куда я положил свой узел, и дали увольнительную до утра. Я отправился
осматривать город. Городом это назвать было трудно. Так, большая деревня в
тысячу дворов. Дома были рубленые, крытые где тесом, где соломой. Черепица
попадалась редко. Огороды и часть домов находились за стеной. На одной из
дальних полян находилось капище Богов Небесного Огня, Ветра, Воды, Дождя,
Темных Вод и прочих архангелов рангом помельче. Военный департамент
находился в введении Бога Небесного Огня. Это я точно помню.
Что рассказать о Ботсване? Лес со множеством полян. На полянах
выращивают злак, который не пшеница, не рожь, не овес, но близок к ним.
Лично я с ним сталкивался в мучном и хлебном виде.
Животные, дикие и домашние, частью земные, а частью ни на что не
похожие. Я с ними разбирался просто. Раз крякает, плавает и летает - это
утка, дает молоко - корова. Все прочее несущественно.
На следующий день по прибытию Ганза, мой рыжебородый друг, разбудил
меня пинком. Пришлось встать и порычать немного. Это было утром. Нас было
человек тридцать в том сарае. Мы похлебали варево из крупы и мяса, взяли с
собой хлеба, обвешались железом и отправились заниматься. Это был коронный
номер старика Яноса - создать дружину, умеющую драться в строю. Идея,
правда, была не его, а некоего Шейлы. Сутулый Шейла и его товарищи Мурлин
Мурло, Малфей, Шалфей и Мустафа были как раз теми, кого проклинали все сто
человек личной охраны. Эти пятеро наемников принесли с собой умение
драться плечом к плечу и заразили этой идеей князя.
Занятия шли с утра до вечера каждый день.
Командовал и натаскивал Шейла. Жаловаться не приходилось. В одном строю
с нами ходил Сам и его родственники. Из разношерстной дружины явно
намеревались сделать единое целое. Так пробежало мимо три месяца. Я
пребывал в звании рядового и ломал голову, как в моем положении можно
выслужиться. Топтать двадцать лет все тот же плац и погибнуть в бою за
чужие интересы мне вовсе не улыбалось. Мои сердечные дела также не
продвигались. Я узнал от Ганзы, союза шестидесяти торговых городов
средневековья, тьфу, о чем это я?
Я узнал от Ганзы, что девушку моей мечты зовут Мари и что она
племянница Яноса. Ганза по-дружески посоветовал к ней не соваться, если я
не хочу потерять свои cojones. Я впал в уныние. Не то, чтобы я потерял сон
и аппетит как истинный и книжный влюбленный, но положение было незавидным.
Вместо того, как сказочный принц, завоевать руку и сердце царевны, взять в
приданое полцарства и заселить его гномами, я только смотрел на нее
издали, облизывался на такой лакомый кусочек сыра и клацал зубами.
Виноград был явно не про меня. Оставалось терпеть и ждать.
Весь этот год я только и делал, что терпел и ждал.
Юпи также не навещал своего знакомого. То ли сказать ему было нечего,
то ли он боялся меня скомпрометировать. С Базой я поддерживал связь по
радио. Это было довольно трудно. За мной легко и ненавязчиво доглядывали
мои собутыльники.
Лето разгоралось. Становилось все жарче и жарче. Заниматься в доспехах
становилось все хуже и хуже. Но пытки каленым железом продолжались.
А потом все кончилось. Занятия были прерваны, половина отряда была
срочно послана на защиту границы с лагерем Дракона. Я остался в городе.
Причина каникул была политическая: прибывала делегация дамийцев.
Прибежал гонец с донесением, что отряд жрецов с охраной прибыл в
Тегусигальцу.
Групповые занятия были прерваны. Нам был отдан приказ заниматься
поодиночке и в парах. Я поинтересовался у парней, чего ради за три дня
инспекции жрецов мы приняли такие меры предосторожности. Торин, мой
напарник, оглядываясь на небо, доверительно сообщил, что жрецы умеют
обращаться в птиц и летать по небу.
Правда, недалеко. Поэтому Янос и не хочет показывать им, что мы
занимаемся чем-то недозволенным.
- А чем необычным мы занимаемся?
Торин посмотрел на меня так, что стало ясно - я болван Бакота и ничего
больше. Потом он сообщил, что отряд воинов, сражающихся строем, это вещь.
И что один воин в строю стоит десятка стражников без строя. Я выразил
сомнение и узнал, что слишком глуп, чтобы понимать такие тонкие материи.
- Почему? - спросил я.
- Видишь ли... - на лицо Торина легли морщины.
Мыслительный процесс причинял ему неудобства.
- Военная тайна, - подсказал я. - Да, - подтвердил я.
- Да, - с облегчением подтвердил Торин, мой напарник.
Наступил день печали. К богу Небесного Огня прибыли его жрецы из Дамии,
три человека в серых до пят балахонах с украшениями в виде золотых солнц
на груди. Жрецов сопровождало три десятка солдат конвоя. Янос приготовил
жертвы - двенадцать молодых юношей и девушек сидели понуро на скамьях во
дворе. Дружинники в воротах не подпускали к ним безутешных родственников,
проклинающих Дамию и Яноса, вместе взятых. Все эти люди были из дальних,
не местных родов. Янос заблаговременно разослал своих солдат по местечкам,
чтобы ему привели молодежь для ежегодной жертвы. Какими сценами это
сопровождалось, вы можете себе представить.
Яносу поневоле пришлось набирать наемников в свою дружину. Немного
найдется желающих отбирать детей у родителей. Выбор у Яноса был незавидный
- отдать двенадцать человек на заклание или отказаться и обречь племя на
войну и резню.
Небогатый выбор.
Первый день своего официального визита дамийцы провели на капище. При
большом стечении народа они принесли в жертву черного барана и долго
химичили над треножником. Не знаю, чем черные бараны отличаются от всех
прочих, но когда от треножника повалил густой черный дым, меня мороз по
коже продрал.
На следующий день священнослужители пошли осматривать жертвы. Они
выстроили обреченных в шеренгу и начали досмотр. Старший из них, высокий
тип с бритой головой и бровями, подходил к каждому, ощупывал горло,
нажимал какие-то точки на животе и груди, поворачивал человека спиной,
проводил вдоль тела руками, не прикасаясь к нему.
Делал он это медленно и сосредоточенно. Я смотрел на него во все глаза.
Был он уже не молод, имел большой живот. Лицо у него было малоприятное:
крючковатый нос, морщины, поджатые губы. Он прошелся вдоль строя,
забраковал одну из девчонок и выставил ее из шеренги. Посмотрел на старика
Улуса, ответственного за жертвы. Улус посмотрел на жреца и объявил
девчонке: "Уходи, ты свободна". Та продолжала стоять как вкопанная с
ничего не выражающим лицом. Глаза у нее были тусклыми. Улус обернулся и
сделал знак Борину, одному из воинов моего десятка. Тот увел девчонку.
Осталось одиннадцать человек. Улус и жрецы пошли во дворец. Пробыли они
там довольно долго.
Я опешил, увидев, что они возвращаются и ведут впереди себя Мари! У
меня сердце оборвалось. Руки с силой сжали древко копья. Мари заняла место
в ряду жертв. Мне было дурно. Судя по выражениям лиц моих сослуживцев,
такого не ожидал никто.
Оставалось лишь дивиться власти Дамии здесь, в Ботсване. Янос отдал
свою родственницу без сопротивления, по приказу этого лысого!
Рассудком я понимал его, но сердце мое было в отчаянии. Я обещал себе
освободить Мари, не считаясь с заданием и моими обязательствами перед кем
бы то ни было. Передо мной стояла моя любимая, моя возлюбленная, моя
единственная, и я не мог ничем ей помочь. Убить этого людоеда? Его место
занял бы другой, и число жертв было бы удвоено. О, Мари, Мари! Откуда на
этой богом забытой планете девушка с таким именем? Почему я не встретил
тебя раньше, в другом мире и другим человеком? Она была гордой и стояла
выпрямившись, гордо подняв голову. Я понимал ее. Умереть молодой под ножом
мясника. На нее было больно смотреть, и я опустил глаза. Мне было стыдно и
горько, и обидно. Я всегда был трусом и мирным человеком, но тут меня
задело.
Жертвы были отобраны. Подошли солдаты-дамийцы и окружили их плотным
кольцом. Второе плотное кольцо образовали мы, солдаты Яноса. Печальная
процессия двинулась под крики и плач родственников, которых мы отталкивали
древками копий. Пленники были отконвоированы в капище. Там к двадцати
солдатам присоединилось еще столько же. Дамийцы должны были переночевать в
храме, а утром выступить в путь.
Меня сменили, и я побежал в город. Останавливая всех встречных и
поперечных, я тряс их и спрашивал, где Князь. После долгих блужданий по
дворцу я очутился наконец возле нужной двери и постучал.
- Кто там? Пошел к черту.
- Разрешите войти , - прокричал я и вошел.
- Куда прешь? - Князь сидел в одиночестве за столом, на котором
красовался жбан с крепким пивом. Янос уже успел нагрузиться и смотрел на
меня осоловело. - Ну? - сказал он и икнул. Я поклонился и начал:
- О, Великий князь, дозвольте смиренному служителю вашему идти вместе
со свидетелями в Дамию.
- Чего? Ты? - на лице его появилась гримаса брезгливости, - А, иди,
разрешаю. Пшел вон, - он махнул рукой в нужном направлении. Я низко
поклонился владыке и вышел. Позднее, на досуге, я раздумывал над этим
жестом. "Убирайся прочь, шпион проклятый, видеть тебя не хочу", - так я
перевел его внутренний монолог.
Не мытьем, так катаньем князево "добро" я получил, разыскал Улуса и
объявил ему, что князь разрешил мне войти в его охрану. Тот смерил меня
взглядом с головы до пят и бросил:
- Ладно. Ночевать будешь у капища, - и отвернулся.
Ночь я провел у костра, на пороге сарая, в котором жили обычно мальчики
при храме и куда разместили жрецов с жертвами. Мои сборы были недолгими.
Доспехи были на мне, в котомке лежали вещи и сверток с
разведоборудованием. Я попрощался с товарищами и пошел к месту ночлега.
Отряд выступал на рассвете.
Я плохо помню две следующие недели. Я куда-то шел со всеми, что-то
жевал, что-то говорил, что-то делал. Улус был старым свидетелем, видавшим
виды.
Он официально приказал мне не приближаться к жертвам. Наверное, вид у
меня был соответствующий, потому что он добавил одобряюще:
- Осма, ты воин и веди себя как воин. Женщина не должна занимать в
сердце мужчины слишком много места. Смотри мне, не опозорь имя вождя,
которому служишь.
Я мог лишь отупело смотреть на него и молчать.
Улус не удовольствовался душеспасительными речами. Двое моих
сотоварищей, Азбек и Арсан, мягко и ненавязчиво доглядывали за мной всю
дорогу. Они не могли помешать мне смотреть на нее, мою милую Мари. В
голове моей кружились мысли, идеи. Я отбрасывал их одну за другой как
глупые и бессмысленные. Шансов спасти Мари и уцелеть не было. Обратиться к
драконам за помощью? Я сделал это в первый же день путешествия, послав
запрос через передатчик шлема. Предложение заключалось в том, что можно
было бы спасти Мари , дабы снискать расположение ее дяди. Через сутки я
получил отказ. Командование выражало сомнение в своевременности такого
решения и подтверждало прежний свой приказ: проникновение, просачивание в
Дамию и сбор информации. Я взвыл и прорычал в передатчик шлема:
- Я люблю ее, сволочь ты желтоглазая, я люблю ее.
Она дороже мне всяких заданий и указаний. Ты понял?
Радио заглохло, обдумывая информацию. Потом вместо незнакомого мне
голоса компьютера заговорила Нини:
- Сережа, дорогой, я, мы понимаем твои чувства, но поверь, это
рискованно и может оказаться бесполезным. Да, можно спровоцировать
конфликт между Ботсваной и Дамией и предложить племени нашу помощь. Но
флоту очень нужна информация о Дамии, иначе мы не сможем победить. Поверь,
мы переживаем за тебя, но ничем не можем помочь.
Потерпи, миленький, потерпи. У тебя еще будут другие девушки,
Сереженька. Сходи в Дамию и сразу возвращайся.
- Будь мужчиной, - встрял в монолог Юпи, - будь мужчиной.
В раздражении я выключил тумблер, отшвырнул каску, сжал голову руками.
Хотелось выть на луну.
Да на какую из трех выть? Будь прокляты эти людоеды! Будь проклят Янос!
Будь проклята Ока!
Меня предали, и я мог рассчитывать только на себя, на свои силы.
Стисни зубы и молчи. Какой там лозунг у Иностранного Легиона? Va ou
creve? Шагай или сдохни?
Шагай или сдохни.
Дамия. Это настоящее государство с мощеными дорогами, указательными
столбами, ремесленными городами, скрытыми налогами, таможнями и фискалами.
В Хутмос, ближайший для Ботсваны крупный город, вела довольно приличная
даже по нашим меркам дорога, широкая и мощенная желтым кирпичом. Из
транспорта наличествовали телеги, запряженные быками. Лошади, верблюды,
рикши и прочие верховые копытные отсутствовали.
Хутмос был расположен на берегах реки Суомь в долине, окруженной
невысокими, до километра, горами. Сразу над городом было небольшое нагорье.
Там стоят четыре пирамиды, ориентированные строго по краям света.
Пирамидки напоминают мне пирамиды майя (а может, ацтеков - плохо
разбираюсь), такие же многоступенчатые и с храмом на плоской вершине.
Множество небольших храмов расположено на всех маломальских серьезных
возвышенностях страны. Все это архитектурное наследие Хамурапи (а может,
Тутанхамона)
составляет более чем боеспособную систему ПВО.
Никто толком не знает, сколько народу живет в Хутмосе. Эксперты Империи
оценивали его население в сто тысяч. Если так, то горожан было не меньше,
чем всех ботсванцев.
Рассказать вам подробно о городе не могу - я там не был. Когда мы
пересекли границу Дамии, мой котелок меня весьма и весьма обрадовал:
- Сергей, передатчик в твоем шлеме имеет множество функций и
возможностей. Среди прочего он может прослушивать разговоры людей на
расстоянии. Из содержания одного из разговоров нам стало известно, что Ней
и Улус сошлись в подозрениях, что ты шпион, и шпион драконов. Ты будешь
схвачен в Тахо, уже на территории Дамии.
Там есть небольшой гарнизон. Ней знает о твоей репутации страшного
бойца и не хочет рисковать жизнью своих воинов. Считается, что ты проявишь
благоразумие и сдашься, когда на тебя наведут сотню копий. Постарайся
исчезнуть, отделиться от отряда до Тахо. В одиночку ты проберешься как
можно глубже вглубь территории Дамии, выпустишь разведчиков в вершины
какой-нибудь возвышенности и возвратишься. Вопросы есть?
- Вопросов нет. Я все понял.
Я отступился. Выбора не было. Я надел на голову шлем и продолжил
собирать хворост для костра. У меня не было оснований не верить
начальству. Мой шлем зачастую начинал разговаривать самостоятельно именно
в те моменты, когда рядом со мной никого не было. Трус? Да. Я любил Мари,
но разделить с ней ее судьбу не хотел. Я отступился.
Следующая наша остановка была в деревеньке, уже подвластной Дамии. Наш
караван разместили в местном отеле. Это был большой дом со множеством
просторных комнат, заставленных столами и лавками. Из каждой комнаты был
свой выход наружу.
Жертвы были размещены отдельно. Улус со своими солдатами отдельно. Мы
поужинали и улеглись спать тут же на лавках, не раздеваясь. Среди ночи я
встал, взял меч, пояс, мешок и шлем. Вышел наружу.
Вдоль дверей прохаживался часовой. Я метнул нож.
Часовой упал. Я обнажил меч, достал второй нож и направился к выходу с
постоялого двора. У ворот меня окликнул грозный голос. Я метнул нож.
Послышался удар ножа о щит. Сверкнуло в темноте лезвие. Воины Дамии
вооружены хуже варваров:
жесткие панцири, шлем без забрала, мечи и копья - второсортный товар.
Победа дамийцев всегда достигалась за счет мастерства ее жрецов. Как
рассказывали бывалые воины, дамийцы могли силой взгляда вызвать у
противника панику, убивать и сжигать воинов. Задача обычной пехоты
сводилась к преследованию убегающего противника.
Соответственно должного внимания к подготовке солдат не уделялось.
Думаю, те двое сожалеют о пробелах в своем образовании. Кажется, я отсек
одному из них руку, а второго сбил с ног и пронзил мечом. Шум стычки
поднял всех на ноги, так что я вытащил меч из туловища этого бедолаги и
припустил по улице. Было темно, и я забежал в тупик. Впереди была глухая
стена, а сзади меня догоняли несколько олухов с копьями и факелами.
Со стороны они напоминали вратарей, но у них были копья. Я разогнался
и, не останавливаясь, отбил блоком руки одно копье, второе, ударами ног
разбросал преследователей и пустился бежать к воротам. Калитку перемахнул
с разбегу и направился к ближайшей горушке. Не думаю, чтобы у кого-либо из
моих преследователей хватило дыхания добежать до подножия того холма.
Так я перешел на нелегальное положение. С собой у меня ничего не было -
ни продуктов, ни даже фляжки с водой, но это меня не смущало. На
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг