Александр Шепиловский.
На острие луча
---------------------------------------------------------------
Фантастическая повесть
Иркутск,
Восточно-Сибирское книжное издательство, 1974.
OCR: Александр Симаков б http://www.drycleaner.ru
---------------------------------------------------------------
ОТ АВТОРА
Фантастика многолика, многогранна. Автор имеет право ставить своих
героев в самые невероятные условия. И я воспользовался этим правом.
Герои повести Фил - человек одаренный сверх всякой меры. Он специалист
во всех науках. С какими бы головоломными проблемами Фил ни сталкивался, он
их легко решает и осуществляет грандиозные проекты.
Кто не знает барона Мюнхгаузена? Достопочтенный барон вытащил сам себя
за волосы из болота. Фил не может этого сделать, но зато он может получить
твердый свет и повернуть вспять ход биологических процессов своего
организма. Фил имеет смелость оперировать точными цифрами и ссылаться на
последние научные достижения. В этом его главное отличие от знаменитого
враля. Тем не менее, родство их оспаривать невозможно.
Насколько мне удалось серьезные научные достижения сочетать со
сказочными событиями - пусть судит читатель. И если читатель улыбнется, я
буду рад. А если у него взыграет воображение и появится интерес к затронутым
вопросам - буду рад вдвойне.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Хитрое учреждение. Спор. Исчезновение профессора. Поиски помощника.
Заказ мумии.
Когда я родился, счастливые родители дали мне такое имя, что я даже в
раннем детстве стеснялся произносить его. Не знаю - в каком справочнике они
его выкопали. Безусловно, согласиться с этим я не мог и всегда представлялся
сокращенно, ФИЛ, одними инициалами. Казалось бы, сотрудники должны это
понять и не вгонять человека в краску. Так нет же! Упорно ломают собственный
язык, выговаривая имя, данное мне при рождении, и вообще почему-то считают
меня пустозвоном. Это они вслух не стесняются сказать, а что про себя
думают, можно только догадываться.
Мы не только научные работники, мы также и кладовщики, и лаборанты, и
мастера-универсалы. Мы трудимся неплохо, добросовестно, лодырей нет, но я
уже разочаровался: за стены учреждения пока ни один чертеж не вышел, ни один
винтик не вылетел, ни одна мысль не выскочила. Мы не принесли пользы даже
букашке, а уж о людях я помалкиваю. На редкость минус-продуктивное
предприятие с оригинальной, но бестолковой вывеской: "Все из всего". Не
нравится мне такая бесперспективная работа, и я уже понял, что рано или
поздно уйду отсюда. Я даже своей должности толком не знаю. Несмотря на это,
у меня есть свой начальник, такой худенький - не буду говорить плюгавенький,
чтобы не обидеть его. Однако голова у него массивная и похожа на кокосовый
орех. Зовут его Марлис. С мнением Марлиса считаются все, с моим - никто. А
почему? Я не считаю свои проекты дерзновенными, идеи - сногсшибательными, а
размах - колоссальным. Я не хвастун. Но что-нибудь новенькое у меня всегда в
запасе есть. Беда в том, что мне не верят, все отворачиваются: "Ах, это
неосуществимо! Чего не может быть, того не может быть, это бред, абсурд!".
А чем сами занимаются? И что мне поручают? Я только что отполировал
молотой рыбьей чешуей подкову. Это называется научный эксперимент, Ко мне
подошел Марлис, выхватил из рук подкову, покрутил ее, потер пальцем.
- Сколько времени убил?
- Около двадцати часов. Чешуя не годится.
- Попробуем высушенной, толченой змеиной кожей. А сейчас настоящая
работа есть. Достали штучку тонны на четыре. Прямо, с завода. Пошли, - и, не
глядя, швырнул подкову в распахнутое окно.
Мы прошли в вестибюль, где стояла новая сверкающая свежей краской и
поблескивающая стеклом приборов электронная вычислительная машина. Вокруг
нее с отвертками, ключами и клещами бегали сотрудники. Пятеро из них чуть не
рвали на части описание машины. Вооружившись монтировкой, Марлис сунул мне в
руки зубило:
- Срубай тот колпак.
Ничего не поделаешь, надо подчиняться. Я ожесточенно рубил железо и
твердил про себя: "Уйду, уйду".
Рядом со мной одухотворенно трудился недавно поступивший в учреждение
юноша. Он, пожалуй, единственный относился ко мне с доверием. Никогда он не
позволял себе никаких насмешек и осуждающе смотрел на сотрудников, когда те
вдруг обрушивались, на меня.
- Поднажмем! Поживей! - призывал Марлис. Мы поднажали, и к вечеру
машина превратилась в кучу транзисторов, диодов, лампочек, проводов, кусков
железа. Перед нами встала задача, как из этой огромной кучи сконструировать
и построить другую вычислительную машину, которая была бы экономичнее и
производительнее разобранной. Посовещались, поспорили и распределили
обязанности. Мне поручили подумать, в какой цвет выкрасить будущую машину,
замерить ее габариты и по ходу дела подтаскивать кому чего потребуется. Я
пробовал возразить, но меня и слушать не стали. А Марлис утешил:
- Не всякому это доверят. Ответственное дело. Гордись.
Чаша терпения была полна. Еще одна капля, и я взорвусь. А пока стерпел. В
последний раз.
Работали с энтузиазмом и скоро от большой кучи остались лишь две медные
штанги, кромка панели, срубленный мною колпак и полмотка проволоки.
Остальное все ушло в дело. Настроение у меня было мрачное, Я уже предвидел
финал и, воспользовавшись правом выбора цвета, покрыл готовую уродливую
машину черной матовой краской.
- Ну и вкус у тебя, - покачал головой Марлис.
Остальные только вызывающе улыбались.
К машине подключили питание, испытали, и, убедившись, что она
пожирает энергии в два раза больше разобранной, постановили не мешкая
утащить ее в объемистый подвал, уже наполовину загруженный подобной
продукцией. Никто не унывал. Как будто так и должно быть. Марлис даже
повеселел, и смахнув о верстака обрывки изоляционной ленты, с победоносным
видом уселся па него. Хорош пример для подчиненных.
Зазвонил телефон. Начальник "второй" снял трубку и, послушав, прикрыл
микрофон ладонью.
- Это Бейгер. Спрашивает точное время. Говорит, все часы вышли из
строя.
Марлис вскочил.
- Подожди. Я сам побегу и предложу ему свои ручные часы. Бейгеру без них
нельзя.
Он быстро-быстро засеменил к дверям.
Замечу, что профессор Бейгер - человек со странностями. Конопатый, вечно
в меховой шапчонке, он до невозможности серьезный, такой серьезный, что не
умеет шутить и радоваться. Лишь раз я видел его слабую усмешку, это когда
Марлис в глубоком раздумье вместо своего затылка почесал затылок
подвернувшейся уборщицы и у него тут же родилась какая-то идея. Профессор -
человек необщительный. К нему не подступишься. Все знали, что у него
могучий, цепкий ум и что он работает нал изобретением экстра-класса. А вот
над каким именно-никто не знал. Даже директор. Лишь я один смутно
догадывался о работе Бейгера по нечаянно оброненным скупым словам его, по
смятым выброшенным эскизам, в общем, по разным мелочам. Необходимые узлы и
детали изготовляли по его заказу в нашей мастерской. Бумаги свои он хранил в
личном сейфе, с ключом от которого никогда не расставался.
Вот с ним бы я наверняка отлично сработался, не подружиться, да что
там, даже поговорить и то не мог. Скала, а не человек. Ему верят, его
ценят, создают все условия для работы. А мне? Как беспризорник в чужой
кваргире - всем мешаю. Только и слышу:
"Куда полез? Не трогай! Тебя не спрашивают". Тяжело. Профессора даже за
глаза зовут уважаемый да почитаемый, а меня в глаза пустозвоном. За что,
спрашивается? Может, я ничуть не глупее его. Может, пусгозвон-то не я, а они
все.
Вернулся Марлис и торжественно поднял руку, показывая рубцеватый след
от браслета часов.
- Взял! И даже спасибо сказал. По-древнегречески.
- По древне? - переспросил Кнехт, помощник .Марлпса.
- По древне.
Это слово зацепило всех, и зашел разговор о минувших столетиях.
Побывали в каменном веке, заглянули в Вавилон и остановились на второй
Пунической войне.
- Да, - сказал Марлис, поглаживая соленоид, - интересно все это. Не
пожалел бы своей индийской вазы, чтобы взглянуть, как великий Ганнибал
переправлялся через Рону. Но, - он сморщил нос, - человечество никогда не
увидит свое прошлое, м-да... О нем можно судить лишь косвенно по
археологическим находкам, да по сохранившимся документам.
Я не мог удержаться и чрезвычайно вежливо спросил:
- Вы серьезно, Марлис, в это верите?
Он пренебрежительно усмехнулся:
- Разве можно увидеть сейчас живого... ну, скажем, Ганнибала, от
которого, неизвестно, остался ли прах?
- Почему бы и нет, - ответил я. - При желании, можно увидеть настоящего
неподдельного питекантропа.
- Уж не машину ли времени ты изобрел?
В словах его зазвучала неприкрытая издевка. Но я хладнокровно ответил:
- Машина времени - это чистейшая фантазия и никто изобретать ее не
собирается. Увидеть прошлое можно другим способом.
- Интересно, каким же?
Все открыто смеялись мне в лицо, но я невозмутимо продолжал:
- Мы свыклись с мыслью, что путешествовать разрешено природой только из
настоящего в будущее. А я утверждаю, что путешествие возможно и в обратном
направлении, то есть можно увидеть самого себя в годовалом возрасте, и
бабушку свою, когда она еще плакала в пеленках, и переправу Ганнибала через
Рону и если хотите, пещерных людей. Почему я вижу всех вас? Волны света
разных длин и частот, отразившись от ваших тел, воспринимаются моими
глазами. Энергия волн дает импульс в зрительный центр головного мозга и
воспринимается моим сознанием, то есть я вижу ваше изображение. Видит вас
также и вон та порхающая птичка. Гляньте в окошко. Не надо, улетела уже.
Этот же отраженный свет уносит в пространство, в бесконечность и ваш образ.
Настроившись на эти волны специальной аппаратурой, которую можно создать -
да, да, можно и сообщив себе колоссальную скорость, намного превышающую
скорость света, я буду преспокойно путешествовать в пространстве, и для меня
время как бы потечет в обратном направлении. Обгоняя свет, я тем самым буду
обгонять ваше изображение, излучившееся когда-то в космос, и улавливать его
своей аппаратурой. Вы на земле будете стареть, а для меня молодеть. Сообщая
себе все большую и большую скорость, я буду видеть жизнь такой, какой она
была хоть год, хоть тысячи лет назад. Правда, люди будут бестелесны и немы,
но я буду их видеть.
- Фу, какая чушь! - поморщился Марлис. Остальные улыбнулись: "Ну и
загнул?"
- Не чушь, а строгий математический расчет и железная логика физики, -
вскричал я.
- Какая здесь физика, вдруг строгим голосом сказал Марлис. - Каждый
школьник знает, что скорость света - предел и никакое материальное тело,
будь то ракета или простая молекула, не достигнут этой скорости, ибо в
противном случае масса их станет бесконечной, что определенно .невозможно.
Сверхсветовых скоростей вообще нет в природе. Ты просто переутомился,
нанюхался краски. Иди приляг, отдохни. На сигаретку.
А сам прекрасно знает, что я не курю. Я понял, что спорить с этими
неучами бесполезно и, отшвырнув в сторону амперметр, направился к выходу.
Никто не окликнул меня, только раздался чей-то шепот:
- Смотри-ка, распетушился.
Не успел я взяться за ручку двери, как она распахнулась и на пороге
застыла наша уборщица. Узенькие глазки ее на этот раз заметно расширились,
нижняя губа, как в судороге, исказилась.
- Вы больны? - спросил я. " Она покачала головой и срывающимся голосом
проговорила:
- Там, тама... в шестой мертвец.
- Какой еще мертвец? - удивился я.
- Живой, настоящий. Подбежали сотрудники.
- Живой, говорите? - переспросил Марлис. - Значит, это не мертвец.
- Да мертвец же, о господи! Сама видела. Мы бросились в шестую. Я был
впереди и бесшумно распахнул двухстворчатую дверь. От увиденной картины все
отпрянули назад.
По комнате медленно вышагивал скелет. На нем были блестящие коричневые
штиблеты, а сбоку, у бедра, висела черная расческа. Двери были моментально
прихлопнуты. Марлис вытер обмоткой соленоида мгновенно вспотевший лоб,
оставив на нем несколько царапин.
- Черт те что!
- Ерунда какая-то, - пробурчал Кнехт.
- Действительно, вздор, - сказал начальник "второй" и повернулся к
своему помощнику;
- Зайдите-ка, узнайте, в чем дело.
- А почему именно я? Ведь не секрет, что у меня больное сердце. Вот вы,
дорогой лаборант, молодой еще, зайдите и смело спросите: "Гражданин, что вы
тут делаете?"
Лаборант побледнел и ткнул пальцем в меня. В это время дверь
приоткрылась, и скелет высунул череп и спросил:
- Что вы тут как заговорщики шепчетесь? Возмутительно!
Молодой лаборант и помощник, громыхая по ненатертому паркету, бросились
бежать.
- А ведь серьезные люди, научные работники к тому же, - сказал скелет и
"цокнул" языком. Языка не было, но звук-то мы отлично слышали.
Я посмотрел на его штиблеты, хмыкнул про себя и глянул на остальных.
Они гипсовыми изваяниями так и вперились в пустые глазницы черепа.
- Что с вами? - дрогнувшим голосом спросил скелет и весь вывалился
наружу.
Порази меня гром, раздави меня бульдозером, но его был голос
необщительного профессора! И штиблеты вот его. Конечно, он! В чудеса я не
верю и поэтому спокойно спросил:
- Профессор, посмотрите на себя. Вы ничего странного не замечаете?
- Что вы имеете в виду?
- Ваш облик. Вы же скелет.
- Галлюцинации.
- У одного - возможно. Но не у всех же разом. Вероятно, ставя
эксперимент, вы подверглись какому-то излучению и мягкие ткани организма, а
также ваш костюм стали невидимы. Лучи повлияли также на ваш зрительный нерв,
и вы видите себя нормальным человеком. Убежден, что притронувшись сейчас к
вам, я нащупаю не кость, а тело.
И не дав Бейгеру опомниться, я положил ладонь на его плечо. Меня трудно
ошарашить, но тут я был потрясен. Пальцы с небольшим усилием, как через
студень, прошли сквозь мякоть мышц, сквозь сухожилия, я ощутил твердую
ключицу, обхватил ее и непроизвольно сжал в кулак. Профессор чертыхнулся, я
убрал руку и, не теряя самообладания, сказал:
- Вы и в самом деле скелет! В полном значении этого слова.
- Скелет, - подтвердил Марлис.
- Скелет, говорите? Возмутительно! Что-то я не предусмотрел. Профессор
засопел и пошел в глубь лаборатории. Я за ним. Услышав мои шаги, он
обернулся: - Прошу без посторонних, - и скрылся за эбонитовой перегородкой,
из-под которой выглядывали его штиблеты с торчащими из них костями ног.
Тотчас послышалось монотонное, все усиливающееся гудение. Внезапно оно
оборвалось, раздался сухой, как при электрическом разряде треск, и помещение
наполнилось желтоватым плотным туманом. Во время гудения я смотрел на
штиблеты. Сразу же после треска кости ног вдруг задрожали, потеряли резкие
очертания и совершенно растаяли в воздухе. Остались одни штиблеты да упавшая
рядом расческа. Я зажмурился и вновь открыл глаза. Картина не изменилась. Я
заглянул за перегородку. Скелета не было.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг