лезли в рот. Он рванулся в сторону, сбился с четкого ритма движений и
ощутил боль в левой руке. Голова красавца-юноши впилась в нее зубами.
Бэнкей, ничего не видя, смаху ударил эту голову о свое колено. Она
с воем отскочила.
Тогда Бэнкей изловчился и захватил чуть ли не все волосы в кулак.
Отбивая нападение взъерошенной головы верзилы посохом, он начал
раскручивать женскую голову, полагая, что и она может послужить в бою
оружием.
Раздался тонкий пронзительный визг. Бэнкей, избавившись от
застилавшей глаза черной пелены, быстро оглянулся.
В усадьбе, кажется, никто не проснулся. Но эти проклятые
Рокуро-Куби поднимали столько шума, что лучше было бы убраться с ними
подальше.
Летающие головы хотя и одурели от ярости, но чувствовали - Бэнкей
сильный противник, и сила эта не обычного происхожения. Будучи лишь
совращенными с пути и добровольно наложившими на себя злые чары
людьми, они не понимали природы этой силы. Но если бы поблизости
сейчас оказался обычный человек, а не владеющий тайными заклинаниями
ямабуси монах, они от злости вполне могли загрызть его.
Бэнкей видывал среди людей и такое - обнаружив, что сильный
противник не по зубам, в слепой ярости уничтожить слабого противника и
испытать при этом удовлетворение.
Пятясь, монах отступал к саду и только отбивался, хотя Пылающий
меч Фудо-ме дал бы ему силы и для атаки. Но впереди была еще вся ночь.
Бэнкей не знал, как ему продержаться до рассвета. И не хотел рисковать
людьми, которые спали в усадьбе.
Он решил, что всегда успеет позвать на помощь кэраев. В конце
концов, у них есть мечи, луки и стрелы. Конечно, в темноте обычное
оружие бессильно против нечисти. Но хоть удержать ее на расстоянии оно
сможет. А еще кэраи зажгут факелы. Как знать - не справится ли с
чудовищами обычный огонь?
И тут Бэнкея осенило.
- Эй, вы, злюки! - позвал он. - А ну, летите за мной! Я покажу вам
кое-что занятное!
Ему нужно было привести Рокуро-Куби на полянку, где лежали в ряд
их тела. Одного тела уже не было - и когда они поймут, что монах
способен, сражаясь, отпихнуть ногой и укатить невесть куда другое
тело, каждая из голов призадумается - а не пострадает ли именно она?
Размахивая посохом и визжащей головой красавицы, он повел
Рокуро-Куби туда, где они так неосмотрительно оставили вблизи усадьбы
свои тела.
Разъяренные головы все же оказались способны сосчитать до пяти.
- Мое тело! - взвыл фальшивый гадальщик. - Пропало мое тело!
- Мое на месте, - отвечал ему старик, - а это главное.
- Он трогал мое тело! - зарычал погонщик быков.
- Посмотрите, пожалуйста, что с моим, я ничего не вижу! - крайне
любезно попросила голова женщины. Она описывала стремительные круги
над головой Бэнкея - неудивительно, что не смогла разглядеть
собственного тела.
- Я не смогу соединиться с моим телом! Я должен умереть! -
причитал между тем гадальщик.
- Мое не тронуто! - крикнул юноша. - Да замолчи же ты наконец!
Главное - что гнусный монах пощадил тело нашего господина!
Это уже относилось к фальшивому гадальщику.
Бэнкей, продолжая раскручивать голову и посох, переводил дух.
- Но я еще жив, и я доберусь до него! - с этими словами голова
гадальщика внезапно кинулась вперед и схлопотала посохом по лбу.
Шлепнувшись в снег, она завертелась у ног монаха волчком, выкрикивая
угрозы и проклятия. Монах двинул ее ногой - и голова с воем улетела в
заснеженный куст.
- Мы должны его убить во что бы то ни стало, - сказал старик.
- Выходит, я начну с твоего тела, - отвечал Бэнкей. - Я буду
катить его ногами, пока не докачу до той ямы, где валяется тело этой
желтоглазой нечисти.
- Не трогай тело господина! - Голова красавца-юноши зависла над
телом погонщика быков. - Раз уж тебе хочется убить еще кого-то из нас,
так вот - бери! Этот простолюдин за свою жизнь съел куда больше людей,
чем все мы!
- Прочь от моего тела! - заревел погонщик быков не хуже той
скотины, с которой днем имел дело.
И четыре головы стали гнусно пререкаться, причем каждый предлагал
Бэнкею начать с чужого тела. Женщина сопровождала их перебранку
визгом.
Фальшивый гадальщик между тем выжидал. И когда Бэнкей,
подзадоривавший Рокуро-Куби язвительными словечками, на мгновение
утратил бдительность, голова резко взмыла вверх, целясь прямо в горло
монаху.
Он хорошо выбрал время. Спасительная девятиполосная решетка стала
терять свою силу. Но теряла силу и ночь.
- Фудо-ме! - услышал Бэнкей собственный голос, но прозвучал голос
из его уст, или же лишь в сознании, он так и не понял.
- Фудо-ме! - не столько услышал, сколько ощутил изнутри кожей он
ответный огненный клич спасающего Пламенного меча.
И больше уже не ощущал ничего...
* * *
- Я отрублю ему голову! - услышал Бэнкей приятный, мелодичный
голос красавца-юноши.
- Я бы не стал этого делать! - возразил незнакомый монаху, но не
менее благозвучный молодой голос. - Это недостойно, да и просто
неприлично! В конце концов, для такой надобности в Хэйане имееются
особые люди.
Зашуршали тяжелые шелковые одежды, затоптались ноги в дорогих
кожаных башмаках.
- Оставь его в покое! - прозвучал голос почтенного старика,
очевидно, удержавшего юношу. - Ты имеешь полное право лишить его
жизни, и все же пусть его судят по законам в Хэйане. У нас государство
мира и спокойствия, а не северная провинция, где хозяйничает шайка
разбойников.
- Вы правы, господин Отомо, - ответил голос Минамото Юкинари. - Мы
отвезем этого негодяя в Хэйан, хотя и неприятно будет находиться в
одной с ним повозке.
- Я же сказал, что сяду на коня! - это был тот же незнакомый
голос, принадлежавший молодому мужчине. - До столицы всего день пути,
если не тратить время зря.
- День и ночь, господин, - напомнил голос старшего кэрая Кэнске,
прозвучавший чуть ли не в самом ухе у Бэнкея.
- Ночью-то я сплю, а не сижу на коне, - сердито возразил
незнакомый голос.
Бэнкей захотел шевельнуться - и не смог. Ощущение было такое,
будто его голова, как у Рокуро-Куби, сама по себе, а тело - само по
себе и находится где-то очень далеко.
Тогда Бэнкей открыл глаза.
Над ним собрались оба молодых господина - Фудзивара Нарихира и
Минамото Юкинари, хозяева усадьбы - старик и юноша, Кэнске сидел на
корточках возле Бэнкея и разглаживал складки повязки, охватившей
голову монаха. Удивительно было, что возле самого уха журчала вода.
Бэнкей обвел глазами местность - и обнаружил, что лежит на дне
водоема. Накануне зимы воду отсюда спустили, и та, что лилась из
бамбуковых труб, тоже утекала неизвестно куда. Судя по всему, Бэнкей в
последней схватке с Рокуро-Куби отступал до тех пор, пока не свалился
в водоем, крепко ударившись спиной и затылком о выложенное камнем дно.
Как это случилось - Бэнкей не помнил.
Он сосредоточился на своих ощущениях - и, пока Фудзивара Нарихира
клятвенно обещал Минамото Юкинари провести день в седле без жалоб,
стал понемногу возвращать себе свое тело.
Прежде всего, выяснилось, что монах связан. Затем - на груди у
него лежало что-то тяжелое и неприятное. И, наконец, многочисленные
царапины и укус на руке дали-таки о себе знать.
- Да и никакой он на самом деле не монах! - рассуждал между тем
старик. - У него и разрешения проповедовать-то нет! Обычный
самозванец, каких в горах великое множество. Ходят, народ морочат. А
свои хрустальные четки он украл у такого же несчастного, как бедный
гадальщик.
- Я тоже подумал было, что это - сюгэндзя, - сказал Юкинари. -
Свалился с горы, да еще...
Юноша замолчал - сообразил, что незачем посторонним знать, монах
решал недоразумение с оборотнем, принявшим облик госпожи кошки. Этот
приятный старый господин Отомо Мунэюки с внуком и внучкой приехали
сюда из Хэйана провести дни удаления, потому что трудно найти для
очистительного затворничества более подходящее место. И ничуть не
огорчился, когда в последний день уединения целая компания попросилась
на ночлег. История с оборотнем ему вряд ли понравилась бы. Да и
неизвестно, кому он мог бы по секрету рассказать ее в Хэйане.
Юкинари уже успел обменяться с внучкой господина Отомо стихами - и
стихи внушали надежду на более близкое знакомство.
- Вполне может статься, что этот монах - сюгендзя, господин, -
поняв, почему замолчал Юкинари, вставил Кэнске. - Полюбуйтесь, как он
расхаживает - с голыми руками! Не иначе, горные отшельники научили его
стоять под ледяным водопадом! Встречал я таких...
- Скажи лучше - охотился ты за такими, - усмехнулся господин
Отомо. - Ты ведь старый воин - и вполне может оказаться, что ты был в
тех отрядах, которые охотились за ямабуси. Ведь и они, и их
разлюбезные ученики сюгэндзя - вне закона, было бы вам это известно,
молодые люди. Время от времени государственный совет вспоминает об
этом. Но вам лучше знать, как сейчас настроены во дворце по отношению
к горным отшельникам, господин Фудзивара, поскольку вы - придворный...
- Я ничего плохого не скажу о Спящих-в-горах, - отвечал Нарихира,
- хотя бы потому, что мой предок, Фудзивара Накаморо, вынужден был
скрываться со своими людьми как раз в скитах горных отшельников... И
было бы непристойно с моей стороны проявлять неблагодарность.
- Примите мои извинения, господин Фудзивара, - сухо сказал
господин Отомо. Действительно - нехорошо было напоминать о
высокородном мятежнике.
Бэнкей тем временем мысленно взывал к отцу-настоятелю.
Очевидно, старенький настоятель, которого посещали странные
озарения, в эту минуту мирно дремал - что случалось с ним среди бела
дня все чаще и чаще. И не мог подтвердить Бэнкею, что это странное
приключение - действительно один из шагов на том самом Пути, который
он пообещал монаху.
Старший кэрай неодобрительно взглянул на господина Отомо. Молодой
приятель Минамото Юкинари старшему кэраю нравился, а этот старик -
нет.
- И давно прошли те времена, когда можно было послать вооруженный
отряд и выловить всех сюгэндзя в окрестностях, господин, - обратился
он к Отомо Мунэюки, не вставая с корточек. - Они живут общинами, а
командуют ими старые и опытные ямабуси. Спящие-в-горах знают и умеют
такое, что нам и не снилось. И еще старики говорят, что их учат своим
хитрым штучкам тэнгу.
- Перестань, Кэнске, - одернул его Юкинари, довольный, впрочем,
что кэрай возразил господину Отомо. Тот был всего-навсего дедом
хорошенькой внучки, а Нарихира - давним приятелем, обещавшем к тому же
позаботиться о карьере Юкинари. - Послушать деревенских стариков - так
все ямабуси на самом деле люди-вороны.
- Простите, господин, мою глупую болтовню, - отвечал Кэнске. - А
все-таки тэнгу с горными отшельниками заодно.
Молодой человек, внук господина Отомо, лишь молча смотрел на
Бэнкея. Меча при нем не было, да и сомневался монах, что изнеженный
горожанин сможет нанести хороший удар.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг