Защитное поле костюма отгораживает человеческое тело от всего, кроме
человеческого тела. Это необходимо: в космосе случается всякое, и товарищ,
если надо, должен суметь оказать первую помощь: расстегнуть одежду, дать
лекарство, сделать массаж сердца... Рука в перчатке будет остановлена
полем, но обнаженная рука беспрепятственно дойдет до автоматических
застежек костюма. Этого обстоятельства я не учел в своих умопостроениях,
но, как видно, учел Набиль Саади.
...Засученная по локоть волосатая рука профессора мелькнула у меня над
головой. Озеро вспыхнуло перед глазами, словно сверхновая звезда, и
рассыпалось на цветные пляшущие кольца. Я потерял сознание, быть может, на
несколько секунд. Придя в себя, я увидел в руках у Набиля Саади мой шлем.
Я понял, что проиграл, хотя и разгадал тайну убийства.
И в тот раз, семнадцать лет назад, Набиль подкрался к Бурцену и Аните,
оглушил их по очереди ударом голого кулака, благо силы ему не занимать.
Потом снял шлемы и столкнул астронавтов в озеро, о свойствах которого уже
знал... Теперь моя очередь... Но гиперграмма моя дойдет, я погибаю не
напрасно...
Ни сил, ни смысла сопротивляться дальше не было.
В небе над Мегерой продолжали свою бесконечную чехарду два солнца -
Красное и Желтое - и четыре спутника - каменные безжизненные луны. Стихии
владели планетой безраздельно двадцать пять сезонов в году из двадцати
шести. И только на один сезон нехотя передавали свои права пробуждающемуся
Разуму. Немногочисленные мыслящие озера с любопытством осматривали,
ощупывали телепатическим арканом планету, обменивались впечатлениями. Их
мысли были о визите пришельцев, хотелось узнать о них и понять. Разуму
становилось тесно в двадцать шестом времени года...
ЭПИЛОГ
Всем своим видом - лохматыми нахмуренными бровями, носом, сварливо
нависшим над нижней половиной лица, поджатыми губами - Таламян выражал
недовольство. Он заявил:
- Я вами недоволен, Алексей Васильевич. Вы позволили вашим фантазиям
увести вас слишком далеко. Ну хорошо, я готов понять, что у вас мелькнула
мысль, связывающая гибель людей на чужой планете с преступлением. Но вы
ее, эту мыслишку, не только не выкинули, вы ее превратили в рабочую
гипотезу, поставили под сомнение порядочность таких людей, как доктор
Елена Бурцен, капитан Масграйв, профессор Саади...
Алексей Санкин сидел в кресле напротив Главного и не поднимал глаз.
Набиль Саади великодушно согласился детективные завихрения Алексея не
предавать гласности и обещал забыть, поэтому всем непосвященным было
известно только то, что Саади и Санкин провели блестящую разведку планеты
Мегера, обнаружили уникальную мыслящую субстанцию и установили с ней
контакт.
Переговоры с Озером начались в тот же памятный и богатый впечатлениями
день. Алексей, совсем уж было распрощавшийся с жизнью, с удивлением
обнаружил, что его голова - в шлеме! Зато Саади сидел на земле с
обнаженной головой, и его шлем валялся в траве. Вначале Алексей подумал,
что Абу-Фейсал сошел с ума или впал в транс, загипнотизированный хищником.
Потом заметил, что взгляд профессора, устремленный на Озеро, вполне
осмыслен, а губы шепчут какие-то слова. Алексей прислушался, но ничего не
разобрал: Саади бормотал беззвучно.
До Алексея вдруг дошло, что Набиль не собирался его убивать. Удар по
затылку был единственным средством остановить его несдержанный порыв.
Алексей посмотрел на спокойное Озеро и решился. Расстегнул застежку шлема
и тут же зажмурился, ослепленный лавиной образов, хлынувших в мозг.
В некоторых символах Алексею угадывались мегерианские животные, но
большую часть изображений понять было невозможно. И тем не менее контакт с
внеземным интеллектом все же возник! Озеро, которое он чуть было не
уничтожил выстрелом бластера, разговаривало, пыталось найти с ними общий
язык!
Им неслыханно повезло. Совершенно случайно гиперлет забросил Санкина и
Саади на Мегеру именно тогда, когда приближался Двадцать шестой сезон -
единственное время, когда Озеро обретало состояние разумности. Профессор
сравнивал это с обыкновенным человеческим сном в масштабе годового цикла,
с той только разницей, что мы, люди, просыпаем в году где-то одну
четвертую часть жизни, но спим с перерывами, а Озеро спит почти девяносто
процентов времени, и подряд.
Какими категориями мыслит Озеро, ни Алексей, ни Саади не поняли, да и
не надеялись понять за единственный день Контакта. Этим будут заниматься
сотни ученых, и трудно сказать, когда станет возможным осмысленный диалог.
Но кое-что исследователи сумели понять: например, что Озеро не одинокий
мыслящий представитель планеты, что есть еще другие Озера на Мегере...
Период разумности их длится всего один сезон, когда природа позволяет не
заботиться ни о пище, ни об энергии. Позже, когда меняются климатические
условия, Озеро неохотно покидает свою разумную ипостась: еще несколько
дней борется, пытаясь удержать разбегающиеся мысли, и не замечает, как
возвращается в хищное состояние.
В такое переходное время и оказались на берегу Озера Бурцен и
Декамповерде. Они уловили последние обрывки мыслей Озера, сообщили о них
на форстанцию и решили продолжить наблюдения. Астронавты пали жертвами, но
не инопланетного интеллекта, а уже бездумного, алчного хищника.
Санкин и Саади застали предшествовавший состоянию Разума пограничный
период Мегеры. Озеро переходило из хищной стадии в разумную. И если бы не
твердая тяжелая рука Саади, в последний момент удержавшая Санкина от
непоправимого шага, жертвой непонимания на сей раз мог стать мыслящий
представитель чужой планеты.
- Я помирился с Саади, - сказал Алексей Таламяну. - Он больше не
обижается...
- Это объяснимо, - хмыкнул редактор. - Набилю Саади воздали должное все
представители рода человеческого... Но как вы собираетесь объясняться с
остальными?
- Кто же остальные? - изумился Алексей. О деталях его стихийного
расследования действительно знали только двое: Саади - но с ним вопрос уже
улажен, и Таламян, которому исполнительный форстанционный кибер дал
гиперграмму, не дождавшись возвращения Санкина к назначенному часу. Когда
после всех событий этого дня он попал на станцию и вспомнил о приказе, его
"детективная" версия со всеми расписанными им красочными подробностями уже
ушла на Пальмиру. Алексей хотел послать вдогонку опровержение, но
аварийный флашер был уже использован.
- Ладно, товарищ Санкин, - сказал Таламян, меняя гнев на милость. -
Думаю, у вас хватит мужества извиниться перед всеми людьми, которых вы
незаслуженно обидели. Это люди нашего, двадцать третьего века, а вы,
Алексей, надумали их страсти мерить на детективный аршин трехсотлетней
давности...
На сердце у Санкина полегчало.
Алексей шагнул к двери, но редактор остановил его.
- Алеша, одна деталь в этой истории мне так и непонятна. Почему
все-таки на Бурцене и Декамповерде не было шлемов? Озеро, каким бы хищным
оно ни было тогда, сорвать шлемы и пробить защиту костюмов не могло. Но
если не Озеро и не кто-либо из членов экспедиции, то что вынудило
астронавтов к этому? Не сами же они действительно открылись! Или это так и
останется для нас загадкой века?
- Хочешь, Рафик, еще одну версию? Думаю, безошибочную, - осмелел
Санкин.
- Ну-ну? - заинтересованно вскинул брови Таламян.
- Бурцен и Анита были влюблены друг в друга, ты знаешь?
- Но при чем здесь это?
- А при том! Никто их не вынуждал отключать защиту костюмов, они сняли
шлемы сами и... увлеклись, вовремя не заблокировали защиту от
пси-излучения.
- Да зачем, зачем все-таки им понадобилось снимать шлемы, ты не
ответил.
- Затем, товарищ Таламян, - ответил Алексей, посмотрев в окно, - что
влюбленные во все времена обязательно целуются. А делать это в шлемах...
довольно неудобно.
Таламян засмеялся, а Санкин вышел из кабинета и, не в силах более
сдерживать свои чувства, побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через
ступеньки.
Last-modified: Sun, 17 Jun 2001 11:30:33 GMT
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 26.07.2001 20:25
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг