- Кстати, зачем тут свинарник? Я только что слышал, как во флигеле хрюкают
свиньи.
- Свиньи? - Костя, казалось, немного растерялся. - Не знаю, я туда
вообще-то редко захожу.
Грише стало совершенно ясно, что его вопрос неуместен. Он не знал, как
продолжать разговор, но тут в коридоре очень кстати возникла Оксана.
- Андрей Андреевич отъехал ненадолго, - сообщила она. - Он просил показать
вам клинику, если хотите. Или подождете в холле?
- Нет-нет, показывайте! Мне все очень интересно. Она наклоном головы
пригласила следовать за собой и пошла, красиво переступая стройными ногами.
- Ксюша! - раздался сзади голос Кости. - Я не ревную, но предупреждаю: у
меня удар правой шестьдесят килограмм.
Девушка оставила реплику без внимания.
- На первом этаже у нас административный сектор, - сказала она.
- Я уже понял.
- Каким образом?
- По обоям. Это антисанитарное покрытие, его не клеят в лечебных частях.
- Вот здесь касса, а в холле караульные помещения и кабинет начальника
службы безопасности. Вы с ним знакомы, его фамилия Павлов.
Григорий еще раз удивился всеобщей осведомленности. Но на этот раз она ему
не польстила.
- За этой дверью конференц-зал. Здесь проходят планерки, консилиумы, а еще
мы тут обедаем. Нам привозят готовые обеды на заказ. А внизу есть и своя кухня,
можно там перекусить, попить кофе.
- Пациенты тоже питаются привозными обедами?
- Нет, с ними сложнее. У каждого индивидуальное меню, его специально
разрабатывает наш пищеблок. Давайте поднимемся на второй этаж, там палаты и
процедурные.
На лестнице им повстречалась еще одна девушка, и снова Гриша удивился
тому, как аккуратно и ухоженно она выглядит.
- У вас все девушки такие красивые? - спросил он и тут же прикусил язык:
вопрос выглядел как пошлая банальность. Однако Оксана отреагировала спокойно.
- Да. У нас стараются подбирать персонал с учетом внешних данных. Пациенты
должны видеть красивых и здоровых людей. Это очень сказывается на их
настроении. Вас ведь тоже выбрали... э-э...
- За красивые глазки, - помог Гриша.
- Ну, думаю, не только. Вот, посмотрите, по этому коридору у нас идут
палаты. Иногда, если есть необходимость, мы селим в них сопровождающих,
охранников. Так что не удивляйтесь, если увидите здесь людей с оружием.
Григорий увидел небольшой уютный холл с огромными кожаными креслами,
журнальным столиком и телевизором. В самом углу сидели двое - женщина и
подросток. Женщина была видная, яркая, богато одетая. Она держала паренька за
обе руки и что-то шептала ему. Мальчик был, напротив, худой, бледный, с
бесцветным пухом на голове и провалившимися глазами.
- Ординаторские - в конце коридора, - продолжала экскурсию Оксана. - Вниз
по этой лестнице - стоматология и операционная. И массажный кабинет.
- А травматология, реанимация?
- Зачем реанимация? - удивилась Оксана.
- Извините, в самом деле, незачем, - пробормотал Гриша. "Интересно, -
подумал он, - куда они поместили моего пациента с черепно-мозговой? К
стоматологу или в массажный кабинет?"
- В другом крыле тоже есть палаты, но мы туда не пойдем, там строгий режим
стерильности. Сейчас вы познакомитесь с начальником отделения, с которым будете
работать первое время.
Девушка постучала в дверь, обитую бордовым пластиком, и вошла первой.
Гриша увидел довольно обычный врачебный кабинет с письменным столом, кушеткой и
шкафчиком со стеклянными дверями.
Из-за стола поднялся человек лет шестидесяти С объемным брюшком и пушистой
сединой вокруг лысины. Маленькие очки сидели на самом кончике носа, отчего
взгляд его казался лукавым.
- Здравствуй, Ксюшенька! - ласково сказал он, целуя девушке руку. - Ты
никак новобранца привела.
Он, прищурившись, оглядел Григория, затем Протянул руку.
- Профессор Соломонов, Игорь Эдуардович. Вы, видимо, Григорий?
- Так и есть.
- Я просмотрел ваши работы. Кое-что интересно, хотя есть о чем поспорить.
Между прочим, моя предпоследняя специализация тоже вплотную касалась
иммунитета. Только у меня была обратная задача. Если вы стремитесь укрепить
защитные силы организма, то я, напротив, искал средство подавить иммунную
атаку.
- Видимо, вы занимались пересадкой органов?
- Верно, верно... И, знаете, я не очень одобряю вашу идею с лазерами.
Может, вы и раскопали что-то интересное, однако с излучением шутки плохи. На
мой взгляд, эту практику нужно вводить не раньше чем через два десятка лет,
когда подопытные пациенты благополучно состарятся.
- Мои пациенты - дети. Они не состарятся так быстро.
- Тем хуже. Впрочем, главный считает иначе, и я не собираюсь с ним
спорить. А вот с вами мы еще, надеюсь, поспорим. Посидим как-нибудь в хорошем
ресторане, обсудим, обменяемся мнениями...
- Против ресторана не возражаю.
- А сейчас - прошу меня извинить, неотложные дела. Ксюшенька, заходи
почаще, я буду покупать тебе итальянские пирожные.
- Что бы вам еще показать? - задумалась девушка, когда они покинули
кабинет Соломонова. - Вы не обратили внимание на здание через дорогу? Там целый
этаж тоже наш. Это гостиница.
- Вы держите еще и гостиницу?
- Да, приходится. У нас ведь очень разные пациенты, много богатых
иностранцев. Они всегда прибывают с сопровождающими, и нам удобнее, если свита
живет поблизости.
- Логично. Куда теперь пойдем?
- Извините, Григорий, я должна идти к своим больным. Вы подождите Донского
в холле, я скажу, чтобы вам принесли кофе.
- Жаль, - Гриша улыбнулся и осторожно пожал девушке ладонь. - С вами было
очень интересно.
- Ничего, еще увидимся, - ответила Оксана и тоже улыбнулась, став на
мгновение просто милой девушкой, а не вышколенной штатной единицей.
Попить кофе Грише так и не удалось. В холле его ждал водитель Сергей. Он
встал, надел фуражку и с достоинством произнес:
- Звонил Андрей Андреевич и просил отвезти вас домой. Ему пришлось срочно
вылететь в Германию, но завтра он вам обязательно позвонит.
* * *
Только Светлана вышла из ванной, как раздался звонок в дверь. Пашка
бросился смотреть, кто пришел, обрушив по пути башню из кубиков, которую
последние полчаса с величайшим старанием собирал.
- Дядя Валера! Привет! - закричал он. - А у мамы грипп, она заболела на
этой чертовой работе.
- Павлик, перестань! - воскликнула Света.
- На, играй, жучонок, - гость достал из пакета яркую коробку и протянул
мальчику, взъерошив ему волосы.
- Что это? - заволновался Пашка и начал быстро раздирать коробку пополам.
- Вертолет! - раздался ликующий крик. - А он с батарейкой?
- Проходи, - сказала Светлана. - Сейчас будем ужинать, только голову
высушу.
- Ужинать - это хорошо. На, возьми, я тут кой-чего пожрать приволок, - он
протянул Светлане пакет.
- Что это?
- Не бойся, не отравлено.
Светлана прошла на кухню и принялась выкладывать на стол икру, фрукты,
шоколад, вино, нарезку из осетра и ветчины в вакуумном полиэтилене.
- Это кому? - спросила она на всякий случай.
- Тебе, тебе... - ответил гость, проходя в комнату, где ребенок уже начал
опробовать возможности новой игрушки.
- Как дела, спиногрыз?
- Хорошо. Я куртку порвал в садике.
- Что ж ты делал? Дрался, да?
- Нет! Просто порвал.
- Дрался, дрался... Куртки просто так не рвут. Небось на нож попал, а?
- Да не дрался я... А Валера - имя или фамилия?
- Имя.
- А Ганс?
- Что? - растерялся гость.
- Ганс - это твоя фамилия?
- Нет, это... Это другое имя.
- Два имени не бывает. А как у тебя фамилия?
- А где ты слышал "Ганс"?
- А ты в прошлый раз по телефону говорил: Чича, это я, Ганс. А Чича - это
фамилия? Я знаю мультик про обезьянку Чичу.
- Павлик, не приставай к человеку, - крикнула из прихожей Света, обдувая
волосы феном.
- Правильно, не приставай. Рассказывай, чем в садике занимаетесь. Девчонок
за сиськи дергаете?
Пашка громко засмеялся.
- Валер, перестань, он же маленький! - возмутилась Света.
- Да ладно, шучу. Чему вас воспитатели учат, рассказывай. Матом ругаться
уже научили?
- Ага! - радостно воскликнул мальчик. - На меня сегодня Андрюшка ругался.
Он говорил - Пашка-какашка.
- Ничего. Я тебя так ругаться научу, что у твоего Андрюшки уши мхом
покроются. Андрюшка - в жопе клюшка...
Пашка снова засмеялся, довольный, что у него теперь есть такой умный,
смелый и большой товарищ.
Ганс прошелся по комнате, оглядел цветные фотопортреты, развешанные на
стенах. На каждом была женщина с необычной эффектной прической.
- Свет! Это артистки какие-нибудь тут у тебя висят, а?
- Это модели мои висят. Я же мастер-парикмахер. Вот и повесила на память.
Маленький, сходи в туалет и ложись в кроватку, - добавила она.
- Да я это... Вроде не хочу пока, - озадаченно ответил Ганс. Больше всего
он удивился, что его так быстро и так ласково пригласили в кроватку. Он был
здесь всего второй раз и до сих пор даже не прикоснулся к Светлане.
- Я не тебе, а ребенку, - рассмеялась Света. Ганс смущенно кашлянул и
уселся в кресло, чтобы продолжить беседу с пацаном.
- Чего у тебя коленки-то побитые?
- Да падал я... - вздохнул Пашка.
- Чего это ты падал? Пьяный был?
- Валера, ну я же просила, - рассердилась Света.
- Да шучу... Пьешь водку-то, Пашка? Утречком с ребятами деньги по кругу -
и дворника гонцом до магазина...
- Нет, не люблю водку, - сказал мальчик, самозабвенно отдирая от вертолета
какую-то блестящую штучку.
- А что любишь?
- Мультики люблю.
- О, я тоже "мультики" люблю. Особенно циклодол или паркопан...
- Таких мультиков не бывает.
- Я тоже думал, не бывает... А они есть. Закатишь колесо в жевалку - и на
горшке сидеть веселее. Или глюкозавров ловить.
- А кто это - люкозавры?
- Звери такие - зубастые, мордастые, и все лезут, лезут из всех дырок. Ты
мне вот что скажи, Пашка, - невесту себе нашел уже.
- Да, - вздохнул мальчик, - но она еще маленькая.
- Маленькую нельзя. За маленькую посадят. Ты лучше пока с воспиталкой
покадрись...
- Валера!
Ганс поднял взгляд. Светлана стояла в дверях, и глаза ее чуть ли не
искрились от злости.
- Все, все, молчу...
- Во-первых, молчишь, а во-вторых, уходишь отсюда, и побыстрее.
- Не понял, - оторопел Ганс.
- Выметайся! - крикнула Светлана и запустила в гостя пакет с деликатесами.
- И это забирай!
- Да я шутил...
- А я не шучу. Вон! - девушка открыла дверь и отошла в сторону, освобождая
гостю дорогу.
- Ладно, - Ганс встал, сжимая в руках пакет. Он подчеркнуто медленно пошел
к выходу, надеясь, что хозяйка в последний момент простит его и скажет - ладно
уж, оставайся... Но глаза Светланы продолжали метать молнии.
- Дядя Валера, - Пашка с тревогой посмотрел на уходящего, - а ты вертолет
тоже заберешь?
Ганс задержался на пороге, не зная, как ответить. Потом усмехнулся и
сказал:
- Ладно, играй...
- Мама, а кто такой люкозавр? - спросил мальчик, когда за Гансом закрылась
дверь.
- Никто! - сердито ответила Света. - Наслушался всякой ерунды...
Вернувшись в машину, Ганс успокоился. "Ничего, - думал он, - перебесится
девка, никуда не денется. Орать все могут, но и вкусно кушать тоже хотят.
Интересно, на какие шиши она своего паскударика на юг повезет, если так орать
будет. Вернется как миленькая, еще и позвонит первая..."
И все-таки Ганс был расстроен. У него сложно складывались отношения с
женщинами. В школе девчонки не любили его за грубость, неумение поддержать .ни
один разговор, а еще - за патологическую жестокость к товарищам и животным.
Потом, когда он вырос и раздался в плечах, девушки на улице стали
поглядывать на него с интересом. Но, познакомившись, очень быстро этот интерес
теряли.
Конечно, дефицита в женском обществе он не испытывал - в городе полно было
желающих бесплатно поесть, попить, потанцевать в клубе, а затем проснуться в
чужой кровати. В обществе давно созрела порода женщин специально для таких, как
Ганс, и это сословие отрабатывало свое пойло, кормежку и развлечения очень
пунктуально.
Но это доставляло Гансу мало радости. Таких женщин он воспринимал как
естественное приложение к своей повседневной жизни, они воплощали будни. Все
они курили, убого размалевывали лицо, виртуозно матерились, от них несло водкой
и дрянной турецкой парфюмерией. Не женщины, не дамы сердца - боевые подруги,
по-своему преданные и очень понятные.
Все это Ганс с легкостью мог терпеть, но ему, как и всякому человеку,
хотелось чувства радости, волнения от общения с женщиной. Он должен был
покорить, очаровать, осчастливить женщину, чтобы утвердиться в собственных
глазах. Да и не только собственных...
Стройных ясноглазых красавиц, хорошо пахнущих и культурно говорящих, мог
позволить себе Кича, умевший мастерски болтать языком и изображать загадочную
личность. Или Мустафа, перед авторитетом которого все дрожали.
С Гансом же все становилось понятно с самого начала, с первой минуты
знакомства. Его ступенька на лестнице жизни была ясна, как дважды два. И жизнь
не позволяла подняться выше его планки - ни в деньгах, ни в друзьях, ни в
женщинах. Но если другие пацаны легко с этим мирились, то Гансу мучительно было
чувствовать свою неполноценность.
Однажды он зашел в парикмахерскую постричься и увидел Свету. Тут же его
разобрало какое-то беспокойство: он понял, что будет думать об этой девушке,
даже когда уйдет отсюда. Ему трудно было допустить, что его жизнь пройдет мимо
хрупкой белокурой незнакомки, похожей на печальную принцессу. Пока она
обрабатывала машинкой и ножницами его жесткие волосы, он сидел тихо, почти не
дыша, ловил случайные прикосновения и мучительно думал - о чем заговорить с
ней, чем заинтересовать?
У нее было колечко на правой руке, и он никак не мог вспомнить, что это
значит - замужем она или же разведена. Чутье подсказывало, что она одинока, но,
может, это была просто надежда?
Он силился представить, как она сидит рядом с ним в машине или за столиком
бара, как улыбается ему, кладет руки на плечи. Фантазии давались с трудом. Эта
девушка не вписывалась в его жизнь, ей не место было в кабине замызганного
"Опеля" или в сауне, полной пьяной гогочущей братвы. Хотя она и работала в
простой дешевой парикмахерской, все равно была выше сортом, чем сам Ганс.
Женщина может быть сильнее мужчины, если находит в себе достаточно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг