лета" отметил этот достойный удивления факт. Более того, если верить
журналу "Джентльмен мэгэзин", безвестный авантюрист Морган Джонс попал в
плен к индейцам племени тускарора, которые, по его словам, готовы были
немедленно прикончить его и пятерых его спутников. Случилось чудо.
Обреченный на смерть белый человек заговорил с индейцами по-валлийски, то
есть на родном языке короля Артура. Краснокожие тут же остыли и стали
отвечать Моргану на том же валлийском языке жителей Уэльса. Об индейцах со
светлыми волосами и белой кожей осталось много свидетельств. Писали, что
среди них многие говорили по-валлийски. Одно из таких племен жило в
восьмистах милях к северо-западу от Филадельфии. Вождь племени ничего не
слышал об Уэльсе, но сказал некоему Робертсу, что все они пришли издалека,
их страна находится за Большой водой на востоке. Среди его соплеменников,
продолжал вождь, установлен обычай, запрещающий детям учиться любому
другому языку, кроме родного. Дата этого сообщения - август 1802 года,
опубликовано в "Чамберс джорнал".
Художник Кетлин, англичанин, видевший индейцев манданов и даже
остававшийся среди них несколько лет, написал книгу. Вот строки из нее: "В
самом быте манданов, в их физическом облике столько особенностей, что их
можно рассматривать с достоверностью как остатки рассеянной валлийской
колонии". Керамические изделия манданов как будто копируют изделия старых
кельтских мастеров эпохи короля Артура и рыцарей Круглого стола. Лодки,
жилища, музыкальные инструменты - тоже. Свыше трехсот слов манданов сходны
с соответствующими валлийскими по смыслу и звучанию, это примерно треть
активного словарного запаса. Небезынтересно, что за океаном остались
старые фортификационные сооружения доколумбовой эпохи. Индейцы, как
известно, дети природы, фортификацией не занимались.
Итак, отсюда должен быть сделан вывод, что валлийцы в Америке - это
реальность доколумбовой эпохи. Что касается пространства, в котором прежде
всего проявляет себя судьба, провидение, то в этом незримом, но столь
важном для нас пространстве частица Экскалибура, волшебного меча короля
Артура, покоится, образно говоря, по ту сторону океана. Не означает ли
это, что когда-нибудь она проявит себя, как это бывает и в нашем вполне
осязаемом, реальном мире, где мы должны будем вести решительную борьбу за
будущее Германии?
Провидение словно предупреждает нас об опасности. Нам еще не ясны
подлинные масштабы участия Америки в будущих событиях, но мы должны
прислушаться к внутреннему голосу, к указаниям, посылаемым из Шамбалы.
Странно, что эта мысль разделяется Вами и мной, но не разделяется колонией
наших мудрых тибетцев, воплощающих извечную проницательность.
Год 533-й. Артур и Гвиневера
Сжав рукой холодный камень, Артур стоял у окна и смотрел, как к
деревянному столбу палачи привязывают королеву Гвиневеру. Была она в
темном платье с высоким воротником, лицо ее было бледным и прекрасным, как
всегда, и король со страхом узнавал в нем каждую черточку и со страхом
думал о том, что зрение его напрасно обострилось в эту минуту. Еще бы! Он
знал эту женщину много лет, верил ей как себе даже сейчас, когда ее измена
была столь очевидна, когда Мордред представил ему все доказательства вины
королевы.
Король не знал, что Мордред подговорил его поехать на охоту лишь для того,
чтобы королева приняла в своих покоях славнейшего из рыцарей Ланселота,
который ее давно любил и которого она тоже любила. Король не знал и того,
что Мордред запасся надежными свидетельствами этого рокового свидания,
чтобы представить неопровержимые доказательства двору. Король знал лишь,
что это свидание рано или поздно должно было произойти, как предсказал
добрый Мерлин.
Сейчас должен вспыхнуть огонь под столбом.
Палачи замешкались у столба, и король рад этому, рад выигранной минуте.
Мордред торопит короля дать знак. Тогда запылает костер, и королева
перестанет стоять между ним, Мордредом, и королем. Король будет
беззащитен, он окажется в руках приближенных к Мордреду людей.
Но Артур медлит. Его васильковые глаза застыли, как на большом портрете в
главной зале замка. Скулы сжаты, резко, со скульптурной выразительностью
обозначились морщины на лбу, заострился нос, губы его сжаты, как будто он
решил удержаться от молитвы. Неподвижно, сосредоточенно наблюдает он за
действом, которое уже началось, - и медлит. Что же останавливает его?
Может быть, он хочет вспомнить предупреждение Мерлина? Или тяжелые дни
боев, когда он с двумя десятками рыцарей врезался в строй саксов,
огородивших пустошь Локсенн алыми щитами, а королева, верная ему королева,
с нетерпением ждала вестей об исходе битвы?
Нет, не алые щиты саксов, не крики их, наводящие ужас, не холщовые рубахи
берсерков, непроницаемые даже для булатных мечей, видятся королю Артуру.
Лицо его как маска. А мысли далеко от прежних славных битв. Лишь двое
приковывают его внимание, его память, его волю: королева и соперник короля
отважный Ланселот. И больше всего на свете хочется сейчас королю, чтобы
появился Ланселот со своей дружиной и перебил палачей, надменно теснящихся
у столба в ожидании условного знака.
Проходит еще минута.
Мордред берет короля за рукав и подобострастно заглядывает ему в лицо. Что
случилось с Артуром? Разве такой позор может снести даже простой
оруженосец? Это же Артур, самый сильный и отважный из всех королей
Британии: Гвинеда, Оркнея, Латиана, Горра и Гарлота, Арморики и всех
заморских стран, известных в мире, всех прежних римских территорий и
провинций, король из королей, блеск славы которого далеко затмил славу
римских цезарей. Разве его величие, его подвиги могут быть забыты?!
Никогда! И Мордред знает это давно, с тех пор, как сердце его стало черным
от ревности к успехам самого сильного, самого светлого и самого
благородного из королей.
Знак? Нет, король молчит. Он застыл, как на портрете. Не прочтешь на его
лице ни одной мысли, ни одного движения души. Ибо король думает о
невозможном, о том, о чем не думал бы в эти минуты ни один из королей.
Благородный Артур ждет Ланселота и его дружину, пусть даже это будет
стоить жизни самому королю. Артур ждет Ланселота. Сжаты его губы, а глаза
непроницаемы.
Король ждет своего счастливого соперника, обесчестившего его, Артура.
Ждет, чтобы увидеть, как он освободит женщину - уже не королеву, -
изменившую ему. Где ты, Ланселот? Ты должен выполнить последний приказ
своего короля, своего благодетеля, заменившего тебе родного отца и
сделавшего для тебя больше, чем сделал бы любящий отец.
Ланселот! Освободи королеву Гвиневеру, растоптавшую королевскую честь
из-за тебя, поправшую самую светлую любовь, любовь Артура! Ибо любовь
короля Артура не похожа на обычную любовь. Это любовь короля королей, и
она выше любой другой любви, как чистая снежная горная вершина выше холма.
О ней лишь догадывались. Только Гвиневера знала, что это за любовь.
Артур ждет лучшего из своих рыцарей, Ланселота, отважного, истинного
соперника самого короля. Вот грудь Артура едва заметно поднялась. Он
твердо решил ждать сколько угодно. Еще минута проходит в странной
напряженной тишине, где слышится лишь неровное дыхание Мордреда у
королевского плеча.
Вот они. Тридцать всадников на белых конях.
Король прикрывает глаза. Ланселот отталкивает палачей, и они врассыпную
откатываются от столба. Королева свободна. Короткий плащ Ланселота вьется
за его плечами. Он держит королеву на руках. Быстрый конь несет их на
волю. Дружина Ланселота отбивает атаки стражи и успешно отступает вслед за
своим предводителем. Король закрывает глаза, опускает голову. Его правая
рука на рукояти меча. Завтра его ждут новые заботы и новые битвы.
Отчетливая мысль: может быть, Гвиневера захочет после его смерти, чтобы
его похоронили рядом с нем. Это было бы справедливо.
Годы 1200-1401-й
"Никогда не забывали люди короля Артура, и всегда жила вера в Британии, и
особенно в Уэльсе, что он явится вновь, чтобы спасти свою страну в час
смертельной опасности, и что Британии вновь суждено стать святым
королевством логров, землей мира и праведности".
Около 1200 года было внезапно объявлено, что король Артур и вправду умер,
ибо монахи Гластонбери нашли будто бы его кости в каменном гробу на
территории монастыря и рядом покоились останки королевы Гвиневеры. Это
истинно так, говорили они, ибо под гробом был камень со свинцовым крестом,
врезанным в него, и надпись по-латыни: "Здесь лежит король Артур с
Гвиневерой, его женой". Кости, говорили монахи, были больше, чем кости
обычного человека, а другие знаки и чудеса доказывали, что это
действительно король Артур.
Эта история скорее всего придумана монахами, чтобы поддержать славу их
монастыря, а также ублажить норманского короля Англии, которому не
хотелось, чтобы его подданные верили, будто король Артур может однажды
вернуться и освободить их от новых господ.
Вовсе не Артура откопали монахи в царствование Ричарда Львиное Сердце и
захоронили вновь со всеми почестями в мраморной гробнице. То был рыцарь
Ланселот. А король Артур все еще спит в заколдованной пещере в
неприступных горах Уэльса. Ибо там, как говорят легенды, в таинственной
земле Гвинеда, некий пастух встретил однажды странного человека.
- Под деревом, из ветви которого вырезан этот посох, - сказал незнакомец,
указывая на палку в руках пастуха, - спрятаны несметные сокровища!
И когда пастух стал расспрашивать его, он рассказал о тайне пещеры.
- В дверях ее висит большой колокол, и касаться его нельзя, ибо проснутся
спящие в пещере.
И, сказав это, незнакомец исчез, а пастух протер свои глаза, думая, что
встреча ему приснилась.
Вскоре после этого он бродил в поисках потерявшейся овцы среди утесов и
оказался в небольшой долине и узнал дерево, из которого он вырезал палку,
когда лазал среди скал еще мальчиком.
И вот подошел он к дереву, и там под корнями его увидел узкий лаз. Он
вполз в него на четвереньках и вскоре попал в большую темную пещеру. Он
высек огонь, зажег свечу, оказавшуюся у него в кармане, и, держа ее над
головой, стал свидетелем дивного зрелища. В пещере лежали спящие воины в
старинных доспехах, с мечами на перевязи. А на ложе в середине лежал
старый король в золотой короне. Сверкал его меч в полутьме. Рукоять,
похожая на крест, была украшена драгоценными камнями, а у ног короля
лежали груды золота и серебра.
В изумлении пастух отступил назад и задел ненароком большой колокол,
висевший в дверях. И когда его звук разнесся по всей пещере, отразившись
эхом от камня, старый король очнулся от сна и сел на ложе.
- Пришел ли день? - спросил он.
И пастух, дрожа от страха, вскричал, едва ли что-нибудь понимая:
- Нет, нет! Продолжайте спать!
И король молвил:
- Хорошо. Я снова засну и буду спать, пока не придет день, когда я встану
и принесу победу народу Британии. Возьми серебра и золота, сколько хочешь,
и уходи тотчас. Ибо, если мои рыцари проснутся прежде времени, они убьют
тебя.
Король погрузился в сон. А пастух поспешил из пещеры.
Год 1939-й. Берендт - Шлиттеру
Знаете ли Вы предание об Ашоке, правившем в Индии в третьем веке до нашей
эры? В этом предании можно отыскать подтверждения явного вмешательства сил
Шамбалы в события. Об Ашоке писал англичанин Герберт Уэллс, но он
подчеркивал лишь то, что соответствовало его собственным идеалам. Этот
писатель-фантаст однобоко понимает роль просвещения и, безусловно,
является оппонентом и противником национал-социализма.
Еще до Уэллса из оригинальных источников было хорошо известно, что Ашока
после войн и присоединения многих земель к своему царству стал миролюбцем
и отменил даже приношения животных в жертву. Кроме того, он отличался
крайней веротерпимостью и, будучи убежденным буддистом, не преследовал ни
одной из других сект. Излишне говорить, что подобные средства негодны с
нашей точки зрения, более того, они противоречат принятому у нас порядку
вещей.
Ашока тем не менее пользовался в то давнее время покровительством Агарти,
и таинственные обитатели пещер в Гималаях, принявшие образ странников,
научили его основать общество Девяти Неизвестных. Вы могли бы встретить в
литературе упоминания об этом обществе, но никому не известна его активная
роль. Цотому что такой роли и не было: достигнув вершин знания, Девять
Неизвестных стремились скорее к тому, чтобы уберечь людей от опасных для
них знаний, чем передать им эти знания. Состав Девяти обновляется путем
введения новых членов - таким образом сохраняются древнейшие секреты
цивилизации и производятся новые исследования, расширяющие познания.
Внешне деятельность Неизвестных почти никогда не проявляется. Лишь тонким
умам, погруженным в особое состояние, не являющееся ни сном, ни
бодрствованием и удесятеряющее интеллект и восприимчивость, становятся
иногда доступными некоторые сведения. Как утверждает Менди, каждый из
Девяти постоянно работает над своей книгой. В каждой из девяти книг
записываются кардинальные сведения.
Первая книга посвящена психологической войне. "Из всех наук, - учит Менди,
- самая опасная - это наука о контроле над мыслями толпы, ибо она
позволяет управлять миром". Согласитесь, мой друг, что мифы - это также
средство психологической войны, и в этом аспекте меч короля Артура
представляется не только символом. Он опаснее реального меча, потому что
виден многим.
Вторая книга посвящена физиологии и возможностям, заложенным в организме
человека. Основное положение: эти возможности так же велики и значительны,
как возможности космоса. Все опыты по телепатии и психокинезу, внушению,
гипнозу, все чудеса йогов - лишь слабая тень секретов, описанных в этой
второй книге. Говорят, что борьба дзюдо родилась после того, как одна из
страниц книги была случайно прочитана вслух.
Хочу обратить Ваше внимание, мой друг, на телепатические возможности. Эта
реальность должна быть повернута в нашу сторону и должна принести плоды
нам, а не нашим противникам.
Третья книга рассказывает о микромире, о защите от бактерий, причем не все
бактерии и фаги оказываются вредными, наоборот, многие приносят пользу.
В четвертой идет речь об извечной мечте - превращать металлы друг в друга.
Я ничего не знаю по этому вопросу, но думаю, что алхимики все же не смогли
решить эту проблему. Само существование четвертой книги подтверждает
правильность самой идеи. Но как ею овладеть? Сейчас, в 1939-м, это кажется
фантастикой.
Пятая книга дает описание всех средств связи, земных и неземных. Хочется
отметить, что совсем недавно радиотелеграф показался бы выдумкой досужего
ума. С другой стороны, самый простой детекторный радиоприемник можно было
сделать тысячу лет назад или даже пять тысяч лет назад. Я имею в виду при
этом возможности реальных людей, а не асов, укрывшихся в Шамбале.
Шестая книга важна, но у нас нет ключей, чтобы понять ее, даже если
кто-нибудь из нас прочтет ее. В ней идет речь о тайнах гравитации. Что
такое гравитация? Мы этого еще не знаем.
В седьмой нашли отражение космогонические знания, которые относятся не
только к окрестности Солнца и ближайших к нам звезд; затем, уже в восьмой
книге, повествуется о свете.
Это собрание венчает девятая книга. В ней описаны цивилизации и законы их
развития и падения. Мы с Вами, мой друг, не знаем, что записано там о
нашей цивилизации. Хотелось бы надеяться, что там мы могли бы найти
поддержку, если бы когда-нибудь удалось ознакомиться с этой книгой.
Таким образом, это собрание книг не только неизвестно простым смертным, но
они не смогли бы понять то, что в них записано, если бы даже смогли
ознакомиться с ними. Думаю, что именно для этих смертных предназначены
другие каналы информации. Это более низкая по уровню информация,
содержащаяся в образах. Нам, немцам, свойственно развитое абстрактное
мышление. В то же время оно не всегда доступно другим. Образы - вот что
многие могут воспринимать. Иногда эти образы несут заряд знаний,
зашифрованных, закодированных наподобие радиодепеши агента разведки. Есть
и другая точка зрения: образы якобы несут больше информации, чем
абстрактный ее концентрат, а главное, быстрее воспринимаются. Я не могу
быть сторонником этой точки зрения, если речь идет о глобальных явлениях,
о всеобщем. Но нельзя пренебрегать значением этой образной информации. В
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг