- Алису с кем оставим, опять со Светланой Антоновной?
- С собой возьмем, ей же интересно.
- Ладно, это нескоро, потом подумаем.
Она врала. Очень натурально, черт знает что. И все-таки удивительное
ощущение, когда жена врет и не подозревает, что тебе все известно.
Итак, рубашка: пуговички расстегнуты. Прочь с гладких розовых плеч.
Контуры женского тела грациозно изогнулись - быстрее, еще быстрее, потому
что холодно в квартире - лифчик, трусики, все прочь. Ты закрыл глаза.
- Подвинься.
У вас широкая кровать, двуспальная. Лучше бы вы раскладной диван купили, а
то слишком уж много места занимает.
- Ой, как хорошо быть голой. Как я соскучилась по одеялу - день и ночь в
одежде, ненавижу.
Ха, проговорилась и не заметила. Усталость, бессонная ночь, все понятно.
Теперь она пахла собой, разогнав прочие инородные запахи, только собой,
однако ты не позволил своим рукам двинуться с места.
- Зоя, где ткань?
- Что?
- Ну, ткань где брошена? Жалко, если пропадет.
Твой неожиданный вопрос, вероятно, подействовал на нее сильно, как ты и
хотел. Впрочем, реакция жены в полном объеме была не видна, слишком близко
вы лежали.
- Какая ткань?
Глухой придавленный голос. Темное лицо - совсем рядом.
- Ладно придуриваться. Махровая ткань, полтора метра в ширину, которую вы
из Вильянди привезли.
- У Лены, в подвале.
Ага! Вот и уложилась в схему подруга-керамистка. Мастерская, значит,
вместо склада приспособлена, понятно. "Торговка", ха-ха, "угробила великую
художницу" - смешно. Нет, не смешно, а символично. "Керамистка и
кукольница торгуют мануфактурой" - отличное название для скульптуры
какого-нибудь концептуалиста.
- Значит, товар достаешь ты, а Лена занимается реализацией? (Ох, как
смешно...) Лена у тебя начальница отдела сбыта? Сколько процентов ты ей
оставляешь?
Жена заплакала. Еще и заплакала! Чего ревешь? Я бы что, ругал тебя?
Стыдил? Почему ничего не рассказала, зачем было нужно это вранье?! Или у
тебя кто-то есть?
- Дурак!
Взвизгнула.
- Не трогай меня!
Оказывается, ты тряс ее за плечи.
- Да, есть у меня кое-кто, есть!
И все рухнуло... Из обломков сложилась неуклюжая, угловатая фраза:
- Кто же он?
- Ты у меня есть! Со своей грустной зарплатой! А вокруг - магазины со
смешными ценами! А у тебя есть я - безработная старая баба! Мы нищие,
можешь ты это понять?
Она закуталась в одеяло, словно надеялась защититься этим проверенным
детским способом. Розовая куколка в коконе.
- Почему не рассказала, я спрашиваю?
Ты все мог понять, честное слово. Но понять - не простить. Трудно найти
что-нибудь более хрупкое, чем доверие, жаль, что женщинам этого никто не
объяснил. Собственный мелкий стыд для них почему-то важнее. Страх
показаться хуже, чем есть - до чего же он усложняет жизнь тонко
организованных существ! К счастью, это обстоятельство ты также понимал, и
навязшее в зубах "почему" представляло собой всего лишь пустую, наивную
обиду.
Жена рассказывала, исправляя допущенную ошибку, а твоя обида медленно
превращалась в чувство вины. Ты слушал. Сначала сосредоточенно и цепко.
Потом не очень, оставив в поле своего внимания лишь отдельные значащие
слова. "Повезло, что познакомилась с Верой... Девушка твоего друга Саши,
помнишь, они в гости приходили... Удивительно вовремя!.. Заинтересовалась
Мати... Муж моей тети, господин Мати Греппа, мы с тобой к ним в Вильянди
ездили, когда Эстония еще не была заграницей... Он, оказывается, теперь
кладовщиком на мануфактуре работает... Русских всех повыжимали, только
мотальщиц да чесальщиц оставили... Верка - просто ужас, какая деловая,
сплошные идеи, комбинации... Именно что "компания", правильно ты сказал...
Ты бы со мной развелся, если бы с ними познакомился!.. Решил бы, что я
такая же, как я могла тебе признаться?.. Два раза уже ездили, очень
удачно... Если честно, я в их механике ничего не смыслю... Бумажки всякие,
таможня, автофургон... Без меня им все равно не обойтись, это же у меня
родственник в Эстонии, к тому же Мати только ради меня старался, не стал
бы он для них ничего делать... Может, конечно, и отодвинут, если
какой-нибудь новой комбинацией увлекутся... В Пскове у нас промежуточный
склад, ну, еще привал там устраиваем... Мать нашла местную тетку, которая
взялась часть ткани распространять... Вот увидишь, Андрюша, мы скоро будем
жить, как люди... Не могла я тебе рассказать, ты же мне такие гадости про
Верку говорил, помнишь?.."
- Сколько нам ткани дали? - спросил ты жену, стараясь бодрыми модуляциями
своего голоса заглушить нелепое, неуместное чувство вины. - Какая наша
доля?
Словечки "нам", "наша" вырвались непроизвольно, но твоя жена будто ждала
их. Вдруг осмелев, она выбралась из кокона, размякшая и теплая, обняла
тебя - рукой и ногой - ты ответил ей, и наконец вы стали вместе.
- Моя доля - два куска. Кусок - это целый рулон, со штампом на обрезе.
- Что за штамп?
- Если стоит штамп, значит, край не срезан, иначе паспорт к рулону
недействителен. Знаешь, сколько рулон на фабрике стоит? А мы с Ленкой
продаем по три с половиной бакса за метр. Прибыль - в два с половиной раза.
- А что вы ночью у Верки делили?
- Три куска отличались от остальных, двусторонняя махра. Решили резать на
всех, чтобы никому не обидно.
Она начала объяснять, как резали спорные куски, как ссорились из-за мест
пороков - текстильного брака или непрокраса - но тебя эта тема совершенно
не интересовала. Другие темы ворвались в твою душу, заполняя
освободившееся место. Те, которые еще предстояло обсудить с женой, и те,
которые ты не хотел обсуждать даже сам с собой. Впрочем, в определенный
момент коротенького рассказа ты включился, прислушался, потому что...
Потому что речь шла о Саше. Твой друг действительно навещал ночью свою
"девушку" Веру. Мало того, попытался помочь в дележке ткани, но спьяну
порезал руку ножницами. Ножницы были большие, портновские. Пошел в ванную
мазать рану зеленкой, и хорошо, что над раковиной, иначе весь пол испортил
бы. Короче, флакон разбил, а обе руки облил так, что Веркины девчонки чуть
не родили со смеху. Спьяну - все это спьяну. Наверное, что-то у него
стряслось, потому что портвейн он пил, как воду. А зеленка - такая штука,
которую просто так не отмоешь. Жди теперь, пока сама сойдет. Да еще
пачкается вдобавок, ни до чего дотронуться нельзя. Как он с зелеными
руками ходить будет?
- В перчатках, - сказал ты. - В коричневых, шерстяных. Находчивый он
парень, Саша.
Очередная тайна - прочь из мозгов! День загадок и разгадок, поскорее бы уж
закончился. Мирно заснуть, а потом проснуться - окончательно...
- Теперь насчет Шлемы.
Она среагировала не сразу, сонная была, размякшая.
- Что насчет Шлемы?
- Кроме меня с моей зарплатой и Верки с ее бандой, у тебя есть Шлема. Про
него тоже не смогла рассказать?
Впервые она испугалась. Наконец-то. До сих пор - только стыдилась, девочка
строгих правил, существо с тонкой нервной организацией. Что ж, добро
пожаловать в бред. Места хватит всем.
- Чего глаза выкатила? - нагрубил ты. Она смолчала. Настала твоя очередь
вести повествование: она слушала, бросив дышать. Про то, что Шлема,
оказывается, нумизмат. Про кражу его коллекции, про переговоры с частным
детективом и самим Шлемой, про визит оперуполномоченного Ленского... тьфу,
Ларина. Про истинную ценность пропавшей монеты. Про то, что твоего отца
(дедушку Славу) подозревают сильно, а вас с женой - умеренно, но тоже
подозревают. Хотя чего отца подозревать, если он не знал, кто изъял
фамильную монету из бабулиной квартиры?
- Вячеслав Васильевич знал.
Твоя женщина села, обхватив колени руками. Она так разволновалась, что
упустила из виду одно обстоятельство: прежде чем обсуждать последствия
своего преступления, хорошо бы, если уж не покаяться, то для начала
признаться в содеянном. Впрочем, такие психологические частности тебя не
интересовали. Ты тоже сел.
- Как это - знал?
Да, он знал. Однажды, когда возил Зою с Алисой в поликлинику на
Комендантский, вдруг вытащил детский рисунок и предъявил оторопевшей
матери. Рисунок Алисы. Ничего особенного, у девочки полное отсутствие
каких-либо способностей к рисованию, но солнышко на этой картинке было
непростое. Большое, круглое, ровное (очевидно, она обвела карандашом
шаблон), а в середине - крест. Плюс нечто из линий, напоминающее
человеческий глаз. И еще палочки по ободу, как бы буковки. Только голубя
не хватало, чтобы это "солнышко" идентифицировалось с другим круглым
предметом совсем уж точно. Где Алиса могла видеть монету? Нигде. Ей не
показывали семейную реликвию, дедушка Слава ни секунды в этом не
сомневался. На всякий случай даже справился у собственной жены, вдруг
любящая бабушка Света сдуру давала ребенку поиграть серебряной диковинкой?
Нет, не давала. Монета - не игрушка. И как, в таком случае, объяснить
детский рисунок? Короче, он "расколол" Зою прямо в машине. Почернел весь
от переживаний, но держался достойно. Выспросил, точнее, выжал из Зои все
- в том числе и то, что Шлема хранит коллекцию не дома, что где-то у него
есть однокомнатная квартира-кабинет... Как к нему попал рисунок Алисы? Это
вещественное доказательство появилось на субботних занятиях с Ефимом
Марковичем; логопед использует самые разнообразные формы, поощряющие
развитие детей, в том числе, безусловно, и рисование. Зоя сразу
сообразила, насколько опасным может быть это проявление детской фантазии.
Почему не порвала бумажку еще в поликлинике, не выходя наружу? Глупость,
наваждение какое-то. Вот и поплатилась - потеряла рисунок. Очевидно,
забыла второпях в гардеробе, там же, на Комендантском. Но как он попал к
Вячеславу Васильевичу?
- Какая разница как?! - рявкнул ты. - Почему раньше ничего этого не
рассказала?!
Опять "почему". Не уйти тебе было от пустого ненужного вопроса, не
смириться с мировым порядком вещей.
- Зачем дурака-то из меня делать?
"Как", "почему", "зачем"... Надо было отвечать. Она затряслась, придавая
своим словам большую силу, но закричала почему-то совсем о другом. Разве
согласился бы Шлема на оплату в форме кукол?! Разве не ясно, что куклы для
него - тьфу и вытереть?! Группа, говорит, переполнена, не знаю даже, чем
вам помочь, барышня моя дорогая! Или, может, ей лечь под него надо было?
Он глазками-то играл, индюк вонючий! Домой приглашал, грудь раздувал, но
дома выжившая из ума жена безвылазно сидит, так он коллекцию свою мечтал
показать! Да если б не было этой коллекции, если б не захотел он новенькую
монету больше, чем новенькую девочку, что было бы делать? Знаешь, через
что некоторые матери прошли, у которых мужья мало баксов домой приносят?
- Перестань... - жалко попросил ты. - Я ж не о том...
Нет, о том! Нужна правда - получай! Шлема довез их с Алисой до дома твоих
родителей - после первого же занятия - остался с девочкой в машине, а она
поднялась к чужой квартире, просто вошла и просто взяла - так просто, что
сердце потом целую неделю болело. У тебя хорошее воображение? Представь
теперь, какие возможны варианты, если бы она этого простого поступка не
совершила. Когда ехали домой, растроганный Шлема дал Алисе поиграть
монетой - с условием, что мамочка не выпустит драгоценную игрушку из своих
рук. Вот откуда ребенок узнал и запомнил, как выглядит серебряное
"солнышко"...
- Что за рецепт у тебя в старой сумке? - спросил ты, чтобы сбить волну. -
В стенном шкафу, а?
Ты, если честно, тянул с этим вопросом до последнего - боясь ответа. Но
все-таки спросил.
И волна мгновенно улеглась. Штиль. Жена расслабилась, забралась обратно в
постель, она сделалась странно, пугающе спокойной.
- А сам не понял, что за рецепт?
- Понял, конечно. Почему у тебя в сумке? Почему У ТЕБЯ?
- Ох, как хорошо, что ты нашел... Не буду теперь себя такой гадиной в
вашем доме чувствовать.
- Кто покупал бабуле лекарство? Ты?
- Не смеши. Неужели одно понял, а второе, самое главное, нет? Наверное,
трудно в такое поверить...
Год назад, рассказала жена, когда еще родители отсюда не съехали в
бабулину квартиру, случился скандальчик, незаметный на фоне десятков
других. Светлана Антоновна искала какой-то рецепт, который затерялся в
общем бедламе. Разумеется, Зоя была обвинена в том, что выбросила эту
суперважную бумажку или пырнула ее не глядя куда-нибудь. "Помнишь,
Андрюша?" Ты что-то смутно припоминал. Отлично, идем дальше. Пять лет
совместной жизни с родителями мужа приучили Зою к тому, что ни единой
бумажки, ни единого фантика в этом доме без спросу выбрасывать нельзя.
Поэтому рецепт, который искала Светлана Антоновна, вскоре нашелся. Зоя его
действительно "пырнула" - автоматически сунула в тетрадку с шитьем.
Убегала на курсы, подняла валяющуюся на полу в прихожей бумажку и
положила, куда пришлось, а потом забыла про это. Итак, нашла она рецепт,
но свекрови сразу не отдала, интересно ведь стало - чего так психовать
было? Свекровь действительно психовала, сама не своя была. "Помнишь,
Андрюша?" Зоя специально купила указанное в рецепте лекарство, уже в
аптеке выяснила, что оно выпускается в двух вариантах, а когда внимательно
прочитала инструкцию - выяснила все до конца. Для полноты картины (если
вдруг пришлось бы кому-нибудь эти документики под нос совать) она
подчеркнула в аннотации избранные места. А находку не отдала Светлане
Антоновне, тихо хранила - до сегодняшнего дня. На всякий случай.
- Вот ты спрашивал, почему мне так легко было чужую монету стащить? -
закончила жена очередной сеанс признаний.
- Я не спрашивал, - бессильно возразил ты.
Тебя не услышали.
- Потому что, думаю, ЕЙ можно такие фокусы откалывать, а мне, значит, за
кусочек серебра нельзя чуть-чуть здоровья ребенку купить? ОНА, значит,
имеет право так жутко со своей свекровью поступать, а я?..
- Кто?
- Кто-кто... ОНА! - Зоя почему-то ткнула пальцем в сторону кухни. - Да
будь бабушка Ульяна жива, сама бы отдала мне монету, если бы я попросила!
Ни секунды не сомневаюсь.
Ты потерянно посмотрел жене в глаза:
- Как же так?
- А вот так, - жестко ответила она.
Вы друг друга не понимали. Ты перевел взгляд в окно, она же перевернулась
на живот и обхватила руками подушку. "Зачем?" - думал ты, вспоминая святое
мамино лицо. "Если б кто знал, как легко мне стало..." - шептала женщина,
лежащая рядом.
- Ларин очень хотел с тобой побеседовать, - сообщил ты, возвращаясь в этот
мир. - Завтра утром позвонит. Надо подумать, что ему говорить, а что не
говорить.
- Надо сначала поспать. - Она блаженно зевнула, плавно превратив зевок в
улыбку. - Как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Чего мы тогда ждем? Скоро Алису приведут...
Ты перевернул жену с живота на спину. Она продолжала улыбаться. Шепнула:
- Может, мы поцелуемся наконец?
Может, и поцелуемся. Чтобы с чего-то начать.
- Ты не будешь возражать, если душ я приму завтра? - приоткрыла она в
паузе глаза. - Сил никаких не было в ванную идти, очень лечь хотелось. Не
обижаешься?
Ты не возражал и не обижался. У тебя, оказывается, еще оставались желания,
причем, на удивление крепкие, прямо-таки стального свойства. Несмотря на
болезнь, несмотря на обрывочный сон и непрерывный стресс! Откуда только
жизнь в человеке берется? Ясно откуда, простите за пошлость. Через минуту
ты взмок. Придется переодеваться - но после, когда все кончится. Бронхит
напоминал о себе мерзким вкусом во рту - дышать в сторону, чтобы не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг