контракта и возвращения домой, а дождался того, что какая-то одичавшая
лошадь расталкивает его кости своей мордой, ища под ними завтрак.
Вернувшись, Антон увидел Печеного, который разводил костер, стуча
зубами от холода.
- Не спится больше, - сказал он. - Надо хоть ребятам покушать
сделать. А ты где был?
- Там, на берегу, лошадь, - сказал Антон.
- Чья? - Печеный удивленно вскинул глаза, сразу насторожившись.
- Ничья. Дикая.
Печеный хмыкнул, задумчиво покачал головой.
- Она точно ничья?
- Она сама уже полутруп. Никто не стал бы держать такую.
Печеный наклонился, пробуя раздуть огонь.
- Слей бензин из бака, - посоветовал Сержант, который только что
вылез из фургона и встал рядом, обхватив себя руками. Он оценивающе
посмотрел на Антона. - Ты как, готов? Сейчас с тобой пойдем.
- Куда? - не сразу понял Антон.
- Искать... - вздохнул Сержант и обвел мир долгим невеселым взглядом.
Антон вдруг понял, что сейчас им действительно придется разойтись в
разные стороны и затеряться среди мертвых пустырей и молчаливых
зданий-скелетов. Три маленькие группы, три крошечных островка жизни,
перенесенных из большого и шумного, расцвеченного огнями мира в
окоченевшее безмолвие, похожее на картинку из страшной сказки.
В этот момент время вдруг стало физически ощутимым - последние минуты
вместе были, как вкус чудесного лакомства, которое вот-вот растает во
рту.
Все уже проснулись и грелись вокруг костра. Печеный молча выставил
рядом почерневшую кастрюльку со своим варевом, бросил стопку смятых
тарелок.
- Не хочется уходить, - сказал Антон. Первым с ним согласился
Самурай:
- Да... Хорошо бы всем вместе и дальше идти, но... Нужно осмотреть
широкую полосу, а для этого придется разойтись.
- А расходиться опасно, - заметил Печеный.
- Пока никакой опасности нет. Если появится - будем, конечно,
думать...
Обжора надел ранец со своим передатчиком, попрыгал на месте.
- Оставь здесь, - посоветовал Сержант. - Охота с собой лишнюю тяжесть
таскать? Если что-то найдем, вернешься и все передашь.
- А если не будет времени вернуться?
Самурай полез в свою сумку и достал сверток из серой бумаги. Внутри
лежало несколько сухих корок-концентратов. Их Самурай отложил в сторону,
а бумагу разгладил на коленях и осторожно разделил на два слоя. На одном
из них оказалась карта.
- Все ко мне, - сказал он. - Разобьемся по маршрутам. Обжора и
Леденец идут от этой вышки - вон она стоит - в направлении насосной
станции. Сержант с Антоном двигаются налево, до эстакады, которая висит
над болотом. Там сразу поворачиваете направо и идете вдоль болота, пока
не доберетесь до ангаров. Собираемся около реки, вот здесь. Место
приметное, там раньше была пристань. Как отметимся, снова расходимся и
продолжаем искать. Запоминайте карту.
Все обступили Самурая и разглядывали мятый листок, что лежал у него
на коленях. На карте было нарисовано только самое главное, поэтому она
казалась простой и понятной. На ней легко узнавался ландшафт.
- Все запомнили? - нетерпеливо спросил Самурай.
- А что, с собой ее взять нельзя? - поинтересовался Леденец.
- С собой - нельзя, - ответил Самурай, после чего разорвал карту, а
клочки бросил в костер. - Ну... Продышались - и пошли.
Антон шагал за Сержантом и постоянно оборачивался, пока не потерял из
вида последнего бойца команды. Последним он видел Печеного.
- Чего искать, я так и не понял, кстати, - проворчал Сержант.
- Людей, - безразлично отозвался Антон. - Сначала нужно найти людей,
а потом уж решать, что делать дальше.
- Ну, найдем мы людей, и что с того? Пытать их, что ли? Я даже не
знаю, что у них спрашивать. Так же не делается!
- Помнишь, что ты мне сказал, когда мы познакомились? - сказал Антон.
- Любая операция должна быть хорошо продумана и проработана. Нашу
операцию никто не прорабатывал. Мы все должны придумать сами.
- Чувствую, тяжело будет придумывать.
- Если бы было легко, этим занялся бы оперотряд. Ты же сам все это
знаешь. Не понимаю, чем ты недоволен.
- Ничем, - ответил Сержант. - Просто не нравятся мне эти места.
Они двигались по хорошо утрамбованной дороге вдоль скопления длинных
приземистых зданий, похожих на фермы. Стены зданий были сделаны из
серого низкокачественного бетона, который уже весь растрескался, а
пластиковые крыши во многих местах обвисли рваными лохмотьями.
- Посмотри, там какая-то железная хреновина, - сообщил Сержант. -
Кажется, это и есть наша эстакада.
Действительно, впереди начиналось болото. Его предваряло скопление
больших луж с черной водой, которые с каждым шагом становились все
обширнее, сливались, пока не перешли в сплошную тусклую поверхность. Из
воды кое-где торчали тонкие стволы молодых кедров, наклонившихся в одну
сторону из-за слабого, но постоянного течения.
Над болотом поднималась ажурная металлическая конструкция, несшая на
себе куда-то за деревья пучок тонких труб.
Сержант подошел, пнул эстакаду ботинком.
- Вроде крепкая. Я, пожалуй, влезу на эту штуку, погляжу, что вокруг
делается.
Он передал Антону свою сумку и автомат и начал карабкаться по
сплетению ржавых балок и уголков, уворачиваясь от мусора, который от
тряски посыпался сверху.
- Чисто, - сообщил Сержант через пару минут. - Никого нет, никаких
людей. Правда, впереди большой цех, этажей семь. Но он совсем развалюха,
там никто жить не станет.
- Все равно надо осмотреть, - сказал Антон. - Может, хоть следы
найдем.
- Осмотрим. - Сержант спрыгнул на землю, отряхнул руки. - Только
осторожно. Может, там плиты уже на голову валятся.
Здание, о котором говорил Сержант, выделялось на фоне серого неба
уродливой кособокой коробкой. Строительный пластик давно облетел с его
стен, обнажив лестницы, трубы, колонны и остатки механизмов, когда-то
здесь работавших. Подойти к стенам цеха оказалось непросто - повсюду
темнели невысыхающие маслянистые лужи. Антон подумал, что Сержант,
пожалуй, прав - жить здесь вряд ли кто станет.
- Может, я и сюда влезу? - предложил Сержант. - Оттуда, с такой
высоты, вообще всю округу, наверно, видно.
Он видел, что карабкаться по ветхим лестницам опасно, и спрашивал
совета у напарника.
- А может, теперь я? - предложил в ответ Антон.
Тут Сержант остановился, прислушиваясь.
- Слышишь? - сказал он через несколько секунд.
- Что?
- Т-с-с... Послушай.
Антон затаил дыхание и вскоре действительно услышал какие-то шорохи и
металлическое бряцание.
- Может, ветер железки качает?
- Да нет же ветра! - удивленно сказал Сержант. - А ну, пошли...
Они добрались до угла здания и замерли, осторожно выглянув. И сразу
увидели незнакомого человека.
Он стоял на коленях, склонившись над баллоном газогенератора
переносного сварочного аппарата. На человеке была только длинная рваная
рубаха, голые ноги покрыты грязью и болячками.
- Что он делает? - удивленно прошептал Сержант.
Человек подбирал с земли камешки, мелкий мусор и кидал все это в
жерло баллона, что-то бормоча про себя.
- Думаю, можно подойти, - решился Антон.
- Да... Давай помаленьку.
Незнакомец заметил приближение двух чужаков, но никак не
отреагировал.
- А это тебе нравится? - говорил он, продолжая складывать в баллон
всякую грязь. - А это тебе вкусно? А вот, попробуй. Кушай, Ромка, я уже
не хочу.
- Что ж он делает? - ухмыльнулся Сержант. - Кто у него там?
Антон сунул руку за пазуху, нащупал пистолет и маленькими шагами
подошел совсем близко. Человек на мгновение замер, чуть отодвинулся,
затем продолжил заниматься своим странным делом..
- Нет там ничего, - сообщил Антон, склонившись над горловиной
баллона. - Один только мусор.
- Конечно, - засмеялся Сержант. - А ты думал, там Ромка сидит?
Он тоже подошел, держа руку на автомате.
- Просто шизик. Дай ему хлеба, что ли...
Антон сунул руку в сумку и нащупал раскрошившийся кусок. Незнакомец
увидел хлеб и мгновенно преобразился. Его пустые безумные глаза вдруг
начали что-то выражать. В них появились вожделение, хищная страсть и
одновременно боязнь, что этот кусок может не стать его собственным. Все
эти чувства, промелькнув на лице, сделали его на порядок разумнее, чем
оно было секунду назад.
Антон поспешно бросил кусок на землю и отступил, будто испугавшись,
что голодный человек сейчас прыгнет и отхватит вместе с хлебом часть
руки.
Тот поймал хлеб едва ли не на лету. Торопливо начал отламывать
кусочки и пихать их в рот, глотать, почти не пережевывая. Осыпавшиеся
крошки он подобрал и тоже сунул в рот вместе с грязью и мелкими
камешками.
Потом вскинул испуганные глаза на Антона, следя, не хочет ли этот
человек отнять у него еще не проглоченную еду, вырвать ее изо рта.
- Смотри, - тихо сказал Сержант.
- Вижу, - также тихо ответил Антон.
Длинные спутанные волосы незнакомца разлетелись, обнажив лоб,
потемневший от пыли и ссадин. Среди них отчетливо был виден глубокий
ожог размером с монету. Он явно был не случайным, казалось, кто-то
специально поставил клеймо на кожу несчастного сумасшедшего. Тем более
что и форма ожога не производила впечатления случайной - половинка круга
и большая точка в ней. Словно бы глаз с бровью.
- Вон еще, - заметил Антон. Такой же след виднелся над левым ухом.
Судя по тому, как он зарубцевался, рана была довольно старой и уже не
беспокоила хозяина.
Человек вдруг поперхнулся.
- Ромке-то!.. - хрипло проговорил он. - Ромке покушать не оставил.
- Эй! - громко сказал Сержант, словно имел дело с глухонемым. - Тут
люди есть? Не понимаешь? Тут живет кто-то?
- Ромку не покормил! - продолжал сокрушаться тот, не слушая никого. -
Он же есть хочет, друг мой Ромка.
- Ты не слышишь? - вновь попытался Сержант, но Антон взял его за
руку.
- Не надо. Ты же видишь - бесполезно. Пошли дальше.
Незнакомец увязался было за ними, требуя хлеба для друга Ромки, но
Сержант рявкнул на него и прогнал прочь.
- Ты карту помнишь? - спросил Антон. - Что там интересного будет по
пути?
- Одна помойка. Надо, не задерживаясь, идти к пристани и спокойно
ждать остальных.
- Ты запомнил, где река?
- Да. Если идти по маршруту, то довольно далеко. Но можно и рискнуть
напрямик - через старый аэродром, мимо очистных бассейнов.
- Да ты все тут уже знаешь!
- Ну еще бы! Я карту раньше вас всех выучил, она у меня перед глазами
стоит. Но только по маршруту. А шаг влево или вправо - это для меня уже
темный лес.
После изрытой, испачканной отходами почвы идти по бетонным плитам
аэродрома было сплошным удовольствием. Правда, сажать сюда самолеты
стало невозможно - здесь все поросло травой и кустарником, а бетон давно
растрескался.
Вскоре пришлось свернуть с ровной дороги и углубиться в редкие
заросли молодых березок. Почва вокруг летного поля была относительно
чистая, поэтому зелень росла здесь более или менее сносно. Легко
представлялось, что находишься не в сердце разграбленной и отравленной
земли, а где-нибудь в средней полосе, среди лесов и полей.
Почему-то здесь было очень много высоких, почти одинаковых на вид
пеньков. Антон задумался, почему они так похожи и все до единого лишены
даже остатков коры, как вдруг заметил на одном, а потом и на других
ржавые таблички.
- Да это же кладбище! - воскликнул он.
- А чего ты так радуешься? - хмыкнул Сержант.
- Нет, я не радуюсь, просто удивляюсь.
- Нечему удивляться. Если здесь жили люди, значит, здесь и умирали. А
раз умирали - нужно куда-то закапывать.
- Это понятно, но... Я просто не так сказал. На кладбище ведь кто-то
должен приходить, приносить цветы, за могилой ухаживать. Иначе зачем
оно? Как-то странно - совершенно заброшенные места - и кладбище. У этих
людей где-то родственники остались.
- Когда вернемся - внеси предложение организовать сюда авиарейсы для
родственников. А еще лучше вообще перенести кладбище поближе к центру
Европы.
Антон замолчал, отчаявшись объяснить Сержанту свои чувства. Кладбище
оказалось на удивление большим. Было даже страшно представить, сколько
людей остались здесь забытыми за годы существования Немой земли.
- Гоблин-то не снится по ночам? - поинтересовался Сержант.
- Нет... почти.
- А мне иногда мерещится. Знаешь, что говорит?
- Что?
- Я, говорит, тебе показал, как из реек самострел сделать, а ты за
меня не заступился. Представляешь, чушь какая?
- Что еще за самострел?
- Да так... Изобретение такое, для охраны помещений. Берешь три
рейки, длинную нитку. Вот, смотри... - Сержант достал свой пистолет и
стал показывать. - Одну рейку пропускаешь через скобу и цепляешь за
вторую... А сюда привязываешь нитку. Потом вставляешь все это в дверную
ручку - вот так - и крепишь нитку внизу. Чужой заходит, нитка
натягивается, пистолет поворачивается и стреляет.
- Это Гоблин сам придумал?
- Может, и сам. Он много таких хитростей знал. Большой был специалист
по части, как кого-нибудь укокошить. Интересно, что он говорил, когда
его самого начали... того...
- Ничего не говорил. А если интересно было - что ж сам не сходил
вместо меня? - хмуро проговорил Антон.
- Еще чего! На кой мне это надо?
- Никому не надо, а пришлось. Если бы ты пошел, а не я... По-моему,
тебе было бы это легче сделать.
- Это почему? Думаешь, я душегуб прирожденный?
- Да нет... Просто ты и на войне был и в людей, наверно, стрелял.
- Ну, стрелял. Это совсем другое дело!
- А по-моему - никакой разницы.
- Слушай! - Сержант резко остановился и сверкнул глазами. - Что ты
мне тут доказываешь? Что тебя, примерного мальчика, заставили плохими
вещами заниматься, пока мы, скоты, отдыхали?
- Нет, не так...
- Подожди! Ты, между прочим, вогнал человека в могилу и ухом не
повел. Сидел в столовой, лыбился - думаешь, я не заметил? А ты знаешь,
что я в Поволжье, когда первый раз в живого казачонка из автомата попал,
ночь потом не спал? Ты знаешь, что в церковь пошел за него молиться,
хоть и не умею и не крещенный даже?
- Да при чем тут?..
- А при том! Тебя не заставляли в команду идти. А раз пришел - будь
как все. Никто тебя на своих плечах через дерьмо не перетащит. Придется
вместе со всеми обваляться, ясно?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг