Автор(ы) произведения: Ходжиакбар ШАЙХОВ
Переводчик произведения: Перевод с узбекского ВАЛЕРИЯ НЕЧИПОРЕНКО
Название произведения: Память предков
Жанр; время создания: Повесть
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: Шайхов X.
Ш 17 В тот необычный день: Фантастические рассказы и повести /
Пер. с узб. В. Нечипоренко и О. Ипатовой. - М.: Мол. гвардия,
1985. - 256 с., ил. - (Б-ка сов. фантастики).
ИБ © 3876
Редактор В. Родиков
Рецензент Б. Герасимов
Художник В. Овчикинский
Художественный редактор Б. Федотов
Технический редактор Е. Михалева
Корректоры Е. Дмитриева, Т. Крысанова, Е. Сахарова
Автор(ы) файла: Ершов В. Г.
Редактор(ы) файла: Ершов В. Г.
Название (кодировка) файла: Pamyat'_predkov..txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 29.01.2001
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov/
__________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 29.01.2001
Ходжиакбар ШАЙХОВ
ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ
Повесть
Перевод с узбекского ВАЛЕРИЯ НЕЧИПОРЕНКО
Художник ВЛАДИМИР ОВЧИНИНСКИЙ
В прошлый четверг вечером через мое тело в течение короткого
промежутка времени проходил поток упорядоченно движущихся электронов. А
проще говоря, в прошлый четверг меня здорово шарахнуло током.
Конечно, мало приятного, когда неведомая сила вдруг подбрасывает тебя
в воздух, швыряет на пол и заволакивает твое сознание. Но... но все же я
благодарен собственной неосторожности. Она помогла мне стать свидетелем, а
может быть, и участником невероятных событий, память о которых я сохраню
навсегда.
Впрочем, все по порядку.
Итак, в четверг...
Наша лаборатория заканчивала работу над заказом комбината тугоплавких
и жаропрочных материалов. Последний месяц мы практически не отдыхали. Я,
как руководитель группы, приходил в лабораторию первым и уходил последним.
Но дело спорилось. "Малютка", вобравшая в себя последние достижения
электронной техники, была в срок подготовлена к испытаниям.
В четверг мы собирались сделать пробное включение. Какова же была
наша досада, когда оказалось, что какой-то растяпа установил источник
питания с пробитой обмоткой. Чего не случается в спешке! Но все устали и,
наверное, потому страшно рассердились. В сердцах мы наговорили друг другу
много лишнего. Бывает у нас так иногда. Ехать на базу за новым источником
было уже поздно. Я отправил ребят по домам в надежде, что за ночь они
успокоятся, а сам остался в лаборатории. Никаких намерений у меня не было.
Просто хотелось посидеть немного в кресле, покурить, посмотреть на
"Малютку". Ох и измотала же она всех нас!
Панель "Малютки" была снята, и я видел внутренности установки - все
это переплетение проводов, бесчисленные сопротивления, микросхемы,
конденсаторы... Постепенно на меня накатило умиротворение. Работа сделана,
думал я. Полтора года прошло недаром. Завтра привезем с базы источник
питания и запустим нашу "Малютку" в работу. Что такое лишний день ожидания
по сравнению с месяцами поиска, с десятками бессонных ночей, натыканий на
стену, попаданий в тупик? Работа сделана - это главное.
Помню, я курил "Коинот". Обычно сигареты мне хватает на 15 минут.
Если бы мне дали высидеть эти четверть часа в кресле, я бы встал и
наверняка ушел бы домой. Но вышло иначе.
Дверь лаборатории скрипнула и открылась. На пороге стоял коротенький
аккуратный старичок - наш вахтер.
Он поприветствовал меня по старому обычаю:
- Бог помощь, племянник!
- Будьте здоровы! - как полагается, ответил я.
При этом мне пришлось повернуться лицом к двери. Прямо в глаз ударил
свет ярчайшей лампы, укрепленной над входом. Кто притащил в лабораторию
этот прожектор? Режет глаза. Сколько раз я говорил ребятам, чтобы заменили
лампу на менее мощную. Хоть кол на голове теши!
- Будете еще работать? - спросил между тем вахтер, разглядывая
"Малютку".
Его вопрос почему-то вызвал у меня раздражение. Живо вспомнилась
неудача с пробным включением установки. Опять же эта лампа... Да и вообще,
что нужно здесь этому человеку, не знающему даже, чем отличается анод от
катода.
- Да, - ответил я холодно, - а в чем дело?
Он пожал сутулыми плечами:
- Так просто... Поговорить хотелось с живой душой. - Он в некотором
смущении осмотрел лабораторию и спросил: - Послушай, племянник, что за
блестящую коробку привезли к нам на прошлой неделе? Чуть не уронили тогда
на лестнице. Тяжелая, наверное? - И он указал на вакуумное устройство.
- Это, отец, такая штука... - начал было я излагать в популярной
форме, и тут меня осенило. Черт возьми! Как же мы могли упустить это из
виду, шляпы несчастные! Ведь в вакуумном устройстве есть автономный
источник питания! Кусок проволоки - и "Малютку" можно включать немедленно!
Необоримое чувство сродни азарту заставило меня вскочить с кресла.
Я и не заметил, как старичок незаметно ретировался...
Я обшарил все столы и шкафы. Что за наваждение! Нет подходящего
провода! Как говорит старая пословица, бедняка даже на верблюде собака
кусает. Наконец на глаза мне попалась катушка с красноватой проволокой
небольшого сечения. Не совсем то, что нужно, но все-таки...
Через 15 минут источник вакуумного устройства был подключен к
"Малютке"... Должно быть, я не осознавал, что делаю. От нервного
возбуждения все во мне дрожало... Решительно я нажал на четырехугольную
кнопку с надписью "Пуск", предвкушая, как сейчас заработает "Малютка".
Послышался сухой треск. Провод, перегоревший в одном из зажимов,
рванулся в мою сторону, обвился вокруг руки...
Отскочить я не успел... Последнее, что я запомнил, - это яркая лампа
над входом, которая вдруг стремительно начала расти, превращаясь в
ослепительный диск. Диск плыл к моей голове, плавил мозг, испуская
огненные кольца. Падения я уже не ощутил.
* * *
Солнца я не видел. Оно было там, высоко в небе, скрытое от меня
сплошным зеленым ковром из густой листвы, ветвей и переплетенных лиан.
Однако каждая моя клеточка воспринимала солнечный свет. Казалось, лучи
прожгли мою кожу и добрались до нервов. Я чувствовал животный, необоримый
страх - страх перед светилом.
"Постой! - вдруг обожгла меня мысль. - Какое солнце? Что это за
зелень? Откуда здесь деревья?! Где я?!" Я пытался приподнять голову, руку,
но не мог пошевелить даже мизинцем. Я не владел своим телом! Тут мне
вспомнилась "Малютка", возня с источником, вахтер, лампа, сильный удар.
Быть может, я нахожусь на операционном столе под наркозом и этот
тропический лес грезится мне во сне?
Внезапно мое тело - помимо моей воли! - поднялось с земли... Не буду
описывать растерянности, изумления, отчаяния, охвативших меня при этом. Я
увидел свое тело. Мускулистое, обнаженное, оно было покрыто густой бурой
шерсткой. Ступни ног были узкими, я едва удерживал равновесие. Собственно,
это были не ноги, а косматые лапы с плоскими загнутыми когтями.
Я стоял на обрывистом берегу какой-то быстрой речушки. Вокруг пышно
расстилался невообразимый растительный мир: высокие сочные стебли с
ярко-зелеными гигантскими листьями, кусты, похожие на гигантские
папоротники, красные и желтые цветы величиною с зонтик. Почва была покрыта
густой и жесткой травой. Повсюду перебегали какие-то мохнатые жуки, по
сравнению с которыми скорпионы и каракурты показались бы божьими
коровками. И на всем лежала тень - густая, плотная тень от зеленого ковра
наверху, сквозь который все равно проникали страшные невидимые лучи...
Медленно я побрел вдоль берега реки, где тень была как будто гуще.
...Нет, слова "я побрел" не совсем верные. Побрела обезьяна, а я был
всего лишь свидетелем ее продвижения. Внезапно я почувствовал резкую боль
- в ногу обезьяны впилась острая колючка. Обезьяна опустилась в траву и
принялась вытаскивать колючку... я чуть было не сказал пальцами. Нет! Она
протянула к колючке неуклюжую растопыренную пятерню с когтями, желтыми и
сточенными. Когти больно скребли кожу вокруг колючки, не в силах ухватить
ее. Наконец обезьяна нагнула голову и, вцепившись в колючку желтыми
зубами, вырвала ее из ноги вместе с клоком шерсти.
Пока обезьяна занималась этим важным делом, я лихорадочно строил
гипотезы, чтобы хоть как-то объяснить происшедшее. Галлюцинация, сон, бред
- эти предположения я отбросил сразу же. Слишком реален, осязаем был мир,
раскинувшийся передо мной. Наконец я пришел к заключению, которым был
вынужден удовлетвориться.
По всей видимости, я погиб, попав под высокое напряжение, мой мозг
извлекли из тела и поместили в холодильную камеру, где он пролежал много
десятков лет. Затем его вновь активизировали, и сейчас я участвую в
каком-то научном эксперименте, цели которого узнаю несколько позднее...
Не очень толковое предположение, но зато я успокоился и даже начал
анализировать свое состояние.
Итак, мой разум находится в теле обезьяны, предположительно -
первобытной обезьяны. Обезьяна жила своей жизнью. Между моим сознанием и
ее дремучим неповоротливым мозгом существовала односторонняя связь - я
чувствовал то же, что и она: боль, жару, страх, влагу, голод. Я
воспринимал каждое ее движение, любое побуждение. Она же и не догадывалась
о моем присутствии. Напряги я всю свою волю - я не мог бы заставить ее
даже почесаться. Я был только зрителем, зрителем какого-то непонятного мне
спектакля.
Поэтому, наверное, лучше всего продолжать повествование от третьего
лица. И только когда потребуется что-либо объяснить, в разговор буду
вмешиваться я.
Итак, обезьяна шла вдоль берега реки. Движения ее были неуверенными и
робкими. Ее тяготил страх - оказаться на освещенном солнцем пространстве.
Неподалеку показался развесистый куст, гибкие ветви которого усыпали
желтые плоды, похожие на небольшие дыни. На нижних ветках плодов не было -
видимо, здесь их уже объели. Достать же плоды с верхних веток обезьяна не
могла - слишком тонким и гибким был ствол растения. Рядом с кустом
высилась груда камней, лежало несколько сухих веток. Однако обезьяна и не
догадывалась, с каким успехом можно их использовать.
Она принялась прыгать. Надо сказать, прыгучесть у нее была отменная.
До плодов она так и не дотянулась, но, прыгая, невольно задевала лапами
нижние ветви, от этого начинал трястись весь куст. В конце концов
несколько "дынь" упало в траву. Обезьяна с жадностью впилась в мякоть
зубами, чавкая и озираясь по сторонам. Кисло-сладкий сок тек по ее
мохнатому подбородку, капал на волосатую грудь.
Вдруг она замерла, напряженно склонив набок узколобую голову. В
кустах послышался легкий шорох. Раздвинулись листья, показалась страшная
звериная морда с небольшими ушами и двумя длинными - чуть не до земли -
клыками, похожими на костяные сабли. У зверя были красные глаза, густая
жесткая шерсть. Пригибаясь к траве, зверь выбрался из засады - огромный, с
могучими полосатыми лапами.
Обезьяна пронзительно закричала и, выронив плод, бросилась бежать по
берегу реки. Страх гнал ее в неизвестном направлении...
Бежала обезьяна неимоверно быстро, но зверь (кажется, это был
саблезубый тигр) не отставал. Более того, расстояние между ними
сокращалось. Нет, не в беге было спасение обезьяны: ей бы добраться до
рощицы и там, цепляясь за ветки, прыгать с дерева на дерево, но вокруг
были либо сочные ломкие стебли, либо тонкие и гибкие кусты.
Признаюсь честно, если бы мой разум мог руководить действиями
обезьяны, я бы все равно не знал, что ей подсказать, настолько неожиданно
все случилось.
Страх овладел мною не меньше, чем обезьяной. А вдруг это не
эксперимент?! Вдруг все по-настоящему? Погибнуть - и где?! В
доисторическом лесу! Да полно! Не сошел ли я с ума?
Отточенные клыки-сабли были реальностью, реальностью был страх и этот
дикий бег под сплошным зеленым ковром. Я просил, умолял, заклинал свою
обезьяну: "Ну, быстрее! Еще! Нажми!"
Вдруг впереди почти рядом показалась группа деревьев, похожих на
развесистые орешины. Вот наше спасение! Чтобы добраться до них, нужно было
всего-навсего пересечь неширокую ярко-зеленую поляну, щедро залитую
солнцем.
К моему удивлению, перед самой поляной обезьяна остановилась как
вкопанная. Ее остановил новый страх, гораздо более сильный, чем страх
оказаться в лапах хищника. И это был страх перед солнцем!
Я воспринимал его, но ничего не понимал. Солнце светило жарко, однако
вполне терпимо. Выдайся такой денек в моих родных местах, я не упустил бы
возможности позагорать.
Остановился и хищник, терзаемый тем же страхом. Он тоскливо завыл,
скребя когтями по земле. Сейчас я хорошенько рассмотрел его. Это был
поджарый зверь величиной с молодого бычка. Вид у него был такой свирепый,
что тигр нашего времени показался бы рядом с ним котенком. Под полосатой
шкурой тугими буграми перекатывались мышцы. На подбородке саблезуба
виднелись две природные складки-чехла: в них хищник обычно прятал свои
клыки, чтобы те не тупились в густой и жесткой траве.
Нерешительно двинулся саблезуб к обезьяне. Та завизжала, заметалась,
не смея ни бежать, ни защищаться. Хищник подошел ближе и полураскрыл
пасть, как бы демонстрируя, что, помимо клыков-сабель, у него есть и
другое оружие.
И тогда отчаявшаяся обезьяна, окончательно потеряв над собой
контроль, решилась на невероятный шаг - выбежала на поляну, жмурясь от
солнца. Теперь ужас обуял уже хищника. Повернувшись, он стремительно исчез
в траве.
"Уф!" - мог бы наконец сказать я. Но не моя обезьяна. Едва хищник
исчез, она словно опомнилась и с визгом бросилась в спасительную тень к
реке. В одном месте берег был более пологим, в красной глине виднелись
небольшие вымоины - пещерки. Не прекращая визжать, обезьяна начала
спускаться к воде. Но ее когтистые лапы не удержались на влажной глине, и,
поскользнувшись, она мгновенно съехала вниз, вновь оказавшись на солнце.
Теперь я тоже боялся его. Лучи светила били по голове, как тяжелый
молот, красный диск пылал, как раскаленная сковородка. Все померкло в моих
глазах.
* * *
Сознание медленно возвращалось ко мне. Ныло все тело. Наверное, я
стонал. Голова словно свинцом налилась, но постепенно глаза обретали
способность видеть.
Я... лежал в лаборатории на полу. Рядом с моей правой рукой валялся
оборвавшийся провод. Он свился наподобие пружины.
С трудом поднявшись, я принялся наводить порядок в лаборатории.
Отключил источник. Скорее, скорее прочь эти чертовы провода! Мельком
глянув на часы, я с удивлением обнаружил, что мое обморочное состояние
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг