Ураган статей, телеграмм, заметок пронесся по американской
прессе. В редакциях фотографировали местных дикталографисток и
печатали их портреты под видом жертв таинственного
преступления.
Другая ничего не теряющая газетка решительно выступила
против версии о танцовщицах. Она опубликовала снимок с трупов
трех агентов Коминтерна, замученных и убитых членами
Ку-Крукс-Клана. Три еврея, потерпевших аварию на житейском
океане, дали себя снять для этой цели в ящиках из-под канадских
яиц.
Киносиндикат спешно перемонтировал старую итальянскую
ленту из быта кровавой Каморры. Чарли Чаплин, уступая давлению
злободневности, выступил в сильно-комической картине: "Чарли
боится длинных ящиков". В конце "недели о ящиках Руфа"
произошли грандиозные митинги. В Филадельфии линчевали двух
негров.
Но Игнатий Руф вернулся на материк и не был арестован. Во
всех газетах появились его портреты и краткая биография. Вздор
о трупах был решительно опровергнут. В ящиках находились
всего-навсего астрономические инструменты. "Игнатий Руф, -
сообщалось, - увлечен за последнее время астрономией и строит
на острове "Небесную Лабораторию".
Так чья-то опытная рука привела в порядок газетную
суматоху и направила ее по определенному руслу. Возбуждению в
стране не давали улечься. Имя Игнатия Руфа снова начало
подергиваться тайной. Писали о стадвадцатидюймовом гигантском
рефракторе, установленном в горах на острове Руфа. Сообщалось о
необычайной силы и чувствительности астрономических приборах.
Все это интересовало только обывателей. Биржа и финансовые
круги оставались спокойными. При всей осторожности нельзя было
отыскать ни малейшей связи между астрономией и экономикой. Хотя
люди, близко знавшие Руфа, недоумевали: каким это чудом
человек, интересовавшийся только нефтью и химической
промышленностью, начал вдруг шарить глазами по небу, где уже
наверно не найдешь ни одного цента?
Так прошло около полугода. Игнатий Руф, наконец, нанес
подготовленному общественному мнению первый удар.
3.
От скал, острых, как хребет дракона, легли угольно-густые
тени, - они тянулись вниз до середины кратера. Кое-где между
расселинами поблескивали лунным светом стекла в бараках.
Вырисовывались ажурные очертания железных мачт канатной дороги.
Сухо трещали цикады. Бесшумно летала сова - обитательница
горных щелей. Сюда едва доходил сонный шум океана.
На краю ровной площадки стоял инженер Корвин и глядел
вниз, откуда слышалось тяжелое дыхание и хруст камешков. Это
шел Игнатий Руф. Череп его был покрыт фуляром, жилет
расстегнут. Он взобрался на площадку, отдышался и поднял голову
к лунному диску.
Яркая луна, казалось, притягивала и воды океана,
прорезанного сверкающей дорогой, и невероятные замыслы Руфа.
- В порядке? - спросил он и повернулся к приземистому
каменному зданию. По шершавым стенам его скользили тени ящериц.
Сквозь полукруглый купол высовывалась в небо огромная
металлическая труба.
Инженер ответил, что все в порядке: новый рефрактор
установлен и, движимый часовым механизмом, ползет вслед за
луной. Увеличение чудовищное, - различимы площади до
квадратного километра.
- Я хочу смотреть, - сказал Руф.
Они вошли в темную обсерваторию. Руф сел на лесенку перед
массивным окуляром. Корвин остановился у второго инструмента,
привезенного некогда на "Фламинго". В тишине тикал часовой
механизм. Корвин сказал:
- Объектив наведен на Море Дождей. Сядьте удобнее, без
напряжения. Снимите колпачок со стекла.
Игнатий Руф приблизил глаз к медной трубке окуляра и
сейчас же отдернул голову: ослепительный серебряный свет ударил
ему в зрачки. Руф издал одобрительное мычание и опять потянулся
к стеклу.
Застилая все поле зрения, лунная поверхность казалась
такой близкой, что хотелось коснуться ее. Это была северная
часть лунного шара, - застывшая, пустынная равнина Моря Дождей.
С северо-западной стороны Радужного Залива входили в нее
последние отроги Лунных Альп. Далеко на юге лежали гигантские,
таинственного происхождения, цирки Архимеда и Тимохариса.
- Вы видите, направо от кратера - борозда, с юга на север.
Это - так называемая Поперечная Альпийская Долина. Ширина ее
около четырех километров и длина сто пятьдесят километров, -
сказал Корвин. - Эта трещина произошла от удара большого
мирового тела о лунную поверхность.
- Да, я вижу эту трещину, - проговорил Игнатий Руф.
- Теперь смотрите южнее. В области цирка Коперника
находится система трещин. Они мелкие и извилистые,
происхождение их иное. Вторая система трещин, Триснекера, - на
запад от Океана Бурь. Третья - в области цирка Тихо. Всего
обычно насчитывают триста сорок восемь трещин. Но в наш
рефрактор за одну вчерашнюю ночь я насчитал их более трех
тысяч.
- Вы уверены, что эти трещины не имеют отношения к горным
образованиям?
- Да. Несомненно, они - позднейшего происхождения. Кроме
того, они увеличиваются в длине, число их умножилось за
полустолетие. В течение четырнадцати лунных дней видимая нами
поверхность луны накаливается солнцем. Так как теперь там нет
атмосферы, то жар достигает огромных температур. Затем солнце
закатывается, и лунное полушарие погружается в
четырнадцатидневную ночь, в эфирный холод, наступающий
мгновенно после заката. Возьмите каменный шар, накалите его
добела и бросьте в ледяную воду...
- Он треснет на мелкие куски, чорт его возьми, - хриплым
шопотом проговорил Руф и долго еще затем дышал, преодолевая
биение сердца.
- Так же точно трескается лунный шар. В имеющиеся трещины
попадает либо влага, еще оставшаяся на луне, либо углекислота.
Затем, застывая, они значительно углубляют трещины.
- Они раздирают ее до самого центра...
- Да. Луна состоит из легких сравнительно материалов, не
обладающих большой вязкостью. Рано или поздно, планета должна
распасться. Если в ней еще имеется раскаленное ядро, - тем
лучше: в случае слишком быстрого проникновения холода сквозь
расширенные трещины оно взорвется, как бомба...
- Дай-то бог, дай-то бог, - прошептал Игнатий Руф. Он с
жадностью осматривал изрытые впадинами и будто следами от
лопнувших пузырей унылые пространства лунных равнин. Этот труп
далекого мира будет брошен в свалку страстей, воль и
честолюбий, сыграет решающую роль в чудовищной биржевой игре!
С перегоревшим вздохом Руф оторвался от окуляра:
- Я нахожу необходимым привести сюда журналистов и
показать им трещины, но нужно быть уверенным, что эта сволочь
увидит только то, что им нужно увидеть, и не сунет носа в наши
работы.
- Мы проведем их в обсерваторию ночью, - ответил Корвин, -
собранные аппараты и все, что должно быть скрыто, мы поместим в
лунную тень, - она ложится до половины кратера.
Руф и Корвин снова вышли на площадку. Действительно, в
этот час скалистые горы казались пустынными. Глубоко под ногами
виднелся лишь хаос камней. Густая тень покрывала толевые крыши
мастерских на дне кратера, склады материалов и "собранные
аппараты".
Работы производились в величайшей тайне. Никто из
работающих на острове не имел права отлучиться. Письма
просматривались. Пароходы выгружались на открытом рейде, откуда
материалы подавались по канатной дороге в горы. С борта ни один
человек не спускался на берег.
- Очень хорошо, - сказал Игнатий Руф, раскуривая сигару. -
На рассвете я отплываю на континент. Я сам привезу журналистов.
Приготовьте нужные материалы для статей и ведите работы полным
ходом. Помните, если мы ошибемся в вычислениях, - полный
разгром и гибель... На карту поставлены миллиарды долларов. Я
сам застрелю вас на этой площадке, и...
Огонек сигары в его руке описал сложную восьмерку.
4.
"Страшное открытие в обсерватории Игнатия Руфа", - таков
был заголовок статьи, которая 14 мая появилась во всех
северо-американских газетах и на другой день была передана по
радио в Европу.
Обстоятельно и научно рассказывалось в этой статье о
роковом приближении конца земного спутника. Процесс его
растрескивания идет с ужасающей быстротой. За короткое время
наблюдения в рефрактор Руфа на поверхности луны появилось
несколько тысяч новых трещин. Распадение лунного шара возможно
ожидать каждую минуту. "Мы не поручимся, - говорилось, - что
завтра в ночь наши юные мечтательницы увидят вместо древней
покровительницы влюбленных, - раскиданные по ночному небу
осколки. Но мы будем все же надеяться, что бог по своему
милосердию не допустит гибели нашего прекрасного мира, -
гибели, так как почти вероятно, что осколки будут притянуты
землей....."
"... Согласно нашему взгляду на образование мира, -
говорилось далее, - в свое время вблизи земной орбиты должны
были обращаться, кроме луны, и другие массы довольно больших
размеров. Часть их была притянута луной и упала на ее
поверхность, - следы этих ужасных столкновений мы видим в виде
лунных цирков. Другая часть столкнулась с землей. Последнее
такое столкновение произошло в сравнительно недавние времена.
Изменение климатов в геологические эпохи, в особенности
существование тропической растительности в тех местах, где ныне
область полярной ночи, - указывает с несомненностью на то, что
существовал второй спутник, упавший на землю в конце
палеозойской эры и отклонивший земную ось. Наблюдаемые
колебания полюсов - не что иное как последние следы, оставшиеся
от такого удара в форме постепенно замедляющихся движений
земной оси по поверхности конуса. Ныне, быть может, нам
придется быть свидетелями окончательного осиротения земного
шара среди небесных пространств"...
Статья произвела ожидаемое впечатление. Сердце
человечества сделало перебой в этот день. Телеграф перепутал
адресатов и содержание депеш, от чего случилось множество
житейских неприятностей. Телефон превратился в сумасшедшую кашу
номеров, и много телефонных барышень нервно заболело от бешеной
ругани абонентов. Трамваи пошли не по тем линиям. Было
множество задавленных всеми системами экипажей. Магазины
закрылись, так как никто ничего не покупал в этот день, кроме
общедоступных книг по астрономии.
Правительственные аппараты застопорились. Из многих тюрем
бежали арестанты. Поезда уходили пустыми, и к счастью: за один
этот памятный день двадцать процентов паровозов и поездного
состава наехало друг на друга, свалилось под откосы. И,
наконец, из страны проклятых большевиков раздалось (по радио)
уже окончательно ни к селу, ни к городу злорадное: "Ага...
Дождались"...
Одним словом, в день 14 мая на всем земном шаре произошел
неописуемый переполох. С ужасом, в исступлении ждали ночи.
Головы всех были задраны к звездному небу. Когда над крышами,
над железными мостами, над шпилями колоколен, над гигантскими
кранами заводов поднялась мирным и стареньким диском
обыкновенная луна, - пронесся вздох облегчения и разочарования.
Стало даже по-мещански скучно.
Так несколько дней ждали гибели мира. Держали пари. Луна
продолжала тихонько плыть по небу. Настроение улучшалось. На
улицах стали продавать "карманные телескопы" и закопченные
стекла. Огромным успехом пользовались булавки и брошки с
изображением луны, подмигивающей глазом. Газеты пестрели
адресами хиромантов, точно предсказывающих "день, которого
нужно бояться".
Мисс Сетиль Эспер, единственная дочь анилинового короля,
появилась на банкете яхт-клуба в лунного цвета платье, в
бесценном ожерелье и в диадеме из лунных камней. Дамы ахнули.
Владельцы домов готового платья ахнули. Великие портные и
модные ювелиры стиснули зубы. Лунный шелк и лунный камень
объявлены были модой.
Писались стихи о луне. Выгонялись химическими составами
голубые цветы. В шикарных ресторанах появилось даже лунное
мороженое, чрезвычайно обременяющее желудок. Имя Игнатия Руфа
облетело все земные широты. Но биржа, мудрая и осторожная, не
ответила на эту суматоху колебанием ни на один цент.
5.
Стеклянной равниной лежал бесцветный океан под косматым,
пылающим солнцем. От гор струилось марево. Поникла листва на
деревьях. Высокие метелки пальм, казалось, предали себя зною, -
распустились в сине-горячем небе. Трехмачтовый "Фламинго", как
призрак, висел над прозрачной лагуной. Нестерпимо блестели
стальные канаты, по которым в воздухе, по направлению зубчатых
скал, ползли вагонетки.
Остров казался пустынным. Но по ту сторону гор, в кратере,
шла напряженная работа. Туда, по белому шоссе, спугивая ящериц
и змей, поднимался автомобиль. Правил Руф. Оборачиваясь к
четырем своим компаньонам, задыхавшимся от жары, он говорил:
- Мы работаем теперь в четыре смены, и то рабочие едва
выдерживают: вчера упало 15 человек от солнечного удара. Кратер
накаляется, как печь. Китайцы целыми толпами требуют расчета.
Пришлось на перевалах поставить пулеметы. Еще хуже с
американскими мастерами. Они грозят судом. Чорт возьми, - на
острове нет ни женщин, ни развлечений. Я приказал выстроить
кабак около ручья, - еще хуже: за неделю выпито сто ящиков
виски и ликеров. Инженер Корвин ходит на работы с заряженным
револьвером. Завтра прибывает, наконец, пароход с
проститутками. Я очень надеюсь, что это оздоровит остров.
Компаньоны посапывали, вытираясь платками. Эти две недели,
- после опубликования знаменитой статьи, - вселили в них
величайшую надежду и величайшую тревогу. Общественное мнение
реагировало сильнее, чем ожидали. Биржа никак не ответила на
удар. Работы подвигались успешно, и пробные опыты удались, но
все это стоило огромных денег, и кроме того Руф пренебрегал,
видимо, уголовным законодательством.
На перевале открылся вид работ на дне кратера. Дымила
труба электрической станции. Снопы света шли от стеклянных
щитов солнцеприемников. Желтые и розовые клубы дыма резкими
облаками возносились из-за черепичных крыш химической
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг