предоставленный господину Бергу "Калимантан", мощный компьютер с
параллельными процессорами и фотомолекулярной памятью - первоклассного
индонезийского производства, а не какой-нибудь "черной" африканской сборки.
На южноазиатских предприятиях вся электроника, фотоника и спинтроника
изготавливалась работницами, подчиненными через нейроконнекторы управляющему
серверу: ручки - женские тонкие, а команды - компьютерные четкие. Ну, а
прибыли делили между собой калифорнийские кибербароны, скупившие и
присвоившие патенты на все виды передового хардвера (кто не хотел отдавать
"ноу-хау", тот получал психопрограммную инъекцию наноразмерной иглой прямо в
мозг и становился послушным мальчиком).
Поставленная шейхом Магометычем задача решалась лишь методами
субъектного динамического моделирования. Господин Берг владел этим оружием,
выкованным в подвалах "Мумбайсофта" - а мастерство, как говорится, не
пропьешь, - так что из столкновений со всякими головоломками нередко выходил
победителем. Поэтому он и сейчас смело кинулся на амбразуру, хотя далеко еще
не понял, с чем, собственно, воюет. Как ему вскоре показалось, фирма
балуется с не очень легальными биотехнологическими делами. Ну, а ему,
собственно, какое что.
Когда господин Берг начал заниматься моделью, через СМИ пошли сообщения
о террористических атаках в ОПГГ и ингерманландской зоне. Почти год пресса,
управляемая Пятью Братьями, валила всё на русских националистов, руссистов,
запушкинцев. Особенно много визгу было в СМИ соседних стран - ясновельможной
Польши, Финляндии и прибалтийских карликов - те живописали происки Москвы,
которая "как известно, стала в последние годы гораздо агрессивнее,
восстановив свой военный и диверсионно-разведывательный потенциал после
неудач двенадцатилетней давности". Международная общественно откликалась и
спешила на помощь "молодым демократиям". Натовские пискиперы посылали свои
дроны, чтобы убивать "террористов" по ту сторону российской границы, русские
поднимали в воздух стаи антидронов, снабженные общим, конечно, же
"тоталитарным" искусственным интеллектом. Наконец тульские умельцы выковали
БПЛА "Сирин", способную перепрограммировать натовские машины прямо на лету и
уводить их обратно, после чего те обрушивали свои бомбы и ракеты на
штаб-квартиры западных банков и корпораций. На этом война дронов закончилась
и "свободная пресса" стала реже называть террористов руссистами, иногда уже
моджахедами, фидаями и джихадистами, но еще твердила, что они подсылаются
Москвой, Пекином или, на худой конец, Тегераном, союзником Москвы и Пекина.
Хотя командование джихадистского "Международного объединения джамаатов" все
чаще намекало - станет хуже или лучше, зависит именно от него.
Моджики-моджахеды любили захватывать глухие деревни и забубенные
рабочие поселки, чтобы, в ходе последующего боя за освобождение, те были бы
дотла уничтожены. Самих моджиков уничтожить было трудно, видимыми они
становились только после смерти, а по жизни являлись невидимками, и секрет
их невидимости оставался неизвестным. Впрочем, в аккуратных корпоративных
кварталах с коттеджами и кондоминиумами, где обитают сертифицированные
"северные европейцы" и менеджеры-амраши, ни одна лишняя пылинка не падала на
газоны. Их доблестно защищали корпоративные ЧОПы и "голубая полиция",
пискиперы и охранная робототехника. Получалось, что могучая джихадистская
организация, выступающая вроде за социальную справедливость, упорно косит не
богатых "сертифицированных европейцев", не амрашей и распов, а никому не
нужных совков. Из-за этого сообщения об очередной бойне стали занимать в
потоках новостей, изливаемых Пятью Братьями, не более двух-трех строчек.
Но еще год спустя "европейские джамааты" вдруг провели военную операцию
в Ландскрона-Сити. Впервые за двенадцать лет джихадисты открыли пальбу не в
полузаброшенном селении и не в задрипанном городском гетто, а в шикарном
новом центре ОПГГ. Голубая полиция не выдержала внезапной и мощной атаки
невидимых боевиков, так что, потеряв несколько бронемашин, покинула район к
западу от Фридом-Билдинг. Однако и моджики не стали дожидаться появления
подразделений ООН, испарившись незнакомо куда... Затем пошла волна операций
"сил джихада" в Европе, где они действовали еще более решительно, чем в
ОПГГ. Во Франкфурте-на-Майне они легко заняли деловой район, рассадили
робоснайперов на большей части лондонского Сити, заминировали
бизнес-кварталы еще в десятке больших европейских городов. Толпы менеджеров
и стада клерков бежали от опасности, роняя на землю гаджеты и проджекты, но
по пути их косили пули автоматических снайперских систем и осколки прыгающих
мин. А официальные СМИ все искали связи между внезапно всплывшими
джихадистами и азиатскими диктатурами, то бишь московитской и пекинской, а
также просили не отождествлять террористов с активистами демократических
революций, преобразивших лицо Ближнего Востока, Северной Африки, Центральной
Азии и Кавказа. Известно же, что именно "диктатуры" спят и видят, как
выхватить тот или иной город или страну "из объятий свободного мира, чтобы
затем погрузить в рабство". (Шутники-леваки добавляли: чтобы принудить
каждого работать, получать зарплату, не заниматься проституцией, не колоться
наркотиками, не продавать собственные органы.)
Было ли это интересно товарищу Майкову... пардон, господину Бергу? Нет,
он не желал интересоваться политикой, да еще льющейся из аналов Пяти
Братьев. Товарищ Майков хотел получить деньги, честно заработанные мозолями
на заднице, забрать семью из Брюсселя и поселиться с ней на Алтае или хотя
бы в Вологде. Впрочем, вместо этого, господин Берг нередко желал закрутить с
какой-нибудь с длинноногой потаскухой и через цепь ресторанов и отелей
отправиться с ней на Майорку. Может так, сперва, в роли господина Берга
повеселиться с блондинкой на Майорке, с брюнеткой на Ибице, а уж потом, в
образе товарища Майкова, забрать семью и на Алтай...
В новостях программиста Берга интересовала только ерунда, вроде
сообщения о массовых операциях по перемене пола, с женского на мужской в
Индии, с мужского на женский в Европе, а также об искусственном ускорении
умственного развития одного барана и одной козы с помощью диффузного
нейроинтерфейса, в результате чего баран возглавил движение, призывающее
волков обратиться к вегетарианству, а коза стала защищать права
парнокопытных дам от козлиного насилия.
До политики было ли господину Бергу, если он только что создал особые
программные объекты, именуемые субъектами (за способность к
самопрограммированию) и лишь теперь стало стопроцентно ясно, какую
несуразную задачу поставил Виталий Магометович.
Некий объект, приходя в активное состояние, начинал вести себя как
тридцать тысяч независимых субъектов. Однако основные параметры субъектов
продолжали составлять, понимаешь, динамическое единство, изменяясь по
совместным, то бишь интегральным функциям. Аргументами этих заковыристых
функций выступали почти случайные воздействия, приходящие из хаотической
"внешней среды", а целевой функцией являлось уничтожение максимального числа
сотоварищей.
Почему-то к описываемому объекту приклеилось у программиста Берга
прозвище - ЯЙЦО. Уж больно оный напоминал яйцо какого-то монстра, из
которого проклевывается тьма мелких пронырливых злобных гадов.
Каждый день вел программист Берг незримый другим людям бой, который
начинался фактически еще до начала рабочего дня.
На работу он ездил наиболее безопасным маршрутом на метро до станции
"Ханско-Крымская" (ранее Сенная Площадь). Питерская подземка встречала
господина Берга пискиперами-финнами, которые высовывали из-за бетонных глыб
чек-пойнта дульные части своего оружия - автоматы у них были с изогнутыми
стволами, так что самому солдату выглядывать было не обязательно. А в
вестибюле стояли цепями полицейские-окси, импортированные в количестве пяти
"auxiliary bataillons" из Эстонии и Латвии. Эти были закованы в шлемы-горшки
и бронежилеты-макси, а в руках сжимали детекторы ВВ и ОВ [ Взрывчатые и
отравляющие вещества], похожие на алебарды. В общем, окси в своих макси
смахивали на пеших кнехтов, пришедших с утра пораньше на Чудское побоище.
Полицейские наставляли на тебя стволы, пока детекторы искали металл и
вынюхивали ароматы пластиковой взрывчатки. Иностранцам помогали здоровенные
ротвейлеры немецкого производства, также облаченные в доспехи.
Тем не менее взрывчатка рвалась, а яд травил, когда хотел. Когда того
хотели джихадисты.
Взрывные устройства могли быть боеголовками небольших киберов, так
называемых "тараканов", которые проникали в подземные и надземные помещения
через шахты лифтов, вентиляционные колодцы, трассы водопроводов и
канализации. Самое забавное - самодвижущиеся взрывные устройства почти ничем
не отличались от детских игрушек "хексбагз" южноазиатского производства.
ВВ и ОВ могли быть начинкой шахидов. Смертникам закачивали жидкие
взрывчатые вещества в закупоренные участки кровеносных сосудов или толстого
кишечника, заодно вшивали под кожу кремнийорганические детонаторы.
Случалось, что адская машинка помещалась на месте удаленного левого
полушария мозга. Подрывники с такой, с позволения сказать, головой, не были
ни исламистами, ни джихадистами. Они сами относились к числу жертв: их
хватали в пролетарских гетто на окраинах Питера или где-нибудь в России; им
проводили резекцию, имплантацию, затем программирование мотивационной
памяти. После потери центров аналитического мышления хватало коротенькой
психопрограммы на десять строчек с хорошим фармакологическим закреплением. И
вперед, на смерть, с улыбкой во весь рот.
Именно так взорвал вагон метро солдат-срочник, украденный где-то под
Иркутском. Что дало начало очередной истерике в прессе ОПГГ и балтийских
стран насчет того, что за джихадистами стоит Москва. Прибалты и
ингерманландцы упорно именовали Россию Москвой, хотя в это время страна уже
имела вместо одного центрального города линию из семи городов вдоль Большой
Трансроссийской Магистрали, которые и выполняли правительственные функции...
Господин Берг выходил на станции "Ханско-Крымской", украшенной сценами
набегов "вольных крымских воинов" на "деспотическую Московию", -
стереоскопические джигиты уводили с собой радостных беловолосых дев, -
бесшумно плевал на бюст хана Девлет-Гирея, продевался сквозь кольца
терагерцевого сканера и через минуту оказывался на эстакаде сабвея. Помимо
рамочного рентгеновского сканера там опять-таки стояли рядком
полицейские-окси, которые тыкали в пах каждому садящемуся в вагон пассажиру
сенсором биоопасности, имеющим вид серпа. А еще пассажиров обнюхивали
нервные доберманы, которые любили грызть ботинки и жевать штаны. У некоторых
личностей окси требовали чип-паспорт, который совали в сканирующий мобильник
для сличения с базами криминальных данных. Попавшие в салон пассажиры
обреченно ждали, когда закончится досмотр остальных.
Наконец некогда изящный вагон с доваренными бронещитами тяжело двигался
в путь - если произойдет взрыв, то дополнительная защита не позволит ему
разлететься на высоте ста метров над уровнем города, хотя, конечно, при
таком раскладе пассажиры внутри него превратятся в яичницу. Но господин Берг
больше думал о том, почему кассовый аппарат, скромно мигнув красным глазком,
не выдал ему положенную сдачу. Или о том, какие окажутся формы у той
потаскухи, с которой он отправится на Майорку, когда с работой будет
покончено. Умом ему нравились "яблочки", а сердцем "дыньки"...
После всех дорожных мероприятий тот досмотр, который учиняли ему в
фирме "Сайкотроникс", не казался столь уж противным. Те же детекторы,
которым шарил по телу робостраж. Он же проверял флэшки, которые программист
Берг иногда притаскивал с собой - обратной дороги им уже не будет.
Господин Берг быстро смирился с тем, что фирма Виталия Магометовича
занимается какими-то левыми делами. Моральный ущерб будет компенсирован
материальным наваром, запрет работать на дому спасет от обвинений в
воровстве фирменного софта, а полиции в данном на господина Берга наезжать
бесполезно. Он самый простой исполнитель, да и в ОПГГ разрешено всё, за
исключением того, что может вернуть Питер обратно в Россию.
Программист Берг торчал у компьютерного монитора по двенадцать часов в
день - безропотно, как курочка на жердочке. (Некоторые зеленые программеры
работают в виртуальном режиме, но это не для серьезного дела.) Бимоны и
цифровые перчатки господин Берг надевал не более чем на пятнадцать минут,
чтобы помахать мечом в Куликовской битве или саблей в сражении при Молодях [
Эпохальная битва 1572 г., в ходе которой войском Московской Руси была
разгромлена 120-ти тысячная крымскотатарско-турецкая орда]. Игры эти нельзя
было выводить на обычный экран, только в виртуальное окно [ Изображение,
проецируемое на сетчатку глаза контактным дисплеем и создающее "дополненную
реальность"], чтобы никто не заметил; они были запрещены в ОПГГ (где, по
идее, разрешено всё), как подрывные руссистско-националистические. Господин
Берг позволял себе позабавляться лишь раз в день, во время обеденного
перерыва, после употребления всяких кебабов, бешбармаков и прочих восточных
харчей, от которых потом страдал живот. Впрочем, если запить пивом, то
ничего.
Так называемое "Яйцо" состояло из трех подсистем, сильно отличающихся
по своим задачам. Программист Берг прозвал эту тройку - "желток","белок" и
"скорлупка". И в каждом из тридцати тысяч конечных субъектов, на которые
делилось большое "Яйцо", присутствовали все подсистемы.
Субъекты соединялись, дробились, стирали друг друга и изничтожались
"белым шумом" [ Здесь - автокоррелирующий случайный процесс], но никак не
желали составлять гармоническое единство.
Каждое утро господин Берг бодро хватался за дело, настраивая себя на
близкую победу, но уже после обеда сникал.
В прежние времена, если у него что-то не клеилось, Василий Савельевич
бросал чертову работу и отправлялся прошвырнуться. А там, глядишь, решение
созрело само по себе и осталось только победно ударить по клавишам. Но
сейчас программист Берг был прикован к этой гнусной комнате с портретом
какого-то Джинна Хотабыча на стене, к этому мягкому стулу, принимающему
форму тела, к этому огромному экрану.
После девяти вечера произошел бы, конечно, разогрев, однако именно в
это время работа в фирме железно прекращалась. И ни дисков, ни карт памяти,
ни даже записочек на бумаге вынести с собой нельзя. На выходе, помимо
детекторов и робостража, встает еще и охранник-качок - буравит глазками и
шарит по карманам.
Кстати, по выходу с работы господин Берг всегда начинал мучиться
головной болью и ему совсем не хотелось раскидывать болящими мозгами по
поводу программистских трудностей. Он предпочитал остаток дня провалять
дурака.
С отдыхом тоже обстояло не блестяще, потому что психика катилась вниз
еще быстрее, чем соматика. Пить было не с кем, все товарищи канули в лету,
кто в "Элизиум", кто продал органы и помер. А о том, чтобы на бабу
вскарабкаться, Василий Савельевич и думать прекратил давным-давно.
Во-первых, он все еще числил себя в категории женатиков. Во-вторых,
оправдывал свою робость тем, что в ОПГГ свирепствует новая форма гриппа,
завезенная секс-туристами из Бангкока, самая скоростная. Смерть наступает в
результате внезапной дефекации, вызывающей инсульт. (Представьте-ка себе,
много ли благородства в обосранном покойнике?) Возбудитель - робовирус с
искусственным генОмом, один из тех что регулярно появляется в Юго-Восточной
Азии, а потом расходится по всей Евразии, передаваясь половым путем или
через компьютерную мышку. У робовируса последней модели в цепочке
нуклеотидов прочитывалась торговая марка "Ведер геномикс" - явная промашка
производителя, работавшего на ЦРУ.
Растирая ладонями ноющие виски, господин Берг возвращался домой. Лучше
это было сделать до одиннадцати часов. По улицам уже густо разъезжали БТР с
пискиперами и БМП с окси, через каждые два метра чернели патрули "Блюуотер",
голубой полиции, - наемной армии губернатора Гольдмахер, в которой
преобладали выходца из этномафий. В темноте звучали звуки горных и пустынных
песен, мелькали светлячки кальянов, над городом барражировали натовские
ударные вертолеты, имевшие мандат ООН на создание "бесполетной зоны".
"Сиуксы" шарили прожекторами по крышам домов и можно было лишь догадываться,
когда какому-нибудь из америкакесов захочется пострелять по "ред рашенс". В
самом деле, после одиннадцати господин Берг не раз слышал выстрелы. То ли
действительно у пискиперов шалили нервишки, то ли выходили на ночную работу
таинственные снайперы. Но к тому времени он уже был на квартире у Асии
Раисовны.
Долгое время он отказывался от ее харчей, обходясь сосисками и пиццей,
но гастрит не дремал, угрожая смертью, поэтому пришлось перейти на домашние
супчики хозяйки. После ужина добрая тетушка, порасспрашивав господина Берга
о том о сем, уходила в одну из своих светелок, а он отправлялся дымить
табаком в свою комнатку. Поначалу пиво целым бидоном и снотворное давали ему
возможность заснуть мертвецким сном, но потом сон становился все менее
доступным. Наркода же он избегал, потому что тот вёл к тяжелому бодуну,
вышибающего из рабочего ритма. Так что приходилось терпеть бессонницу. И
даже накачавшись пивом, обалдев от снотворного, насмотревшись на вихляния
армированных гелепластиком певичек на стереоэкранной стене, он сидел и думал
о том, что прожил жизнь зря. Где-то к трем утра он доходил до ручки и тупо
созерцал обстановку комнаты: ковры с причудливыми арабесками, медные
кувшины, вазы, чаши, кубки и даже масляные лампы. Здесь было много всяких
восточных сосудов старинной работы и они сильно притягивали внимание. Стояла
и клетка с птичками-корольками, забуревшими от табачного дыма.
Может, поэтому наваливавшиеся после трех ночи сновидения были
малоприятные. Ему снилось, что он летает бесплотной тенью среди таких вот
сосудов. А в каждом из них - сгущенная тьма, в которой время останавливается
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг