Корпус машины ощутимо задрожал. Несколько десятков снарядов устремились к
земле, полоса желто-красных вспышек перепахала степь, подняв в воздух пыль
и камни.
- Это просто взрывчатка? - поинтересовался я, прижимаясь лбом к смотровому
стеклу.
- Это очень мощная взрывчатка, - невозмутимо ответила Надежда.
- Я не думал, что аэроид можно свалить простой взрывчаткой. Мне казалось,
тут нужно что-то похитрей.
- Ничего хитрого тут нет... Смотри-ка, там лошадь!
В следующую секунду я действительно увидел лошадь, несшуюся галопом
наперерез нашему курсу. Я подумал было, что это наше собственное животное,
которое, испугавшись невиданной техники, покинуло свое пастбище у
котлована. Но, приглядевшись, понял, что лошадь чужая.
Надежда пошевелила штурвал, заставляя машину немного снизиться. Мы почти
одновременно заметили крошечную человеческую фигурку, распластанную на
каменистой почве.
Переглянулись, оба подумав об одном и том же.
- Там не было никого, когда я стреляла, - испуганно произнесла Надежда.
Через минуту истребитель опустился в десятке метров от лежащего человека.
Он, без сомнения, был жив и, услышав приближающийся вой, напрягся и вжался
в землю, словно хотел провалиться сквозь нее.
Мы выскочили из машины. Ошибиться было невозможно - перед нами валялся
Подорожник. Я решил проверить, не получил ли он каких-то увечий от наших
военных экспериментов, и осторожно тронул его за плечо.
- Ты цел?
Он вздрогнул всем телом и лишь затем поднял глаза.
В жизни я не видел столь изумленного лица. Подорожник приподнялся на
четвереньки и переводил взгляд с меня на Надежду, с Надежды на
истребитель. Он не мог сказать ни слова.
Мы с Надеждой переглянулись, и я облегченно рассмеялся. Подорожника это
вывело из оцепенения, он поднялся, протянул указательный палец в сторону
истребителя.
- Это не посланник Прорвы? Теперь засмеялась Надежда. Подорожник сразу
просветлел лицом.
- Значит, это вы устроили? - он кивнул туда, где еще дымилась степь. - Я
думал, мне конец!
Я заметил, что он смотрит на Надежду, даже когда разговаривает со мной.
- Знакомься, Надежда, это Подорожник. Тот самый погонщик, которого мы так
долго ждали.
- Надежда, - повторил Подорожник немного охрипшим голосом. - Интересно,
что за мастер дал такое имя.
- Этот мастер перед тобой, - я скромно поклонился.
- Ты? Разве тебе давали право нарекать?
- Я сам себе дал это право, - серьезно ответил я. - И тебе могу дать любое
право, какое ты только пожелаешь. Ты когда-нибудь мечтал о таком?
- Никогда, - ответил Подорожник, не спуская глаз с девушки. - Я не
свободный человек, я обошел все дороги, но иду только туда, куда мне
скажут. - Он взглянул на истребитель. - Значит, это и есть то самое
чудесное оружие?
Мне хотелось сказать в этот момент что-то хорошее, значительное, но вместо
этого я просто махнул рукой и вздохнул:
- Голова идет кругом - мы уже почти сутки не ели.
- Если бы не испугалась моя лошадь... - с досадой проговорил Подорожник. -
Там был мешок с припасами. Но где ее теперь ловить?
- Я думаю, лошадь мы отыщем, - насмешливо сказала Надежда и повернулась к
истребителю.
Лошадь мы поймали действительно почти без труда. Выследили с высоты, куда
она мчится, затем высадили Подорожника прямо у нее на пути. Он был ни жив
ни мертв от страха, услышав, как завыл двигатель машины. А когда мы
поднялись к облакам, затопал ногами и закричал, чтобы его выпустили - мне
пришлось его успокаивать. Однако на земле он быстро взял себя в руки и
ловко поймал животное.
Скоро лошадь уже стояла, привязанная к истребителю, а мы сидели неподалеку
и жевали лепешки с вяленым мясом.
Оказалось, Подорожник привез довольно грустные новости.
В первый же день после возвращения они с Медвежатником устроили
грандиозную традиционную гулянку по поводу своего возвращения. Продали
вещи Свистуна, которого убили недалеко от города, когда он спрыгнул с
повозки по нужде. После хорошей дозы сивухи Медвежатник стал чрезмерно
разговорчивый. Случайным собутыльникам в трактире он рассказал почти все -
и про сделку с моими часами, и про железный саркофаг, и про таинственное
оружие, которое я им пообещал. Нашлась "добрая душа", в тот же час
передавшая его откровения Лучистому. Там же, в трактире, Медвежатника
взяли под руки двое старост и увели. Сопротивляться он просто не мог.
Дальнейшая его судьба неизвестна.
Следующим должен, был стать Подорожник, который поленился идти в трактир и
остался на овощном дворе, в своей комнате. Он пил вино в одиночестве, ни о
чем не зная, когда к нему завалились двое развеселых старост и за чаркой
принялись намеками выведывать подробности последнего путешествия.
Подорожник хоть и был пьян, однако почуял неладное. Он сразу попытался
спустить шпионов с крыльца, но один из них проявил ловкость и выбросил на
улицу тесак погонщика. Оказалось, под дверями уже дожидаются сигнала с
десяток вооруженных старост.
Безоружному погонщику приказали выйти на улицу, где для него была
заготовлена веревка. Он вышел, оглядел старост, окруживших его
полукольцом. Неподалеку щипала сено привязанная лошадь. Никто не знал, что
Подорожник вовсе не остался безоружным.
Он вытянул из-за пояса мой пистолет и выстрелил в воздух. Враги дрогнули,
но не отступили - многие из них были наслышаны про фокусы со старыми
вещами. Однако погонщик не собирался фокусничать. Следующий выстрел
адресовался уже не безответному небу. Один из старост свалился, как
подкошенный, хватая пальцами продырявленный живот. Подорожник повел
стволом по сторонам - и старосты бросились врассыпную. Тогда он схватил с
земли свой тесак, вскочил на лошадь, перерубил привязь - ив один момент
покинул овощной двор. До утра он прятался в городе у друзей, а на рассвете
выехал, чтобы найти меня и Надежду.
- Я узнал, что за мной отправился отряд старост, - произнес Подорожник. -
Но ищут они не меня, а вас.
- Думаешь, найдут?
- Они будут ездить по деревням и настраивать против тебя крестьян.
Лучистый сказал, что ты не имел никакого права бежать, потому что у тебя
нет даже своего имени. Все, что ты носишь с собой и что надето на тебе,
принадлежит ему. И она тоже, - Подорожник указал на Надежду. - Тот, кто
приведет вас на заставу, получит клинки. Рано или поздно кто-то сделает
это. Он выложил перед собой пистолет.
- Вот, можешь забирать. Тут не хватает двух... как их?
- Патронов.
- Да. Думаю, у нас есть только один выход. Найти отряд и сжечь всех до
единого, - погонщик кивком показал на истребитель. - Сможем?
- Я не хочу никого убивать, - сказал я. - Они ни в чем не виноваты.
- Как это?! - изумился погонщик. - Ты согласен всю жизнь бегать от них, не
зная покоя?
- Я не собираюсь бегать от них. Скажи, что хочет от меня Лучистый?
- Много чего хочет! Ему нужно и чудесное оружие, и эта девушка, которая
наверняка знает тайну многих старых вещей.
- Ну, что ж... Он получит и оружие, и тайну. Подорожник застыл с
недожеванной лепешкой во рту. Я же обратился к Надежде:
- Мы можем пока спрятать всю нашу технику обратно в хранилище?
- Без проблем.
- Ну, тогда... - я задумался.
Они оба смотрели на меня и ждали. И тут я почувствовал непомерную тяжесть.
Я взял на себя ответственность думать и решать, это куда тяжелее, чем
исполнять. У меня был план. Он созрел еще в тот момент, когда в разбитом
контейнере под струями консерванта обрисовались контуры боевой машины. Но
любой большой план может погубить маленькая непродуманная деталь. Как
сделать, чтобы не осталось таких деталей?
- Скажи, что значит Лучистый для жителей заставы? - спросил я у
Подорожника. - Он имеет какую-то власть над ними или командует только
своими старостами?
- Не знаю, что и сказать, - вздохнул погонщик. - Я в эти дела не лезу.
Вообще-то, на заставе есть градоначальники, совет... Они живут за счет
Лучистого и других землевладельцев и, конечно, больше слушают их, чем
думают сами.
- Значит, Лучистый может влиять на жизнь заставы?
- Ему нет особого дела до заставы. Но, когда он говорит, люди, конечно,
слушают. Ты же сам знаешь - если богатей открывает рот, все открывают уши.
- Вот и прекрасно, - сказал я. - Значит, с ним я и попытаюсь договориться.
- О чем ты хочешь с ним договориться? - мрачно спросил Подорожник. - А
главное - как?
- Очень просто - вернусь на заставу и встречусь с ним.
- Интересное дело, - усмехнулся погонщик. - Я едва оттуда выбрался,
предупредил тебя, а ты сам собираешься идти в город, чтобы там тебя
схапали. Ты в уме не повредился?
- Меня не схапают, - спокойно ответил я. - Все, что хочет Лучистый, -
побольше клинков и пищи. Я предложу ему и то, и другое. Думаешь, после
этого он посадит меня в сарай?
- Я что-то не понимаю, - Подорожник уже не усмехался. - Зачем ты будешь
давать Лучистому клинки и пищу? У тебя этого так много? Или он умирает от
голода? Я знаю очень много людей, которым все это нужно гораздо больше.
Что ты такое задумал?
- Я пока не уверен, что у меня все получится, Подорожник, - сказал я. - Но
давай рассуждать вместе. Я тоже знаю людей, которые голодают. Их не
десять, не сто, их гораздо больше. Весь ваш несчастный край - это голодные
люди. Ну, и с кого нам начинать? Делиться с каждым встречным или раздавать
милостыню на площадях?
- Вообще-то, нам пока нечем делиться, - проворчал погонщик. - Но не с
Лучистым, это точно...
- Я хорошо понимаю тебя. Но открывать дармовые кабаки не собираюсь.
Делиться нужно с теми, кто хочет сам себе помочь. Нужно давать не хлеб, а
возможность заработать на этот хлеб. Здесь много хорошей земли, но на ней
нужно работать, а не просто бросать семена и снимать урожай. Тогда она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг