НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА
Борис ШЕЙНИН
Памяти профессора
Михаила Алексеевича
ПРОСКУРНИНА.
В НЕДРАХ ПЛАНЕТЫ
(Киноповесть)
...Что-то нарушило спокойную жизнь тайги. Встрепенулась, подняла
удивленную мордочку белка... Остановились, прислушались таежные великаны -
лоси. Почуяв неладное, они стремглав уносятся в лесную чащу...
И, словно вдогонку им, среди сопок громыхают отдаленные раскаты. Это не
звуки приближающейся грозы... Гул нарастает, усиливается. Вскоре даже
семейство косолапых начинает понимать, что гул исходит не откуда-нибудь, а
из самой земли...
Медведи убегают. И вовремя... Там, где всего несколько минут назад
резвились малыши, вдруг разверзаются скалы... Словно выдуваемый
гигантскими мехами, из земли поднимается в небо столб черной пыли. Он
подхватывает деревья, кустарники...
Гудение усиливается.
В небо, как пушечные ядра, летят раскаленные камни.
И вслед за тем из земли, сверкая полированным телом, появляется огромное
металлическое чудовище. Оно в боках чуть сплющено и поэтому напоминает
кита...
Среди первозданной таежной растительности подземный корабль кажется
пришельцем из других миров.
Он вылезает из земли больше чем наполовину и заваливается набок...
Сразу становится тихо в тайге.
* * *
К месту, где лежит появившийся из земных недр корабль, подлетает вертолет.
Исследователи, в прозрачных защитных комбинезонах, приближаются к кораблю.
Слышится щелканье счетчиков радиоактивности - они в нагрудных карманах у
каждого. И чем ближе люди подходят к кораблю, тем громче и отчетливее,
словно биение взволнованных сердец, звучит тревожный голос приборов. Когда
исследователи приближаются к корпусу, звуки сливаются в сплошную,
непрерывную трель. Один за другим исследователи исчезают в глубине люка.
* * *
Корабль лежит на боку, и людям, проникшим в него, придется ступать не на
пол отсеков, а ходить по их стенам.
В первом отсеке тесно.
Старший нажимает кнопку на панели, и дверь-шлюз за ними закрывается.
Сразу же зажужжал вентилятор дезактивационного устройства.
Щелканье слышится все реже и реже. Наконец оно прекращается вовсе, и на
стене, над головами собравшихся, загорается зеленая лампочка. Помещение
свободно от радиации.
Ученые снимают с себя защитные костюмы.
Перед ними сами раздвигаются двери в другие отсеки корабля. Лесенка, по
которой им довелось бы спускаться, будь корабль в нормальном положении,
лежит у них под ногами, как рельсовый путь.
* * *
В центральном салоне соблюдают особую осторожность, чтобы не ступить на
экраны приборов и панели счетно-решающих устройств.
В таинственной тишине корабля снизу и сверху на исследователей смотрят
мутные глаза приборов. Сейчас приборы молчат. Остановились ленты
самописцев. Заснули экраны осциллографов.
Лента прибора, следившего за курсом корабля, размечена строчками цифр. По
ним идет красная широкая линия, обозначающая заданный курс. Параллельно
красной другая, синяя. Это путь, проделанный кораблем.
Старший бережно разматывает ленту. У цифры "482" синяя линия обрывается.
Вместо нее - расплывчатое пятно. Дальше видна только красная полоса.
"482". Эту цифру словно подхватывают упругие линии радиоволн. Она на
бесчисленных страницах газет. Заголовки кричат:
"ТАИНСТВЕННЫЙ БАРЬЕР НА ГЛУБИНЕ В ЧЕТЫРЕСТА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДВА КИЛОМЕТРА".
"ВОЗВРАЩЕНИЕ ВОПРЕКИ ПРОГРАММЕ"
"ПОЧЕМУ ВЕРНУЛСЯ КОРАБЛЬ?" "ЧТО ЖЕ ИСПУГАЛО КИБЕРНЕТИЧЕСКОГО НЕДРОНАВТА?"
ТАЙНА ГЛУБИН".
* * *
"Тайна глубин" - эти слова пересекают и экран моего телевизора. Помню, в
тот день я рано вернулся с космодрома... Как и миллионы моих
соотечественников, я сидел за экраном телевизора и жадно ловил каждое
слово научного комментатора.
Его рассказ прерывался показом кадров кинохроники. Все на экране было
необычно и интересно, временами я забывал о том, что нахожусь у себя в
комнате.
- ...В сообщении сказано, что установить причину, которая вынудила корабль
прервать движение, пока не удалось, - без пауз, с профессиональной
торопливостью говорит комментатор - Очевидно, загадочный барьер - это
залежь вещества, физические свойства которого отличаются от всего того,
что нам известно...
Но об этом сегодня нам расскажут сами ученые...
Теперь я вижу и салон подземного корабля. На этот раз он не опрокинут, а
стоит так, что все находится на своем месте.
Телеоператор нацелил свою камеру на коренастого, спортивного сложения
человека с добродушной и приветливой улыбкой.
- Главный конструктор корабля Сергей Петрович Таланин любезно согласился
участвовать в нашей передаче. Сергей Петрович, - обращается к Таланину
комментатор, - нашим телезрителям интересно узнать, как устроен корабль.
Что вы думаете о загадочном барьере? Имеются ли возможности для
путешествия человека в вашем корабле?..
Комментатор передает микрофон Таланину.
- Дело вот в чем... - не сразу начинает Таланин. - Вы задали сразу так
много вопросов, что я не знаю, с чего и начинать... Вот он, наш корабль.
Смотрите. Вы, очевидно, уже заметили, что во многом он напоминает
космический. Это действительно так... Ведь как и в космическом корабле,
здесь аппаратура и пассажиры должны длительное время находиться в полной
изоляции от окружающей среды. Но, конечно, имеются и существенные отличия
нашего корабля от космического.
Чтобы понять конструктивные особенности подземного корабля, надо
познакомиться с условиями, которые и определяют эти особенности.
- Мы в Институте Земли, где установлена наша атомная телекамера, -
раздается голос комментатора. - В лаборатории профессора Павла Дмитриевича
Егорова.
На экране - профессор Егоров. Это средних лет человек. Сдержанный,
немногословный, подчеркнуто аккуратный.
- Уже давно, - говорит Павел Дмитриевич, - ученые изучают Землю. Но узнали
о ней, прямо скажем, не так уж много. В двух словах...
Егоров подходит к большому глобусу - макету Земли. Извлекает из него
сектор. В открывшемся разрезе хорошо видны геосферы.
- Радиус Земли, - показывает Егоров, - шесть тысяч четыреста километров.
Это расстояние примерно такое же, как от Москвы до Иркутска. Наука имеет
достаточно четкое представление о строении земной коры - сравнительно
тонкой наружной оболочки. Но все, что находится ниже - мантия, земное
ядро, - пока еще это область гипотез и догадок.
С какими же условиями встречается в недрах корабль?
Прежде всего это высокая температура и давление... В двух словах...
Большинство ученых считает, что температура в центре ядра доходит до трех
тысяч градусов. Такие огромные температуры уже известны технике. Да,
впрочем, три тысячи градусов - это температура волоска обычной лампочки
накаливания. Но сочетание высокой температуры с давлением...
Егоров направляется в соседнее помещение. Телеобъектив следует за ним.
В соседней комнате массивный пресс.
Ученый подходит к лаборанту, который сейчас возится у пульта пресса.
- А пока, в двух словах...
Егоров берет лежащие возле пульта два стальных бруска и кусок глины.
- ...Броневая сталь и кусок глины... Станете ли вы равнять их по
прочности? Конечно, нет. А смотрите, что сделает давление...
Лаборант кладет комок глины между брусками и все это помещает в пресс.
- Пожалуйста, начинайте. На манометре ползет вверх стрелка.
Останавливается у красной черты.
- Вот... Это приблизительно двадцатый километр от поверхности Земли.
Егоров разнимает бруски. Глина вдавлена в металл, словно кусок шпагата в
стеариновую свечу.
- Смотрите... Броневая сталь поддалась глине. Наши опыты показывают, что
под высоким всесторонним давлением твердое вещество становится как бы
твердой жидкостью... В центре Земли должна исчезнуть разница между твердым
и мягким или даже расплавленным жидким телом.
И снова телекамера на борту корабля... Голос комментатора, обращающегося к
Таланину:
- Сергей Петрович, как же все-таки удалось получить материал для корабля,
который в недрах Земли не превращается в твердую жидкость?
- Вы не совсем точно поставили вопрос, - отвечает Таланин. - Мы не искали
для нашего корабля новое вещество, а стремились придать известным
материалам новые свойства. Решающим здесь явилось изобретение
квазимагнитного упрочнения металлов.
- Не можете ли вы хотя бы в общих чертах ознакомить нас с его принципами?
- просит комментатор.
- Как говорит Павел Дмитриевич, "в двух словах", - улыбается Таланин. -
Пожалуйста. Дело, видите, вот в чем...
Таланин подводит комментатора к прозрачному макету корабля, помещенному
возле приборной доски. Нажимает кнопку, и сразу же в прозрачной оболочке
корабля на макете возникает густая сетка тонких, как волоски, полос.
- Вся толща металла,- говорит Таланин, - пронизывается напряженным полем
элементарных частиц... Поле становится как бы каркасом, арматурой,
сшивающей воедино все атомы металла...
Таланин выключает прибор. И постепенно исчезает изображение
квазимагнитного потока.
- Но должна быть решена еще одна проблема, не менее трудная, чем
преодоление давлений; проблема охлаждения... Те средства, которые
используются на космических кораблях, здесь не годятся. Ведь отводить
тепло некуда...
Таланин зажигает спичку и подносит ее к макету корабля.
По мере приближения пламени к оболочке в ней начинают "проявляться" линии
квазимагнитного упрочнения.
- Мы не пытаемся избавлять наш корабль от окружающего тепла. Наоборот...
Видите, в макете для этого достаточно тепла горящей спички... Тепловую
энергию, которую получает оболочка корабля, мы превращаем в энергию
квазимагнитного упрочнения и используем для питания двигателей. Таким
образом, в Земле корабль движется за счет энергии самой же Земли. Да,
впрочем, что же в этом удивительного? Разве большинство видов энергии,
которыми мы пользуемся, не взяты нами у Земли?
- Это похоже на фантастику! - не выдерживает комментатор.
- Теперь вам многое должно стать понятным в конструкции корабля. Как
видите, - говорит Таланин, указывая на макет, - корабль имеет несколько
рабочих отсеков - салонов, которые как бы нанизаны на двигатель - систему
конусообразных камер, помещенных в центре корабля. Корабль движется в
недрах, пропуская сквозь себя измельченную ультразвуковым буром породу...
Между прочим в этот раз, когда корабль уже возвращался на поверхность, он
попал в газовый мешок. Сильное давление газа почти выбросило его из недр.
- Я позволю себе задать еще вопрос, - вступает комментатор. - Телезрители
уже знают, что на больших глубинах корабль встретил загадочный барьер. Что
мешает наблюдать за этим барьером с поверхности Земли? Ведь
сфотографировали мы Луну на расстоянии?..
- Да, это логичный вопрос... Но дело вот в чем: у космического корабля
имеется радиосвязь с Землей. Ее можно использовать и для управления и для
передачи на Землю любой информации... В недрах же радиосвязь совершенно
исключена, а другие способы передачи информации сквозь земные толщи пока
еще не найдены. Вот почему мы посылали не управляемый с Земли корабль, а с
программным управлением...
- Каковы, по-вашему, перспективы изучения таинственного барьера?
- Ясно одно: рано или поздно мы перестанем называть его таинственным...
* * *
Все, что я увидел и услышал в тот день, потрясло воображение. И хотя дело,
которым я в то время занимался в Институте космической медицины, было
далеким от изучения недр, я больше не мог не думать о глубинах планеты.
Пожалуй, я даже не удивился, когда однажды меня пригласили в Институт
Земли. Готовилось путешествие людей в недра. Разве не естественным было
ожидать, что опыт космической медицины, которой я посвятил себя, окажется
необходимым недронавтам?
Постепенно я втягивался в широкую область научных споров, связанных с
изучением Земли. Некоторые ученые предполагали, что в недрах планеты
происходят интенсивные ядерные процессы... И хотя эксперименты, которые
проводил Егоров, не подтверждали этого, мы все же готовились к
неожиданностям.
Я стал частым гостем в Институте радиационной биологии. Однажды для
демонстрации созданного здесь противорадиационного препарата мне показали
опыт: были выбраны две группы белых мышей, которых подвергли облучению.
Но предварительно мышам первой группы ввели препарат...
Результат оказался поразительным: в то время как уже через несколько часов
во второй группе все животные погибли, все мыши, которым был введен
препарат, совершенно не почувствовали влияния смертельных доз радиации...
Через некоторое время я уже знал особенности нового препарата.
Противорадиационное вещество должно быть введено в организм непременно до
облучения. Введенное после, оно лишь ускоряло гибель.
Обо всем этом мы поставили в известность правительственную комиссию,
специально созданную для организации экспедиции. В комиссию входили
виднейшие ученые страны. После долгого обсуждения всех "за" и "против"
комиссия вынесла решение: "Экспедицию разрешить, но лишь при условии, что
среди членов экипажа подземного корабля будет и врач-биолог"...
Так вместе с Таланиным и Егоровым я стал участником первой подземной
экспедиции.
Стремительно пролетели месяцы подготовки.
* * *
В ущелье среди гор оборудована стартовая площадка для подземного корабля.
Теперь он поставлен на торец и похож на огромную ракету. Входной люк
расположен в верхней части. Из него спущены серебристые тросы, на которых
у самой земли повисла небольшая металлическая кабина.
На стартовую площадку опускается вертолет с участниками и организаторами
предстоящей экспедиции.
Последние приветствия, и вертолет взмывает над площадкой, унося
провожающих от металлической громады. Приходят в движение серебристые
тросы. Кабина с недронавтами начинает медленно подниматься вверх, к люку
корабля, и как бы проваливается в шахту лифта.
Первая остановка. Раздвигаются, как шлюзы, двери. Салон-лаборатория. Здесь
выхожу я.
Лифт опускается ниже.
В центральный салон двери-шлюзы пропускают Таланина и Егорова. Недронавты
молча занимают свои места в удобных креслах. Таланин - у пульта управления
Егоров - у приборной доски. Засветились экраны. Задрожали стрелки. Все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг