- Позволит, позволит! - закричала Ксанта. - Правда, Фома?
- Уфф! - сказал медведь, иронически поглядывая на меня.
- Вот видите, Фома знает, что для него полезно. А белок надо еще раз
предупредить. Они ужасно непослушные. Некоторые даже прибегают в главную
диспетчерскую и сорят там орехами.
- Ну, такое самовольство им придется прекратить, - решительно сказал я.
- Вот именно, - согласилась Ксанта. - Я знаю, - добавила она, - у вас с
Фомой теперь будет полный порядок...
Потом мы вчетвером отправились осматривать геотермическую станцию.
Ксанта показывала мне различные механизмы и объясняла их назначение. Фома
кивал тяжелой коричнево-бурой головой, помаргивал маленькими глазками,
время от времени одобрительно ворчал. Один Бука держался сдержанно. Он шел
позади, опустив хвост, часто зевал, широко раскрывая розовую пасть. Он
явно скучал. По-моему, он не любил техники.
Сначала мы пошли к буровым скважинам. Когда я бродил по городку один, я
их не нашел. И не мудрено... Ведь я искал торчащие из земли трубы с
тяжелыми вентилями, как на фотографиях отца. Теперь скважины находились
внутри красивых прозрачных башен. Башни были сделаны из стекла и металла и
напоминали замки спящей красавицы. К каждой башне вели посыпанные песком,
обрамленные цветами дорожки.
А над прозрачными стрельчатыми крышами тихо шелестели темными мохнатыми
лапами кедры. На кедрах целыми семьями жили неприятели Фомы - маленькие
легкомысленные рыжевато-серые белки. Они и в нас пробовали кидать шишками.
Только не попадали.
- Здесь было 56 скважин, - рассказывала Ксанта. - Они совсем не
глубокие: пятьсот-шестьсот метров. Одна - самая глубокая - на краю поселка
- два километра. Скважины пробурены до подземного парового котла. Ну, это,
конечно, не настоящий паровой котел, а только древние лавы вулкана
Камбального. В лавах было много пустот, заполненных водой. Вода от
вулканического тепла нагревалась и превращалась в пар. Пар по трубам
поднимался наверх и вращал турбины электростанции. Вот это - одна из таких
скважин. А сейчас мы пойдем на электростанцию...
- Подожди, Ксанта, - сказал я. - А что же, теперь эти скважины совсем
не дают пара?
- Дают, но очень немного, - ответила девочка. - Сила пара ослабела, он
уже не может вращать турбины. Некоторые скважины еще дают горячую воду.
Она проведена по трубам в наш поселок. Мы купаемся в ней и плаваем в
большом крытом бассейне. Этой водой отапливаются и все домики
электростанции.
Зимой здесь тепло. А когда приезжают туристы и спортсмены-лыжники,
бывает очень весело. Они живут в этих домиках, катаются на лыжах,
поднимаются к кратеру Камбального, ездят в электросанях на Курильское
озеро. И мы тоже часто ездим туда.
- Значит, тут бывает много людей?
- Конечно... Это сейчас, осенью, гостей совсем нет. А летом и зимой, о,
сколько бывает народу. Прилетают детские экскурсии из разных интернатов -
посмотреть вулканы, и Курильское озеро, и старую электростанцию. Приезжают
студенты-энергетики, которые изучают историю техники; разные ученые,
туристы, художники, писатели; приезжают даже космонавты - так, отдохнуть
немного... Ведь у нас очень красиво, не правда ли?
- Да, конечно...
Ксанта долго рассказывала мне про историю Паужетской геотермической
электростанции, славную, почти вековую историю большого настоящего труда,
а я думал о том, как обманчиво первое впечатление. Вот, до встречи с
Ксантой, пока бродил тут один, я увидел лишь брошенный поселок в тайге,
покосившуюся мачту и выбитое стекло над дверью диспетчерской, а тут,
оказывается, течет своя жизнь - нужная, важная... Конечно, все вокруг -
это уже клочок истории. Но разве история не помогает строить будущее? Мы
черпаем сейчас электроэнергию из гигантских термоэлементов, опущенных в
глубочайшие скважины, мы научились регулировать вулканы, сделали их
безобидными факелами, которые зажигаем лишь в дни великих праздников...
Достигнуть всего этого нам помогла и Паужетка, и эта электростанция,
тепловая энергия Камбального вулкана, который верно служил человечеству
целый век.
"Мы будем счастливы только тогда, когда осознаем свою, хотя бы и самую
скромную, роль". Это сказал один из замечательнейших людей прошлого
столетия - пионер авиации на самой заре ее развития, поэт, философ. Мне
сто двадцать лет, но я мечтаю еще об одном куске человеческого счастья...
Почему не попробовать найти его тут? Кажется, я смогу тут стать
полезным... Нет, я просто убежден, что я здесь нужен. Кто присмотрит за
всем хозяйством? А оно - вон какое. И посадочную площадку надо привести в
порядок. И приезжающих встречать и устраивать. Не Фоме же этим,
действительно, заниматься. Тут можно так все организовать, что о Паужетке
снова заговорят. Места-то какие! Нельзя им пустовать. И школа... Просто
необходимо, чтобы вблизи от школы жил бывалый человек. Их воспитатели -
сами юнцы. А, скажем, такой человек, как я...
- Это очень нехорошо, дядя Филипп, - слышал я голос Ксанты. - Ведь вы
уже пять минут совсем не слушаете, что я вам говорю.
Я смутился и развел руками.
- Прости, Ксанта. Немного задумался. Со старыми людьми это бывает...
- А вы совсем и не старый, - сказала она, - не глядя на меня. - Вам
самое большее восемьдесят лет.
- Эх, девочка, если бы было восемьдесят! Но дело не в этом. Я хочу
задать тебе один вопрос. Очень трудный вопрос. Скажи мне, как по-твоему,
что для человека самое главное?
- Ну, это совсем просто, - улыбнулась Ксанта. - Самое главное для
человека, чтобы он был счастлив. А для этого он только должен делать
счастливыми Других.
- Гм... Пожалуй, ты права, это действительно просто... Никогда не
подумал бы, что все на свете так просто... Ну, что мы будем делать теперь?
- Теперь надо выпустить киберов. Наверно, им надоело сидеть
выключенными. Пора им браться за работу.
Мы зашли в низкий стеклянный домик, похожий на оранжерею. Там рядами
стояли смешные коротышки - киберы - целый взвод работяг, задача которых
состояла в поддержании порядка на территории поселка и энергоцентрали.
Ксанта приветствовала всех, как старых знакомых. Включая их по очереди,
она одного похлопывала по блестящему никелированному плечу, другого
гладила по отшлифованной яйцевидной голове, третьему шептала что-то в
раструб звукоприемника. Включенные киберы начинали шевелиться, нетерпеливо
притоптывали маленькими лапками, расправляли похожие на грабли
механические руки и деловито бежали по своим, очевидно хорошо им
известным, делам.
Бука, сидя у входа в стеклянный домик, критически оглядывал каждого
выбегающего кибера, словно проверял, в порядке ли тот и готов ли к
выполнению задания.
- А ты, маленький, иди собирать сухие листья, - говорила Ксанта
очередному киберу, - их много там на дорожках. Ночью был сильный ветер.
Теперь с каждым днем опавших листьев будет все больше. Ты пойдешь убирать
пыль в домиках, - наставляла она следующего. - Хорошо убирай. Потом дядя
Филипп все проверит... Вообще-то они знают, что им делать, - сказала
Ксанта, поворачиваясь ко мне. - Они все настроены... Просто я с ними
разговариваю, чтобы им было веселее. Они скучают тут по ночам одни. А
работы сейчас совсем мало. Когда работы мало, всегда очень скучно, правда,
дядя Филипп?
Я кивнул.
- О, у тебя опять насморк, малыш, - обратилась Ксанта к очередному
киберу. - Понимаете, дядя Филипп, этот малютка проверяет все трубы и
краны. Вот у него каждый день много дела. Ему надо обежать весь городок.
Наверно, он переутомился... Уже несколько дней у него из носика капает
что-то. Вот видите...
- Наверно, со смазкой не в порядке, - сказал я. - Надо будет потом
посмотреть.
- Так пустить его? - спросила Ксанта.
Но включенный кибер, не дожидаясь разрешения, выскользнул из ее рук и
торопливо заковылял к выходу.
- А эти уже не могут работать, - грустно сказала девочка, указывая на
целую группу киберов, сиротливо сбившихся в углу. - Они очень старенькие.
Их настраивал еще мой прадедушка. Потом они разрегулировались. Вот этот,
например, самый большой, если его выпустить, пробежит немного, попрыгает,
перевернется и болтает лапками в воздухе. А он умел ремонтировать дорожки,
счищал старую краску на стенах и наносил новую. И еще много чего умел... А
вот теперь никто из наших наставников не умеет его самого починить. Мой
прадедушка сумел бы, но он... - Ксанта тяжело вздохнула и умолкла.
- Значит, твой прадедушка работал тут?
- Да, он был управляющим заповедника, как теперь вы... Но весной доктор
послал его лечиться в Москву. И дедушка больше не возвратился. Мама
говорила, что из Москвы он опять уехал на Алеутские острова, но она не
хотела сказать, когда он вернется. И с ним нельзя поговорить по
видеотелефону... Я думаю, что мой прадедушка просто умер, - грустно
закончила Ксанта и опустила глаза.
- Ну, что за мысли, - возразил я. - Теперь люди живут долго. Прадедушка
еще приедет. Пройдет годик-другой - и он вернется. Вот увидишь...
- Не знаю, - тихо шепнула Ксанта. - Ведь взрослые не всегда говорят нам
правду... А мы уже большие. Через год весь наш класс уедет из Серебристого
Лебедя. Нас повезут далеко на запад, к подножию гор Тянь-Шаня. Там будем
жить и учиться дальше, до окончания общей школы. А сюда приедет новая
группа малышей.
- Значит, здесь у вас, в Серебристом Лебеде, только школа первого
круга?
- Да. Первые четыре класса. И мы с Марой сейчас в самом старшем. Второй
круг мы пройдем в Средней Азии.
- И вам не жаль будет расстаться с Серебристым Лебедем?
- Жаль, конечно. Но там, куда мы поедем, тоже будет очень интересно.
Человек не может оставаться всегда на одном месте.
- Ты права, Ксанта. Вот и я... Работал в Антарктиде, потом в
Гренландии, а теперь...
- Я знаю, - шепнула девочка. - Нам говорила наставница. И мы очень
гордимся, что будем здесь вместе с вами. Вы расскажете нам о том, что
видели и знаете? Не правда ли?
- Расскажу, если это будет вам интересно.
- О, очень!..
Послышались мягкие шаги. В стеклянный домик неторопливо вошел Бука. Он
осторожно нес в зубах уже знакомого мне сопливого кибера. Бука держал
кибера за выступ кожаного воротника и всем своим видом выражал откровенное
отвращение. Кибер вяло шевелил лапками. Из его длинного с раструбом носа в
два ручья текло прозрачное масло. Бука положил кибера у наших ног, сел
рядом и принялся посматривать то на нас с Ксантой, то на кибера. На кибера
он глядел с явным неодобрением.
- О-о, - печально протянула Ксанта. - И этот совсем расхворался. Бука
приносит только тех, которые не могут работать...
Приковылял откуда-то Фома, сел рядом с нами и тоже принялся глядеть на
лежащего кибера.
Красноватые глазки кибера вспыхивали и пригасали. Наверно, ему было
совсем нехорошо.
Я достал из кармана очки в старинной роговой оправе, которых теперь
никто не носит, и трубку. Очки я нацепил на нос, трубку набил душистым
табаком и закурил. Затянувшись несколько раз, я засучил рукава куртки.
- А ну, посмотрим, что с ним, - сказал я Ксанте. - Тащи сюда
инструменты, помощница. Сейчас научу тебя лечить киберов.
Ксанта убежала, смеясь. Ее смех звучал, как серебристый колокольчик.
В сущности, все оказалось чертовски просто...
- До чего же хорошая штука - работа, - сказал я своим новым друзьям. -
Что там греха таить, в Гренландии без меня теперь обойдутся, а вот тут -
пожалуй, и нет. Так ведь?
Фома кивнул косматой головой и удовлетворенно проворчал что-то. Бука не
ответил. Но по его взгляду я понял, что и он совершенно согласен со мной.
А кибер лежал на полу стеклянного домика и с надеждой посматривал на
всех нас.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.07.2001 17:29
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг