навсегда, и едва окажешься поблизости, она захапает тебя. Это во-первых. А
во-вторых, особенно после пива, снилось, что он заточен в каком-то из этих
сосудов уже добрую тысячу лет и не может шевельнуть ни одним своим членом,
хотя по страшному хочет попИсать. Вначале он еще пытается выкарабкаться, но
затем... струя, пущенная им самим, заливает его с головой, и он, в самом
деле, просыпается на мокрой простыне. Позорище такое, приходилось потом,
втихаря от тети Асии, застирывать в ванной. И в третьих, иногда он
оказывался в клетке для корольков, причем разбухшим, отечным, рыхлым,
прижатым к ее прутьям. К нему приближалось что-то похожее на тучу, а потом
это оказывалось лицом Асии Раисовны. Василий-из-сна просил его выпустить,
жаловался, что все члены его отекли и болят, но голос просящего напоминал
хлюпанье спелой груши на зубах, а ласковое воркованье тетушки Асии -
грохотание танка "Абрамс".
В восемь звонил будильник. Господин Берг долго ворочался в кровати,
пытаясь выдавить из жил тягучие, клейкие остатки сна, слушал, не вникая,
бубнеж сетевого радио про очередные теракты. Асии Раисовны уже не было дома,
поэтому он заглатывал порцию сосисок и пол-литра кофе с тонизирующими
таблетками. По синапсам проплывал кофеин под ручку с адреналином, появлялось
фальшивое воодушевление и господин Берг поспешно бросался в пассажиропоток,
промывающий ОПГГ...
В одну из таких утренних поездок, когда он, как обычно, настраивал себя
на борьбу с программным Яйцом, в глаза вдруг бросилась одна фигурка.
Поезд в это время остановился на станции "Музей Маннергейма" (бывшая
"Василеостровская") и почему-то застрял. Или откуда-то выбежали
самонаводящиеся кибертараканы, или кто-то вспорол себе живот, выпустив
оттуда кубометр ОВ. В общем, вынужденная остановка затянулась минут на
десять.
Двери были уже закрыты, вдоль вагонов прохаживались голубые полицейские
в своих шлемах-горшках, помахивая тизерами-угомонизаторами. А на платформе
накапливался народ, заполняя место, не занятое многочисленными бюстами
Маннергейма и изваяниями финских солдат со свастиками на касках. Среди
толпящегося там малоразличимого люда господин Берг приметил девицу. Никакой
тебе радужной или зеркальной шевелюры, ни стереоскопического маникюра, ни
голографического тату, ни колготок-экранов типа "сейчас покажу", ни какой-то
другой фотоники. Обычная такая одежонка, если точнее совсем немодная в
ОПГГ - сарафан, ситцевая кофточка, почему-то без куртки или пальтеца,
несмотря на осень... Но главная особенность девушки заключалась в другом -
она смотрела на него! Впервые за последние двенадцать лет девушка (не
имеющая к тому ж никакого материального интереса) обратила свое внимание на
его персону. Господин Берг подумал естественно о том, не вылез ли у него
конец рубахи из расстегнутой ширинки и не забыл ли он смыть зубную пасту со
щеки, однако большая зеркальная задница соседки по вагону показала, что
ничего экстраординарного с ним не случилось... Короче, господин Берг
отозвался взглядом. Может потому что девица напоминала жену, если не
фигурой - Маша-то поплотнее будет, - то темно-рыжими волосами и какой-то
гордой линией губ. А потом господин Берг заулыбался во весь рот, ну и
молодайка тоже. В конце концов он так разошелся, что стал изображать
голубого полицая, вышагивающего в своем горшке мимо вялого, как белье на
веревке, народа (голубой, конечно же, этого не заметил). Девушка откровенно
смехотнула. Господин Берг еще больше расшалился. Стал корчить рожи,
показывая какая физиономия у полицейского под забралом. Молодушка до того
развеселилась, что даже приставила кулачок к своему смеющемуся рту.
Господину Бергу страшно захотелось, чтобы в тоннеле метро еще
что-нибудь взорвалось или пустило ядовитую вонь, а тогда двери вагона
открылись бы, ну и... О нарушении заповеди "не прелюбодействуй, а то козлом
станешь" он даже не думал, а вернее не мечтал. Просто хотелось постоять
рядом с приятным существом противоположного пола, далеким от пенсионного
возраста. Но, увы, ничто больше не взорвалось и поезд двинулся по рельсам. А
девушка, хоть и не провожала господина Берга клейким взглядом, однако
посмотрела напоследок как будто даже с сожалением.
И всё утро на работе господин Берг вспоминал этот взгляд, отчего
динамическое моделирование вызывало меньший интерес, чем обычно. Особенно
раздражал "Джинн Хотабыч" на стене, который сверлил программиста буравчатыми
глазками профессионального подрывника. Василий даже перевесил настырного
старца лицом к стене (портрет на следующий день вообще исчез со своего
поста.)
Однако именно в этот день случались моменты, когда казалось, что все
уже склеивается, надо только утрясти трое-четверо параметров, но"белый шум"
в считанные секунды увеличивал их количество до двадцати-тридцати и поиски
алгоритма начинались снова.
К исходу рабочего дня у программиста Берга сложилась твердая
уверенность, что вся задача эта - лабудовая, то есть бессмысленная и
беспощадная, что труды рук его напрасны и что фирма эта - просто бандитская
"крыша"; здесь программированием прикрывается отмывание денег какого-то
настолько грязного бизнеса, что даже в ОПГГ его надо маскировать. И вообще
это плохо для него кончится - ведь он лишний свидетель.
Вернулся господин Берг домой в очень плохом расположении духа, поэтому
стал пригоршнями бросать в пиво амфетаминовые "колеса". Врубил погромче
музон, психотронную группу "Лоботомия". А потом добавил наркод, к которому
старался не прикасаться со времен побега в Камышинский. (Во время визита в
Петронезию, где разноцветные нейропилюли с оральными наркоинтерфейсам лежали
ведрами, все же не удержался, купил одну штучку.)
Как проглотил дозу, стало ничего себе. Забылись и молодка с платформы,
и подозрения по поводу фирмы, и пронзительный старичок в рамочке. Змейки на
обоях танцевали веселый танец, а из углов выглядывали гномы, которые
лопались, если попадешь плевком. Лишь бы не затошнило после принятия всего
этого набора. Он помял руками купленную намедни игрушку - "умный пластилин".
Если ты придашь ему более или менее приемлемую форму, то дальше он уже сам
поможет начинающему скульптору и дооформится. Господин Берг собирался
вылепить кораблик, но опять получилась девушка. И хотя пластилиновая барышня
была "ню", с длинными белыми волосами а ля Лореляй (которые еще колыхались
будто на ветру), перед внутренним взором ярко предстала метрошная
незнакомка. Темнорыжие волосы, подстриженные "под пацанку", легкие ножки, до
щиколотки выглядывающие из-под сарафана, расстегнутая до второй пуговки
кофтюля. А вот и наркод посодействовал, пластилиновая девушка превратилась в
эту самую рыжую, только высотой в двадцать сантиметров. Вот зараза, изыди,
чертова дюймовочка, изыди.
Господин Берг размахнулся и засандалил пластилиновой девушкой в стену.
И надо же - прилипла, правда превратилась в бесформенный ком. Неудачливый
программист подумал, что неплохо бы достать из шкафа "Конструктор юного
сексиста", который он купил намедни за двести йеллобаксов, одолженных у тети
Асии, но до сих пор стеснялся распаковать. Любой умелец мог при желании
собрать из пластиковых деталей подобия женских гениталий, заполнить их
водой, воткнуть в розетку, чтобы нагрелись и зашевелились, а затем
использовать извращенческим образом. С наркодом, наверное, даже не
почувствуешь разницы между пластмассой и настоящими женскими телесами. Он
уже было протянул руку к большой коробке с надписью "Я - твоя", как в
комнату вошла Асия Раисовна. Наверное, она постучала, но господин Берг из-за
наушников не услышал. Впрочем, он сразу вытащил лишнее из ушей и постаралась
пригладить волосы, всклокоченные и изрядно поредевшие за время работы в
"Сайкотроникс".
- Ну что с тобой творится, Вася? - ее голос был стопроцентно
заботлив. - Во-первых, надо меньше курить...
Она пригасила свет, чтобы комната была менее заметна шальным снайперам
и распахнула окно, за которым летели к земле толпы капелек с радиоактивным
цезием - привет от снесенных народным восстанием нигерийских атомных
станций, - заодно выкинула наружу неоконченную пачку сигарет.
- Во-вторых, пить и есть надо вовсе не эту гадость.
- Ну, пить пророк запретил, - криворото усмехнулся горе-программист, -
учитывая принятый в то время гарем, это можно понять.
- В-третьих, не говори того, чего не понимаешь. У них в первую очередь
был духовный брак.
- Ну, это само собой и вообще я тут лишнего сболтнул. В любом случае,
пророка Мухаммеда уважаю, он был за равенство и братство, не то, что
некоторые... Может, мне в церковь сходить, покаяться, исповедаться,
причаститься?
- Зачем в церковь, не надо никакой церкви, - заторопилась женщина.
- Асия Раисовна, я вам, наверное, надоел, завтра съеду, сниму комнату
поближе к этой чертовой работе, пусть уж шеф, наконец, мне чего-нибудь
заплатит, пока я чего-нибудь не испортил. Шучу, естественно. Но по правде,
достала меня уже эта работенка, слишком много неопределенностей и
ограничений, будто я сам подопытный кролик. Обменял бы с удовольствием такое
программирование на лесопилку.
- Зря ты со мной не делишься, Вася, я же тебя вроде и подбила на это
дело. Думаю, что ты справишься, не зря Виталий Магометович в тебе сразу
что-то такое разглядел.
- Что-то такое разглядел, а вот экзистенциального кризиса так и не
увидел.
Асия Раисовна явно не врубилась.
- Ну, экзистенциальный... связан с общим недовольством тем, как устроен
мир. Как-то не так устроен мир, правят им... вампиры и лгуны.
Господин Берг поморщился, потому что подступила тошнота и голова
загудела.
- Миром значит недоволен, однако пользуешься им, пиво дуешь за троих,
амфетамины и снотворное лопаешь, вот даже "конструктор юного сексиста"
купил, думаешь я не заметила. А может просто перебрал ты, Васенька? Это так
по-русски. Вон весь в каких-то красных узорах,- несмотря на неодобрительные
слова, действия ее были ласковые.
Она подошла к нему и запустила свои чистые пальцы в его засаленные
волосы. Вначале кожа головы зачесалась, но ладони были мягкие, теплые и как
будто успокаивающие. Господин Берг прикрыл глаза и открыл их, когда
действительно полегчало. Перед глазами были и шея, и грудь Асии Раисовны в
значительно расстегнутом халате. Немалые округлости спокойно лежали под
тонкой тканью, слегка натягивая ее в районе сосков. Зрелые выпуклости не
очень юной, но хорошо сохранившейся женщины, не вылезающей из косметических
салонов, где ее регулярно колют стволовыми клетками. Хотя и зрелые, но
эластичные, упругие и т.д. Зачем это, зачем? Отвали, дура.
А при повороте глазных яблок вниз были видны ее коленки, конечно,
круглые и гладкие.
Господин Берг сглотнул слюну - где-то гурьбой побежали гормоны - более
того, в нижней части живота, вне зависимости от сознания, оживились плоть и
кровь.
Ни-зя, ай-ай-яй. Она же как будто родня и бабище приличного возраста.
- Ну, прижми головушку, так лучше будет, - Асия Раисовна как будто не
чувствовала опасности момента. Или словно провоцировала ее.
Дурная голова господина Берга одним виском склонилась на ее грудь, как
на подушку, рука Асии Раисовны потерла другой его висок.
Лежать на теплом и пухлом было приятно, от ее ладони шла какая-то
легкость вначале без эротического фактора, потом все более возбуждающая. Из
мозга, глаз и жил уходила тяжесть, сменяясь электричеством.
Прямо перед носом оказалась прикрытая одним лишь слоем мягкой ткани
выпуклость соска. Рука его инстинктивно легла на талию Асии Раисовны - так
было удобнее прислоняться. Ее халат еще больше распахнулся, его щека
заелозила по голой коже во впадине между двух известных по всей планете
выпуклостей. Желание прислониться сочеталось с нарастающим желанием
присосаться, войти, проникнуть, вклиниться, ворваться. Потом разорвать и
взорвать. Но это второе желание было как будто не его, оно словно отражалось
в нем. А источник был пока далеко.
На какое-то мгновение он увидел это "далеко". Лиловое небо над ним и
пучащееся болото гиацинтового цвета под ним. Любовь - это смертельный
поединок. И тот, кто победит, устроит из трупа побежденного любовника уютное
гнездо для пожирающих друг друга лярв. Те личинки и личинки личинок, которые
уцелеют, прогрызут высохшую оболочку и вылезут наружу в Большой мир, чтобы
встретиться, может быть, через сто лет. Но опять-таки для войны.
Господин Берг, словно заразившись желаниями далекого мира, с каким-то
звериным урчанием опрокинул Асию Раисовну на диван, и халат ее услужливо
разошелся, оголив добротную мякоть.
Зверь поднял голову к лиловому небу и заревел.
И тут Асия Раисовна вылетела из его комнаты, как воздушный шарик под
порывом ветра. Изрядно струхнула, наверное.
Пришел стыд. И полный срам. Он хотел было немедленно валить с ее
квартиры, но потом подумал, что совершенно выдохся и лучше вздремнуть часок.
Однако спал господин Берг хорошо и долго. Утром он нашел на кухонном
столе завтрак, приготовленный для него Асией Раисовной. Она не обиделась. И
даже оставила на столе записку: "А я всё забыла"...
На работе для воссоздания динамического единства все еще предстояло
согласовать с десяток параметров, но теперь он уже уловил суть. Тридцать
тысяч дочерних субъектов действительно напоминали мелких гаденышей, которые
беспрестанно дерутся меж собой и выедают тело родителя, однако стремятся
СОВМЕСТНО повышать ПОТЕНЦИАЛ ВЫЖИВАЕМОСТИ.
Наконец удалось применить методы сложно симметричного моделирования,
разработанные Новосибирской школой, и вот уже забрезжило динамическое
единство субъектов.
Чтобы предотвратить разрушение всего объекта под воздействием
непредсказуемого "белого шума", господин Берг усложнил модель, внеся
взаимодействие в поведение субъектов. Теперь при сколь угодно опасной атаке
хаотической внешней среды погибали не все лярвы, а только более уязвимые и
слабые. Остальные особи выдавливали обреченных на периферию, повышая
потенциал выживаемости всего сообщества.
В тот день, когда началась заварушка в Антверпене, господин Берг
завершил основную часть работы. Впрочем, забугорные коллизии не приковали
его внимания, он даже не заметил, что его семья живет совсем неподалеку от
того места, где состоялась вспышка джихада. Господин Берг скорее беспокоился
о том, как будет тратить деньги, каковые предстояло получить по завершению
главного этапа работы.
Главный этап завершился еще до обеда. Но господина Берга заставили
ждать до конца рабочего дня. Почему не подождать, отчего не попревращать
мечты в четкие планы-графики близкого отдыха? И даже бубнеж сетевого радио
не был помехой сладким мыслям. А после обеденного перерыва оно вовсю гудело
о том, что Ландскрона-Сити переходит под контроль террористов, которые
удачно использовали данную им передышку, что пискиперы под их натиском
покинули еще несколько офисных зданий, что боевики используют захваченные
банковские документы и носители финансовой информации в своих целях, что
начинается новая фаза экономического кризиса. Но господин Берг был спокоен,
несмотря на все запугивания. Он знал, что йеллобаксы ни при каких
потрясениях не пострадают - катаклизмы только заставляют людей скупать
желтопузиков. Сетевое телевидение показывало взрывы и пожары, бегущих
нонкомбатантов, патрули голубой полиции, выдвигающиеся на бронетехнике,
однако никаких солдат в ходе боестолкновения, никаких пленных и убитых,
словно бились невидимки. Собственно и сообщалось, что пискиперы носят
камуфляж с отрицательным индексом преломления света, имеют стелтс-покрытия
их боевые машины, а боевики невидимы уже на органическом уровне. Пока
необъясненным образом их тела могут "уходить" от света, или, как объясняют
некоторые ученые, способны "разрывать", а потом снова "склеивать" световой
поток...
Из офисного же окна было видно лишь то, что Ландскрона-Сити затянут,
как сетью, разноцветной дымкой. Из-под этой пелены порой доносился грохот,
напоминающий игру на бас-гитаре с очень приличным усилителем. Господин Берг,
знакомый не понаслышке с тем, как Пять Братьев промывают мозги - виртуальные
войны превращают в настоящие, а настоящие в виртуальные, - пока не
беспокоился.
Гораздо больше его взволновало то, что в конце рабочего дня ему кинули
лишь тысячу желтодолларов, а еще пару тысяч, покрывая старые долги господина
Берга, фирма перечислила прямо на счет банковского коллектора. В итоге,
получилось прилично меньше аванса, указанного в контракте. Выданная на руки
сумма вряд ли могла возместить понесенный морально-психологический ущерб, да
и долги тете Асии надо отдавать. В общем, господин Берг вспыхнул и
задымился.
Недовольный программист грозно завис над бухгалтершей, но та скромно
объявила, что лишь выполняет поручения шефа, у которого имеются некоторые
претензии к отработке контракта. Господин Берг несколько стух, поскольку
понимал, что, следуя букве договора, его можно прихватить сотней различных
способов. А черноокая красавица-секретарша с удовольствием прощебетала, что
шефа сегодня уже не будет, да и завтра, в пятницу, тоже. Сами понимаете, у
правоверных выходной. Так что, до понедельника.
- В вопросах отдыха я солидарен сразу с тремя религиями, - известил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг