разглядела серебряный бассейн и Жана Жаке, а внизу, у его ног, синий
камень, раза в два меньше голубиного яйца.
Я подняла камень и не глядя - почему-то было страшно глядеть -
протянула Жаке. Он рассеянно взял камень, протер платком и сказал: "Пора
возвращаться в пансионат, синьора. Мне надо кое о чем поразмыслить". Я
проводила Жаке до номера. Открыв дверь, он распорядился: "Виски!" -
"Чистое?" - спросила я на всякий случай, хотя уже изучила вкусы,
синьора... "Безусловно!" - ответил он.
Виски Жан Жаке выпил мелкими глотками - полный бокал.
Я стояла с подносом поодаль.
- Синьора, - с изысканной вежливостью спросил он, - сколько я задолжал?
И сколько мне надлежит уплатить за пребывание в вашем превосходном
пансионате до конца месяца?
- Сто двадцать крамарро, - наскоро подсчитала я.
- Сто двадцать крамарро? Будем считать - двести. У меня нет наличных,
но если синьора возьмет на себя труд отнести этот камушек честному
ювелиру, долг будет покрыт с лихвой.
Не раздумывая, я взяла у Жаке камень и поспешила к Юлиусу Гроше.
Гроше был занят: в магазине толпился народ. Гроше показывал маркизе дю
Сартане драгоценное колье. Однако, когда я положила на прилавок камень
Жана Жаке, ювелир забыл обо всем.
- Магазин закрыт! - пронзительно крикнул он.
- Но мое колье... - обиженно сказала маркиза.
- Завтра, завтра... - бормотал Гроше, грубо оттесняя посетителей.
- Откуда у вас это чудо? - спросил он, едва мы остались одни.
Я откровенно все объяснила. Через пять минут мы уже подъезжали к
пансионату.
Жаке стоял у окна, от которого на пол падали пятна черно-красного
света, похожие на языки пламени.
- Ваш камень, - сказал Гроше, - стоит один миллион крамарро. В
настоящее время такой суммы наличными у меня нет, но через неделю...
- Не занимайтесь мелочами, - тихо перебил Жаке. - Попрошу уладить этот
маленький финансовый вопрос с синьорой Мартинес: камень подарен ей.
Насколько я понимаю, вас, по роду вашей профессии, интересуют подобные
безделушки. Если так, то потрудитесь запомнить: я могу выдавать
драгоценные камни ежедневно, как курица-несушка, только в
противоположность курице не кудахча по пустякам. И в моих возможностях
научить других джентльменов этому несложному искусству.
- Вы... как курица яйца... - выпучив глаза, прохрипел Гроше.
Жаке небрежно кивнул и распорядился:
- Синьора, виски!
- Чистое? - механически спросила я.
- На этот раз с содовой. Мне ведь предстоит выступить в непривычной
роли лектора.
Когда я вернулась с подносом, Жаке, расхаживая из угла в угол, говорил:
- Резюмирую. Под воздействием MB в организме концентрируются различного
рода камни. Некоторые из них с коммерческой точки зрения бесперспективны,
зато другие при известных условиях, под наблюдением специалиста, каким на
земле являюсь один я, и под влиянием особых химических препаратов, которые
на земле известны только мне, превращаются в те особые цветные камушки,
один из которых так заинтересовал вас, Гроше.
Ювелир, тяжело дыша, сидел в кресле и следил за Жаке налитыми кровью
глазами. Залпом выпив полный бокал виски с содовой, Жаке продолжал:
- Итак, камни делятся на бесперспективные и поддающиеся превращениям.
Эти последние камушки _один_ я на всем свете вижу, когда они еще покоятся
в почках, печени, желчном пузыре, в сердце, на сердце или за пазухой. Один
я могу определить, что может развиться из перспективного камня, в какой
срок и при каких условиях. Вот в вас, Гроше, заключено то, что может
образовать рубин в шестьдесят пять каратов, два средних размеров топаза и
несколько некондиционных жемчужин. В вас, в тебе. - Жаке небрежным жестом
коснулся пестрого шерстяного набрюшника ювелира.
- Шестьдесят пять каратов, - прохрипел Гроше. - Это шестьсот, даже
семьсот пятьдесят тысяч крамарро.
- Не отвлекай меня, - продолжал Жаке. - Солидный негоциант не вправе
занимать мозг сотнями тысяч и миллионами. Учись мыслить миллиардами и, что
еще важнее, _идеями_, особенно самой главной - _идеей превращений_. Бог,
отдадим ему должное, первым додумался до нее; именно на этом основана его
известность. Превратить глину в человека, а через известное время человека
снова преобразовать в глину - эффектнейший аттракцион, не требующий
затрат... Итак, перспективные камни. Чаще всего они встречаются у
Опригопов и относятся к той категории, которая в науке получила
наименование _лапидус тумарикото_, то есть камни за пазухой. Но иногда их
можно обнаружить и у ничем не примечательных Ожелов. При помощи различных
разновидностей препарата Сириус перспективные камни могут эволюционировать
в камни драгоценные. Посмотрите в тот угол, Гроше, и вы, синьора. Вам
кажется, что там ничего нет? Смотрите внимательнее.
Жаке взмахнул белоснежным платком с черно-красной каймой, и в тот же
момент мы увидели коробочки фиолетового, синего, оранжевого, желтого,
коричневого, розового, малахитового, жемчужного и аметистового цветов,
пирамидами поднимающиеся от пола до потолка. Круглые коробочки, несколько
напоминающие дамские пудреницы.
- Обратите внимание на эти пластмассовые коробочки пятидесяти различных
цветов, известных и неведомых человечеству, - звучным, красивым голосом
продолжал Жаке. - Это пятьдесят разновидностей препарата Сириус,
изобретенного мною и моим шефом - точнее, моим шефом и мною.
Жако шагнул в угол, где громоздилась радужно переливающаяся пирамида
запасов препарата Сириус, быстрым движением достал черно-красную коробочку
и повернулся к Гроше.
- Смотри, Гроше! Если ты будешь принимать по одной пилюле Сириуса-21
три раза в день сразу после стакана MB, то ровно через четыре месяца и
пять дней образуется рубин в шестьдесят пять каратов. Бери коробочку, я
дарю ее тебе. С того момента, как ты примешь первую пилюлю, рубин начнет
расти в тебе, набирать свет и блеск. Ты будешь ходить, как обыкновенный
смертный, - ты, некрасивый, толстый, обрюзгший, с лицом, искаженным
погоней за деньгами, жадностью, корыстью, а в тебе будет расти гигантский
рубин. Посмотрись в зеркало! Скорее! Ты видишь, какое величие сверкнуло в
твоих маленьких тусклых глазах; оно придает новый рисунок даже морщинам
твоего потасканного лица. Смотри, Гроше! Смотрите, синьора, и запоминайте
историческую минуту. Но, приняв пилюлю из другой коробочки, ты был бы
осужден на мучительную смерть. Ничто не спасло бы тебя. Теперь погляди на
бульвар.
Жаке с силой распахнул рамы. Казалось, по полу метнулось пламя и
погасло.
- Видишь того Ожела в латаном пиджаке? Того, что протянул шляпу,
собирая подаяния... Не очень-то щедро жертвуют ему. В этом нищем заключена
величайшая жемчужина мира. Заставляй его принимать Сириус-17, и жемчужина
в твоих руках, Гроше. А в том молодом человеке? В этом красивом юноше,
который идет под руку со светлокудрой красавицей, не наберется камней и на
пять крамарро. Его удел - нищета.
Жаке захлопнул окно. Свет, проникая через цветные стекла, кровавыми
пятнами ложился на жирное, особенно уродливое в этот момент лицо ювелира.
Жаке, легкий и стройный, охваченный вдохновением, ходил по комнате и не
просто говорил, а пророчествовал:
- Золотой век, предсказанный великими мыслителями, рядом. Мы с тобой,
Гроше, начинаем не Новейшую, а Самоновейшую эру. Отныне драгоценные камни
будут управлять миром, менять судьбы, возвеличивать и обрекать на нищету,
дарить и отнимать любовь, вручать власть и свергать властителей. Ты,
Гроше, будешь торговать пятьюдесятью сериями Сириуса, строго согласуясь с
моими рецептами, и будешь скупать драгоценные камни; торговля не мое
призвание. А я буду определять, _что_ заключено в человеке. Драгоценные
камни затопят остров и ринутся на мир новым потопом.
Жан Жаке, не раздеваясь, лег. Утомленный произнесенной речью, он сразу
заснул. Во сне он дышал тихо и нежно, как ребенок. Мы с Гроше, ступая
осторожно, на носках, вышли из номера.
8
Воспоминания синьоры Мартинес приобретают столь восторженный характер,
что мы вынуждены для освещения дальнейших событий прибегнуть к другим
источникам: репортажам "Курьера Пирроу", тоже, впрочем, страдающим
неприятной выспренностью, и к немногим уцелевшим после катастрофы
официальным документам.
"Представьте себе два прозрачных куба, - пишет известный пирроуский
поэт и журналист Лоно Капрено, прославившийся в свое время созданием гимна
"Слава, слава Плистерону". - Кубы освещены изнутри и переливаются цветными
огнями; один, правый, напоминает гигантский изумруд, другой, левый,
подобен чарующему взор опалу. Два людских потока протянулись вдоль
бульвара Плистерона, огибают площадь Золотого Плистерона, спускаются на
набережную Плистерона и теряются в утренней дымке, окутывающей суровые
возвышенности Кордильер Плистерона.
Бесконечная очередь.
Люди терпеливо стоят дни и ночи, иногда неделями и месяцами, чтобы
попасть в заветные двери. "Сириус - контора Юлиуса Гроше" - светящимися
буквами написано на изумрудном кубе. "Жан Жаке" - одно это имя, музыкой
звучащее на всех языках и наречиях, сверкает на опаловом кубе.
Пройдемте вдоль очереди. Кого только мы не встретим здесь! Цветущую
красавицу - звезду экрана; столетнюю старуху, которой не суждено, быть
может, дождаться вожделенного момента, когда пред нею распахнутся заветные
двери; полуголых дикарей, спустившихся с гор; священнослужителей всех
вероисповеданий; штатских и военных; Опригопов высшего и низших классов;
Ожелов, негоциантов и ремесленников; нищих и калек, в три погибели
согнутых неизлечимым Недугом.
Вглядитесь в глаза этих людей, постарайтесь проникнуть в незримый мир
их мечтаний. Одну только Великую Надежду услышите, увидите и угадаете вы.
Недаром последнюю и лучшую свою поэму я так и назвал: "Остров надежды".
Пользуясь корреспондентским билетом, я проникаю в резиденцию Жана Жаке.
По лестнице, устланной черно-красными коврами, с перилами, увитыми
невиданной красоты орхидеями, поднимаюсь в вестибюль. Время от времени на
потолке, на полу и на стенах вспыхивают светящиеся надписи: "Полная
тишина".
Распахнулась дверь, и из вестибюля мы входим в квадратный зал без окон.
"Один... два... три... девяносто восемь... девяносто девять... сто", -
автоматически отсчитывает электронный счетчик. Двери закрылись, и сразу
вспыхивают кроваво-красные невидимые светильники. "Постройтесь вдоль
стен", - приказывает световое табло. Пациенты выполняют приказание. Лучи
светильников пронизывают тело. Чувство, охватывающее в этот миг, я
запечатлел в следующих чеканных: строках:
И жгучий свет пронзил меня,
Как леденящее дыханье,
Сжигая прежние желания,
Опустошая все внутри...
Еще миг, и в центре зала _возникает_, неведомо откуда появляется Жан
Жаке. Он оглядывает нас.
Глядит в _тебя_ суровый гений.
И, полон трепетным волнением,
Ты в незаметном губ движенья
Судьбы читаешь приговор...
Взгляд чародея остановился на согбенном Ожеле.
- Сириус-9, шесть таблеток ежедневно, принимать три месяца. Изумруд -
29 каратов, сапфиры - 6 и 13 каратов. Бриллиант - 20 каратов, - шепчет
Жаке.
Бледный как смерть старик плачет от счастья. Электронное устройство
записало диагноз, и металлическая рука робота вручает завтрашнему
миллионеру так называемый "Сертификат Жаке" - карточку глянцевитого
картона в изящной черно-красной рамочке, с перечислением драгоценных
камней, заключенных во владельце сертификата.
Банки охотно учитывают "Сертификаты Жаке", выдавая от шестидесяти пяти
до семидесяти процентов их номинальной стоимости, спекулянты на черном
рынке скупают их за семьдесят пять процентов номинала.
Взгляд Жаке между тем скользит по шеренге ожидающих, губы что-то
шепчут.
Тому бесшумному шептанью,
Бесшумному, как шелест крыл,
Нельзя внимать без содроганья.
- Ничего! - шепчет Жаке.
Полный сил юноша падает, будто пронзенный пулей. Санитары выносят его.
"Ничего...", "Ничего...", "Полудрагоценные камни: 12 малахитов, сапфир
в 10 каратов...", "Ничего...", "Ничего..."
Старик нищий скользит по стене, глаза его остекленели. Приложив
стетоскоп к сердцу пострадавшего, врач произносит одно только слово:
"Мертв".
За стариком - прелестная пара, вместе с которой в зал как бы проник
чарующий свет весеннего утра. Ей - восемнадцать лет, ему - девятнадцать.
Она дочь профессора Р., он сын владетельного лорда М. История молодых
людей полна драматизма. Родители лорда решили любой ценой преградить путь
любви. Юная чета бежала в Пирроу. Месяц безумств. Последние сорок крамарро
юноша, прежде не ведавший пороков, проиграл в казино; судьба отвернулась
от влюбленных. Вчера прелестную пару выгнали из отеля на улицу. Тут, у
Жаке, последний шанс, последняя надежда.
- Ничего, - сообщает почти беззвучный шепот Жаке. - Ничего, - повторяет
он, мельком взглянув на девушку.
Следующий в очереди - ветхий старик в мундире отставного офицера, с
костылем в дрожащих руках.
- 17 бриллиантов от 40 до 90 каратов, - говорит Жаке. - Поздравляю,
отныне вы миллионер.
Дочь профессора Р. метнулась на середину зала и упала на колени перед
великим чародеем.
- Вы должны спасти нас! - протягивая к Жаке руки, рыдает красавица.
Ни один мускул не дрогнул на лице Жаке.
- Если бы природа создала меня фокусником, вроде того, который
превращал воду в вино, я бы извлек из своей шляпы счастье и смиренно
преподнес его вам, - не разжимая губ, проговорил он. - Но мое ремесло
противоположно искусству этого фокусника.
Когда молодые люди вышли на улицу, - продолжает поэт и репортер, - я,
повинуясь священному призыву муз, последовал за ними. Влюбленные
остановились у мраморной балюстрады. Глядя на зеркальную гладь моря,
девушка сказала:
- Мы опутаны долгами. Я устала голодать. Только один выход остался у
меня. Но нет, я не в силах расстаться с жизнью. Честь - вот что швырну я
под безжалостные жернова судьбы.
Вымолвив это, девушка убежала. Что будет с нею? Что станется с сыном
владетельного лорда М.?
Обо всем этом мы сообщим любознательному читателю в очередном эссе,
которое будет опубликовано в воскресном номере "Курьера Пирроу".
Несерьезный поэтический тон и изобилие пышных слов, в которых тонут
крупицы серьезных наблюдений, единственно важных для исследователя,
вынуждают нас в дальнейшем пользоваться главным образом личными
воспоминаниями.
...Все претерпевало изменения. Грубел певучий и древний язык Пирроу;
так, вместо научно обоснованного термина "перспективный камненоситель"
улица ввела вульгарное словечко "жемчужник", обнимающее всех - Ожелов,
Опригопов и даже дикарей, растящих в себе какие-либо драгоценные камни.
В газетах стали появляться объявления непривычного характера:
"Молодая отзывчивая блондинка с нежным сердцем, с младенческих лет
мечтающая посвятить жизнь любимому существу, желает связать свою судьбу с
жемчужником семидесяти-восьмидесяти лет. Классические черты лица,
идеальная линия ног, объем бюста 90 сантиметров. С предложениями
обращаться..."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг