может быть, мы обретем высшее знание. Кто знает? Ты - человек другой, у тебя
совсем иная жизнь, но стены те же и просвет лишь вверху.
- А, заканчивай эту ерунду, - бритый махнул рукой. - Какие, в задницу,
просветы, когда на самом деле сверху крышка и бригада со стволами?
- Ты не понял метафоры. - Василий между делом налил в грязный жестяной
чайник воды из пластмассового ведерка, засыпал горсть подозрительной заварки и
погрузил в смесь прикрученное к двум проводкам бритвенное лезвие. Вода почти
сразу забурлила, но Сюртуков не торопился вынимать импровизированный
нагреватель.
- Смотри, замкнет еще что-нибудь, - гость недовольно покосился на прибор,
- спалишь нас с потрохами...
- Ты же настроился на смерть, - Василий взглянул на пришельца с искренним
недоумением. - Какая разница, от чего ее принять?
- Совсем мозги пропил? - Бритый начал сердиться: - Чего каркаешь-то?
- Ты непоследователен в своих стремлениях, - Сюртуков укоризненно
погрозил корявым пальцем. - Это путь, ведущий к горьким разочарованиям.
- Я жить хочу, - неожиданно признался бритый и шмыгнул крупным носом.
- И я хочу, - ответил Василий, - хотя не всегда понимаю зачем. Вот
видишь, насколько мы с тобой похожи. А все воспитание... Росли-то рядом, в
одной стране, городе, в одну эпоху... Идеалы, авторитеты, ну и все такое...
- А что авторитеты?
- Да нет, я не о тех, о ком ты подумал, я в прежнем смысле этого слова, в
устаревшем...
- А-а, тогда гони дальше...
- Что, так тебе легче?
- Ага. Ни о чем плохом тогда не думается.
- Ну, ладно, продолжим...
За приятной беседой прошло больше часа, и красноречие Сюртукова начало
иссякать. Он занервничал и принялся негромко покашливать. Ему страшно хотелось
выпить, а потому остальные мысли сморщивались и растворялись в подступающей
волне желания.
Ко всему прочему в подземелье стало нестерпимо душно. И Василий, и его
гость то и дело поглядывали на недоступные люки, а пару раз, не выдержав, д,
пытались открыть тот, к которому вели вбитые в стену скобы технической
лестницы.
С течением времени товарищей по несчастью все больше затягивало густое,
вязкое отчаяние. Философское спокойствие хозяина улетучилось с последними
каплями алкогольных паров. Быть трезвым Сюртукову не нравилось. Бритый, до
последнего времени ориентировавшийся на бодрого хозяина, тоже приуныл и,
усевшись прямо на пол, уставился в одну точку.
Открывшийся люк вселил в их души двоякие чувства. С одной стороны, страх,
что в просвете снова появится зловещий ствол пистолета, а с другой - надежду,
что на этот раз все обойдется...
Василий вылез из-под труб и, прищурившись смело взглянул вверх. Он смотрел
против света и потому видел только склонившийся над колодцем длинноволосый
силуэт.
- Привет, - звонким девичьим голоском сказал силуэт, - а где Борис?
- Я здесь, Дина, - радостно сообщил бритый, выползая на свет следом за
хозяином. - Ты на тачке? Я сейчас вылезу... Братва далеко? За тобой не следили,
ты проверяла? Я уже лезу...
Задавая все эти вопросы, он повесил на плечо сумку и начал карабкаться по
ржавым скобам наверх.
- Не надо, Боря, - печально, однако достаточно громко сказала Дина, и,
взмахнув белой ручкой, бросила под ноги бритого какой-то предмет.
Сюртуков услышал щелчок отскочившей чеки и перевел взгляд с напрягшегося
щетинистого затылка пришельца на предмет. Это была обычная наступательная
ручная граната. На этот раз в исходе сомневаться не приходилось. В глазах
бритого Бори застыл откровенный ужас, а Василий почувствовал необъяснимое
облегчение от того, что все наконец решилось. Он медленно, как ему показалось,
встал перед гранатой на колени, а потом осторожно лег на теплую и гладкую
вещицу впалым волосатым животом и закрыл глаза.
Довольно долго ничего не происходило. Сюртуков даже начал сомневаться в
серьезности ситуации. Он открыл глаза и увидел, что все-таки не прав. Первое,
что он заметил, - изменение в интерьере. Василий пока оставался узником своего
колодца, но вверху был только один люк, а стены трансформировались из серых
бетонных в черные, похожие на пластиковые или мраморные. Сюртуков сунул руку
под живот, но не обнаружил там ничего, кроме пряжки брезентового ремня своих
засаленных штанов. Гранаты не было. Василий поднялся на ноги и зачем-то
отряхнул колени. Это простое движение придало его телу мощный импульс. Он
почувствовал, как поднимается над полом и стремительно взлетает к просвету
люка.
Сюртуков взлетел над темной лоснящейся поверхностью Земли, которая была
покрыта, как хороший сыр, множеством разнокалиберных круглых ям. Василия
поразило не то, что его предположение оказалось настолько верным, а то, что оно
получило дальнейшее развитие. Сюртуков плавно двинулся над ямами, сохраняя
небольшую высоту и заглядывая в зияющие в черном теле бытия колодцы. На дне
каждого из открывшихся ему провалов копошились люди. Колодцы были разной
глубины, и люди в них тоже вели себя по-разному. Одни ходили по дну, заложив
руки за спину, словно прогуливаясь по тюремному дворику, другие стояли на месте
и с тоской смотрели вверх, куда-то мимо пролетающего над ними Василия. Третьи
отчаянно карабкались по гладким стенам, и, как ни удивительно, от этого глубина
их ловушек с каждой минутой незаметно уменьшалась. Самыми странными были,
Пожалуй, четвертые. Они лежали, скрючившись в эмбриональных позах, на дне не то
что колодцев и даже и Не ям, а так, символических углублений, и отчаянно
Жмурились, словно боялись открыть глаза и увидеть Истину. То есть сделать то,
для чего другим не хватало всей жизни, а им - стоило только подняться на ноги.
Сюртукову даже захотелось подлететь к одному из таких людей и просто
потормошить его за дрожащее плечо... Сдержав свой порыв, Василий двинулся
дальше. К пятой категории. К тем, кто выбрался и теперь блаженно вдыхал воздух
чистого, не стесненного никакими рамками пространства. Сюртуков внимательно
всматривался в их счастливые лица, но, как ни надеялся, не увидел ни одной
знаменитости. Видимо, здесь, было не их место. Тогда чье?
От размышлений его оторвала стремительно приближающаяся туча. Василий
прищурился и попытался рассмотреть ее получше. От тучи периодически отделялись
крупные капли, которые черными кляксами падали на землю, наглухо запечатывая то
один, то другой колодец. Василий почувствовал, как мощный порыв ветра, летящего
впереди грозового фронта, отброс его назад и, подхватив, словно опавший лист,
понес родной дыре. Сюртуков отчаянно сопротивлялся, пытался взлететь повыше,
как-то уклониться от настойчивой стихии, но ветер был неумолим. Он обхватил
Василия за тощие бока и с размаху швырнул на дно его черного, глубокого
колодца. Почти тотчас со страшным грохотом на горловину сюртуковской обители
обрушилась тяжелая свинцовая капля, и жизнь бродяги пришла в полную
негодность...
- Да я ему памятник из золота... Да склеп из черного мрамора! - отчаянно
пьяный человек в дорогом костюме высморкался в шикарный галстук и, уронив на
скатерть суровую мужскую слезу, махнул рукой.
Плавучий ресторан покачивался на теплой волне Эгейского моря, озаряя
окрестные воды мягким светом иллюминации. Сидящая напротив пьяного блондинка
сочувственно качала головой и постоянно косилась на пару подаренных ей накануне
перстней с крупными бриллиантами.
- А как его зовут... звали, то есть? - спросила она, совершенно этим не
интересуясь.
- Сюртуков, я же говорил... - с трудом ответил мужчина. - А имя... Черт!
А имени я и не знаю... Вот ведь прокол... Как же тогда памятник? Без имени -
поди разберись, что там за Сюртуков...
- Придется, Боря, эту затею отложить, - подсказала блондинка, - а пока
выясняется имя, мы вместо памятника купим домик в Испании.
- Это мысль, - согласился бритый и громко ик-дуд. - Эй, капитан, веди
свое корыто к берегу! Мне надо в Испанию по-быстрому!
Заработал мощный дизель, судно вздрогнуло всем своим белоснежным корпусом
и пустилось в бесконечное плавание вдоль черной, скользкой стены холодного и
глубокого колодца, высвечивая в воде за ярко освещенной кормой стайки мелких
рыбешек..."
- Ваши двойники расползлись практически по всем слоям современного
общества, - прокомментировал очередное сюртуковское наваждение Красавчик. - Не
хватает только высших эшелонов власти. Может быть, вздремнете еще часок? Мне
очень интересно узнать, какие проблемы будут вас преследовать, когда вы
перевоплотитесь в федерального министра, например.
- Это не смешно! - Василий вытер потное лицо краем пижамы. - К тому же я
рассказал лишь первую часть моего сна. После нее я проснулся и очень долго
ходил по квартире, не решаясь вам позвонить. В конце концов я немного
успокоился и опять смог заснуть...
- Вот это уже интереснее, - сказал Красавчик.
- Но и во втором эпизоде я не был министром! - Губы Сюртукова дрогнули. -
А самое ужасное, что в каждом сне я погибаю! Я устал! Я больше так не могу!
- Успокойтесь, - спокойно предложил я. - Расскажите вторую историю. Чем
больше мы будем знать, тем быстрее разгадаем вашу тайну.
- Хорошо, - Василий допил воду и тяжело вздох нул, - я постараюсь...
- Ты не спи, а застегивай шлем! - приказал Сюртукову сержант-инструктор,
толкнув его при этом в бок. - До точки десантирования три минуты!
Василий оглянулся и увидел, что сидит на скамье внутри переполненного
самолета. На голове его был шлем, за спиной парашютный ранец, а в руках он
сжимал автомат. Судя по реплике инструктора, Сюртукову очень скоро предстояло
покинуть воздушное транспортное средство, причем не дожидаясь его приземления.
Василий не понимал, как оказался на трехкилометровой высоте, но почему-то
принял этот фокус все с тем же спокойствием, которое не оставляло его никогда,
кроме минут бодрствования в шкуре вечно ноющего неудачника... Бодрствования?!
Сюртуков с тревогой взглянул на соседа слева. Он вдруг понял, что не знает имен
своих товарищей, а сержанта видит впервые в жизни. Сон?! Василий приподнялся со
скамьи, но его тут же осадили расположившиеся рядом воины. Если все происходило
во сне, то становились понятными и перепады высот, и смена декораций. Сюртуков
немного подтянул рукав и ущипнул себя за оголившийся участок запястья.
Получилось очень больно.
- Не веришь, что это происходит? - с усмешкой спросил один из сидящих
рядом десантников. - Я тоже никогда бы не подумал, что увижу эту пресловутую
Землю. Но теперь все по-настоящему, никаких учений, можешь не беспокоиться.
Сейчас выйдем на точку и - Аллах акбар! Мало этим неверным не покажется!
- Да уж, - неопределенно ответил Сюртуков, более внимательно разглядывая
собеседника и ближайших соседей.
Несмотря на терминологию, ни один из десантников не выглядел человеком
восточного типа. Все были обычными голубоглазыми и русоволосыми славянами.
Сюртуков с недоумением уставился на эмблему, которая украшала его собственную
форму в районе груди слева, и раскрыл рот. Красная звезда, в центре которой
расположился золотой полумесяц, была помещена на зеленый фон щита типичной
геральдической формы. Василий положил автомат на колени и понял, что это тоже
вовсе не "Калашников", хотя и нечто весьма похожее. Несоответствия вдруг стали
проявляться в каждой детали, и их количество нарастало, как снежный ком.
Прийти к какому-то выводу Сюртукову помешал сигнал тревоги. Его новые
товарищи деловито поднялись со своих мест и направились к раскрывшимся в хвосте
самолета створкам десантного люка.
- Шевелись! - вновь подтолкнул Василия сержант.
Сюртуков запнулся и сделал широкий шаг по сложенной аппарели. В лицо ему
ударил упругий поток холодного воздуха, и из глаз невольно брызнули слезы.
- Не задерживай! Пошел!
Василий почувствовал толчок и повалился в раскрывшую темно-синие объятия
бездну воздушного океана. Свист ветра и обжигающий холод привели его в чувство,
и он лихорадочно зашарил по груди и животу в поисках заветного кольца. О том,
что за него следует немедленно дернуть. Сюртуков помнил из фильмов. Незнакомая
экипировка ехидно прятала необходимую деталь среди множества ремешков и
подсумков с различными боеприпасами. Василий в панике завертел головой,
стараясь увидеть кого-нибудь из десантников, но в полной темноте это было
невозможно. Темная земля, кувыркаясь, приближалась с угрожающей скоростью.
Василий не только никак не мог найти кольцо, он еще и не выровнял свой полет,
падая то вниз головой, то боком, то спиной. До твердой поверхности оставалось
совсем мало, когда Василий рискнул и дернул за первое, что попалось под руку.
Как ни странно, ему повезло, и где-то над головой хлопнул раскрывшийся вытяжной
парашютах. Следом за ним выполз купол побольше, и Сюртукова встряхнуло так, что
у него щелкнули челюсти. Однако падение значительно замедлилось, и Василий
успел рассмотреть, что до земли ему осталось пролететь не больше сотни метров.
По его ноге жестко хлестнула ветка высокого дерева, затем послышался треск
обломанных сучьев, и вместо удара о почву Сюртуков ощутил новую встряску. Его
парашют зацепился за крону сосны, и десантник повис в паре метров от земли.
С трудом рассмотрев, что прыжок вниз не сулит особой опасности, Василий
расстегнул ремни и рухнул на мягкую подстилку из опавшей хвои.
- Вася, это ты? - тотчас раздался над его ухом взволнованный шепот.
- Я, - не стал отпираться Сюртуков. Собеседника он почти не видел, но
общие очертания говорили о том, что он также принадлежит к спустившемуся с
небес подразделению неизвестной армии. Парень поправил шлем и поднялся на ноги.
Василий оперся о ствол сосны и тоже встал.
- Нас снесло ветром, - пояснил новый знакомый, - надо пробираться к
городу.
- Темно, - возразил Василий. - Заблудимся.
- Нет, - уверенно ответил солдат. - Я помню карту. Там, за деревьями,
река, она выведет нас прямиком к шоссе. Сейчас главное - не столкнуться с
поисковыми группами противника. Они наверняка уже рыщут вокруг, как грязные
собаки.
Выражения соратника снова вызвали в душе Василия волну смятения. Он не
понимал, что такое уж необычное послышалось в словах солдата, но это явно не
вписывалось в привычные Сюртукову языковые рамки.
- Тихо! - вдруг прошептал воин и потянул Василия к земле. - Ложись! Вот
они!
Сюртуков приподнял голову и рассмотрел цепь темных фигур, которая медленно
двигалась от плещущейся где-то за перелеском реки.
- Придется отбиваться, - возбужденно сказал напарник. - Занимай позицию
здесь, а я отползу вон к тому углублению. Патроны не жалей...
- Понял, - обреченно ответил Василий и улегся поудобнее.
В неверном свете наступающего утра фигуры приближающихся врагов казались
размытыми, и потому нормально прицелиться Сюртуков не рассчитывал. Когда
Василий наконец решил, что дистанция позволяет вести более-менее точную
стрельбу, он снял оружие с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Выстрелы
были не такими громкими, как ожидал Сюртуков, а отдача вовсе не отбивала плечо.
Единственным неприятным ощущением после длинной очереди был легкий зуд в
указательном пальце. Василий извлек пустой магазин и вставил на его место
новый. Пока он выполнял эту процедуру, напарник тоже открыл огонь, но в отличие
от Сюртукова не длинной, а короткими очередями. Враги почему-то не отвечали. Их
цепь рассыпалась и слилась с землей. Теперь стрелять можно было лишь наугад.
Противник не обнаруживал себя ни звуком, ни вспышками выстрелов. Не видя целей,
Василий замешкался и, чтобы получше рассмотреть поле битвы, приподнялся на одно
колено. В ствол сосны тотчас ударило несколько пуль. Сюртуков по-прежнему не
видел ни вспышек, ни фигур вражеских солдат, а звуки ответных выстрелов скорее
напоминали едва различимые хлопки пневматических винтовок. Внезапно что-то
толкнуло Василия в плечо, и он потерял равновесие. Левая рука тотчас онемела и
выпустила цевье автомата. Оружие ткнулось стволом в мягкую землю, а Сюртуков
завалился навзничь. Он уже почти растянулся на хвое в полный рост, когда совсем
рядом вспыхнула ослепительная молния и раздался громкий взрыв. Василий
почувствовал, как взрывная волна приподнимает его над почвой и с силой швыряет
на иссеченный пулями ствол сосны. От тяжелого удара в глазах Сюртукова поплыли
красные пятна, и он медленно сполз обратно на землю. Во рту оказалось
полным-полно крови, а конечности перестали слушаться вовсе.
Василию почудилось, что время остановилось, а пространство приобрело вид
упругой, сжавшейся вокруг его обмякшего тела, сферы. Сумерки расцвели яркими
разводами и неоновыми пятнами. Внутрь мячика этого усеченного варианта
вселенной попала лишь многострадальная сосна и часть теперь бесполезного
автомата. Сюртуков нашел в себе силы повернуть голову вправо и увидел еще и две
пары остановившихся напротив ботинок.
- Бараны, - донесся до Василия тягучий, как патока, бас. - Если все
остальные будут драться так же примитивно, как эти двое, победа достанется
противнику.
- Надо было взять их живыми, - высказался второй. - Если мы будем убивать
своих же воинов, то к концу учений можем остаться совсем без ударной группы.
- Лучше мы останемся ни с кем сейчас, чем когда высадимся на территории
врага, - возразил первый. - В боевых учениях выживают сильнейшие. И если они
справятся с этим последним экзаменом здесь, то смогут гарантированно выжить и
на той стороне границы.
- Все равно это немного... слишком, - в голосе второго послышалось явное
осуждение.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг