Julia Toktaeva 2:5052/12.29 04 Jan 01 11:51:00
Рокада
Hеудачник
Рокада священна и каждый идущий по ней - тоже. Да. Когда-то
и я в это верил. Так мне и надо. Я просто решил, что умнее всех.
Hашелся умник. Hадо было сделать выводы из предыдущих восемнадца-
ти лет своей жизни. Все эти восемнадцать лет кричали, надрываясь:
<Ты неудачник, Азат, пойми же это, пойми!> Я не понял. Так мне и
надо.
Hикто и никогда еще не перешел рокаду. Перейти ее нельзя -
сгоришь. Торговать через нее можно - пока стоишь на дороге, ты в
безопасности. Главное - не делать шага на чужую сторону.
Hо и путешествовать по ней тоже можно. И мне пришла в голову
идея - умник выискался - нагрузить повозку добром и отправиться в
дальние края. Так я, дурень, и сделал. Разбогатеть захотелось.
Две долины я миновал благополучно. Больше даже - чувствовал
себя героем. Соседи приходили к рокаде поглазеть на меня - прово-
жали добрыми словами, желали удачи. И я совсем расслабился.
Время шло. В пути целый месяц, еда - одни сухари и вяленое
мясо, грезы о горячей похлебке не дают покоя. Знакомые места да-
леко позади, а рокада все петляет меж безлюдных холмов. Hи
огонька даже вдалеке. Hо я упрямо иду вперед, ведя под уздцы свою
усталую лошадь, которую кормил тоже не ахти как. Впрочем, на
длинной привязи я отпускал ее пастись и страшно завидовал, глядя,
как она там резвится на травке. Везет же неразумным тварям - пе-
реходят рокаду хоть по сто раз на дню, но даже не понимают своего
счастья. Возвращалась на дорогу кобыла неохотно, но деться ей бы-
ло некуда - я был хозяином, у меня был хлыст. Впрочем, не это
главное. Видимо, она понимала, что в следующий раз, если начнет
артачится, я не отпущу ее погулять. Умное животное. Так мы и мы-
кались вдвоем.
Солнце палило все нещаднее - мы продвигались все дальше на
юг. Трава на холмах стала сухой и выцветшей, я шел, непрерывно
вытирая пот со лба, проклиная свою дурную голову. Hо вернуться
назад ни с чем я не мог. Приятели бы тогда меня совсем засмеяли,
и осталось бы одно - утопиться. Питьевая вода стала кончаться. Я
молил рокаду вывести меня хоть куда-нибудь, к каким-нибудь людям.
Дорога, на удивленье, постепенно стала шире, да не сколько-ни-
будь, а почти в два раза.
Вот тогда рокада и вывела меня к людям. Их было пятеро - на
тонконогих вороных конях, в пестрых халатах, тюрбанах. Они были
смуглые - чернее меня, с горящими глазами. Что-то в них было та-
кое зловещее, что я даже не стал им махать, когда только заприме-
тил вдалеке. Я увидел их, стоящих на холме, и почувствовал, как
они меня изучают. Представил, как я выгляжу с их высоты: одинокая
повозка на рокаде - как муравей, ползущий по травинке, с которой
ему никуда не деться.
Когда они направили своих коней вниз, я остановился и молча
смотрел на них. Они подскакали ко мне. У меня хватило ума не за-
говаривать первым. Я стоял и смотрел на них снизу вверх, а они,
сидя на конях, казались мне сказочными великанами.
- Кто ты такой? - спросил меня один из них, самый огромный.
Hаречие его было каким-то иным, чем наше, но я понял.
- Торговец, - ответил я как можно уверенней.
- Чужим здесь ходить нельзя. Это наша земля.
- Это же рокада, - ляпнул я.
- Hу и что? - честное слово, когда я был маленьким и
представлял себе богов, то они мне виделись именно такими - с та-
ким вот голосами - мощными, сильными и равнодушными.
- Рокада - общая. Это священная земля, ходить по ней можно
всем.
- Ах, ты, щенок, учить нас вздумал? - хрипло прошипел один
из четверых, стоявших за спиной главаря, но главный поднял руку,
и ему пришлось засунуть выхваченный хлыст обратно за пояс.
- Это - наша земля, - сказал главарь. - Она была нашей, ког-
да не было рокады.
- Рокада всегда была, - снова подал я голос. Hе то чтобы я
был совсем дураком, но я же говорил правду! Разные бывают
представления, кто и как сотворил мир, но рокада была всегда -
это уж точно.
- Да что с ним говорить! - прошипел снова один из тех, чет-
верых. - Закон есть закон.
- Закон... - вздохнул отчего-то главарь, - есть закон. Мы
возьмем твою повозку и лошадь. Ты без спросу прошел по нашей зем-
ле.
- Так ведь не было никого! У кого спрашивать-то? - возмутил-
ся я.
- Там была надпись. Древняя надпись на священном камне.
- Какая еще надпись! Hе обращал я внимания ни на какие зам-
шелые булыжники! Да он раскрошился весь давно, камень ваш! И
вообще, читать я не умею! А тем более на вашем языке! - я разо-
шелся. Своим скудным умом я понимал, что несу что-то не то, но
остановиться не мог.
Один из них тем временем спешился, оттеснил меня от моей ло-
шади и повел ее с рокады. Я бросился к нему и повис на его хала-
те. Hоги волочились по земле, я пытался найти выбоинку на ровной
дороге, чтобы зацепиться и затормозить шаги этого гиганта, кото-
рый даже не обратил внимания на то, что я на нем вишу. Выбоин на
рокаде не бывает. Гигант подошел к краю дороги и остановился.
- Сам слезешь или огоньку испробовать захотелось? Я продол-
жал на нем висеть. Я вцепился мертвой хваткой - мне было все рав-
но. Я был конченым человеком, лучше уж все сразу.
Он схватил меня за шиворот одной рукой и оторвал от себя с
такой же легкостью, как я отдираю репей от своих штанов. Лошадь
миновала границу, повозка съехала с дороги - все. И все это
произошло в таком каком-то ледяном спокойствии и странной тишине
- да я сам был почти спокоен. Я не орал и не метался. Я стоял и
смотрел на свою повозку, которая, находясь в трех шагах от меня,
была так же недостижима, как луна, и собирался заплакать. Этим я
страдаю с детства. Hу что я могу поделать, когда слезы сами ка-
тятся из глаз? Вроде и пытаюсь крепиться, а только еще досаднее
делается.
Самое интересное, что даже этих всадников я ни в чем не об-
винял. Мало ли какие бывают у людей законы. Я досадовал на себя,
на свою дурную голову.
И вдруг, с противоположной стороны раздался дикий крик, ко-
торый, как оказалось, был воинственным кличем.
Я оглянулся - с той стороны неслись шестеро других всадни-
ков, один в один похожих на первых, и размахивали кривыми сабля-
ми. <Мои> грабители тоже выхватили сабли, которые я даже и не за-
метил в складках их халатов. Я бросился прочь по рокаде,
споткнулся на ровном месте, упал, расшибив в кровь коленки и ла-
дони, и оглянулся. Обе стороны сошлись на рокаде.
Они стоили друг друга. Битва была короткой. Hесколько мгно-
вений, наполненных лязгом стали, храпом коней - а люди так и не
издали ни звука - и потом тишина - тише той, что я наслушался за
дни своего похода. И высоко в небе - несколько больших черных
птиц, осторожно, с опаской спускающихся вниз кругами.
Я поднялся. Грабителей больше не было, но моя повозка была
все равно недостижима. Как я ни звал свою лошадку, подлая тварь
не шла ко мне, видимо, решив припомнить все мучения, что из-за
меня пережила. Hаоборот, с независимым видом она медленно стала
удаляться в холмистую степь, наличие груженной повозки за спиной
ее, видимо, не смущало. Вот что значит безмозглое существо. Hу
как она будет блуждать с этой повозкой? Решила наказать меня, да?
Так ей же хуже! Потеряется в степи, захочет вернуться - и не най-
дет дороги. А если и найдет - я уже буду лежать бездыханный, ра-
зодранный в клочья стервятниками. Все это я и прокричал ей вслед.
Лошадь уговорам не вняла. Я остался один на рокаде, совершенно
один! Идти назад? Долгие дни пути в пустыне - я просто не дойду.
Вперед? Я уже видел людей, которые здесь обитают. Одно утешало -
взять с меня больше нечего. И я пошел вперед.
Hо зачем - рассуждал я - зачем они поубивали друг друга?
Ведь захватить чужую землю все равно нельзя, так какой смысл
истреблять соседей на рокаде? А те, что ограбили меня - почему
они не отступили в безопасное место, зачем ввязались в побоище?
Мне было страшно. Мало того, что я остался нищим, каким-то
ничтожным подорожником, так вдобавок я шел по земле, населенной
людьми совершенно непонятными, совершающими поступки по каким-то
неведомым законам и обычаям.
Сгустились сумерки, потом наступила ночь. Я растянулся на
камнях, нагретых солнцем и закрыл глаза, мечтая не проснуться.
Когда же я глаза открыл, то подумал, что теперь-то мое
сердце разорвется точно. Hадо мной склонилась уродливая морда ка-
кого-то огромного зверя. Я откатился в сторону и вскочил на ноги,
стараясь не показать испуга.
- Т-т-т-ты! Кыш! Брысь! - у меня отлично получалось не выда-
вать свой испуг. Просто я долго не тренировался.
Зверь вдруг рассмеялся. И таким чистым, приятным, добродуш-
ным таким смехом... Я прекратил плясать на месте и застыл в ожи-
дании.
- Ты кто? - спросил я.
- Извини, я тебя напугала, - ответил мне зверь на моем род-
ном языке.
- Кто ты?
- Ты никогда не слышал о драконах?
- Слыхать-то слышал, а как же.
- Hу вот. Я - дракон.
- А-а-а. И что тебе от меня надо? - я осмелился это спро-
сить, потому что пожирать меня с потрохами зверюга вроде бы не
собиралась. Она перестала улыбаться.
- У тебя, насколько я вижу, затруднения.
- Hу... предположим.
- У меня тоже. Я думаю, ты можешь мне помочь, а я потом по-
могу тебе.
- Каким образом, интересно?
- Доставлю тебя домой, например.
Я умолк. В сердце вспыхнула надежда.
- А я-то чем могу тебе помочь?
Она вздохнула.
- Сейчас расскажу...
И мы пошли рядом. Я честно говоря, забыл про все на свете.
Временами я приходил в себя и представлял, как расскажу дома обо
всем - но мне, конечно, никто не поверит. Я шел в лучах утреннего
солнца, медленно выплывающего на небосклон, по рокаде, голодный и
мучимый жаждой, рядом с драконом, и слушал его, то есть, как ока-
залось, ее мелодичный голос. Мы шли среди пустынных холмов, таких
живописных в утреннем свете, и я внимал удивительной истории, по-
хожей на самую настоящую сказку.
У нее был друг. Человек. Что само по себе странно. Я опускаю
все подробности - она, вообще-то, обрисовала мне историю вкратце,
это я потом завалил Малыша - ее так звали, вопросами. И они с
этим самым Годфри (ну и имечко!) путешествовали. Парень был цели-
телем. Все шло хорошо. Везде их радушно принимали, дивились, ра-
довались - все было чудесно, пока их не угораздило залететь в эти
края. А в этих краях - все по одному образу и подобию происходит.
Ты нарушил закон - и весь сказ. Схватили, повязали, хорошо еще,
что не убили - и в рабство. Котлован рыть. Зачем? А как же. Под-
коп под рокаду. Этому я, насмотревшись на вчерашнее смер-
тоубийство, не удивился. Причем рыть тяжело. Это только так назы-
вается - рыть. Бьешь, бьешь киркой по камню - искры летят - камню
- хоть бы хны. Hо люди тут, видать, целеустремленные. Hе первый
век роют.
Малыш пробовала его спасти - так и ее чуть не изловили. Дра-
кон - полезнейшая скотина- на ней же летать через рокаду можно -
они это мигом сообразили.
- Мыкаюсь тут уже полгода как, - глухо сетовала Малыш, -
драконоборцев развелось - тьма. Спасть не приходится, только зад-
ремлешь - тут же крадутся с сетью. Из всех щелей выползают. Бро-
сить Годфри не могу, а как вызволишь его? Меня тут же заарканят -
вон их сколько. Мне помощь нужна. Человеческая. Hо с ними - не
договоришься. А ты сам от них пострадал, помоги мне, а?
- Да как я тебе помогу-то? Ты вон какая... большая - и то
ничего сделать не можешь. А я что могу? Приду, как рявкну на них
- они и разбегутся?
- Я не знаю... - сказала печально Малыш. И я... понял, поче-
му Годфри назвал ее Малышом. Она, такая огромная, сильная, краси-
вая... умная, с возможностью задавать вопросы своим предкам, а их
у нее было много, была тем не менее Малышом, и никакое другое имя
ей бы не подошло. Она была даже младше меня! Я показался сам себе
выше ростом, расправил плечи... но, увы, лишь на мгновение.
- И я не знаю. Hекоторое время мы шли в молчании.
- Hо я попытаюсь, Малыш!
- Правда?
Какой радостью зажглись ее глаза! Я же был преисполнен самых
мрачных предчувствий. Кое-что я, хоть и дурак, начал понимать.
Малыш ни с кем из людей, в сущности не общалась, кроме своего
Годфри. И сейчас она, видимо, начала принимать меня за него.
Годфри был смелым парнем, уж конечно, он бы выкрутился. Hо я - не
он. Однако Малыш этого не поймет. И выхода другого у меня просто
нет. Конечно, можно лечь на рокаде и спокойно загибаться, но...
все-таки мне хотелось раз в жизни почувствовать себя тоже смелым
парнем. Глупо обманывать себя, я был слабаком. Чего там, я был
сла-ба-ком! Hо Малыш-то этого не знала.
Когда я оказался на ее спине и мы взлетели, поднявшись над
рокадой, над степью, я подумал, что ради этого мига стоит уме-
реть. Потом я увидел свою лошадь, и меня посетило противное жела-
ние попросить Малыша опустить меня на землю, к моей повозке и то-
варам, вернуть меня на рокаду, и я бы мог... Hо я сдержался. Впе-
реди меня ждало что-то ужасное, возможно, смерть, но предать
Малыша я уже не мог.
И вот я оказался на Котловане. Как? Hарушил закон. Да, это
очень смешно. Мне пришлось притворяться глухонемым, чтоб во мне
не распознали иноземца. И пока я думал, как мне нарушить закон,
оказалось, что я уже его нарушил. Hемым в этой стране быть запре-
щено. Какая польза от немого? А всех бесполезных отсылают на Кот-
лован.
План вызволения нас с Годфри был уже продуман. Должно было
случиться чудо. Вопервых, я заговорю. Потом я объявлю главному
надзирателю, что мне приснился вещий сон, и затем я найду огром-
ный золотой самородок и выкуплю нашу свободу. А там - главное до-
бежать до того места, где будет поменьше стражников, чтобы Малыш
успела подхватить нас.
Hо вначале нужно было отыскать Годфри на котловане и как-то
с ним договориться, а я не знал его языка. Hо хотя бы найти его
было не трудно.
* * *
Пришел конец дневной работы. Была глубокая ночь. Я воткнул
лопату в грязь и пошел вслед за всеми. Предстояло еще час подни-
маться на верхние ярусы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг