ступора чудесного квадрата происходит "сшибка" в высших формах
деятельности. Старый опыт и новый, совершенно объективный, но не
укладывающийся в реальность, факт или даже просто его ожидание могут и
часто дают подобную картину.
Непродолжительный сеанс гипностимуляции позволяет без каких-либо
осложнений вывести человека из этого опасного состояния. Во время сна
Марине внушили, что все идет по плану и в полученных ею данных нет ничего
неожиданного. Это замечательно, что она сделала открытие, оно шаг вперед в
познании жизни, и дело надо довести до конца. Короче, ей внушили, что
пятый угол в квадрате - маловероятное, но возможное явление, ничего
особенного в этом нет.
Спустя полтора часа, когда Марина проснулась, она ощущала приятную
бодрость и непреодолимое желание работать.
Так, сначала нужно проверить, не напутала ли она в спешке... Нет, все
правильно: пробы тщательно законсервированы, все на месте. Теперь нужно
описать проведенные эксперименты и результат. И как можно подробнее!
Строчка ложилась за строчкой, привычный порядок: описание, цифры,
выводы, предположения.
"Удивительное дело, - думала Марина, - от Марса до его ближайшего
спутника всего лишь несколько тысяч километров. По космическим масштабам
это пустяк. А встретившиеся в пробах грунта формы жизни ничем не схожи,
будто из разных солнечных систем... В то же время микроорганизмы (про себя
Марина осмеливалась их так называть) имеют сходство с бактериями,
встречающимися на Земле. Отличия можно объяснить условиями окружающей
среды, в которой тысячелетия развивались организмы. Их даже можно было бы
отнести к одному виду. Что же из этого следует? Думай дальше, думай.
Значит, одна база, одни начала? Пожалуй, логично. Анаэробы устойчивы к
неблагоприятным условиям. Они могли пройти сквозь "огонь, воду и медные
трубы" тысячелетий. Следовательно...
Была же, в конце концов, теория, что Луна оторвалась от Земли! Может
быть, Фобос тоже...
Неизвестные, исполинской силы процессы оторвали от Земли глыбу,
осколок. Блуждая в тысячелетиях, скитается этот осколок неведомыми путями,
обдуваемый всеми космическими ветрами, сталкиваясь с другими скитальцами,
постепенно принимая форму, какую он имеет сейчас.
А что, собственно, могло удержать его именно около Марса?
Из всех планет солнечной системы у Марса самая малая скорость
движения по орбите... Нет, это не объяснение!"
Сигнал радиовызова оторвал Марину от размышлений.
- Отзовись, Марина! - донесся из динамика веселый голос Виктора
Сергеевича. - Где ты? Ау!..
- Я здесь, командир. Как дела?
- Станцию мы установили. Сообщи на Землю, примерно в километре от
нас, на противоположном склоне, очень интересный участок местности.
Проедем туда, посмотрим вблизи да и пробы возьмем. Жди нас часа через
полтора. Ты про ужин не забыла? Мы голодны как волки!
- Не забыла, Виктор Сергеевич. Жду!
Она тут же связалась с Землей, но о своих последних открытиях
рассказывать не стала: надо еще подумать.
Марина готовила ужин с удовольствием. Накрывая на стол, поминутно
отходила в сторону, критически осматривая свое творение. А были здесь,
помимо всего прочего, и оранжерейные огурцы, и помидоры, и много всякой
зелени. Сегодняшний ужин не простой - праздничный.
Миллионы километров разделяли две планеты. Земляне, сидя у
телевизоров, смотрели вечернюю программу: Генеральный секретарь ООН
подходит к микрофону, произносит торжественную речь. Девушки в ярких
костюмах, символизирующие планеты солнечной системы, подводят Генерального
секретаря к убранному цветами пульту. Секретарь нажимает одну из клавиш...
По флагштоку, установленному на одном из невысоких холмов Марса,
поднимается ввысь голубой флаг Организации Объединенных Наций!
А красный советский флаг поднимали над Марсом двое - мужчина и
женщина, Виктор Панин и Марина Стрижова.
За ужином экипаж "Вихря" обсуждал события прошедшего дня. Краткое
сообщение Марины о том, что производительность труда каждого космонавта
примерно на тридцать процентов выше, чем предполагалось при составлении
программы исследований, вызвало не столь бурную реакцию, как ее
взволнованный доклад о следах органической жизни на Марсе и Фобосе. О
первом космонавты уже и сами догадывались, так как ежедневно успевали
сделать гораздо больше запланированного. А вот на Земле вздохнули с
огромным облегчением: программа исследований на Марсе будет выполнена
полностью!
Бурение марсианской коры.
Место для скважины выбрано на дне небольшого, около десяти метров в
диаметре, кратера - естественного укрытия, словно специально созданного
природой для размещения в нем буровой установки. Наружные склоны кратера
пологие, внутренние - отвесные. Прямо на север - узкая щель. Совсем
немного усилий и работы - грунт не очень твердый, похож на спрессованный
песок, - и щель превращена в довольно-таки сносную дорогу, по которой и
прибыла на место буровая установка.
По ходу бурения через каждые пятнадцать метров будут замеряться
плотность и температура грунта: через двести метров по лифту станут
подниматься на поверхность пробы, упакованные в герметическую оболочку.
Если потребуется, на любой глубине специальное приспособление образует в
грунте шаровидную полость - камеру диаметром около двух метров. Цветные
телевизионные изображения срезов пород можно будет рассмотреть и здесь, на
Марсе, и более тщательно на Земле.
Около буровой установки в податливом песчаном грунте кратера вырыта
пещера. Через несколько дней, когда с делами на Марсе будет покончено,
здесь разместится склад инструментов и вездеходы. Следующей экспедиции уже
не придется все это оборудование брать с собой.
...Выбрав несколько свободных минут, Марина "раскрыла окно" и ахнула
от удивления: за "окном" она увидела себя!
Именно такой - в вязаной шапке, легкой спортивной куртке и лыжных
брюках - она в конце прошлого года приезжала в Сивково, чтобы немного
отдохнуть и побыть одной.
В лучах низкого зимнего солнца блестит снег. Марина стоит у дерева и
протягивает руку к птичьей кормушке. На стволе вниз головой висит
поползень.
Сменился кадр.
Заснеженный сад. Лыжня, сбегающая к реке. На противоположном берегу
над белыми крышами неподвижно стоят белые столбы дыма.
Последний день пребывания на Марсе.
Ну и ну! Это совсем непохоже на Сергея Меркулова - бегает по кораблю,
суетится, покрикивает на всех. С Марса на Землю будет доставлено около
пяти тонн груза. Его надо распределить, как следует закрепить, сделать
так, чтобы во время полета к отдельным пробам, особенно к тем, которые
взяты для биологических исследований, можно было свободно подходить.
Последний медосмотр перед полетом. Получилось что-то вроде консилиума
- Марине на этот раз активно помогали земные ученые. Зря они волновались -
все в порядке.
Последний вечер.
По стихийно родившейся на Марсе традиции постояли после захода солнца
у корабля. Молча смотрели на далекую Землю - маленькую голубую планету,
давшую всем им жизнь.
Последний праздничный ужин прошел тихо, без обычных споров и шуток.
Слишком, слишком много всего... Завтра утром предстояло прощание - первое
прощание человека с Марсом, пока еще необитаемым островком в беспредельном
океане космоса. Все знали, что человек еще вернется на этот остров, в
самое ближайшее время сделает его обитаемым, познает многие из его тайн,
но разлука с тем, чему ты отдал годы жизни, что надолго стало твоей
мечтой, всегда вызывает печаль, и привыкнуть к ней невозможно. Таков
Человек Земли.
IV
Г Л А В А 21
НА ЗЕМЛЕ
Во тьме висел огромный водяной шар, залитый
солнцем. Голубыми казались океаны, зеленоватыми -
очертания островов, облачные поля застилали какой-то
материк. Влажный шар медленно поворачивался. Слезы
мешали глядеть. Душа, плача от любви, летела навстречу
голубовато-влажному столбу света. Родина человечества!
Плоть жизни! Сердце мира!
Шар Земли закрывал полнеба. Лось до отказа
повернул реостаты. Все же полет был стремителен -
оболочка накалилась, закипел резиновый кожух, дымилась
кожаная обивка. Последним усилием Гусев повернул
крышку люка. В щель с воем ворвался ледяной ветер.
Земля раскрывала объятия...
А л е к с е й Т о л с т о й. Аэлита
День четыреста пятьдесят третий
Солнце еще только оторвалось от горизонта, но уже жарко. Асфальт
парит, будто солнце и не заходило.
Через каждые полкилометра тенистая роща и пруд с проточной водой из
подземной магистрали, охлаждающей шоссе. Справа и слева от дороги за тремя
рядами рослых каштанов желтые пески.
Лет двадцать назад в этих местах можно было встретить разве что
суслика. Да еще верблюд подойдет к шоссе, посмотрит на этот черный "арык",
подозрительно понюхает "воду", поставит на асфальт копыто, а когда оно
начнет увязать в вязкой, расплавленной солнцем черной массе, отдернет ногу
и уйдет опять в свои пески.
Теперь в рощах поют птицы. Ночью можно увидеть и лису, и антилопу, а
если повезет, то и кенгуру, недавно завезенных сюда для акклиматизации из
Центрального заповедника.
Электромобиль легко скользит по шоссе. В машине два человека.
Черноволосый мужчина средних лет, оживленно жестикулируя, о чем-то горячо
спорит с водителем.
- Игорь Петрович, поверьте, так будет лучше! - Истощив запас доводов,
пассажир откинулся на спинку сиденья и умолк.
Игорь Петрович Волновой - руководитель Центра управления полетом
первой марсианской экспедиции, через несколько дней возвращающейся на
Землю. Мнением Семена Тарханова, начальника психофизиологической службы
Центра управления полетом, Игорь Петрович очень дорожит. Но сейчас...
- Да пойми ты, Семен, люди возвращаются с Марса. С Мар-са! Их надо
встретить как самых близких, родных нам людей. А ты предлагаешь гипноз.
То-то будет веселенькая встреча!
- Экипаж "Вихря" привык к гипнозу как способу снятия психических
нагрузок. Ни одного сеанса в полете не пропущено...
- То в полете! Люди пятнадцать месяцев не видели Земли!
Волновой переключил управление машиной на автомат. Автошофер тотчас
воспользовался предоставленной ему свободой и поднял скорость
электромобиля до двухсот десяти километров в час - это позволяла и сама
дорога, и обстановка на ней.
- Мы должны подготовить к земным условиям психику космонавтов! -
Тарханов снова начинает горячиться. - Прошло то время, когда прямо с
корабля попадали на бал. Да и о ком говорится в этой пословице? Об
аристократах с белыми манжетами, а не о продубленных солнцем и ветром
простых матросах!
Игорь Петрович молча глядел в колеблющуюся от зноя даль. Он-то хорошо
знал цену встречи после долгой разлуки, радость улыбки на лицах людей
после долгих месяцев трудной и опасной работы. В свое время, когда он
руководил Службой испытания новых космических аппаратов, почти все, что
летало и подчинялось управлению в космосе, прошло через его руки. Вот уже
пять лет Игорь Петрович носит над правым карманом форменного пиджака
маленькую золотую ракету. На ракете выгравирована цифра 12. Двенадцать
рекордов в космосе. Это кое-что да значит.
- Нет, встречать первую экспедицию, побывавшую на Марсе, будем
по-людски! С цветами, с оркестром, с хлебом-солью на рушнике... как
когда-то встречали челюскинцев, Папанина, Гагарина. Пойми, Семен, первых
марсиан ждем не только мы с тобой. Их ждет вся страна, весь мир. - Игорь
Петрович положил руку на плечо Тарханова. - Придется твоей медицине
потерпеть до окончания торжественной встречи.
Семен хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и отвернулся к окну.
Дорога оживилась. Зеленая полоса вдоль обочин стала шире. Среди
деревьев замелькали белые придорожные строения, цветные пятна одежды
пешеходов. Электромобиль заметно снизил скорость, нырнул в туннель -
залитую ярким светом подземную улицу. Около одного из перекрестков он
плавно затормозил и остановился. На приборном пульте водителя засветился
экран.
- Куда подать машину, Игорь Петрович?
Сегодня дежурил выпускник Бауманского училища, талантливый инженер.
Только он, и никто другой, мог разобраться в хитросплетениях управления
потоками людей и информации.
- В двадцатый сектор, пожалуйста.
Электромобиль пересек перекресток, въехал в бокс. Двери лифта
неслышно захлопнулись, машина с пассажирами поплыла наверх. На нужном
этаже электромобиль плавно съехал с грузовой площадки, осторожно
продвинулся вперед и замер у широкой стеклянной двери.
Игорь Петрович твердым шагом прошел в кабинет. Вошедший за ним Семен
тотчас принялся крутить рукоятки кондиционера.
- Не трудись, - Игорь Петрович повернул голову к Семену, - автомат
кондиционера настроен на режим корабля. Можешь считать это причудой, но
вот уже две недели в моем кабинете микроклимат рабочего отсека "Вихря".
Только сейчас Тарханов заметил, что в кабинете неяркий, матовый свет,
неподвижный, какой-то неживой воздух. Термометр показывал двадцать пять
градусов.
"Что ж, - подумал Семен, - Волновой верен себе: чтобы лучше понимать
своих подопечных, старается переживать те же трудности".
Тем временем Игорь Петрович устроился за письменным столом и включил
видеоэкраны. На одном из экранов появилось лицо дежурного по Центру
управления полетом.
- Новости есть?
- Время одиннадцать часов шестнадцать минут. Работа по программе.
Самочувствие экипажа...
- Подожди, сам узнаю. - Он переключил тумблер и веселым, полным
бодрости голосом стал вызывать "Вихрь": - "Гранит", "Гранит", я "Аврора"!
Как меня видите? Как слышите? "Аврора" приветствует "Гранит"!
Второй экран осветился ярче. На нем хорошо просматривалось рабочее
место вахтенного космического корабля. На вахте был Сергей Меркулов.
- Петрович, принимаю вас отлично!
Последние дни у экипажа "Вихря" появилось какое-то особое веселое
настроение. На Земле никто из космонавтов, даже за глаза, никогда не
называл Волнового Петровичем. С некоторых пор во время сеансов связи,
словно сговорившись, вахтенные на корабле забывали кодовые позывные,
заменяя их отчествами или веселыми кличками товарищей, ведущих связь с
"Вихрем". Никто на Земле не обижался на эту фамильярность. Все понимали -
"домашние шутки" помогают космонавтам не чувствовать себя изолированными в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг