Женщина на фотографиях не могла быть Леной, даже спящей. Сомнению это не
подлежало, поскольку поза трупа выглядела слишком сложной для живого человека.
В то же время в протоколе было точно указано имя жертвы. Я открыл страницу, где
Красавчик поместил подсмотренный протокол, и перечитал ее заново.
- У вас какая группа крови? - спросил я Лену. Она, не в силах ответить
словами, показала три пальца.
- А резус?
- Отрицательный, - прошептала девушка.
- Редкость, - констатировал Красавчик, одновременно указывая на данные
анализа крови погибшей.
Там значилось: "вторая, минус". Отрицательный резус-фактор меня несколько
смутил, но первая характеристика сразу же развеяла все наши сомнения. Мы имели
дело с двумя разными людьми, и ничего мистического в их сходстве уже не
просматривалось. Если честно, я даже почувствовал некоторое облегчение. Одно
дело, когда встречаешься с тщательно загримированными двойниками и совершенно
другое, когда эти дублеры необъяснимо идентичны главным свидетелям, как
говорится, "по всем статьям"...
Глава 10
Основа работает! - воскликнул Красавчик, набирая на телефоне свой домашний
номер. - Машенька, как дела? Кто звонил? А, понятно... Хорошо... нет, я приеду
только к вечеру. Ну пока... Целую.
Я вопросительно взглянул на партнера. Если я правильно понял, кто-то
звонил ему домой. Это вполне могла быть одна из бывших подружек, но тогда лицу
Красавчика надлежало принять не деловое, а озабоченное выражение. К тому же
звонок от обиженной девицы в столь ранний час представлялся маловероятным.
- Какая-то бывшая возлюбленная попыталась выяснить отношения? - тем не
менее уточнил я.
- Нет, - Красавчик задумчиво покачал головой. - Нашему рафинированному
интеллигенту приснился очередной кошмар.
- Василию?
- Ему самому, - подтвердил напарник. - Надо бы к нему наведаться.
- Для начала мы должны что-то решить по поводу Лены, - возразил я.
- Оставим ее под присмотром стажеров в токсикологической лаборатории, -
предложил Красавчик, - а сами смотаемся к Сюртукову.
Я не видел причин отказываться. Пока медики брали у Лены кровь и
определяли, чем двое суток подряд пичкали ее неизвестные похитители, мы вполне
могли поговорить с Василием, тем более что связь между этими двумя делами
становилась для меня все более очевидной. Особенно после того, как у Лены тоже
нашелся двойник. Кстати сказать, как и во всех случаях с Сюртуковым, двойник к
моменту обнаружения уже бесполезный...
Василий встретил нас нечленораздельным мычанием и отчаянной жестикуляцией.
Его полосатая, больничного образца, пижама была жестоко измята и пропитана
потом. Редеющие волосы стояли дыбом, а руки дрожали. Я долго пытался
встретиться с его плавающим взглядом, но Сюртуков постоянно отводил глаза.
Мы прошли в его спальню и осмотрели оставленную аппаратуру. Ни один из
приборов ничего существенного не зафиксировал. Датчик, который должен был
отметить изменения в картине мозговой активности, мы искали дольше всего и
нашли его не в спинке дивана, а в цветочном горшке. Приборчик был тщательно
разломан на три равные части и утоплен в сыром грунте.
- Зачем прибор-то сломали? - Красавчик осуждающе взглянул на подопечного
и протянул ему на ладони все три обломка.
- Я? - Сюртуков помотал головой. - Я и не знал ничего. Это прибор?
- Прибор, прибор, - подтвердил мой напарник. - А вы думали, инструмент
для рыхления почвы?
- Нет, - Василий заглянул в горшок и испуганно отпрянул. - Я не поливал
цветы уже три дня!
- Возможно, это сделала ваша жена? - предположил я.
- Нет, - Сюртуков снова покачал головой. - Видите ли, она... Она ушла три
дня назад.
Было видно, что это признание далось ему с большим трудом. Василий сложил
руки на груди и насупился.
- Что ни делается, все к лучшему, - нейтральным тоном подбодрил
потерпевшего Красавчик. - Народная мудрость.
- Я не знаю, - Сюртуков присел на диван. - Может быть, мне стоило уделять
жене побольше внимания? Или ей действительно нужна более достойная пара?
- У вас дети есть? - спросил я с сочувствием.
- Нет, - Василий поднял на меня мутный взгляд. - Все никак не решались.
Теперь я понимаю, что так даже лучше...
- Ну вот, я же говорил, - снова включился в беседу Красавчик, - что ни
делай...
- Все равно потом пожалеешь, - закончил фразу я. - Это вариант той же
народной мудрости в интерпретации Кузьменко. Он менее оптимистичен, но более
правдив. В ретроспективе жизни всегда найдется что-то упущенное. Например, став
сыщиком, я так и не стал космонавтом, но жалеть о безвозвратно ушедшем глупо...
- Потеряв жену, вы стали свободным для множества других, обделенных
мужской лаской, женщин, - быстренько извратил логику моих рассуждений
Красавчик. - Только мой вам совет - в следующий раз, чтобы избежать нервотрепки
по поводу развода, вступать в брак не спешите.,
- Я учту, - Сюртуков кивнул и уставился в пол.
- Так кто же сломал наш прибор? - вернулся я к теме. - У вас были гости?
- Нет, - Василий развел руками. - Я спал...
- А ключи у вашей бывшей жены остались?
- Они лежат на журнальном столике, - ответ Сюртуков. - Она сказала, что
не вернется сюда ни прикаких обстоятельствах.
Красавчик неторопливо прошел в большую комна ту и вернулся со связкой
ключей.
- Эти?
- Да, - подтвердил Василий. - Третий комплект хранится у моей тетки, но
она сейчас за границей.
- Проверим, - сказал Красавчик и, бросив ключи на тумбу, спросил: - Что
же вам привиделось на этот раз?
- Это было гораздо хуже, чем тогда, - Сюртуков махнул рукой за спину, -
во время путешествия в горячую точку. Я был на дне...
Он вдруг закрыл лицо руками и всхлипнул.
- Ну, ну, успокойтесь. - Я сочувственно похлопал Василия по плечу и
попросил напарника принести воды.
Красавчик быстро вернулся с полным стаканом. Отпив немного, наш подопечный
успокоился и смог продолжить...
"Сюртуков давно привык к невыносимой вони колодца. Как, впрочем, и к любой
другой. Вонь сопровождала его везде и всегда. Поначалу, в те забытые времена,
когда он был инженером в никому не нужном НИИ, во время многочисленных
перекуров, его пропитывали мерзким запахом отечественных сигарет сослуживцы.
Потом, когда от него ушла жена, а он так и не научился толком стирать белье и
убирать за ленивым черным котом, его стал преследовать холостяцкий запах
"недочистоты". С ним Сюртуков боролся, как мог, но почти в то же время в его
квартире стали появляться странные приятели, то занимавшие десятку, то
предлагавшие скоротать время за портвейном и партией в "дурака". От них несло
чесноком, потом и потерей стремлений. Поначалу Сюртуков морщил нос и задерживал
дыхание, но вскоре перестал обращать на это внимание, а полюбив портвейн,
перестал задумываться над ходом событий и поплыл по течению. Привыкнув к
стойкому амбре спиртного и грязных носков, он смирился и с характерным запахом
заживо разлагающейся личности. Мир для Василия вдруг обрел отчетливую
полярность: с одной стороны, благоухающий польско-французскими ароматами
"минус", а с другой - "плюс", то есть он сам, одинокий, горделивый, с
патриотическим запахом "Тройного" одеколона изо рта. Признавать себя
неудачником он не спешил, хотя у него все реже получалось сделать что-нибудь
правильно, достойно или хотя бы до конца. Девизом его жизни стали лозунги:
"почему бы и нет", "если захочу - брошу" и, обидчивый, "вам меня не понять". С
течением времени лозунгов и вони прибавлялось, а интерес к чему-то менее
декларативному - например, к остальной части жизни, в обрывочные фразы не
умещавшейся, - практически исчез. Также незаметно и бесследно исчезла квартира,
работа и средства к существованию. Сюртуков помнил что-то из своей прошлой
жизни, но это казалось ему каким-то полустертым шалящей памятью отрывком из
фильма на производственную тему. Он уже не идентифицировал себя с главным
героем и лишь недоуменно тряс головой, когда его окликал кто-нибудь из бывших
знакомых. Жил он теперь в комфортном подземелье, где сходились воедино целых
восемь труб теплотрассы и даже в суровые морозы было тепло и уютно. Здесь пахло
чуть подгнившими рыбными консервами, аммиаком и мокрыми окурками. Убранство
жилища составляли два деревянных ящика, топчан с ватным матрасом и
металлический сундучок для хлеба. Прочая еда Василием в Доме не хранилась,
чтобы не баловать многочисленных крыс, тем более что в мусорные баки на его
законной, прилегающей к подземелью территории не смели заглянуть ни конкуренты,
ни нахальные псы. В этом вопросе Сюртуков был непреклонен.
Что могло заставить этого вполне счастливого человека изменить привычное
течение благостного растительного существования? Только катаклизм. Или досадное
недоразумение. Или, наоборот, счастливое стечение обстоятельств...
Однажды, ближе к вечеру, прямо сверху, то есть через один из четырех
люков, ведущих в сюртуковскую обитель, явился гость.
Мало того что гость был незваным, он был еще и отвратительно чистым,
выбритым до самого затылка и пахнущим дорогим (хотя по вкусовым качествам
довольно средненьким) одеколоном. На плечах посетителя красовалась отличная
кожаная куртка, а руки были заняты тяжелым иностранным пистолетом и раздутой
спортивной сумкой (Василию почему-то сразу подумалось, что с деньгами).
Следом за гостем через тот же люк влетело несколько пуль. Они энергично
звякнули по толстым трубам, срикошетили, откололи от стен пару пригоршней
бетонной крошки и угомонились. Сюртукову забава понравилась. А уж когда чужак
ответил на провокацию, послав навстречу агрессорам залихватское сочетание мата
и пистолетного огня, восторг не смог удержаться в тесных рамках склеротичной
сюртуковской души и прорвался наружу радостным смехом.
Пришелец удивленно оглянулся и наставил оружие на хозяина.
- Ты кто? - хрипло спросил бритый, заранее понимая, насколько глуп его
вопрос.
- Чего вторгаешься в частную собственность? - вопросом на вопрос ответил
Василий. (Здесь следует заметить, что к диалогам рассказчик применил глобальный
литературный перевод.)
- Грамотей... - сказал бритый и презрительно фыркнул.
Он уже опустил пистолет и отошел к стене, под прикрытие труб. Его внимание
вновь сосредоточилось на открытом люке в далеком потолке подземелья. Оттуда
больше не стреляли, зато сыпался мелкий мусор и песок.
- Это из стыков между плитами... Проседают малость, - пояснил Сюртуков. -
Не иначе как человек двадцать там, наверху, собралось. Дружки твои?
- Заткнись, облезлый, - раздраженно прошипел гость и тщательно прицелился
в центр зияющего просвета колодца.
Пауза тянулась не более минуты. Наконец на фоне заката показалась чья-то
любопытная физиономия, и пришелец выстрелил. Разлетевшиеся от точного попадания
брызги крови оросили Сюртукова и его гостя мелким красным дождем. Убитый
человек начал медленно заваливаться вперед, но его подхватили и оттащили от
люка невидимые руки.
- Ну все, сука! - пообещал сверху чей-то истеричный голос, и осажденные
услышали металлический скрежет. Преследователи волоком придвигали тяжелую
крышку.
Василий вспомнил свой любимый фильм, где кормящая мать с двумя младенцами
на руках двигает такую крышку, изо всех сил упираясь в нее головой. Он даже
зачем-то потрогал макушку, словно желая удостовериться в готовности темени
повторить подвиг той беглой радистки. Надежда на повышенные способности
собственной головы улетучилась сразу после того, как плиты над убежищем снова
дрогнули и по ту сторону закрытых люков послышался приглушенный, однако
отчетливый гул мощного мотора. На крышку явно поставили машину.
В наступившей тьме Сюртуков без всяких проблем нащупал патрон заляпанной
потайной лампочки и провернул прибор на пол-оборота по резьбе. Жилище
наполнилось тусклым желтым светом. Сегодня, возможно, из-за того, что он был
вынужден давать прием, действо показалось ему еще более сакральным, чем всегда,
Гость, правда, энтузиазма Василия не разделил. Он устало опустился на
почерневший дощатый ящик (вообще-то это был стол, а не стул, но гостю, по
незнанию, подобное хамство было простительно) и закурил длинную сигарету с
необычно сложным фильтром. Курил он быстро, короткими злыми затяжками. Прикурив
от первой сигареты вторую, он наконец догадался угостить и Сюртукова. Сигареты
были безумно дорогими, и находчивый хозяин ловко спрятал подарок за ухо, после
чего присел и принялся влюбленно ожидать окурка.
Гость усмехнулся и молча бросил ему всю, еще почти полную, пачку.
Такой удачи у Василия не было минимум месяц. С тех самых пор, как он
откопал в мусоре случайно кем-то выброшенную сторублевку.
- Крышка нам. Слышишь, вонючка? - севшим голосом сказал бритый и прикурил
третью.
- Это я заметил... - добродушно согласился Сюртуков, совершенно не
обижаясь на неблагозвучный эпитет.
- Как думаешь, мы тут задохнемся или с голоду помрем? - Пришелец старался
говорить бодро, но от этого только безудержно фальшивил, никак не схватывая
нужную тональность.
- Да нет, - Василий отрицательно покачал кудлатой головой. - Позавчера
ремонтники приходили, трубы, говорили, менять будут... Так что через неделю нас
по-всякому выпустят...
- Тогда еще пойдет, - бритый успокоился и даже приободрился. - Чью они,
интересно, тачку над нами оставили? Жорик за свой джип удавится, а Гаврилин
"мере" на такой постамент не заскочит... Да, достали они меня, ничего не
скажешь...
- Никак, деньжат маленько у приятелей увел? - Сюртуков проницательно
улыбнулся и, тщательно прикурив, сощурился от попавшего в глаза дыма.
- Не твое дело... - хмуро огрызнулся гость.
- Так-то оно так... - Василий многозначительно вздохнул, - только отныне
мы с тобой совсем не те дюди, что встретились пять минут назад. Теперь мы один
тонущий экипаж. Как на подлодке. Соображаешь?
- Что-то ты замутил, братан...
- Ничего подобного. Вот смотри - ты принц, я - нищий, а помираем не
только одинаково, но и вдобавок рядом. Разве не смешно?
- Тебя что, рикошетом задело? - Гость выпучил туманно-голубые глаза и
криво ухмыльнулся. - Развыступался, философ подземный... С каких таких радостей
мне должно быть смешно? Что подыхаю медленной и мучительной смертью? Ты говори,
да думай,
прежде чем сказать...
- Не нравится быть нищим бродягой? - Сюртуков снисходительно улыбнулся. -
У тебя случайно во внутреннем кармане нет такой плоской оловянной фляжки, как в
фильмах про гангстеров показывают? Ну, с чем-нибудь горячительным... А то у
меня с самого утра во рту ни капли не было.
- Ты что, совсем охренел? - Гость опешил.
- Нет так нет, - Василий пожал плечами, - я же просто спросил, на всякий
случай... Да ты расслабься, присядь вот на стул. Нечего теперь социальным
неравенством кичиться. Поздно. И пушку свою спрячь пока. Ты дома, здесь тебя
обижать некому. Да и не больно хотелось...
Пришелец несколько секунд возмущенно моргал, но потом спрятал оружие и
переместился со "стола" на ящик пониже. Он потер толстыми холеными пальцами
седеющие виски и тоскливо посмотрел на Сюртукова.
- Я еще выкарабкаюсь. Я еще им покажу, где Раки...
- Забудь, - прервал его Василий, - не нужно тебе. Суть нашей жизни совсем
не в этом.
- Если для тебя суть всего мироздания в полно! объедков помойке, то это
не значит, что мой обра жизни неверен, - обиженно возразил бритый.
Сюртуков оценил неожиданную сложносочинен ность выданной гостем фразы и
кивнул.
- Любой вариант существования достоин права а жизнь, однако не всем
подходит то, что некоторы" ценят и почитают как воплощенную свободу, - Васи лий
гордо выпрямился и сверкнул угольками глаз. -Только сейчас речь идет совсем о
другом. К каким бы слоям общества ни относил себя человек, его внутренний мир
ограничен теми же стенами, что и миры миллиардов других. Стены эти не только
гладкие и твердые, они еще и скользкие. И знаешь почему? Да потому, что они не
перегораживают Вселенную, а смыкаются кольцом вокруг человека. Эти стены
образуют колодец его жизни. Человек развивается, растет, ковыряет в стене
тоннель, а нужно ему всего лишь посмотреть вверх. И увидеть выход. Потому что у
подобных колодцев нет люков, которые можно было бы прижать колесом машины. А
значит, выход всегда там, наверху. Туй правда, возникает новая проблема - как
выбраться если стены гладкие, скользкие и отвесные? Если честно, я не знаю. А
еще я не знаю, стоит ли вообще это делать? Что там наверху интересного? Или
необычного, чего нет здесь, у нас на дне? Возможно, выбравшись наверх, мы
сможем увидеть только множество зияющих дыр других колодцев и ничего более, а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг