установив, что ему ничего не грозит. Значит, надо выжидать. Полковник
приказал действовать по обстоятельствам и не начинать операции, если
окажется, что на свидание со связным придет не Томпсон. Что же, лучше не
рисковать. Если Отрогова и есть Волк, то она не уйдет из их рук...
А Томпсон в это время лежал на краю воронки, образовавшейся на вершине
Маяка, и разглядывал в ночной бинокль берег залива, бухточку, камни на
берегу возле бухточки: он опасался засады. Шифрограммы легко перехватить,
можно расшифровать... Правда, до сих пор все обходилось благополучно, если
не считать провала Гарри. Но это не значит, что и дальше будет все так
продолжаться. Потому-то и сходило все с рук, что соблюдалась максимальная
осторожность. Значит, и дальше надо так вести себя... Например, вон тот
камень, вернее, тень от него, не внушает особого доверия: она почему-то
удлинилась за какие-нибудь две минуты. Хорошо сделал, что послал с пленкой
Галину: в случае тревоги можно будет скрыться, даже если оцепят всю гору...
И Томпсон, обернувшись, бросил через плечо взгляд на кустарник,
покрывавший почти половину воронки. Там, в кустарнике, был неприметный
вход в пещеру - один из четырех, разведанных им. В случае опасности Волк
мог нырнуть в эту лазейку и выйти уже километрах в двух от горы.
Томпсон видел, как Галина спустилась по тропинке и подошла к человеку,
вышедшему из воды. Вот она передала ему пленку... Значит, все в порядке:
связной - не подставное лицо, так как о пароле знали только капитан
"Каракатицы" Малькольм и он, Томпсон. Если бы связной неправильно назвал
пароль, Отрогова не передала бы ему пленку. В этом случае она должна была
бы выстрелить в него. Может, спуститься? Впрочем, надо подождать сигнала
Отроговой. Она должна была снять с головы свою шелковую косынку и повязать
ее на шее, если бы он, Томпсон, понадобился при свидании со связным:
например, если бы связной прибыл со скафандром для него, Томпсона. В
случае же опасности Отроговой следует взять косынку в руки. Но косынка на
голове.
Значит, пленка передана по назначению и присутствие Томпсона
необязательно.
Вероятно, есть какое-то новое задание от шефа... Ну что же, завтра
вечером Отрогова сообщит ему письмом на деньгах, что говорил связной.
Конечно, можно было бы встретиться с Галиной и сейчас, в пещере, но лучше
этого не делать:
за Отроговой могут следить...
Ярцев не подавал сигнала к началу операции. Насторожившись, он
пристально следил за каждым движением Отроговой и связного. Скоро девушка
ушла, а связной присел на камень отдохнуть: не легко проплыть под водой
пять-семь километров. Через полчаса он надел на голову шлем и пошел в
воду. На ногах и руках у него были широкие ласты, похожие на лапы лягушки.
Вот накатилась очередная волна - и голова связного скрылась в воде. И
опять пустынно стало на берегу...
Томпсон тоже видал, как связной скрылся в воде. Повел биноклем по
бухте. Как и обычно, по заливу тут и там двигались морские суда, рыбачьи
лодки, баркасы. Несколько моторных баркасов стояло неподалеку от выхода из
бухты, возле островка, находившегося в горле залива, и около берегов.
Изредка через главный проход в бухту или из бухты направлялись пароходы
или другие суда.
Их гудки несколько раз повторялись эхом береговых гор. Гористые берега,
точно мячиками, перебрасывались через воды залива звуками гудков.
Выждав еще некоторое время, Волк покинул свой наблюдательный пост.
А связной в это время плыл под водой, время от времени посматривая на
светящийся компас, прикрепленный к руке. Иногда он открывал клапан
воздушного баллона, наполнял воздухом водолазную рубашку и поднимался на
поверхность, чтобы на несколько секунд выглянуть из воды, и опять уходил
на пять-шесть метров под воду. Он ориентировался на левый проход - там
было спокойнее, так как из-за мелководья морские суда не проходили по нему.
Водолазный скафандр обогревался электричеством. Это давало возможность
пробыть в воде до ста часов. Запас кислорода в заплечном баллоне был
рассчитан на двести часов - кислород был заключен хотя и в небольшом
цилиндре, но зато в жидком виде. С помощью простого устройства он
превращался по мере надобности в газообразный и поступал в шлем для
дыхания.
Воздушный патрон заключал в себе запас воздуха для регулировки глубины,
на которой надо было находиться пловцу в пути. Эти два патрона,
напоминающие круглые школьные пеналы, ничуть не мешали движению. Между
патронами размещался небольшой электрический аккумулятор, который мог
давать энергию не только для обогревания скафандра, но и для прожектора, и
для моторчика с гребным винтом, укрепленного на шлеме. На поясе, с левой
стороны, висел в ножнах обоюдоострый кинжал, на правом боку - кобура с
пистолетом.
Фотопленка, запакованная в резиновый мешочек, находилась в каучуковом
кармашке широкого пояса.
Шлем был тоже каучуковый и грубо повторял формы человеческого лица.
Круглые стекла очков придавали этому "лицу" устрашающий вид. А за стеклами
были настороженные человеческие глаза - глаза Вилли Строкера: это его
Малькольм послал на берег за пленкой.
Вилли плыл, работая руками и ногами: находясь в бухте, нельзя было
пускать в ход мотор. Он вынырнул на поверхность и осмотрелся. Прямо перед
ним лежала темная масса островка, правее горели огни маяков главного
фарватера, левее находился второй проход. Надо сворачивать туда - тот
проход не охраняется, это уже проверено...
Вилли ушел под воду и опять поплыл. Прожектор зажигать было опасно, и
Вилли не видел ничего вокруг. Однако высовываться из воды нельзя, с
островка могут заметить. Правда, когда мимо проплывает рыба, то виден
фосфорический след, оставляемый ею... А вот проплыло что-то большое...
Дельфин? Нет, оно было значительно больше, длиннее дельфина... Вероятно,
какая-нибудь огромная рыба...
Вдруг слева опять промелькнула большая тень - и на этот раз Вилли
довольно ясно увидел, что тень имела очертания человека. Неужели погоня?
Черт возьми, надо удирать...
Вилли нырнул поглубже (скафандр позволял ему опускаться на глубину 50
метров). Но уже начиналось ложное горло бухты, дно поднималось, и Строкеру
не удалось опуститься ниже пятнадцати метров. Ноги и руки коснулись ила,
камней. Поплыл вперед. Дно все выше и выше... Но стоит ли держаться самых
больших глубин, которые в самом узком месте горла не превышают
восьми-десяти метров? Уж где-где, а там-то его наверняка будут поджидать:
ведь на глубине как будто бы легче уйти от погони, легче скрыться. Вот они
и сделают там засаду. А то еще додумаются поставить сети: запутаешься - и
не выпутаешься.
Поймают, как рыбешку. Нет, надо выбираться туда, где его меньше всего
ждут:
на мель, к берегу...
Вилли плыл над самым дном, упираясь иногда ногами в камни, попадавшиеся
на пути. Вода впереди потемнела... Что это? Протянул вперед руку - что-то
шершавое, обросшее ракушками. Вероятно, подводная часть судна. Надо обойти.
Судя по направлению борта, судно расположено перпендикулярно к берегу,
стоит поперек пролива... А не нарочно ли его здесь поставили? Может,
поставили для того, чтобы сузить и без того узкое горло? Ведь в этом
случае легче перекрыть вход в залив, легче его контролировать. Пойдешь
вдоль борта к середине прохода, а там - раз! и сцапают. Ну нет, Вилли не
хотел, чтобы его сцапали.
И он пошел к берегу, на ходу снял с правой руки ласт и достал из кобуры
пистолет. Вилли выбрался на мелкое место и залег: он решил выждать
немного, а потом попытаться миновать пролив берегом. Уж на берегу-то его
навряд ли ждут.
Высунув голову из воды, он посмотрел вокруг, прислушался.
Чувствительные микрофоны позволяли слушать, не снимая шлема. Справа уходил
вверх борт огромной баржи. Она действительно стояла поперек пролива. У
противоположного берега тоже стояла баржа. Расстояние между ними не
превышало ста метров.
Ловко придумано... И часовые на баржах. Ходят, высматривают...
Вилли решил перехитрить часовых, следивших за полосой воды, лежавшей
между берегом и баржей (из-за глубокой осадки баржа не могла вплотную
подойти к берегу). Отплыв подальше от судна, он ползком выбрался на камни
и, извиваясь змеей, стал пробираться к кустарнику, росшему неподалеку.
Вдруг послышались шаги, и впереди на фоне светлого небосклона - уже
рассвело - вырос солдат с автоматом в руках. Немного поодаль стоял другой.
Вилли понял, что путь отступления по суше отрезан. И, вернувшись, сполз в
воду. Пока плыл к барже, придумал новый трюк: пробраться под баржей.
Правда, это опасное дело - можно разрезать скафандр об острые края
ракушек, наросших на подводной части судна, однако другого выхода нет.
Найдя довольно значительный зазор между дном баржи и дном пролива, он
осторожно пополз по камням, время от времени поднимая вверх руку, чтобы
проверить, близко ли дно.
Но не успел Вилли выбраться из-под баржи, как увидал перед собой в воде
расплывчатый силуэт человека, медленно двигавшегося вдоль борта. Назад
поворачивать было уже поздно. Один выход - вперед, в море.
Вилли включил мотор и одновременно сделал энергичное движение ногами.
Тело стремительно пошло вверх и вперед. Человек заметил Вилли и замер на
месте, а потом бросился наперерез. И пропал позади, у баржи. А Вилли,
описав вертикальную дугу и сбив преследователя со следа, опять пошел на
глубину и, прижимаясь ко дну, поплыл в открытое море. Он держал
направление на подводную лодку. Примерно через полчаса Вилли поднялся на
поверхность и тут же скрылся: прямо на него несся торпедный катер.
Вдали он заметил еще несколько катеров. Значит, его выследили и под
водой.
Надо увести катера в сторону от лодки, а то могут потопить...
Вилли свернул с курса, проплыл километра полтора - и выключил мотор.
Медленно шевеля ластами, он держался на глубине пятнадцати метров. В
таком положении Строкер оставался недолго: ориентируясь по компасу, он
поплыл к лодке, которую и нашел часа через два. Она тихо шла под
перископом. Вилли условным стуком в борт попросил открыть дверь тамбура.
Овальная дверь приоткрылась. Он вошел и нажал кнопку. Дверь захлопнулась,
начала работать помпа. Через несколько минут вода из камеры ушла и он
открыл внутреннюю дверцу...
Глава 5
Вынужденная прогулка
Было воскресенье. Юрий решил провести его с Галиной. Он надел свой
лучший костюм и поехал в город.
Войдя в знакомую калитку, он увидел во дворике полную, низкого роста, с
добродушным лицом женщину, развешивавшую на веревке белье. Это была
хозяйка дома, где жила Галина. Она уже была знакома с Кургановым,
догадывалась, как видно, о его чувствах к Галине. И потому, поздоровавшись
с молодым человеком, крикнула в приоткрытую дверь коридора:
- Галя, к тебе пришли! Где ты там?
- Иду-у-у! - послышалось из глубины дома, а потом показалась и сама
девушка.
Юрий с удовольствием окинул глазами ее немного полноватую фигуру с
высокой грудью, стройные ноги в туфлях на низком каблуке. Широкий вырез
белого полотняного платья открывал точеную шею. Черные, как вороненая
сталь, локоны рассыпались по круглым плечам.
Галина казалась Юрию самой красивой девушкой в мире.
Между тем Галина не очень обрадовалась приходу молодого человека. Она
медлила сходить с крыльца. Галина собиралась поехать в район горы Маяк:
Томпсон мог передать сегодня ей какое-либо приказание. Свое регулярное
"купание" Волк перенес с городского пляжа на заводской, и с горы Маяк или
с ее склонов очень удобно было следить за всеми купающимися в радиусе
километра. А место "купания" Томпсон перенес потому, что так было и
безопаснее, и полезнее: с заводского пляжа можно было увидеть "Соленоид",
если его спустят со стапелей. А городской пляж ненадежен: там мог
оказаться Гарри...
Нет, надо отделаться от Юрия, хотя это и неприятно, хотя она и с
удовольствием пошла бы сейчас с ним...
Галина сделала серьезное лицо, озабоченно сказала:
- Понимаешь, Юра, мне надо срочно идти на примерку. Я недавно платье
заказала. Я думаю, тебе будет неинтересно сопровождать меня к портнихе.
- Почему неинтересно? Наоборот. Сегодня я отдыхаю и могу ехать не
только к портному, но и к сапожнику. Я вижу, ты в других туфлях. А почему
не надела те туфли, на высоком каблуке? Наверно, чинить надо?
Галина принужденно рассмеялась и посмотрела на свои ноги. Это верно,
сегодня она в других туфлях. Юрий очень наблюдателен. Обычно она ходит в
туфлях на высоком каблуке. Но разве в них заберешься на гору? А спускаться
еще хуже.
Но как же отделаться от Юрия?
- Я хотела зайти еще к подруге, - сказала она извиняющимся тоном. -
Хотела посидеть у нее часик, два. Она просила меня показать ей, как
вышивают гладью.
- Ну и прекрасно! - весело воскликнул Юрий. У него было отличное
расположение духа. - Я тоже поучусь вышивать гладью. Не выгонит же меня
твоя подруга? Я чувствую, что не буду полностью счастлив, если не научусь
вышивать.
Галина, склонив голову на плечо, посмотрела на Юрия, покачала головой и
со смехом сказала:
- Ну что с тобой делать? Ладно, никуда я не пойду.
А про себя подумала: "Нет, видно от него не отделаешься. А то еще
заподозрит неладное. Придется взять с собой на гору. Что он может увидеть?
Абсолютно ничего: он же немного близорук и далеко не может видеть. А на
гору надо идти непременно. Томпсон строго-настрого приказал наблюдать за
ним каждое утро..."
- Дело твое, - согласился Юрий. - А тебя не будет ждать подруга?
- Ну и пусть подождет, не велика беда. Мы поедем к тебе, там вид
красивый с горы. Хорошо? Подожди, я за биноклем схожу.
Галина скрылась в дверях и вскоре вернулась с биноклем, который как-то
взяла у Юрия да так и оставила у себя.
- Будем с горы смотреть, - сказала она, вешая бинокль на шею и
спускаясь с крыльца.
До горы доехали на автобусе. Поднялись на самую вершину. Отдышавшись,
медленно пошли по краю воронки. Галина спрашивала Юрия, как называются
соседние горы, кто живет в том или другом доме заводского поселка,
любовалась морем. Изредка посматривала на заводской пляж, на купавшихся.
Часто подносила к глазам бинокль.
Внимание Галины привлек заводской автобус, вернее, белая фигурка,
выпрыгнувшая из него. Автобус тронулся. Человек затерялся среди валунов и
скал, нагроможденных у подножья горы, а потом вдруг показался на склоне.
Человек направлялся к вершине - в этом не оставалось сомнения. Когда он
поднялся повыше, Галина удивленно сказала:
- Виктор? Что ему здесь надо?
Юрий только плечами пожал: если лезет, значит, надо. Они вот тоже
забрались сюда...
- Ты что, пригласил его?
- Каким образом? - удивился Юрий. - Я же не знал, что мы с тобой
отправимся на гору.
- Ах, да, да, - стараясь сдержать раздражение, сказала Галина. А сама с
ненавистью смотрела на Якорькова. Но вот ее взгляд смягчился, на губах
появилась безразличная улыбка. Мысленно она ругала себя за несдержанность.
Кажется, Юрий удивлен ее раздражительностью...
Виктор поднялся на вершину. Тяжело дыша, он протянул обе руки Юрию,
Галине, приветливо сказал:
- Здравствуйте. Удивлены? А я увидал вас, когда вы направлялись сюда, и
решил присоединиться к вам. Может, это и не совсем вежливо с моей стороны,
но я просто умираю со скуки. Не знаю, куда себя деть. Вы не прогоните меня?
- Как тебе не стыдно, Витька? - рассердился Юрий. - Втроем будет
веселее.
Верно, Галя?
- Конечно, - сказала Галина, хотя в душе проклинала скуку, пригнавшую к
ним Виктора. Впрочем, Галина подметила, что и Юрий не в большом восторге
от появления приятеля. Неужели Якорьков не догадается оставить их одних?
Ну, Юрий близорук. А Виктор глазастый, может заметить Томпсона, когда тот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг