волосы не торчали вихрами, а прилипли к коже, особенно на висках.
- Ну и как ты все объяснишь? - протянул Василий в растерянности.
- Я твой куратор, вот и все. За мной стоит серьезная организация. На
данный момент мы боремся с джихадистами. И также, как их, нас интересуют
твои способности, часть из которых ты унаследовал от предков, а часть
благополучно набрал.
Василий отметил, какой у нее интересный интригующий голос, не
писклявый, с легкой хрипотцой, что несколько контрастировало с ее "зеленой"
внешностью. Такой голос звучал убедительно.
- А зовут-то тебя на самом деле как?
- Надя Зингер. И "Зина" и "фрау" - это так игровые варианты, хотя я
действительно учила русский язык в Вене и родилась далеко от России.
- Это из-за вас меня бросает то на Тянь-Шань, то на Кавказ, то обратно?
- Если из-за нас, то мы пришлем тебе счет за билеты.
Тут вертолет повело вбок, затем он скользнул вниз, как лифт, у которого
оборвался трос. При том желудок пассажира едва не вылетел изо рта.
- Попали все-таки в болтанку,- вдобавок к снятому шлему она еще
расстегнула ворот. Освободившись от бронированного хомута забелела, конечно
же, нежная почти девичья шея.
Вертолет дал сильный бортовой крен, и Василия мотнуло к Наде, он попал
носом в распахнутую часть ее комбинезона и случайно оперся руками на
девушкины бедра, чтобы не провалиться еще глубже. В свою очередь она
уперлась ему в кадык и оттолкнула от себя.
Но через несколько секунд инерция опять швырнула Василия к Наде.
Вертолет весь забился, как эпилептик, также затряслись друг на друге и
Василий с Надей. По ходу дела ее комбинезон расстегивался все больше,
высвобождая девушку, как ракушка жемчужину. Контраст между "динозавровой
шкурой" и телом Нади, его изящными линиями и нежными поверхностями, был
чрезвычайно велик. Контраст не только усиливал кровообращение, но и на
что-то намекал, что-то такое символизировал.
Василий Савельич вдруг почувствовал, что между ним и девушкой имеется
какая-то тайна. Это ведь... подруга, самка, которую нельзя разрывать раньше
времени, которую необходимо сперва полюбить.
Нечаянный любовник Майков покрепче ухватился за молодую женщину и
собрался было атаковать главный ее бастион.
Это оказалось непросто.
Василия катало по кабине, его тошнило, он всё не мог примериться и
попасть, куда надо - вертолет мотало, девица как бы случайно ерзала. И в то
же время тянула его к себе.
Если она та самая подруга, объект любви, а не ярости, почему же так
переменчива и скользка?
Когда уже начался решающий приступ, рука Нади ласково прошла по его
спине и... всадила ему шприц в крестец.
Василия почти сразу парализовало, и даже гортань не могла извергнуть
крепкого слова, он мог только наблюдать, как Надя отвешивает ему
издевательский поцелуй и ретируется из отсека.
Ноги превратились в чугунные бруски, руки в поленья, шея в трубу. Бодик
перестал пищать.
На смену Наде явились новые действующие лица. Двое типов в белых
врачебных комбинезонах, а с ними боец, в бронежилете и с автоматом. Василий
нашел возможность ухмыльнуться про себя - перестраховщики чертовы, даже от
парализованного тела обороняются с применением всех сил и средств.
"Парализованный", правда, еще попытался вытащить нож, но боец отнял
последнее оружие, наступив тяжелым ботинком на едва ползущую руку.
Затем в отсек въехала колонна техники, состоящая из нескольких
медицинских аппаратов на колесиках, в том числе похожий и на аквариум, и на
операционный стол. Его колесики легли в пазы, после чего накрепко
зафиксировались. Сверху ударил ярчайший свет, никакой болтанки и в помине
нет - вертолет оказался полностью готов к проведению операции.
Боец схватил Василия за шиворот и довольно небрежно зашвырнул в
"аквариум". "Рыбка" оказалась на животе, однако скошенным глазом могла еще
"полюбоваться" на то, что происходит. Боец, сдернув с парализованного
бронежилет, скромно отошел в сторонку, теперь в дело вступали остальные
персонажи. Запахло озоном и в руках докторов появились разные неприятные
инструменты.
Сперва это был электронож, которым врач распорол у Майкова... резинку
от трусов. Затем были подведены сканеры - они поплыли вдоль его тела,
считывая телесную информацию, а на экранах, установленных возле борта,
Василий мог наблюдать себя в разных проекциях и разрезах, с разной степенью
прозрачности, просвеченности и подкрашивания.
На одном из экранов показалось яркое пятно и врачи удовлетворенно
загалдели. Они нашли то, что нужно - в районе крестца. То была ящерная
структура - сейчас размером с царский рубль. Искомое пятно сразу было
обведено контурами, помечено стрелками и визуально увеличено. Были также
показаны пути оперативного подхода к нему. Ну и кретины, подумал Василий,
вытащить ящерку невозможно, в этом уже убедились работники Виталия
Магометовича.
Однако врачи, обсудив стратегию и тактику на иностранном языке, похоже
что шведском, перешли в атаку. Василий услышал шум работающего мотора и это
ему сильно не понравилось.
Так и есть. Мониторы в разных проекциях показывают фильм ужасов. К
беззащитной спине парализованного гражданина хищно приближается то, что
можно назвать фрезерной пилой. Доктора, похоже, не собираются сохранять его
целостность, они намереваются вскрыть его без особых затей, выудить
интересующие их потроха, где скрывается ящерная структура, а остальное
выбросить в помойное ведро. Тем более, и x.структура в его теле почти не
движется, как бывало раньше; не съеживается, не уменьшается. Возможно,
ящерка еще способна к перемещению, но не ерепенится, потому что это может
повредить ее "домику" - то есть парализованному Василию. Он даже нашел
возможность немного расчувствоваться. Ведь ящерка относилась теперь к нему,
можно сказать, бережно и с пониманием, в отличие от Нади Зингер и ее друзей.
Василий еще попробовал пособирать волю в кулак, чтобы как-то возразить
мучителям. Но кулак оказался кисельным, а воли собралось только на щепотку.
Фреза же неумолимо подбиралась к спине, и было ясно, что Василия не спас бы
даже черепаший панцирь. Спина, хоть и застыла как камень, уже чувствовала
приближение острой и быстрой шведской стали.
Послышался хруст и в руке у одного из докторов появилась пробирка,
наполненная кровью, в ней плавало что-то серебристое, похожее на ящерку.
Издалека послышался вой василиска, которого уже не оседлать. Прощай, мы
не могли общаться словами, зато понимали друг друга без слов. Похоже, ты
радовался моим успехам. Значит, возможна дружба-фройндшафт между детьми
разных миров. Наверное, истинная дружба и называется симбиозом.
И вдруг ящерка в пробирке зажглась, стала яркой как звезда.
Неожиданно откликнулись, полыхнув, алые полосы на руках, груди, лице
Майкова. И узы паралича распались, Василий рванул из своего аквариума.
Припечатал бойца ногой к переборке. Ударил одного доктора кулаком в холеную
морду, другому отвесил коленом в пах. Ткнул электроножом полезшего на рожон
бойца - тот стал съезжать на палубу с сильно выпученными глазами. Забрал у
него автомат вместе с жилетом, чтобы как-то прикрыть наготу, - ну, теперь
можно постучаться, - и дернул ручку двери, ведущей в пилотскую кабину.
Никакого результата. Заперлись сволочи пилоты вместе с потаскухой Надькой.
Небось, люк двойной, да еще поджидает непрошенного гостя бьющий в упор
автомат.
Для "сгущения" атмосферы ужаса из маленьких колпачков, расположенных на
подволоке, начало исходить какое-то интенсивное зловоние, заодно потянулись
от них и струйки белесого аэрозоля. Так, эти заразы, наследники Фрица
Губера, устроили летучую газовую камеру! Голова сразу поплыла, а сердце
отчаялось. Куда теперь? На улицу?
И именно после этих шальных мыслей послышался голос Акая: "Давай,
выходи" и кто-то постучал в бортовую дверь - причем С ТОЙ СТОРОНЫ.
А Вергилий пискнул: "Рискованно, но есть вероятность уцелеть. Где-то
четыре-пять процентов."
Невзирая на слабое сознание, колющую боль, одеревенение-окостенение,
рвотные позывы и ниспадающие трусы, Василий подскочил к двери. И вспомнил,
что он теперь такой же беззащитный, как и все лохи. Но куража хватило.
Василий щелкнул тумблером автомата, подбирая тип боеприпаса, и выпустил в
упор бронебойный. Пуля "колокольчик" высадила замок двери. Василий, не
медля, трахнул ее ногой и едва не выпал раньше времени.
Дверь откинулась вниз, образовав трапик в никуда, а плотный холодный
ветер стал терзать лицо. Еще два выстрела в крепящие узлы - и дверь
истерично задергалась под ударами встречного воздушного потока, собираясь в
любой момент оторваться. Василий выглянул наружу - вертушка летела "впритык"
к кронам деревьев, видимо, из маскировочных соображений, так что высота не
выглядела особо внушительной. Хотя - как сказать.
Тут отвлек боец, который со словами "fuck you" попробовал ударить в
спину ножом, тем самым, который отнял у парализованного Василия.
Сгруппироваться и под ноги - прием известный любому юному питерскому
хоккеисту, каковым и был когда-то Вася Майков. Боец, хватая воздух руками,
проследовал в открытый дверной проем. "Fuck off", - напутствовал его в
последний путь Василий Савельевич.
А дверь пилотской кабины уже коварно открывалась и из нее высовывалось
дуло автомата.
Василий сделал окончательный выбор в пользу воздушной прогулки - благо,
что после недавнего паралича еще не прошла эмоциональная тупость. Он
забросил автомат за спину, прыгнул животом на дверь и ухватился за выступы
бывших петель. Не выдержав последнего толчка, она немедленно оторвалось и
полетела вниз вместе со своим неожиданным пассажиром.
Вослед ему застрочили из автомата, но это Василия ни капельки не
заинтересовало. Не до того было. Ведь первые секунды полет выглядел
совершенно неуправляемым и жутким, сердце готово было взорваться. Однако в
какой-то момент бодик нарисовал "тропку", которая вела к белому пятну внизу.
Получив цель Василий стал планировать, а дверь - изображать из себя
крыло, и как будто даже слушалась "штурвала". Краем глаза планерист-любитель
еще уловил, что из вертолета через открытый проем вылетело тело, и вдобавок
какое-то оборудование. Видимо, пилот заложил крутой вираж, что не отстать от
"дверного летчика".
Выпавший был живым, сучил руками и ногами.
Геликоптер ударил по беглецу еще раз, на этот раз ракетой. Она прошла
совсем недалеко от планирующей двери и долбанула по грунту - по счастью, на
короткой дистанции подлета не успела сработать головка наведения. А Василий
заложил вираж, перекинув ноги направо.
Пилот выложил еще один козырь, атаковав дверного планериста всей тушей
вертолета. Но угодил в нисходящий поток, то бишь воздушную яму, и вместо
того, чтобы таранить или рассечь Василия лопастями, промчался ниже. Всего
лишь парой метров ниже. Поток от винта сильно толкнул Василия вверх и
намного уменьшил скорость падения. Последнее, что увидел дверной планерист,
прежде чем врезаться в сугроб, это то, как вертушка пытается набрать высоту,
чтобы преодолеть вершину ели.
Отдышавшись и выбравшись из сугроба, Василий набрел на труп бойца,
упавшего с высоты. Но позаимствовать одежду не пришлось. Сучья разорвали
униформу на тряпки - никакому кутюрье тут уже ничего не придумать. Даже
подметки на ботинках оторвались. Нож и то сломался. Уцелел только толстый
порнографический журнал, но это, как говорится, к делу не подошьешь.
Пришлось продолжить путь налегке, в бронежилете и рваных трусах,
единственно сохранившихся из его наряда - вначале придерживал их рукой,
потом догадался завязать там узелок. Мороз быстро въелся в плоть и стал
тормозить. Надлежало сильно беспокоиться о здоровье, в том числе и мужского
достоинства. Эх, как далеко ему до предков, которые зимой по Сибири ходили и
в ус не дули. Невротические размышления были прерваны веточкой, упавшей на
голову. Василий задрал голову и увидел, что у ближайшего дерева отсечена
верхушка и, чем дальше в лес, тем больше дров - порубленных сучьев и
стволов. Ясно теперь, где рухнул вертолет.
Путник направился вниз по местности, ведущей к оврагу, однако скорость
не увеличилась, потому что приходилось аккуратно переставлять босые ступни с
одного мерзлого комка земли на другой...
Сперва он увидел лопасть, глубоко вонзившуюся в землю, потом труп
второго доктора. Тот, очевидно, упал не сам, а вместе с вертолетом, при
соударении же вывалился наружу и сломал шею. Одежда и обувь его, как первым
делом отметил Василий Савельич, были в хорошем состоянии.
Он быстро натянул на себя врачебный комбинезон, но этого показалось
мало. Василий снял комбинезон и одолжил еще у мертвеца, до лучших времен, и
свитер, и рубаху, и штаны, и ботинки, и даже носки. В карманах и сигареты
нашлись, и даже шприц с какой-то дурью, и тюбик с изображением задницы и
мазью, напоминающей вазелин, внутри - это что-то для больших интеллектуалов,
можно выбросить. Трусы также свои сгодятся - подлец иностранный доктор был в
стрингах. Потом Василий снова напялил белый комбинезон и сам стал похож на
доктора-маньяка. Труп еще не успел остыть, так что одежда не была холодной,
но с другой стороны Василию казалось, что раздетый вот-вот заорет: "Караул!
Грабят!".
Завершив облачение, Майков двинулся в путь вдоль неряшливой просеки и,
метров двадцать спустя, в гуще поваленных елочек, увидел покореженную тушу
вертолета. Похоже, тот крахнулся оттого, что при наборе высоты задел вершину
ели и повредил винт. Первым делом Василий заглянул в кабину через разбитое
стекло и увидел труп пилота - какой-то длинный сук пробил его горло и
пригвоздил к спинке сидения. Вокруг бедняги все оказалось заляпано кровью. А
вот кресло второго пилота было свободно.
Василий, напрягшимися руками сжимая автомат, стал обходить разбитый
геликоптер и вскоре заметил на тонком снежном покрове цепочку чьих-то
следов, уходящую в лес. Значит, второй пилот не только выжил, но еще и
смылся.
Продолжив наружный осмотр, Василий других следов не обнаружил, также,
как мертвых и живых тел. Значит, тела еще могут найтись внутри машины.
Он просунулся вместе с автоматом в пролом корпуса и стал разглядывать
отсек, похожий на небольшую биолабораторию. Сейчас, впрочем, там все было
разбито и переломано. Василий хотел уже втянуть голову обратно, но заметил
некий куль, прижатый сверху металлической конструкцией. Стало интересно, не
еда ли там. Василий пролез внутрь и потыкал куль стволом. Неожиданно тот
откликнулся слабым стоном. Значит, не еда. Облом. Раненый? Этого еще не
хватало.
Василий стащил с обнаруженного тела железяку, а потом поднес огонек
зажигалки.
Тело принадлежало Наде Зингер. Бесчувственной, но явно живой, несмотря
на травмы. Опять она.
- Я бы на вашем месте не стал ей помогать, - пискнул Вергилий. - Она же
вас так наколола.
Василий подумал о девушке. Вот она - бездушное орудие неведомого зла -
получила по заслугам. Но затем, впервые в жизни, помыслил в религиозном
ключе: ее-то Бог уже испытал и покарал, а его испытывает прямо сейчас.
В отсеке было слишком темно для каких-либо осмысленных действий.
Василий ногой расширил пролом и стал тащить бесчувственное тело наружу. Там
уложил его на снег и стал размышлять, что делать дальше. Надя была в
армированном комбинезоне - это, возможно, спасло ее от ранений и в какой-то
степени смягчило удар. Однако на шлеме имелась вмятина, так что можно было
представить, как тряхнуло его содержимое, а одна ее ладонь сильно посинела -
результат то ли сдавливания, то ли перелома.
Без медпакета ничего тут не попишешь, и Василий снова полез внутрь
машины. В лабораторном отсеке он ничего такого не обнаружил, несмотря на
обилие медицинских предметов и запахов. Оттуда выбрался в узкий проход,
которой видимо тянулся от до пилотской кабины. Там на Василия стало что-то
капать. Он понадеялся, что это масло из гидравлики, но потерев капельку
пальцами, понял, что принимает топливный душ. Пилот, поди, успел выключить
двигатель перед падением, поэтому вертолет и не взорвался.
Наконец он высветил фонариком ящик с нарисованным красным крестом,
потянулся к нему, выудил желанный пакет... тут же получил удар в под дых и
улетел назад. Кто-то, лежа на палубе, хряпнул его ногой. И бронежилет не
помог - больно.
Этот кто-то уже поднимался и поднимал стальной лом, чтобы приголубить
им лежащего Василия - раз и навсегда. Но теперь хряпнул ногой Василий, попав
противнику по коленной чашечке, и заодно, насколько можно, отклонился в
сторону. Вражеский лом врезался в металл палубы рядом с головой отставника и
тут же на него свалилось грузное тело. Оно грязно бранилось на финском
языке, прижимало, дышало колбасой, душило, не давало направить автомат.
Василий уловил, что еще немного - и будет совсем поздно, крепкие пальцы
финна почти уже добрались до его горла. Одна рука была намертво зажата
вместе с автоматом, другая все же высвободилась, причем вместе с трофейным
шприцем. И Василий влепил острый шведский шприц в финскую толстую щеку. Игла
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг