автомобилю. Макс вернулся на свое рабочее место.
Прямой телефон, соединяющий его кабинет с Владимиром Ильичом зазвонил
около двух часов. Макс поднял трубку и знакомый голос промурлыкал:
- Зайдите ко мне, товарищ.
Макс взял со стола папку с информацией о состоянии текущих проектов и
через несколько секунд уже был в приемной.
- Проходите, - сказала секретарь Надя.
- Садитесь, товарищ, - сказал Владимир Ильич, вставая из-за стола и
прохаживаясь по кабинету. - Я позвал вас, чтобы поздравить с первым
успехом.
Ваш подход к работе, по нашим оценкам, вдвое сократил срок ввода
проекта в эксплуатацию. Поэтому вот вам премия. Разделите ее между своими
подчиненными, как пожелаете. А этот конверт лично для вас. В нем сумма,
равная сумме премии отдела.
- Спасибо, Владимир Ильич. Но, мне кажется, я только начал работать...
- Я тщательно слежу за каждым документом и за каждой программой,
которая исходит из Вашего кабинета. Это впечатляющее зрелище. У вас редкий
талант упрощать даже самые сложные задачи и находить простые, изящные
решения.
Вот что я имею ввиду. Подойдите.
Макс подошел к столу начальника и увидел на дисплее фрагмент
написанного позавчера модуля программы.
- Вот этот ход, отмеченный поясняющими ремарками, вызвал мое особенное
восхищение. Для примера могу показать, как эту же задачу решил ваш
предшественник.
Владимир Ильич нажал несколько клавиш и на экране показался блок
программы, по-видимому, достаточно неуклюже написанной.
- Я могу это оценить, - продолжал Владимир Ильич. - Над этим блоком они
сидели неделю, а вы все сделали пятьюдесятью строчками с использованием
красивого математического аппарата.
- Спасибо. В прошлом мои начальники никогда не были в состоянии оценить
красоту реализованных решений.
- Думаю, что на этом мы покончим с взаимными комплиментами, - сказал
Владимир Ильич, - и перейдем к более важной части нашего разговора. Есть
ли у вас вопросы, товарищ, о той задаче, на которую работает созданная
мною организация?
- Если я правильно понял, мы все работаем на то, чтобы лига разумных
рас признала человечество в качестве полноправных партнеров, - сказал
Макс, сам не веря в то, что произносит эти слова с серьезным выражением
лица.
Но, оказывается, когда начинаешь нести что-то подобное, важно
преодолеть первоначальные ограничители, наложенные разумом, - потом слова
находятся сами.
- Совершенно верно, - подтвердил Владимир Ильич, энергично кивая
головой.
- Для этого планируется, - продолжал Макс, - в течение полугода
обработать ментальные характеристики человечества, подготовив его к
необходимому шагу развития, а затем подтолкнуть ментальную эволюцию,
направляя мощное излучение с орбиты планеты.
- Очень точное описание. Я должен сказать, что вы сформулировали самую
суть. Хочу открыть вам некоторые дополнительные сведения. Но это лучше
сделать, если ваш разум будет расширен и открыт. Иначе говоря, я предлагаю
вам осуществить то самое ментальное изменение, которое мы прописали
человечеству.
Вы можете считать это продолжением той процедуры тестирования, которой
я подверг Вас перед приемом на работу. Тогда я не удержался и инициировал
некоторые процессы в вашем ментальном мире. Вы, вероятно, это заметили. Но
аппаратура тогда еще не была настроена и отлажена полностью, и я
использовал только хорошо протестированные модули. Теперь все работает
превосходно. Должен также сказать, что все наши сотрудники уже подверглись
этой процедуре. В порядке поступления на службу, так сказать. И, как
видите, они ничем не отличаются от вполне обычных людей, разве что мыслят
глубже и шире, и редко пользуются формально-логическими конструкциями,
предпочитая интуицию и странный вид мышления, которое люди именуют
творческим.
- Это такой шаг, к которому надо подготовиться эмоционально, - сказал
Макс.
Ему почему-то очень сильно захотелось не расставаться с его сегодняшним
состоянием, изнутри тела пришла и повисла горьким привкусом во рту тоска,
смешанная со страхом.
- Все мы прошли через те же самые ощущения, - сказал Владимир Ильич. -
Но я-то знаю, что внутренне вы уже готовы раскрыть свой разум будущему.
Ведь с вами уже такое бывало. Даже если не считать того, что произошло в
моей личной лаборатории. Помните - в прошлую субботу на проповеди отца
Евлампия? Я ведь тоже был там.
Макс вспомнил колючий взгляд человека, лицо которого скрывала тень.
- Вы были там? Но что вы делали?
- Я искал нового сотрудника. И вы были одним из кандидатов.
- Значит, вы уже давно заметили меня?
Владимир Ильич со значением кивнул головой.
- Кроме того, там, на Поле Чудес, находится база информеров. А у меня с
ними самое тесное взаимодействие.
- Они что, инопланетяне из Лиги Разумных Рас?
- Не совсем так. Информеры - создатели Лиги, но они живут не на другой
планете. Я не знаю, живут ли они вообще на планетах. Проще всего сказать,
что они обитают в изнанке нашего мира. Когда я увидел вас на проповеди,
мне стало окончательно ясно, что вы можете быть одним из нас.
Набравшись смелости, Макс спросил:
- А все пасквили в адрес моего бывшего начальства - это ваших рук дело?
- Антифилиппики вы имеете ввиду? Конечно. Но разве в них есть хотя бы
одно слово, которое не отражало бы реальную жизнь и те процессы, которые в
ней происходят?
- Поверить в это не могу.
- Расширьте свое сознание. Тогда многие вещи станут очевидными и
понятными, - посоветовал Владимир Ильич. - Сейчас я точно знаю, что
поступил в отношении вас самым правильным образом. Иначе вы никогда не
обратились бы к нам, и уж тем более не порвали бы отношений с прежней
работой так быстро. А мне вы были нужны срочно. Потому я и разработал
целостную стратегию по завлечению вас в организацию... Вам нечего
опасаться, товарищ. Расширение ментального потенциала - операция
безболезненная, хотя, по правде сказать, необратимая. Так вы согласны
сделать это прямо сейчас?
- Почему бы и нет?
Макс чувствовал, что отказаться он не может. И хотя сердце его было
сковано страхом, но любопытство, кажется, было сильнее. В конце концов у
него в действительности не было выбора. Он или должен был принять, что
реальность такова, какой она ему открывается, или признать, что он
сумасшедший, а весь мир - это плод его воспаленного воображения.
Он снова оказался в знакомом кресле. На этот раз процедура продолжалась
более получаса. Макс ничего не чувствовал, кроме редких покалываний где-то
в самом центре головного мозга. Когда он закрывал глаза, перед ними
расплывались многочисленные пятна очень ярких цветов. И еще подушечки
пальцев как-то незнакомо вибрировали, соприкасаясь с металлическими
контактами.
Когда все закончилось, Макс пожал протянутую ему руку и, прихватив
папку с проектами, отправился на свое рабочее место.
- Постойте, голубчик. Я обещал вам некоторую информацию. Так вот, вы
можете сегодня ночью выйти на Поле Чудес и вступить в контакт с
информерами.
Теперь вы достаточно открыты, и в то же время достаточно защищены для
этого.
Это не приказ. Это просто информация.
- Спасибо, Владимир Ильич.
13. Вечер четверга
Когда входишь в Александровский садик со стороны Преображенской,
первое, что бросается в глаза - это бронзовый зад лошади, стыдливо
прикрытый хвостом. У носа лошади сидит атаман Головатый и думает свою
похмельную казацкую думу. А вокруг расположено несколько колодцев
городской канализации, из которых иногда разносится не очень аппетитный
запах. Остается не до конца ясным, почему атаман выбрал себе для столь
длительных размышлений именно это ароматное место.
Памятник был возведен местной властью к приезду Президента страны.
Местные балагуры почему-то посчитали это символичным совпадением и
острили, что атаман слез с лошади, чтобы справить нужду, а тут президент
приехал. Ну и казак от смущения прикинулся памятником.
Сегодня на постаменте памятника появилась надпись, сделанная
баллончиком с краской: "С Бодеаном в каменный век!". Эту надпись
отскабливали от постамента осколками камней тетки в оранжевых жилетах.
Макс гулял по городу, поскольку не хотел сразу возвращаться домой. Там
была Наташа, с которой у него были связаны приятные воспоминания минувшей
ночи и какая-то отстраненная настороженность: он почему-то не верил в
искренность ее чувств и ощущал, что она ведет собственную игру, в которой
он - не более чем пешка.
Стоя у лошади, и размышляя о городской власти, которая возводит
странные памятники, Макс ощутил легкую щекотку в области макушки. Вслед за
этим пришло ясное знание: официальная власть на самом деле не управляет
этим городом. Все, что находится в ее управлении - это материальные
ресурсы. Но материя - не больше, чем форма.
Истинная власть не может иметь ничего общего с материальными благами и
богатством. Истинная власть приносит удачу, личную силу, счастье, полноту
и насыщенность жизни, - все то, чего не может дать и чего не может достичь
власть государственных чиновников.
Макс смотрел на лица людей и видел, что многие поражены вирусом
духовной слепоты: они не понимают что и почему происходит в их жизни. Ведь
они не управляют потоком событий. Они просто не подозревают о
существовании этого потока.
Материя - всего лишь форма. А форма - это оболочка. Знак. Каждому знаку
можно приписать его собственное значение. Максу представилось, что каждая
материальная вещь в этом мире - всего лишь знак, значение которого
находится не здесь. Знающий значения не может серьезно относиться к
знакам. Ведь мир значений первичен. Именно логика, связывающая значения,
определяет порядок и связь знаков (внешних форм) друг с другом. Когда
изменяется мир значений, мир внешних форм изменяется вслед за ним.
Материальная Вселенная - это всего лишь большая книга, в которой мы видим
знаки, а за ними прячутся значения, нам неизвестные.
Впрочем, само слово "информация" абсолютно точно содержит именно этот
смысл: если "ин" - значит "внутри", тогда "информация" - это "то, что
внутри формы". А название организации Владимира Ильича "Информерз тулз"
переводится как "инструменты информеров"... А информеры, о которых он
говорил в последней беседе? Это существа, живущие в мире значений?
Эти мысли приходили к Максу без всякого усилия. Казалось, что
неслышимый голос просто нашептывает знания в мозг, вкладывает туда смыслы,
до сих пор скрывавшиеся от внимания.
"Странно, - думал он. - Я пытался познать этот мир, используя
химические реактивы и приборы, а все оказалось так просто: возможность
полного знания всегда находилась на кончиках моих пальцев, просто я
никогда не думал о ней как о реальной".
Макс сел на скамейку и принялся созерцать проходящих мимо людей. Новые
ментальные способности позволяли ему по походке и "общей энергетике"
человека увидеть за внешностью нечто иное. Каждый человек представлялся
ему теперь движущимся иероглифом, паттерн значений которого он мог видеть
и даже формулировать словами.
Наряду с теми, кто не подозревал о существовании потока истинных
событий (то есть тех событий, которые происходили в мире значений и только
проявлялись в мире форм) он видел и других людей, которые знали о
существовании более высоких планов бытия.
Но большинство из этих людей были настолько жалкими и бессильными, что
от созерцания их душ и сознаний становилось тоскливо и противно. На самом
деле большинство из тех, кто нес в уме духовные ценности, рассчитывали
достичь только материального благополучия и очень страдали, что они "такие
хорошие, а в жизни им так не везет". Если бы судьба вдруг наградила их
материальным достатком, они бы с удовольствием променяли свои сегодняшние
принципы и ценности на эту сытую и обеспеченную жизнь. Конечно же, такая
чревоточина во внутренней позиции делала их слабыми и уязвимыми перед
любыми поворотами жизненного пути. Смотреть на них было грустно.
Скоро Макс стал видеть материальные вещи как прозрачные формы, и мир
значений, проступивший сквозь них, надолго поглотил его внимание. Теперь
он уже не мог понять, почему раньше столь очевидное знание о мире как
форме не приходило к нему. Созерцая значения, он увидел живых существ.
Живые значения очаровали его. Они двигались в паутине содержаний и
смыслов, иногда проявляясь в материальном мире как связующие звенья между
событиями и процессами. Среди них были и разумные, те, кого Владимир Ильич
назвал информерами. Теперь Макс мог понять, что означали загадочные слова
об изнанке нашего мира.
После почти полуторачасового созерцания Макс поймал такси и, не взирая
на сумму, названную водителем, поехал домой.
Натали ждала его. Как только он вставил ключ в замочную скважину, она
открыла свою скрипучую дверь и улыбнулась.
- Переодевайся и заходи ко мне. Я тебе ужин приготовила, - сказала она.
- Спасибо, - ответил он. - С удовольствием.
Он сидел у нее на кухне и смотрел, как она плавными, спокойными
движениями накладывает ему еду, наливает сок, чай, выкладывает в вазу
конфеты.
Она была в обычном домашнем халате, но этот наряд казался на ней
бальным платьем Золушки.
"Мне всегда было страшно впустить в мою жизнь любовь, - думал Макс. - Я
допускал секс, но любовь никогда. Как знать, может быть, это чувство
заслуживает хоть какого-то внимания? Но в ее жестах, кроме теплоты и
расслабленности есть еще что-то. Коварство? Маниакальные наклонности?"
- Тебе нравится? - спросила она.
- Очень вкусно, - ответил Макс, продолжая наблюдать ее.
Она улыбалась. Было мирно и тихо. С помощью своих новых способностей он
видел, что она любит его. И идеализирует, как все влюбленные. Очень хочет
взаимности. Хочет приучить его к себе. Эта подсознательная стратегия на
сознательном уровне выглядела как "я хочу быть с ним рядом". А родители...
И тут Макс почувствовал целый взрыв эмоций. Эта девочка отравила своих
родителей, которые сейчас лежат мертвые в дачном домике в пятнадцати
километрах от города.
Отравила их, чтобы быть с ним рядом.
Макс резко поставил на стол кружку с чаем.
- Так, - сказал он. - Мне кажется, нам нужно поговорить...
- О чем? - ее глаза были невинными глазами маленькой девочки.
- О том, что ты сделала со своими родителями.
- Что-то не так, Макс?
- Зачем ты отравила их?
- Откуда ты знаешь?!
- Неважно, откуда я это знаю. Допустим, что я увидел это. У меня
сверхъестественные способности. Важно только, зачем ты это сделала.
- Чтобы быть с тобой. Разве это ты не увидел?
- Это меня и пугает, - сказал Макс.
- Ничто не должно стоять на пути моей любви, - произнесла Наташа, и в
ее голосе зазвучал металл. - Если бы они продолжали находиться здесь, ты
бы все еще встречался со своей Лариской. А я вынуждена была бы это
терпеть, потому что мои родители не позволили бы мне встречаться с тобой!
На ее глазах выступили крупные слезы, губы стали припухлыми и
ярко-алыми.
- Хорошо, - сказал Макс. - Но допускала ли ты мысль, что я узнаю о
твоем преступлении? Допускала ли ты мысль, что я не захочу жить с убийцей?
- Но разве я изменилась по сравнению со вчерашним вечером? Макс,
дорогой, посмотри. Разве я другая?
- В моих глазах ты уже другая. И кто знает, не решишь ли ты отравить и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг