сломать родному человеку кайф. Кровать неистово скрипела, суставы в
нагруженных коленях тоже похрустывали. Стеклянный потолок нависал над
мелькающей спиной - прикрыться одеялом, чтобы не отвлекал...
Она долго стонала под тобой. Потом застонал ты, коротко и очень просто.
И все кончилось. Вихрь рассыпался.
13. ВИХРЬ РАССЫПАЛСЯ
Жена спала...
14. ПАПА И МАМА
"Как же такая очевидная вещь не пришла мне в голову?" - думал Андрей.
Зациклился на пропавшей монете, будто других причин не существует.
Всерьез подозревал патронажную сестру и подругу-соседку - из-за неотданной
вовремя пенсии, из-за присвоенной шубы - умереть со смеха! А разгадка
гораздо проще и ближе.
Бабушка Ульяна приходилась маме Андрея свекровью.
Мама Андрея ненавидела свою свекровь ничуть не меньше, чем Зоя ненавидит
свою, если не больше.
Здесь, на тридцати пяти квадратных метрах, сожительствовали две семьи,
необратимо зверея в двух тесных комнатах, дойдя до того, что женщины не то
что смотреть - вспоминать друг о друге не могли без шипения.
Вторая квартира...
Вторая квартира - это единственная возможность разъехаться, спасти себя и
детей. В семье было два ребенка - папа Андрей и дочка Алиса. Год назад
разъезд состоялся, а чуть раньше умерла бабуля. Сахарная кома -
естественная смерть для диабетика, никаких подозрений. Идеальное
убийство. Неужели мать? И вопрос "зачем?" больше не препятствует страшному
ответу. Наверное, ею двигало желание помочь сыну. Она ведь была на все
готова ради своего ребенка - что тридцать лет назад, что год назад, что
сейчас. Как и Зоя - ради Алисы.
"Любовь к детям рождает ненависть матерей друг к другу, - думал Андрей. -
Взаимоуничтожение, вспышка аннигиляции. Свекровь считает невестку
никудышной женой для своего сына. Чем это кончится, когда состарится
Светлана Антоновна? Кто будет покупать ей лекарства?
Зоя спала - она заснула мгновенно, едва были обсуждены все текущие
проблемы. А желание заниматься чем-нибудь другим, кроме разговоров, не
может длиться долго. "Какой же я дурак! - думал Андрей, слушая ее сопение.
- Ведь она меня любит. А я ее? Бывает ли любовь без веры? Конечно, я ей
верю - на секунду только засомневался, эка вина... Перерыл всю квартиру,
звонил в Псков... Стыдобище!" Хотя сразу можно было сообразить - ненависть
Зои к Светлане Антоновне есть лучшая гарантия ее любви и верности своему
мужу. Изменить - значит, блестяще подтвердить точку зрения свекрови... "А
вот интересно, - думал Андрей, - быть верной женой назло кому-то, означает
ли это автоматически быть любящей женой? Какой же я дурак, - вздыхал он
спящей женщине в затылок, - что думаю обо всем этом..."
Сон ее был на зависть крепок. Зоя не услышала, как пришли бабушка Света и
девочка Алиса, не отреагировала на топанье детских ножек по полу, даже
громкие голоса, свободно рассыпавшиеся по квартире, не потревожили ее
безмятежную позу и ровное дыхание.
Андрей заставил себя встать, одеться, выйти и изобразить помощь.
Он перенес телевизор из спальни в большую комнату, усадил Алису смотреть
по дециметровому диапазону мультсериал "Лягушки спецназа" (бесконечный и
ужасно глупый, зато наш, российский), а сам явился к матери на кухню.
"Побеждает сильнейший!!!" - нечеловеческим голосом рычала ему в спину
самая главная из лягушек, скидывая плащ-накидку "пончо" и выхватывая
штурмовой нож "катран".
Мать готовила еду.
- Спит, конечно? - бросила она, мотнув головой в неопределенном
направлении. - Приехала, и сразу - брык кверху пузом. В этом вся наша
Зоенька.
- Да ладно тебе, пусть отдохнет. В сидячем вагоне ехала.
- Колготки, конечно, опять мне стирать?
- Оставь, как есть. Сама завтра постирает.
- А на утро?
- Утром Алиса может в новых пойти. Зоя из Пскова привезла. Две штуки,
восемнадцатый размер.
Пустой получался разговор, совсем не для того Андрей выползал из-под
одеяла. Но как было спросить об ЭТОМ? И надо ли было спрашивать? Что
важнее - истина или покой?
Оставались истины поменьше калибром, которые также ждали своего часа. Пока
Андрей суетился, мысленно выстраивая цепочку вопросов-ответов, мать первая
предложила тему.
- Ты знаешь, что папа не поехал сегодня в Кавголово? - хихикнула она. -
Придется ей самой как-нибудь. А что, пускай-ка встанет на лыжи и до
турбазы, если такая спортсменка.
- "Почти как дочь"?
- Да, я про эту. Вот уж точно, нет худа без добра. Папе сегодня позвонил
кто-то из милиции, и он остался дома - ждать.
- Капитан Ларин?
- Не знаю. Что-то с монетой связано...
Мать, оказывается, была в хорошем настроении. Опять хихикнула - вероятно,
представила себе разъяренную "дочку", опаздывающую на электричку. С
лыжами, с рюкзаком, с чемоданом. Чемодан раскрывается, и на грязную
платформу вываливаются вечерние туалеты. Молодая вертихвостка бросается
собирать драгоценные наряды, но вокруг - бегущие толпы пассажиров. Тряпки
растоптаны, с хрустом ломаются лыжи - крики, слезы, веселая комедия...
"Нет худа без добра", - искрились глаза матери. Слово "милиция", как ни
странно, ее не напугало, а приезд невестки вызвал лишь минутный приступ
неприязни.
- С монетой? Ты уверена?
- Кстати... - неожиданно понизила она голос. - Только никому не говори,
ладно? Монета нашлась.
- Что? - Андрей взялся за край стола, потеряв равновесие.
- На, пожалуйста. - Мать отвлеклась на секунду, чтобы вытащить из висящей
на крючке сумочки...
Он опустился на табуретку, чуть не промахнувшись. Произошла немая сцена.
Однако онемела только публика, а героиня эффектного номера, наоборот, была
приятно оживлена. Потому что - ведь это анекдот! Пропажа обнаружилась в
рабочей куртке отца - в той, в которой он машиной занимается. За
подкладкой, случайно провалилась. Зачем он, главное дело, брал монету
весной? Не помнит. Пырнул в карман, и все тут. "Совсем мы старые, Андрюша.
Склероз, маразм, просто анекдот..."
Андрей взял протянутый ему полиэтиленовый пакетик. Вытряхнул монету на
ладонь. Большая красивая игрушка - непривычно большая и непривычно
красивая. И название очень соответствует: серебряный талер. Сколько
воспоминаний детства связано с этим предметом! Подушечки пальцев помнили
каждую выпуклость: глаз, крест, голубь - пионер Андрюша любил монету
щупать. Глаза помнили странные рисунки гербов - мальчик разглядывал их
сквозь лупу (подглядывал) и тщетно пытался найти точно такие же в Большой
Советской Энциклопедии. "Не вздумай в школе болтать!" - эхом отдавались в
ушах мальчика голоса строгих родителей... Он вложил монету обратно и
вернул матери.
- Кто ее нашел?
Папа, конечно. Сегодня. И сразу отдал маме - попросил завтра с утра, как
только она отведет Алису в садик, съездить на могилку бабули и... только
не надо смеяться, ладно?.. спрятать там монету. Закопать, например, под
скамеечкой. В несколько полиэтиленовых мешочков упаковать, и в землю.
Какой-то нервный был, испуганный, вместо того, чтобы радоваться.
Новость-то радостная! А он - до чего же мнительный, чем дальше, тем хуже.
Хотя в чем-то прав, нельзя никому ничего говорить. Незачем напоминать, что
мы заявляли в милицию, а то они возьмут и вцепятся в нас - якобы мы
действительно сами себя обокрали, версия подтвердилась, еще какого-нибудь
прокурора на нас напустят, и все такое прочее. Но зачем прятать, зачем в
землю закапывать? С ума, наверное, сошел со своей мнительностью - ругаться
начал, кричать, когда ему попытались возразить. Почему сам не может на
машине съездить, если так приспичило? Вон, в Кавголово готов был
сорваться, чуть поманили! Хорошо, милиция помешала, хоть какая-то польза...
- Съезди, - твердо сказал Андрей. - Папа правильно считает, нужно спрятать
монету получше.
- Ты так думаешь? - Мать вздохнула, и этот вздох означал больше согласие,
чем желание продолжать заочный спор.
Как он думал? Он думал, что нелепее объяснение трудно было придумать;
"сами себя обокрали", "прокурора напустят" - чушь. Отец, судя по всему,
наплел первое, что пришло в голову. Известно ведь, что бабушка Светлана
всему поверит, что ей ни скажи - простая женщина, в милицейских делах
плохо разбирается. Охнет, рот ладонью прикроет: мол, конечно, лучше зарыть
находку и помалкивать. Неужели отец всерьез испугался, что их квартиру
могут обыскать? И не только их квартиру, но и эту тоже, и гараж, и
автомобиль - если уж избрал в качестве тайника столь невероятное место.
Неужели боится, что за ним могут проследить, если дает жене такое
поручение? Паранойя... Кстати, вправду ли мать не понимает нелепости того,
о чем ее попросили?
Не заодно ли они - папа и мама...
- Мама, - позвал сын. - Помнишь, сегодня утром вы с папой шипели друг на
друга? В чем он тебе признался?
Та сняла тефлоновую сковородку с плиты и повернулась.
- Перестань, Андрюша, я же тебе говорила. Ерунда какая-то.
- Ничего себе, ерунда! Повыскакивали из кухни, как пробки из бутылок.
Она молча перекладывала пюре со сковороды в тарелку, аккуратно действуя
деревянной лопаточкой. Будто бы не слышала обращенных к ней фраз.
- Он тебе признался, что украл у Шлемы коллекцию? - спросил Андрей
напрямик. - Я угадал?
- Вот уж ерунда, так ерунда! - зажглась мать, опять сделавшись веселой. Ее
знаменитый живот затанцевал под халатом вверх-вниз, двигаемый внезапным
приступом смеха. Искренняя, ничуть не наигранная реакция.
Слово "коллекция" не вызвало отклика, проскочило, как нечто само собой
разумеющееся! Тогда настало время второй раз ударить лбом:
- Ты что, знала, что Шлема собирает монеты?
Она смутилась. Удар попал в цель: нездоровая радость с позором отступила.
Сегодняшний вечер был предназначен для других переживаний. Да, мать знала,
что Шлема увлекается старинными деньгами, но Андрей зря так смотрит!
Пожалуйста, не надо так смотреть. Она обязательно отдала бы им с Зоей эту
монету, ради Алисы ничего не жалко, сделала бы невестке подарок к Восьмому
марта, нашла бы способ уговорить папу, он тоже болеет за Алису, вы не
думайте, ребята, еще как страдает, только вида не показывает...
("Обыкновенно я смотрю, с чего ты взяла?") ...но ведь монета пропала!
Признаться, мать грешила на Зою, как ни смешно теперь в этом сознаваться.
Подозревала ее с того самого момента, как случайно услышала в детском
садике от (какой-то молоденькой мамы), что Ефим Маркович, ко всему
прочему, коллекционер. И не сказала о причине своих подозрений никому,
незачем было нервировать нашего мнительного дедушку Славу. Во-вторых, если
честно, не слишком-то осуждала невестку за возможную кражу - ради ребенка
она и сама поступила бы так же, и, кроме того, бабушка Ульяна, прости
Господи, другого отношения к своей памяти не заслужила. Впрочем, трудно
было поверить, что Зойка, эта изнеженная чистюля, способна на такой
подвиг. И точно - монета преспокойно лежала все эти месяцы за промасленной
подкладкой папиной куртки, вот уж анекдот...
Мать открыла детское консервированное мясо и начала смешивать два пюре,
картофельное с мясным, согласно вкусам Алисы. В голове Андрея также
кое-что смешивалось, но, к сожалению, единого блюда никак не получалось.
Сделать то, ради чего он встал с постели? Предъявить улику и задать вопрос
- куда проще. Или ничего не делать? Пусть дерьмо плывет по течению, авось
само где-то прибьется к берегу... Если спрашивать, то какими словами? Как
пробиться сквозь чудовищную мамину уверенность, что бабушка Ульяна ушла из
жизни исключительно вовремя и только тем заслужила память о себе? С другой
стороны, как НЕ спросить? Продолжать жить с этим незаданным вопросом,
разрываясь между двумя ответами... Вдруг очередная ошибка, недоразумение?
"Нужна случайность, - понял Андрей. - Тщательно организованная
случайность. Лучше всего "забыть" рецепт где-нибудь на видном месте, чтобы
мать сама нашла, а рядом аннотацию с подчеркнутыми избранными местами - и
посмотреть, каков будет результат, послушать, каков будет ответ...
- Что ж тебе все-таки папа рассказал? - поинтересовался он, отдаваясь
течению. - Я помню твои глазищи - впереди себя их несла. И каждый размером
с ложку.
Мать вновь смутилась. Очевидно, не ожидала возврата к этой теме. Уронила
на сына растерянный взгляд:
- Андрюша, да я не очень-то и вникала...
- Я слышал, как он шипел - мол, донеси на меня, если хочешь, - помог
Андрей.
- Это он про подписку.
- Чего?
- Ну, про то, что всю жизнь по подписке живет.
Сначала Андрей не вник - как и мать. По какой-такой подписке? На газеты и
журналы? Он поднял голову и посмотрел ей в глаза - она отвернулась,
деревянно улыбаясь. И тогда он врубился. Именно врубился, другого глагола
не подобрать. Въехал в ситуацию.
- Не "по подписке", а "на подписке", - неловко поправил он.
Неловкость была жуткая, губ не разжать, пальцы не расцепить, глазами не
встретиться.
- Значит, ты понял?
- А что тут понимать? Ну, работал человек стукачом, подумаешь.
- Не надо так, это же твой отец...
- Слушай, мама, - сказал Андрей излишне раздраженно, - ты думала, что я в
обморок от удивления упаду? Или начну отрекаться от своих родных и
близких? Стукач - нормальное советское слово, ничего плохого, по-моему, в
нем нет. Тем более, позорного.
- Только не говори папе, что я тебе все рассказала! - неожиданно
взмолилась мать.
Неловкости уже не осталось. Зато раздражение возросло.
- Я вообще забуду об этом через пять минут! - Андрей встал. Дальнейшее он
произносил стоя. - Успокойся, лично я ничего не имею против. Мы же
взрослые люди. Он двадцать лет в профсоюзах провертелся, карьеру пытался
построить, пока профсоюзы не развалились, а его из Главка не поперли.
Разве можно было работать замом председателя ТАКОГО профкома и не сидеть
на подписке в КГБ? Я бы на его месте тоже согласился, если бы мне
предложили. Деваться-то некуда.
- Наверное, да. - Мать с готовностью кивала каждой новой порции звуков,
подаренных ей сыном. - Правда, он говорит, что этот Витя ему уже
полтора-два года не звонит.
- Какой Витя?
- Ну, я не знаю... начальник, который ему встречи назначал.
Андрей вспомнил. Действительно, время от времени отцу звонил незнакомый
мужской голос, и если того не было дома, на обычный вопрос "что
передать?", так и просил, мол, скажите, что приехал Витя. И как же
корежило физиономию отца, когда ему передавали информацию о звонке! Он
неизменно объяснял, что это по работе, что курьер-командировочный опять
прибыл из Москвы, после чего срывался из дома и мчался на встречу. Вот
тебе и "командировочный"...
- Этот Витя называется "куратором", - не смог сдержать брезгливости
Андрей. Почему-то он представил себе пьяного друга Сашу. - Офицер
какой-нибудь. А папа - его агент. Брось, мама, не переживай, я серьезно
говорю - ничего здесь плохого нет. Значит, полтора-два года его не дергали?
Мать смахнула с ресниц что-то невидимое:
- Да... - Глаза ее чуть поблескивали. В уголках выступила предательская
влага. Ее неловкость никак не стряхивалась со сгорбленных плеч.
Андрей, наоборот, еще больше распрямился:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг