с ним такой случай лет двадцать пять назад).
- Добрый день, Роллинг, - сказал Гарин, вставая, - вот и я, дружище.
Произошло самое страшное - Роллинг попал в смешное положение.
Что можно было сделать? Скрежетать зубами, бушевать, стрелять? Еще
хуже, еще глупее... Капитан Янсен предал его, - ясно. Команда не надеж-
на... Яхта в открытом море. Усилием воли (у него даже скрипнуло что-то
внутри) Роллинг согнал с лица проклятую улыбку.
- А! - Он поднял руку и помотал ею, приветствуя - А, Гарин... Что же,
захотели проветриться? Прошу, рад... Будем веселиться...
Зоя сказала резко:
- Вы скверный актер, Роллинг. Перестаньте потешать публику. Входите и
садитесь. Здесь все свои, - смертельные враги. Сами виноваты, что приго-
товили себе такое веселенькое общество для прогулки по Средиземному мо-
рю.
Роллинг оловянными глазами взглянул на нее.
- В больших делах, мадам Ламоль, нет личной вражды или дружбы.
И он сел к столу, точно на королевский трон, - между Зоей и Гариным.
Положил руки на стол. Минуту длилось молчание. Он сказал:
- Хорошо, я проиграл игру. Сколько я должен платить?
Гарин ответил, блестя глазами, улыбкой, готовый, кажется, залиться
самым добродушным смехом:
- Ровно половину, старый дружище, половину, как было условленно в
Фонтенебло. Вот и свидетель. - Он махнул бородкой в сторону Шельги,
мрачно барабанящего ногтями по столу. - В бухгалтерские книги ваши я за-
лезать не стану. Но на глаз - миллиард в долларах, конечно, в оконча-
тельный расчет. Для вас эта операция пройдет безболезненно. Вы же заг-
ребли чертовы деньги в Европе.
- Миллиард будет трудно выплатить сразу, - ответил Роллинг. - Я обду-
маю. Хорошо. Сегодня же я выеду в Париж. Надеюсь, в пятницу, скажем, в
Марселе, я смогу выплатить большую часть этой суммы...
- Ай, ай, ай, - сказал Гарин, - но вы-то, старина, получите свободу
только после уплаты.
Шельга быстро взглянул на него, промолчал. Роллинг поморщился, как от
глупой бестактности:
- Я должен понять так, что вы меня намерены задержать на этом судне?
- Да.
- Напоминаю, что я как гражданин Соединенных Штатов неприкосновен.
Мою свободу и мои интересы будет защищать весь военный флот Америки.
- Тем лучше! - крикнула Зоя гневно и страстно. - Чем скорее, тем луч-
ше!..
Она поднялась, протянула руки, сжала кулаки так, что побелели косточ-
ки.
- Пусть весь ваш флот - против нас, весь свет встанет против нас. Тем
лучше!
Ее короткая юбка разлетелась от стремительного движения. Белая морс-
кая куртка с золотыми пуговичками, маленькая, по-юношески остриженная
голова Зои и кулачки, в которых она собиралась стиснуть судьбу мира, се-
рые глаза, потемневшие от волнения, взволнованное лицо - все это было и
забавно и страшно.
- Должно быть, я плохо расслышал вас, сударыня, - Роллинг всем телом
повернулся к ней, - вы собираетесь бороться с военным флотом Соединенных
Штатов? Так вы изволили выразиться?
Шельга бросил барабанить ногтями. В первый раз за этот месяц ему ста-
ло весело. Он даже вытянул ноги и развалился, как в театре.
Зоя глядела на Гарина, взгляд ее темнел еще больше.
- Я сказала, Петр Петрович... Слово за вами...
Гарин заложил руки в карманы, встал на каблуки, покачиваясь и улыба-
ясь красным, точно накрашенным ртом. Весь он казался фатоватым, не
серьезным. Одна Зоя угадывала его стальную, играющую от переизбытка,
преступную волю.
- Во-первых, - сказал он и поднялся на носки, - мы не питаем исключи-
тельной вражды именно к Америке. Мы постараемся потрепать любой из фло-
тов, который попытается выступить с агрессивными действиями против меня.
Во-вторых, - он перешел с носков на каблуки, - мы отнюдь не настаиваем
на драке. Если военные силы Америки и Европы признают за нами священное
право захвата любой территории, какая нам понадобится, право сувереннос-
ти и так далее и так далее, - тогда мы оставим их в покое, по крайней
мере, в военном отношении. В противном случае с морскими и сухопутными
силами Америки и Европы, с крепостями, базами, военными складами, глав-
ными штабами и прочее и прочее будет поступлено беспощадно. Судьба ани-
линовых заводов, я надеюсь, убеждает вас, что я не говорю на ветер.
Он пошлепал Роллинга по плечу.
- Алло, старина, а ведь было вчера, когда я просил вас войти ком-
паньоном в мое предприятие... Фантазии не хватило, а все от того, что
высокой культуры у вас нет. Это что - раздевать биржевиков да скупать
заводы. Старинушка-матушка... А настоящего человека - прозевали... Нас-
тоящего организатора ваших дурацких миллиардов.
Роллинг начал походить на разлагающегося покойника. С трудом выдавли-
вая слова, он прошипел:
- Вы анархист...
Тут Шельга, ухватившись здоровой рукой за волосы, принялся так хохо-
тать, что наверху за стеклянным потолком появилось испуганное лицо капи-
тана Янсена. Гарин повернулся на каблуках и опять - Роллввнгу:
- Нет, старина, у вас плохо стал варить котелок. Я - не анархист... Я
тот самый великий организатор, которого вы в самом ближайшем времени
начнете искать днем с фонарем... Об этом поговорим на досуге. Пишите
чек... И полным ходом - в Марсель.
В ближайшие дни произошло следующее: "Аризона" бросила якорь на внеш-
нем рейде в Марселе. Гарин предъявил в банке Лионского кредита чек Рол-
линга на двадцать миллионов фунтов стерлингов. Директор банка в панике
выехал в Париж.
На "Аризоне" было объявлено, что Роллинг болен. Он сидел под замком у
себя в каюте, и Зоя неусыпно следила за его изоляцией. В продолжение
трех суток "Аризона" грузилась жидким топливом, водой, консервами, вином
и прочим. Матросы и зеваки на набережной немало дивились, когда к "ши-
карной кокотке" пошла шаланда, груженная мешками с песком. Говорили,
будто яхта идет на Соломоновы острова, кишащие людоедами. Капитаном Ян-
сеном было закуплено оружие - двадцать карабинов, револьверы, газовые
маски.
В назначенный день Гарин и Янсен снова явились в банк. Их встретил
товарищ министра финансов, экстренно прибывший из Парижа. Рассыпаясь в
любезностях и не сомневаясь в подлинности чека, он все же пожелал видеть
самого Роллинга. Его отвезли на "Аризону".
Роллинг встретил его совсем больной, с провалившимися глазами. Он ед-
ва мог подняться с кресла. Он подтвердил, что чек выдан им, что он ухо-
дит на яхте в далекое путешествие и просит поскорее кончить все фор-
мальности.
Товарищ министра финансов, взявшись за спинку стула и жестикулируя
наподобие Камилла Демулена, произнес речь о великом братстве народов, о
культурной сокровищнице Франции и попросил отсрочку платежа.
Роллинг, закрыв устало глаза, покачал головой. Покончили на том, что
Лионский кредит выплатит треть суммы в фунтах, остальные - во франках по
курсу.
Деньги привезены были к вечеру на роенном катере. Затем, когда посто-
ронние были удалены, на капитанском мостике появились Гарин и Янсен.
- Свистать всех наверх.
Команда выстроилась на шканцах, и Янсен сказал твердым и суровым го-
лосом:
- Матросы, яхта, называемая "Аризона", отправляется в чрезвычайно
опасное и рискованное плавание. Будь я проклят, если я поручусь за
чью-либо жизнь, за жизнь владельцев и целость самого судна. Вы меня зна-
ете, акульи дети... Жалованье я увеличиваю вдвое, так же удваиваются
обычные премии. Всем, кто вернется на родину, будет дана пожизненная
пенсия. Даю срок на размышление до захода солнца. Не желающие рисковать
могут уносить свои подошвы.
Вечером восемь человек из команды сошли на берег. В ту же ночь коман-
ду пополнили восемью отчаянными негодяями, которых капитан Янсен сам ра-
зыскал в портовых кабаках.
Через пять дней яхта легла на рейде в Соутгемптоне, и Гарин и Янсен
предъявили в Английском королевском банке чек Роллинга на двадцать мил-
лионов фунтов. (В палате по этому поводу был сделан мягкий запрос лиде-
ром рабочей партии.) Деньги выдали. Газеты взвыли. Во многих городах
произошли рабочие демонстрации. Журналисты рванулись в Соутгемптон. Рол-
линг не принял никого. "Аризона" взяла жидкого топлива и пошла через
океан.
Через двенадцать дней яхта стала в Панамском канале и послала радио,
вызывая к аппарату главного директора "Анилин Роллинг" - Мак Линнея. В
назначенный час Роллинг, сидя в радиорубке под дулом револьвера, отдал
приказ Мак Линнею выплатить подателю чека, мистеру Гарину, сто миллионов
долларов. Гарин выехал в Нью-Йорк и возвратился с деньгами и самим Мак
Линнеем. Это была ошибка. Роллинг говорил с директором ровно пять минут
в присутствии Зои, Гарина и Янсена. Мак Линней уехал с глубоким убежде-
нием, что дело нечисто.
Затем "Аризона" стала крейсировать в пустынном Карибском море. Гарин
разъезжал по Америке по заводам, зафрахтовывал пароходы, закупал машины,
приборы, инструменты, сталь, цемент, стекло. В СанФранциско происходила
погрузка. Доверенный Гарина заключал контракты с инженерами, техниками,
рабочими. Другой доверенный выехал в Европу и вербовал среди остатков
русской белой армии пятьсот человек для несения полицейской службы.
Так прошло около месяца. Роллинг ежедневно разговаривал по радио с
Нью-Йорком, Парижем, Берлином. Его приказы были суровы и неумолимы. Пос-
ле гибели анилиновых заводов европейская химическая промышленность пе-
рестала сопротивляться. "Анилин Роллинг - значилось на всех фабриках.
Это было клеймо - желтый круг с тремя черными полосками и надписью: на-
верху - Мир", внизу - Анилин Роллинг Компани". Начинало походить на то,
что каждый европеец должен быть проштемпелеван этим желтым кружочком.
Так "Анилин Роллинг" шел на приступ сквозь дымящиеся развалины заводов
Анилиновой компании.
Колониальным, жутким запашком тянуло по всей Европе. Гасли надежды.
Не возвращались веселье и радость. Гнили бесчисленные сокровища духа в
пыльных библиотеках. Желтое солнце с тремя черными полосками озаряло не-
живым светом громады городов, трубы и дымы, рекламы, рекламы, рекламы,
выпивающие кровь у людей, и в кирпичных проплеванных улицах и переулках,
между витрин, реклам, желтых кругов и кружочков - человеческие лица, ис-
каженные гримасой голода, скуки и отчаяния.
Валюты падали. Налоги поднимались. Долги росли. И священной законнос-
ти, повелевавшей чтить долг и право, ударило в лоб желтое клеймо. Плати.
Деньги текли ручейками, ручьями, реками в кассы "Анилин Роллинг". Ди-
ректора "Анилин Роллинг" вмешивались во внутренние дела государств, в
международную политику. Они составляли как бы орден тайных правителей.
Гарин носился из конца в конец по Соединенным Штатам с двумя секрета-
рями, инженерами, пишущими барышнями и сворой рассыльных. Он работал
двадцать часов в сутки. Никогда не спрашивал цен и не торговался.
Мак Линней с тревогой и изумлением следил за ним. Он не понимал, для
чего все это покупается и грузится и зачем с таким безрассудством расш-
выриваются миллионы Роллинга. Секретарь Гарина, одна из пишущих барышень
и двое рассыльных были агентами Мак Линнея Они ежедневно посылали ему в
Нью-Йорк подробный отчет Но все же трудно было что-либо понять в этом
вихре закупок, заказов и контактов.
В начале сентября "Аризона" опять появилась в Панамском канале, взяла
на борт Гарина и, выйдя в Тихий океан, исчезла в направлении на юго-за-
пад.
В том же направлении, двумя неделями позже, вышли десять груженых ко-
раблей с запечатанными приказами.
Океан был неспокоен "Аризона" шла под парусами Были поставлены гроты
и кливера, - все паруса, кроме марселей Узкий корпус яхты, - скорлупка с
парусами, наполненными ветром, со звенящими, поющими вантами, - то скры-
вался до верхушек мачт между волнами, то взмывал на гребне, отряхивая
пену.
Тент был убран Люки задраены Шлюпки подняты на палубу и закреплены
Мешки с песком, положенные вдоль обоих бортов, увязаны проволокой На ба-
ке и на юте установлены две решетчатые башни с круглыми, как котлы, ка-
мерами на верхних площадках Башни эти, покрытые брезентами, придавали
"Аризоне" странный профиль полувоенного судна.
На капитанском мостике, куда долетали только брызги волн, стояли Га-
рин и Шельга На обоих - кожаные плащи и шляпы Рука Шельги была освобож-
дена от гипса, но пока еще годилась только на то, чтобы взять коробку
спичек да вилку за столом.
- Вот океан, - сказал Гарин, - и ничтожное суденышко, кристаллик че-
ловеческого гения и воли Летим, товарищ Шельга, хоть ты что Боремся А
волны какие Глядите - горы.
Огромная волна шла с правого борта Кипящий гребень ее рос и пенился
Под ним все круче выгибалась стеклянно-зеленая вогнутая поверхность в
жгутах пены Гребень закручивался "Аризона" ложилась на левый борт Пел
дикий ветер между парусами, вынося кораблик из бездны И он, совсем ло-
жась, показывая красное днище до киля, наискось, по вогнутой поверхности
вылетел на гребень волны и скрылся в шумящей пене Исчезли палуба, и
шлюпки, и бак, погрузилась до купола решетчатая мачта на баке Вода кипе-
ла кругом капитанского мостика
- Здорово! - крикнул Гарин.
"Аризона" выпрямилась, вода схлынула с палубы, кливера плеснули и она
понеслась вниз по уклону волны.
- Так и человек товарищ Шельга, так и человек в человеческом океане Я
вот страстно полюбил это суденышко Разве мы не похожи? У обоих грудь
полна ветром.
Шельга пожал плечами, не ответил Не спорить же с этим - влюбленным в
себя до восторга Пусть упивается - сверхчеловек, да и только Недаром он
и Роллинг нашли на земле друг друга лютые враги, а одному без другого не
дыхнуть Химический король порождает из своего чрева этого воспаленного
преступными идеями человечка - тот, в свою очередь, оплодотворяет чудо-
вищной фантазией Роллингову пустыню. Кол им обоим в глотку!
Действительно, трудно было понять, почему до сих пор Роллинга не жрут
акулы Дело свое он сделал, - не миллиард, но триста миллионов долларов
Гарин получил Теперь бы и концы в воду Но нет, что-то еще более прочное
связывало этих людей.
Не понимал Шельга также, почему и его не спихнули за борт в Тихом
океане Тогда, в Неаполе, он был нужен Гарину как третье лицо и свидетель
Явись Гарин один в Неаполе на "Аризону", могли случиться неожиданные
неприятности Но устранить сразу двоих Роллингу было бы гораздо труднее
Все это ясно Гарин выиграл партию.
Зачем же ему теперь Шельга? Во время крейсерства в Караибском море
были еще строгости. Здесь же, в океане, за Шельгой никто не следил, и он
делал что хотел. Присматривался. Прислушивался. И ему начинали мере-
щиться кое-какие выходы из скверного положения.
Перегон по океану был похож на увеселительную прогулку. Завтраки обе-
ды и ужины обставлялись с роскошью. За стол садились Гарин, мадам Ла-
моль, Роллинг, капитан Янсен, помощник капитана, Шельга, инженер Чермак
- чех (помощник Гарина), щупленький, взъерошенный, болезненный человек,
с бледными пристальными глазами и реденькой бородкой, и второй помощник
- химик, немец Шефер, костлявый, застенчивый молодой человек, еще недав-
но умиравший с голоду в Сан-Франциско.
В этой странной компании смертельных врагов, убийц, грабителей, аван-
тюристов и голодных ученых, - во фраках, с бутоньерками в петлицах, -
Шельга, как и все, - во фраке, с бутоньеркой, спокойно помалкивал, ел и
пил со вкусом.
Сосед справа однажды пустил в него четыре пули, сосед слева - убийца
трех тысяч человек, напротив - красавица, бесовка, какой еще не видал
свет.
После ужина Шефер садился за пианино, мадам Ламоль танцевала с Янсе-
ном. Роллинг оставался обычно у стола и глядел на танцующих. Остальные
поднимались в курительный салон. Шельга шел курить трубку на палубу. Его
никто не удерживал, никто не замечал. Дни проходили однообразно. Сурово-
му океану не было конца. Катились волны так же, как миллионы лет тому
назад.
Сегодня Гарин, сверх обыкновения, вышел вслед за Шельгой на мостик и
заговорил с ним по-приятельски, будто ничего и не произошло с тех пор,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг