половиной тысячи лет после палеоконтакта. Киберы уже одичали, но еще не
расползлись по всему материку. Кучкуются вокруг руин завода в поисках
металла. Численность монстров тоже еще не начала падать.
- Как же ты вернулся?
- Ползком! Все дело в темпе восприятия! У монстров он во много раз
выше. Мы для них - улитки, медузы полудохлые. Думаете, они на нас нападали.
Черта с два. Выдумали мы это. Я старинный фильм видел. Там ныряльщик играет
с медузой. Медуза, конечно, пытается удрать. Думаете, ныряльщика это
беспокоит? Вы видели когда-нибудь в парке стремительно удирающего дождевого
червя? А молниеносно атакующего дождевого червя? Кто-нибудь из вас
интересовался дохлым дождевым червем на дорожке? Брал его в руки? Мы для
них - как медузы или червяки. На нас нет нужды охотиться. Можно спокойно
подойти, встать рядом, потрогать. Это мы выдумываем, что они стремительно
атакуют, наносят страшные удары, руки-ноги отрывают. Монстр, может, хотел
человека рассмотреть получше, другим боком повернуть. Взял за руку, а рука
оторвалась. Кто же знал, что она такая непрочная? Как у ныряльщика с медузой
закончилось - порвал нечаянно медузе мантию и потерял всякий интерес. Я это
давно подозревал, но повода проверить не было. Сейчас повод появился. Я
сыграл роль мертвого червяка. Двигался с такой скоростью, что для них - все
равно, что застыл. Одного боялся. Что наступит кто-то ненароком. Но они,
видимо, тоже этого боялись. В смысле - вляпаться в меня, ноги испачкать.
Я сижу напротив Бора, обнимаю Лань за талию и никак не могу поверить,
что все кончилось. Головой понимаю, но тело рвется туда, за пульт. Руки
дергаются, ищут рукоятки джойстиков.
- Бор, скажи честно, на что ты рассчитывал, когда в круг шел?
- Не знаю, - сознается десантник. - Первые два дня надеялся кого-то
перехватить. Потом понял, что безнадежно опаздываю. Осталась только привычка.
Всегда возвращался в круг. Я как раз на эту тему думал, когда ты меня
вытащил. Ник, я же первый без маяка вернулся, так? Скажи, ты на что надеялся
всю эту неделю?
- Если эндера нет на своем посту... - начинает Бумер.
- ... значит вы не заметили конца света! - дружно подхватывают все.
- Месяц назад тебя сам господь бог не вытащил бы, - говорю я. - Я
испытывал на тебе новую систему мониторинга. Очень уж заманчивый случай
был. И Мета на меня такими глазами смотрела... Не могу женщине отказать,
когда она такими глазами смотрит.
- Какими это? - подозрительно интересуется Лань.
- Большими и круглыми!
Девушки дружно строят мне глазки. Все смеются.
- Бор, ты главного не знаешь! - восклицает Том. - Ник выставил из
пультовой совет в полном составе! Честное слово, чтоб я сдох! Накричал на
них, и выгнал.
Ой, мама... А чего я, собственно, волнуюсь? Как можно наказать эндера?
В угол поставить? Работы лишить? Ха!
Бумера жалко...
Мы с Ланью и Бор с Метой решили официально зарегистрировать отношения
в один день. Свадьба была грандиозная. Присутствовали даже представители
совета. Но, с половины праздника мы, новобрачные, свидетели и самые близкие
друзья (не больше десяти человек) ускользнули, уединились в релаксационной,
и я прокрутил Бору с Метой выборочные места кассеты из "психушки". Пока шли
кадры с моими комментариями, Лань пинала меня под столом и строила гримассы.
В общем, жестами и мимикой объясняла, кто я такой, и куда должен деть эту
кассету. Бор сказал, что никак не мог найти кассету, пожал руку, а Мета
расцеловала в обе щеки. Она вообще очень изменилась. Расцвела. Смешно,
правда? Они начали с обмана, а теперь жить друг без друга не могут.
А через полгода они не вернулись из драйва. Это была самая счастливая
пара на базе. Лань долго плакала и неделю ходила сама не своя. Я очень
боялся за нее. Ведь ей нельзя волноваться.
Произошло что-то невероятное. Сразу после старта порвалась связь со
всеми четырьмя маяками. Как отрезало. Бор с Метой и двое молодых. Парень и
девушка. За всю историю такое было только раз. Лет сорок назад.
А еще через полгода совет принял решение снять поле. Десант не
возражал. Последние две группы из близкого прошлого сообщили, что завод
переродился во что-то вовсе непонятное. Но - продержался больше миллиона
лет, и все еще функционирует. Пришельцы сделали выводы из той информации,
что мы им сообщали через капсулы и изобрели нечто принципиально новое.
Вечное. С гарантией! Никаких каменных или металлических сооружений. Две
полукилометровые воронки, наполненные клубящимся сизым туманом на расстоянии
около ста километров. Из одной воронки в другую ведет самодвижущаяся дорога.
Двигается она медленно - метра два-три в час. А по дороге сплошным потоком
идут киберы. Самые разнообразные. Грузовые и пассажирские, строительные,
транспортные, летающие. На гусеницах, на колесах, на воздушной или
антигравитационной подушке. Идут непрерывным потоком, ряд за рядом, с
минимальными интервалами. Из тумана выходят, в туман уходят... Сом прострелил
колесо одной машине, та съехала с дороги и остановилась. Сом заменил колесо,
но не сумел разобраться с управлением, загнал машину по оси в болото,
там и оставил. Батарея в маяке садилась, нужно было срочно возвращаться.
Остальные десантники стрелять по технике не решились. Считали, что важнее
донести до базы информацию. Разобраться с управлением - это не проблема.
К тому времени у нас с Ланью уже родился сын. И мне становилось все
труднее удерживать ее дома.
Мы стоим в пультовой и смотрим в черный прямоугольник экрана. Идет
обратный отсчет. Точно так же замерли перед экранами люди по всей базе.
Через минуту в бархатной черноте экрана появится наше будущее. Каким бы
оно ни было, нам в нем жить.
Последние секунды.
- Три.
- Два.
- Один.
- Ноль!
Пол резко уходит из-под ног в сторону. Все падают. Вижу, как Лань,
извернувшись, падает на спину, прижимая к груди нашего сына, подобрав
ноги, отталкивает сапогами в стороны тех, кто падает на нее. Гаснет свет.
- Лань!!! Как Боренок?!
- Ну что ты орешь? Разбудил...
Зажигаются тусклые аварийные светильники. Пол вздрагивает, со всех
сторон доносится затихающий грохот падающей мебели. Десантники вскакивают,
бегут куда-то. Лань садится на пол и довольно смеется.
- Ник, теперь я знаю, зачем женщине такие буфера спереди. Нам совсем
не больно, мы даже не заплакали.
На четвереньках подхожу к ним. Мы проснулись и встревожились, но если
мама смеется, то плакать, видимо, нет причины. Умный парень! Интеллектом
в меня пошел.
Возвращаются десантники с инструментами и мощными фонарями. Ставят
один на стол, направив свет в потолок, проводят молниеносное совещание и
разбегаются по базе. Я поднимаюсь с пола и привожу пультовую в жилой вид.
Поднимаю опрокинутую мебель, возвращаю предметы на свои места. Лань кормит
грудью Боренка. Год назад я поставил вопрос ребром: или мы заводим ребенка,
или наш брак считается недействительным. Кто-нибудь отправлял в драйв
беременного десантника? То-то.
Экраны зажигаются только через три часа. Снаружи - лес. До него
километров пять, но как только оператор дает увеличение, мы видим, что лес
ЗЕЛЕНЫЙ! Не синий, а зеленый! Земной лес! Десантники кричат, обнимаются,
колотят друг друга по спинам, смеются и ликуют. Я им завидую. Они своего
добились. А я - безработный. Уже три часа.
Невидимый оператор дает панораму, и мы видим невероятное! Деревню.
Совсем такую, как в учебном фильме. Семь домов, сложенных из круглых стволов
деревьев. Около домов ходят люди. Лань отдает Боренка подруге, влечет меня
за руку в раздевалку десантников, сует в руки оружие - тяжелую, угловатую
железяку, тащит по каким-то ржавым лестницам. Мы упираемся в запертый люк.
Лань крутит штурвал на крышке, налегает плечом, но люк не поддается. Лань
меняет рожок, передергивает затвор, прикидывает угол рикошета и выпускает
очередь. Пули бьют по периметру люка и с визгом уносятся в темноту коридора.
- Порядок, - смеется она, - Боялась, выжигать придется.
Выскакиваем на лестницу СНАРУЖИ. Солнце бьет по глазам. Такой я жену
еще не видел. И слава богу. Такой она бывает только в драйве. Понимаю, что
я сейчас тоже в драйве. Вот дьявол! Еще не поздно вернуться на базу, но
жена перестанет уважать. Она же думает, что облагодетельствовала. Влип,
эндер? Прыгай с вышки...
Захлопываю за собой крышку люка, осматриваю оружие, вспоминая, где
же тут предохранитель, переключаю на лазер, непрерывный разряд, и спешу по
ступенькам за Ланью.
В трех метрах от земли лестница обрывается. Лань не обращает на это
внимания. Как бежала, так и спрыгнула на песок, словно со стула. Как я в
бассейне с двенадцати метров. В пяти шагах от лестницы прижалась спиной
к посадочной опоре, в руках оружие, вертит головой вправо-влево. Меня
прикрывает. Я на мгновение повисаю на нижней ступеньке на одной руке, и до
земли остается всего метр.
- Держись со стороны моря, иди первым, - бросает Лань. Не спорю.
С такой Ланью лучше не спорить. Но на ходу обдумываю, почему я должен идти
первым. Наверное, потому что сзади от меня вообще не будет никакой пользы.
Видеть все со всех сторон сразу я не умею. Поднимаю плоский камешек. В
книге читал - люди блины по воде пускали. Блин - блин - блин - блин - бульк.
Замахиваюсь - бульк... Блин! Непременно научусь. На секунду оглядываюсь на
Лань, перенимаю ее манеру и повадки. Слегка сутулюсь, кладу палец на курок,
иду скользящей походкой на чуть полусогнутых. Через километр убеждаюсь, что
в десантники не гожусь. Ноги вязнут в песке, пот заливает глаза. Лань же
откровенно наслаждается жизнью. По лицу бродит загадочная улыбка людоеда.
Не прекращая сканировать местность, радостно подмигивает мне.
Навстречу идут три человека. Старик с коротко подстриженой седой
бородой и два молодых парня. Вооружены... да, точно! Луками! Поскольку у
двух из трех луки за спиной, здесь не очень опасно. В первый раз эту троицу
вижу, но кого-то они напоминают.
- Глазам не верю! Ник, никак ты в десантники записался? - восклицает
старик. Лань бросается ему на шею. Старик смеется, хлопает ее по спине.
- А кого же ты еще хотел увидеть в конце драйва? - говорит мой язык.
- Мета жива?
- А что с ней станется? Жива моя ласточка. Бабы завсегда дольше мужиков
жили, - отвечает Бор. - Знакомься, это мои сыновья. Запомните этот день,
парни! Перед вами лучший эндер во вселенной. Какой на борту год, Ник?
- Все тот же. После твоего старта полгода прошло.
- А здесь - больше двадцати лет. Мы тут группу Михаэля встретили. Сам
он уже умер, а внуки и правнуки живут. Да что мы стоим? Мета с невестками
такой стол готовит!
- Бор, что произошло с маяками?
- С маяками - ничего! Это мы мелко прыгнули. База уже здесь стояла.
Хронополе базы экранировало сигнал маяков. У Михаэля то же самое случилось.
Шагаю по желтому песку. Мы переписывали историю этого мира две тысячи
раз. Что это? Преступление или подвиг? Наверно, я никогда не разберусь в
этом.
Жмурясь, подставляю лицо теплому солнцу. Слушаю шум прибоя. Надо мной
купол голубого неба. Это мой мир. Он сделан моими руками. В нем будет жить
мой сын. К этому надо привыкнуть. Слишком он огромный. Невероятно огромный.
В тысячи раз больше базы. Теперь я понимаю, почему Лань так рвалась сюда.
Бор всегда говорил, что в жизни сказок со счастливым концом не бывает.
Счастливые концы приделывают сказкам люди. Чудак. А сам? Своей жизнью раз
за разом опровергал это. Интересно, буду я через двадцать лет семейной
жизни говорить о Лани "моя ласточка"?
Чем я буду заниматься? Моя профессия умерла три часа назад. К черту
такую профессию! Что она мне дала, кроме седых волос? Двадцать восемь - не
возраст. Чтоб в таком огромном мире не нашлось дела для парня с головой? Ха!
17.09.1997 - 28.09.1997
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг