двадцатицентовик... Майкл пристроился рядом, как будто объясняя правила
игры, и прошептал в самое ухо:
- Старайтесь не думать ни о чем постороннем. Только о том, чтобы
пещера открылась! Не вкладывайте в цифровую комбинацию никакого смысла -
набирайте наугад. Если вама зааахаоачаеатасаяа при этом набрать
определенные цифры - неизвестно почему, но захочется именно такие, а не
другие, подчиняйтесь...
- Ладно, - сказал Сурен. - С богом, начали!
Монета провалилась в щель, Акопян взялся за рычаг, Майкл отошел,
освобождая место: зрители также потеснились, отодвигаясь. Крошечный
"двойник" игрока плавно взлетел ко входу в тоннель. Сурен задумался,
поджав губу... и быстро завертел диск. Огненные знаки набираемого
сочетания один за другим возникали в "звездном небе"... и погасли вместе с
надписью "Игра". Тайна не открылась. Акопян утер пот со лба.
- Смелее... - зашептал в ухо Майкл. - Думать только о том, что там,
за стеной! Ну, еще раз...
"А в самом деле, - невольно подумал Сурен, бросая монетку, - что мы
увидим, если сумеем взломать эту чертову броню? Машинное отделение
корабля? Хранилище информации? Их - мертвых, застывших? Как-то все
по-земному... Не вырваться из привычного круга! А как себе представляет
"загадку Фобоса" Майкл? Сумел ли он придумать что-нибудь оригинальное?
Интересно, что он спрятал внутри макета скалы? Вот было бы смешно, если бы
американец оказался прав и мы когда-нибудь на Фобосе раскопали то же
самое..."
Фигурка космонавта, пройдя через тоннель с перилами, уткнулась в
глухую стену...
Неожиданно словно некая преграда лопнула в душе Акопяна: исчезла
неуверенность, и он смело потянулся к диску. Бортинженер не представлял
заранее, какую комбинацию наберет, но, кажется, это знала его рука!
Щелк, щелк, щелк... Цифры, цифры, буквы: вспыхивает длинная строка, и
вдруг - о чудо! Автомат играет бравурный марш: среди звезд загорается
ярко-зеленая, сыплющая искрами надпись: "Выигрыш". Стена разъезжается в
две стороны: через щель брызжет слепящий свет... Там - золото, алмазы,
груды драгоценностей; пещера из арабской сказки, убранная коврами!
Эффектная, но наивная выдумка коммерсанта. И ее реальное воплощение:
отскакивает никелированная крышка на передней панели автомата: в маленьком
ярко-алом боксе лежит пачка купюр.
- Не возбраняется? - шутливо спросил Сурен у Игоря Петровича.
- Честно выиграл - бери! - ответил несколько ошарашенный Волновой. Он
не ожидал такого результата.
- На всех! - решил Акопян и тут же, при бешеных аплодисментах и чисто
американском оглушительном свисте зрителей, разделил пачку на четыре
равных части...
Обменявшись крепкими рукопожатиями с Майклом, делегаты вернулись к
машине. Блицы полыхали, будто безоблачной ночью на пляже разыгралась
крохотная гроза. Часть народа, и весьма немалая, осталась в павильоне -
попытать счастья на "Фобосе" или у других "одноруких бандитов". Было ясно,
что уже в этот вечер хозяин вернет изрядную долю потерянной тысячи. Прочая
публика спешила рассеяться по своим машинам. Быстрее всех свернулось
телевидение. Тридцатью годами раньше заревели бы, оскорбляя вечерний
покой, бензиновые моторы, и живительный морской воздух отступил бы перед
вонючей гарью. Сейчас лишь легонько загудели отлаженные электродвигатели,
и машины снялись с мест. Целая колонна устремилась от берега к шоссе. К
удивлению троих делегатов (кроме Волнового, воспринявшего это весьма
спокойно), вывернувшись из темноты, бок о бок с их машиной пошел мощный
полицейский электромобиль. С его крышки смотрела внушительная раструбом
газовая пушка.
- Это еще зачем? - подозрительно спросил Тарханов. - Твоя работа?
- Моя, - как ни в чем не бывало ответил глава делегации. - Я
связывался с нашим посольством... Он и сюда ехал за нами, просто вы не
заметили.
- Ты безнадежен, - любезно сообщил Семен. - За тебя уже не возьмется
ни один психиатр!
Марина прыснула в ладонь, а Сурен задумался, вспоминая утренние
события.
На городских улицах кортеж стал рассеиваться: "болельщики" Акопяна
уезжали, помахав на прощание и крикнув что-нибудь приветливое. Только
тупорылый лакированный броневик провожал до самой гостиницы. При въезде на
транспортную площадку он повел перед собой лучом прожектора. Зоркая Марина
могла бы поклясться, что какие-то фигуры шарахнулись от аккумуляторной
колонки. Очевидно, их заметила и полиция, поскольку дверь броневика
открылась и выпустила троих здоровяков. Их руки многозначительно лежали на
кобурах. Не без удальства козырнув своим "подопечным", парни тронулись
вместе с ними к отелю.
- Господи, боже мой, доживу ли я до завтра! - шептала Марина, и
пальцы ее, дрожа мелкой дрожью, вцеплялись в локоть Семена. - Когда мы
наконец уберемся отсюда?!
Входя под козырек "Флориды", один из полицейских углядел некую
подвижную тень на краю просторного навеса. Он тут же расставил ноги для
упора и невозмутимо, как в тире, поднял пистолет. И безликий стрелок,
притаившийся над входом, убрался, поскольку не желал вступать в
поединок...
Глава VII
________________________________________________________________
НЕБОЛЬШАЯ ПОДВОДНАЯ ПРОГУЛКА
Впервые за трое суток спокойно спала Марина Стрижова. И не в
гостиничной постели, сделанной, по последнему слову техники, из совершенно
не "мокрой" синтетической пены, подогретой и душистой. Спала Марина в
самолетном кресле, тоже достаточно широком и удобном, поскольку велики и
просторны были последние лайнеры Аэрофлота, и незачем в них было экономить
место. Да, обойдемся без дирижаблей! Три часа лету - и Москва. И какое
счастье, что этот самолет -а наааша самолет, и никаких жутких детективных
сюрпризов на нем не приходится опасаться, и никем другим не обернется эта
круглолицая стюардесса с веснушками, которой так пошел бы классический
русский сарафан!..
Другие делегаты не спали - Волновой, по обыкновению, читал с
карандашом какие-то тексты, Тарханов с Акопяном играли в электронную
мозаику, - но и они наслаждались дивным покоем. Близилась ночь, и
громадным бледным сиянием лежал на лиловой воде удаляющийся американский
берег. Будто там раскинулся ледяной щит, вроде антарктического...
А между тем день прошел насыщенно. Советская делегация записала в
блокноты и на карманные видеомагнитофоны немало интересного. Поступали по
совету Волнового - больше слушали, меньше говорили. Заседание, как
известно, было посвящено гипнозу и психотерапии. Игорь Петрович на своем
почти безукоризненном английском языке ("Он слишком академичен для Штатов,
поезжайте в Лондон!" - смеялся Хартманн) сделал короткий и внушительный
обзор. Он подчеркнул, что, может быть, ни в одной из национальных
космических служб гипнометоды не применяются так широко, как в советской.
Вообще после столетнего по меньшей мере периода, когда гипноз был пасынком
медицины, применялся редко и лишь по желанию отдельных энтузиастов,
наступала эпоха расцвета всех видов суггестии*. Благодаря развитию
электронных средств анализа и контроля гипноз перестал быть вотчиной
мистиков и эстрадных "чародеев". С него окончательно сняли ярлыки
шарлатанства и трюкачества, его больше не ставили рядом со спиритизмом и
черной магией, и даже районные поликлиники обзавелись гипнотариями. Что уж
говорить о космонавтике, которая точно губка всегда впитывает самые
передовые идеи из разных областей! Игорь Петрович под взволнованное
гудение слушателей рассказывал о том, как применяются во время тренировок
на Земле и полетов на орбитальных станциях кассеты, наговоренные опытными
гипнодикторами: как люди, месяцами находящиеся вне родной планеты, с
помощью внушения "купаются в море", "собирают грибы"... Он напомнил также
об экстренном и весьма успешном применении психической "обороны" во время
диверсии на астероиде, ставшем спутником Земли, базой для лабораторий и
заводов. Это был не только гипноз, но и его, так сказать, следующая
качественная ступень - внушение, производимое не словами или жестами, а
непосредственно через биополе... Работу экипажа пытались парализовать с
помощью "кольцевых волн" биоизлучений. Живые излучатели - ни о чем не
подозревавшие колонисты - были тайно запрограммированы в клиниках мафии
"космоборцев". Преступники разбудили в подсознании будущих источников
"волны" тайные, порою еще детские страхи - фобии. И вот из нескольких
центров стали расходиться по астероиду подавленность, озлобление,
паника... Работам грозил срыв. Но после того как под "руководством
хитроумного Тарханова были выявлены и изолированы все источники, Стрижова
отобрала семерых колонистов, им гипнотически внушили программу
"антифобий", то есть ощущения веселья и бодрости, и от семи новых центров
пошло излучение с обратным знаком, неся радость, излечивая пораженных,
возвращая всему поселку нормальное рабочее состояние... "Впрочем, эта
область нами пока исследована мало, и мы на ней не будем подробно
останавливаться", - скромно заключил Волновой. (Марина, все время
укрупнявшая отдельные участки зала с помощью маленького телеприемника,
встроенного в спинку переднего кресла, была готова поклясться, что
некоторые слушатели, особенно пожилые, переглянулись не без значения. Лет
тридцать назад еще тратились бешеные деньги на разработку
"телепатического" и даже "телекинетического" оружия. Кое у кого явно
вызвал тревогу успех Советского Союза на этом непроторенном пути... Но,
может быть, Марине все просто примерещилось - настращал Волновой,
изнервничалась сама из-за вчерашних гангстерских историй?..
_______________
* Сауагагаеасатаиая - внушение.
Затем Игорь Петрович призвал вернуться к "классическому" гипнозу,
правда, в необычном применении. Гипнорепродукция! Торжественно подняв
правую руку, руководитель делегации точно цирковую звезду вызвал на
трибуну Сурена Акопяна. А когда тот проходил мимо, Волновой на миг жестко
прищурился: мол, помни, о чем тебя предупреждали... И Сурен выдержал,
несмотря на то, что его так и подмывало раззвонить на весь свет (блицы,
микрофоны, телекамеры!) о потрясающей находке на Фобосе. Но в этом разделе
доклада он не пошел дальше гладких формулировок, давным-давно
использованных прессой. Зато довольно пространно со многими специальными
терминами, позаимствованными у Семена, описывал подробности репродукции,
своих ощущений. У слушателей создалось ощущение, что эксперимент был
поставлен ради сугубо медицинских результатов, а то, что воспроизводили
именно поход Акопяна по Фобосу, было чуть ли не случайностью... Волновой
остался доволен.
Оказалось, что гипнорепродукцией, особенно на поприще космонавтики,
занимаются не только в Союзе. Так было восстановлено недавнее трагическое
столкновение австралийской почтовой ракеты с плавающим топливным баком
заправочного комплекса "РС-Вест". Канадцы тренировали с помощью гипноза
орбитальных спасателей и монтажников, в профилакториях космоцентра
Аргентины гипнотизеры ускоряли реадаптацию прилетевших, и так далее, и так
далее...
Одним словом, последний день в Америке прошел вполне спокойно и
ощущения принес только приятные. То ли отказались неведомые зложелатели от
своих планов, поскольку выступление русских на конгрессе все равно
состоялось, то ли подействовала тревога, поднятая Волновым через советское
посольство, и "президентская команда" по-настоящему охраняла делегацию...
Как и предполагал вашингтонский чиновник в суперсекретной беседе с
нью-йоркским "фермером", - международный форум окончился подписанием
соглашения. Отныне Советский Союз, США, Канада и еще несколько стран
обязывались делиться друг с другом всеми новшествами космической медицины
и вести совместные исследования. Прав был ушлый администратор - сторонник
"решительной" политики прежних времен - и в другом своем предположении.
После торжественного скрепления "главной бумаги" старина Хартманн
отвез советских делегатов в некий весьма уютный бар, где познакомил с
полным пожилым джентльменом, похожим на отставного боксера-профессионала.
Джентльмен, говоривший хриплым басом и пересыпавший речь жаргонными
словечками, оказался ведущим конструктором из НАСА. Его не ввели в
заблуждение словесные узоры Акопяна. Он прекрасно понял, с какой целью
была проделана гипнорепродукция. И теперь без околичностей, с истинно
американской грубоватой прямотой, предложил "сколотить эскадру под двумя
флагами" и "вместе двинуть" к Фобосу. "Наших тузов мы берем на себя", -
заявил конструктор, сие должно было обозначать, что он и его коллеги
намерены провести идею совместного полета через высшее руководство НАСА...
А после обеда в гостиницу заявился владелец игрового павильона, Майкл
Донован, и пригласил новых друзей на морскую прогулку. Время позволяло -
лайнер отлетал вечером. К общему удивлению, Игорь Петрович не стал
спорить. Сам не поехал, сел за дисплейное устройство: "Мне тут надо еще
порыться в парочке информбанков", - но прочих отпустил охотно. Наверное,
были у Волнового основания верить в их безопасность...
А прогулка весьма занятная. Оказывается, Майкл располагал собственным
суденышком, похожим на толстую камбалу и герметически закрытым со всех
сторон. Под брюхом у "камбалы" был пластмассовый бак. Лодка легко могла
становиться подводной. Сначала гости устроились в креслах на круглой
огражденной палубе, и Донован покатал их по зеленому безмятежному морю,
которое одно могло выветрить всякую память о том, что есть в мире зло и
жестокость. Да неужели кто-то и впрямь таскает в карманах
пистолеты-усыпители или носит еще более грозное оружие, если мир так
прекрасен?.. Сделав круг по просторам бухты, где ветерок гнал мелкую рябь
и вода от нее вдруг бралась свинцово-синим налетом, Майкл повел лодку в
сторону Майами-Бич. За бахромой пальм, в массе тяжелой зелени прятались
белые строения. Виднелось что-то, похожее на мавританский дворец со
стрельчатыми арками и куполами; а рядом покрытый изморозью белоснежный
куб...
Там стояли у пирсов самые роскошные катера и яхты. Земной рай, город
миллионеров... Было странно и жутко представлять себе, что, может быть,
один из владельцев этих вилл и яхт платит людям, еще вчера собиравшимся
убить или похитить советских делегатов. Действительно, другой мир -
уродливый, вывернутый наизнанку... Хорошо, что и в нем вырастают такие
честные и веселые парни, как Майкл. Лучшее в человеке неистребимо.
"Камбала" описала пенную спираль и вернулась поближе к городу.
Владелец предложил всем спуститься в салон. Гости заняли удобные мягкие
сиденья возле иллюминаторов с массивными стеклами. Вверху автоматика со
скрежетом задраила люк, под ногами зажурчала вода, устремляясь в
резервуар. Еще несколько секунд, и бирюзовая, пронизанная солнцем глубина
поглотила судно... Сидя за пультом в маленькой рубке, являвшейся, по сути,
продолжением салона, Майкл непринужденно болтал с пассажирами. Сначала в
окнах не было видно ничего, кроме синеющих по мере спуска масс воды и
колышущихся солнечных столбов, пересекаемых стайками рыбьей мелочи. Затем
медленно выплыл из мглы, овеществился покатый склон. Течения колыхали
сплошную чащу коричневых водорослей. Лодка обошла нагромождение крупных
глыб, и в иллюминатор вдруг ударил тонкий луч фонаря.
По склону бродили люди. Человек десять-двенадцать в легких
гидрокостюмах, с ножами и фонариками в руках. Судя по росту и по быстрым,
суетливым движениям, среди них было трое детей. Дети гонялись друг за
другом в шевелящихся зарослях, пытались ловить пестрых рыбин - будто
бабочек на лугу. У пояса взрослых висели прозрачные мешки. Время от
времени кто-нибудь из них нагибался и подбирал раковину или камень, иногда
приходилось пускать в ход нож, так крепко прирастали к скалам морские
жители. Один из безликих аквалангистов взобрался на глыбу и заснял
панораму маленьким видеоаппаратом, в том числе и лодку Майкла.
Высоко вверху, в маслянистом кипении волн, дирижаблем висела сигара
днища. То был, видимо, катер, сбросивший водолазную компанию.
- Эх, было бы у нас больше времени!.. - с завистью протянул Акопян.
- Пожалуйста, - любезно откликнулся Донован. - Костюмы у меня
имеются, и как раз три штуки.
- Да нет уж, спасибо, пора возвращаться...
Неожиданно Марина вскрикнула. Сразу став центром всей подводной
картины и разрушив ее почти театральную, зыбкую условность, откуда-то по
диагонали соскользнула громадная, подлиннее человека, точно из фарфора
вылитая рыба. Шкура ее, серо-голубая в муаровых пятнах, была до странности
гладкой. Акула неторопливо поплыла над самым дном. Ротовая щель, уходившая
далеко за глаза, придавала рыбьей морде вполне осмысленное выражение
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг