сразу причисляют к первой категории?
- Я отвечу, и это будет последний вопрос на сегодня. Ты не можешь знать
этого, но твои данные дают тебе право претендовать на высокое положение. По
нашим понятиям, ты знатен, но ничего не умеешь, как новорожденный. Вспомни, как
разрывалось что-то у тебя внутри, когда ты сталкивался с чем-то загадочным,
возвышенным, прекрасным, когда смотрел в зимнее звездное небо или слышал звуки
хорошей незнакомой мелодии. Вспомни, как угнетало тебя любое однообразие, как
заболевал ты от обыденности...
- Но этого нельзя знать!
- Можно, и ты очень скоро меня поймешь. Для общения не нужны слова,
человеческий мозг способен говорить с другим мозгом без посредничества звуков.
Ты не умеешь управлять своими мыслями - твой разум открыт. Я уже говорил, что
знаю о тебе все, что хочу знать. Но даже не будь у меня возможности читать твои
мысли, разве не достаточно говорит за тебя то, как мы встретились?
"Проклятье, но ведь это же чистейшая случайность, что "стреляя в чистое
небо, я попал в утку"!" - простонал про себя Сергей.
Он тут же получил доказательства последних слов инопланетянина - Эр-тэр
ответил на мысленное восклицание.
- Случайностей не бывает - есть необъясненные закономерности.
- Но я не гожусь в десантники!
- Не годится твое тело - для нас это не важно.
После этого Сергей понял, что разговор окончен. Прямо сквозь стену в
комнату вошел темноволосый парень в синем.
- У тебя есть время. Решай: либо ты вернешься домой, либо летишь с нами. -
Эр-тэр сделал прощальный знак рукой. Пришедший инопланетянин шагнул к стене и
Сергей последовал за ним.
Почти сразу за исчезновением землянина в комнате появилась Лен-ера. Эр-тэр
даже не взглянул на нее - его взгляд задумчиво блуждал по той части стены, где
исчез его гость.
- О чем задумался? - спросила принцесса.
- Я дал ему десять часов на размышление и теперь думаю, что это жестоко.
Десять часов этот землянин будет мучиться, думать, колебаться, пока вдруг не
поймет, что на самом деле никакого выбора-то мы ему не оставили - он уже не
сможет вернуться назад, сознавая, что всю короткую земную жизнь придется жалеть
об упущенном шансе. Он, его эмоции и даже его логика беззащитны, а мы нанесли
ему намеренный и продуманный эмоциональный удар - мы разожгли его любопытство,
и теперь этот паренек пойдет на все, даже на смерть, чтобы умирая сказать себе:
смерть неизбежна, так пускай она будет хотя бы не такой, как у всех.
- Бедный мальчик. Он не волновался бы так, если бы знал, что его ждет.
- Да? А что хорошего ты можешь ему предложить? До неузнаваемости
обработать его тело и внутренности, вбить ему в голову нормы космодесанта и
отправить в этот никому неизвестный ад, чтобы найти никому неизвестно что. -
Эр-тэр горько усмехнулся. Почему-то философские размышления подобного рода
всегда заставляли его чувствовать горечь. Он всегда чувствовал вину, когда
насильственно вмешивался в чью-либо жизнь. - Неужели же ты думаешь, что он был
несчастен на Земле? Там его дом, Лен-ера, а наш мир для него чужой, пусть даже
и красивый.
- Оставь это. Иногда твое благородство меня раздражает. Когда мы будем на
месте?
- До Австранта десять дней и временной переход дней
двенадцать-четырнадцать - смотря по тому, как далеко удастся спуститься - и еще
минимум один день на выбор места десанта.
- Всего двадцать четыре дня? Землянина успеют подготовить?
- Надеюсь, что да. Дит-тэр сказал, что за это время мы сможем только
защитить его. На полную подготовку ушло бы несколько месяцев. Я дал согласие на
применение технологии, использующейся при подготовке Королевской Разведки и
думаю, что получу твое одобрение.
- Да, конечно. Я предоставлю Дит-тэру доступ к архивам.
Какое-то время они молчали, и Эр-тэр почувствовал напряжение в воздухе,
какое обычно бывало при совпадении эмоций нескольких энергетически сильных
людей.
- Ты тоже думаешь, что он найдет мифическую Корону? - спросил он.
Принцесса понимающе улыбнулась.
- Да, Эр-тэр, я тоже думаю, что он - то, что нам нужно... Землянин пойдет
один?
- Нет, не думаю, только не один. Он не готов, и у одного мало шансов.
Нужно послать как минимум двоих. На "Страннике" шестеро профессионалов - я
подберу напарника.
Принцесса удобно устроилась в кресле, мечтательно глядя на живой голубой
шар на стене. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы заметить, как блестят ее
глаза.
- Мне кажется, Эр-тэр, - произнесла она. - Этот землянин - мой талисман. И
он мне нравится.
Ощутив ее эмоции, Эр-тэр притворно вздохнул.
- Какое счастье, что ты никогда не говорила такого обо мне!
Они обменялись красноречивыми взглядами.
Поднявшись с кресла и подойдя к стене, Сергей оглянулся на своего
провожатого. Тот легко подтолкнул его. Стоя почти вплотную к вполне ощущаемой
поверхности стены, Сергей не удержался и сделал шаг вперед. К его удивлению,
преграда уступила, оставаясь за спиной. Инопланетянин прошел следом и
направился дальше, указывая дорогу. Не решаясь спрашивать, Сергей последовал за
ним.
Они шли по длинному дугообразному, словно являющемуся частью огромной
окружности, коридору. В коридоре было темно, и лишь над ними висела полоса
света, двигаясь на одной с людьми скорости. Посмотрев вверх, Сергей убедился,
что этот свет не слепит глаз. Под ногами пружинил пол из того же материала, что
и в комнате Эр-тэра, только не серый, а нежно-голубого цвета. Стены украшал
несложный, но со вкусом и со смыслом подобранный орнамент...
Они шли, а свет по-прежнему держался над ними, тогда как впереди и сзади
все тонуло во мраке. Прошагав метров двадцать, люди свернули к центру
создаваемой коридором окружности, спустились по наклонной поверхности вниз,
перешагнули сквозь три стены, вошли в исчезнувшую дверь и очутились в большом,
метров в пятьдесят в большем диаметре, овальном зале, полностью покрытом
зеленью кустов, цветов и замысловато постриженных деревьев. В центре зала бил
маленьким фонтаном родник.
Для Сергея новое помещение корабля было неожиданностью, но, после всего
происшедшего с ним за этот день, ни размеры его нового жилища, ни его
обстановка не могли уже удивить слишком сильно.
По стенам зала располагалось множество дверей, вроде той, в которую они
только что вошли. Подойдя к одной из них, инопланетянин остановился, пропуская
Сергея вперед.
Еще непривыкший входить в закрытые двери, Сергей протянул руку, но дверь
ушла в сторону раньше, чем он успел дотронуться. Перед ним оказалась маленькая
эллипсоидная каюта с серым матовым полом, розовым светящимся потолком, и
стенами, украшенными художественной мозаикой. Несмотря на роскошную отделку,
комната казалась необитаемой из-за отсутствия какой бы-то ни было мебели, да и
вообще чего бы-то ни было.
"Это что, карцер?"
Заметив нерешительность землянина, а, может быть, услышав мысленное
восклицание, провожатый подвел Сергея к стене, указывая на переливающиеся
камешки на мозаичной картине, изображавшие глазки зверька, похожего на лемура.
После нажатия на них, часть стены у самого пола опустилась, прогнулась и
образовала упругую панель с пазом, очевидно служащую кроватью. Так же возникли
два кресла и длинный тонкий стол.
- Нажатием на эти камешки или мысленной командой вызывается бытовой
автомат, - пояснил инопланетянин. - который выполнит по мысленному или
словесному приказу любое твое желание - закажет обед, изменит температуру или
влажность воздуха, увеличит или уменьшит гравитацию, сообщит информацию или
соединит с любым отсеком корабля... и тому подобное - несколько опытов, и ты
полностью овладеешь ситуацией.
Сергей машинально кивнул.
Теперь комната стала гораздо уютней, но в ней сохранилось еще что-то,
напоминающее тюремную камеру. Сергей понял, что не может отделаться от чувства
запертости в замкнутом пространстве.
- Что-нибудь еще? - инопланетянин опять уловил его недовольство.
- Можно сделать окно?
- Окно? - по взгляду эрсэрийца Сергей понял, что сказал глупость.
- Окно или иллюминатор, или как это у вас тут называется! - Он медленно
выпустил воздух сквозь поджатые губы - сегодняшний день был и так не из легких.
- "Неужели они не понимают, что такое обыкновенное окно?! Неужели я попросил
что-то необычное?"
- Не понимаю, чего ты хочешь. - признание выглядело откровенным.
Сергей подавил желание выругаться.
- Хочу смотреть наружу.
- Куда "наружу"?
- На Землю!
Как-то интуитивно он понял, что инопланетянин, не решавшийся до сих пор
прочесть его мысли, теперь это сделал.
- Автомат спроецирует любое изображение по твоему выбору, куда ты
захочешь. - в подтверждение своих слов он нажал на камешек, вероятно, отдавая
при этом мысленную команду. Потолок потух, погрузив комнату в полумрак. Только
края потолка продолжали слабо светиться. На потолке медленно вращалась огромная
голубая планета.
- Теперь все?
Сергей был ошарашен.
- Да, спасибо.
- Должен сообщить, что выход из твоей каюты будет закрыт в течении десяти
часов. За это время тебе нужно принять решение. Эр-тэр сам зайдет за ответом...
Возражений нет?
Сергей отрицательно покачал головой.
Оставшись один, он в бессилии сел на диван, пытаясь унять царившее в душе
смятение. События, происшедшие за последний день, были настолько невероятны,
внезапны, непостижимы, что он почувствовал себя пешкой в большой шахматной игре
богов. У него не было времени осознать происходящее - все произошло шаг за
шагом, событие за событием - одно порождало другое, без малейшей возможности
вмешаться и что-либо изменить. Какое-то ничтожное время назад он пил,
веселился, пел песни, безмятежно и глупо, ничего не предчувствуя, не ожидая
никаких перемен, а сейчас сидит, запертый в каюте космического корабля,
настолько большого, что в нем где попало разводят цветники, а коридоры вполне
годятся для спортивных забегов на дальние дистанции; знает о какой-то
эрсэрийской цивилизации, о каком-то нелепом разделении на категории, о
синтезаторах, королях, лоргах, о прочей ерунде, в которую и поверить может
разве, что ненормальный, начитавшийся на ночь фантастики. А ведь совсем недавно
он был окрылен мечтой о прекрасном будущем, о славе своего открытия, еще
недавно ему казалось, что создаваемый им прибор сможет изменить всю его
жизнь... Но разве мог он предположить тогда, что настолько?!
Единственное, что Сергей сейчас хорошо понял, это почему люди сходят с
ума.
Он сидел один в полумраке комнаты, а Земля большим глобусом вращалась на
потолке, не на секунду не давая забыть, где он и зачем он тут.
Переливающиеся кнопки-глаза лемура были совсем рядом. Плохо представляя,
зачем это делает, Сергей дотронулся до них. Ничего не случилось, и он, не зная
к кому обращается, громко произнес:
- Обед можно заказать?
У него в голове возникла мысль:
- Что-то конкретно?
Он вздрогнул от неожиданности и, ощутив прилив непонятной злости, уже тише
произнес несколько названий из маминой кулинарной книги:
- Если можно: черепаховый суп, омары под молочным соусом, гусь в белом
вине, салат из шампиньонов, фаршированный сазан, черная икра с блинами, взбитые
сливки с клубникой и вино урожая 1650 года (все равно какое).
Это был не заказ, а издевательство над автоматом - Сергею нужно было хоть
на ком-то сорвать раздражение от собственного бессилия, но в голове тут же
возник новый вопрос: "Что-нибудь еще?"
- Нет. - "Не хочет же он сказать, что..."
- Сервировка по настроению?
Он ответил утвердительно и широко открытыми глазами наблюдал, как на стол
прямо из стены выезжают дымящиеся блюда в том самом сервизе, что он подарил
сестре на свадьбу.
Уже еле слышно Сергей спросил:
- Откуда эта посуда?
- Сервиз синтезирован по образу в твоей памяти. Настроение определено
неверно?
Сергей был достаточно рассудителен, чтобы сразу же поставить салатницу с
грушами, которую он разглядывал, пытаясь найти хоть что-то, отличающее ее от
той, настоящей, безнадежно испорченной большой царапиной на боку, той самой,
которую он тщетно пытался обменять в магазине... Если эту посуду создала его
память, то она могла быть только такой, какой он запомнил оригинал!
Последний удар обрушился на Сергея, окончательно смяв его. Землянин был
оглушен, растерян, уничтожен. Прямо перед ним на столе стояли никогда не
пробуемые лакомства, вполне настоящие, реальные, и их запахи наполняли всю
каюту. Большая глиняная бутылка была полна вином, и Сергей не сомневался, что
это вино действительно трехсотлетней давности...
- Я могу отключиться? - спросил автомат.
- Да...
Сомнения в правдивости полученной от Эр-тэра информации, если они и были,
рассеялись окончательно.
Сергей сидел, прислонившись к мозаичной стене, почему-то теплой и упругой,
рассеянно ел крем и думал.
Так неожиданно возникший сервиз заставил вспомнить Танюшку. Бедная
сестренка! Он бросает ее в день свадьбы, такую беззащитную... Может быть, Федя
и неплохой парень, но что от него можно ждать? Что, если он ее обидит, что
если... А что она подумает, когда Андрей расскажет ей, куда пропал брат? Когда
его друг протрезвеет, то и сам не поверит своему рассказу. А сестренка, что
останется думать ей? Да и мама, сможет ли она пережить его пропажу, сможет ли
она простить ему потом?..
Затем его мысли перешли к институту. Через год все друзья-однокурсники
защитят дипломы, а он, как пропавший неизвестно куда и неизвестно насколько,
будет отчислен... Что он скажет, когда через год-два вернется? Потом армия...
Его исчезновение могут понять не так...
Соседи, друзья, родственники - все они были там, на маленькой Земле. Там
оставались его привычки, его привязанности, его надежды. Там оставались его
дом, его школа, институт, родной город, страна, его мир... Там, на потолке,
вращалась навстречу кораблю его большая родина, мысль о расставании с которой
возбуждала в нем болезненное, щемящее чувство разлуки. Голубой шар притягивал к
себе, звал вернуться, предупреждал... Сергей вспомнил детство, вспомнил лес, в
котором собирал грибы и смотрел на белок, живущих в скворечнике, вспомнил часы,
проведенные в лодке на озере перед самым рассветом и трепещущих тяжелых
подлещиков, снимаемых с крючка, вспомнил покрытую льдом и снегом речку,
сверкающую под ярким солнцем вывороченными и замерзшими глыбами льда, вспомнил
лето, весну, осень и зиму, вспомнил и представил все, что вызывало в нем
ностальгию по прошлому и по голубому шару, величаво поворачивающемуся
Америкой...
Сергей не питал иллюзий, зачем самого себя мучает. Он искал причину, по
которой не смог бы покинуть родной планеты и не находил ее. С какой-то тоской и
даже ужасом он чувствовал, что путь уже избран. Он знал, что у него не хватит
воли отказаться от манящей неизвестности, от мира фантастических чудес и
полного изобилия. Он, как верно сказал Эр-тэр, уже узнал этот мир и не смог бы
сразу расстаться с ним. Он вырос в среде постоянной борьбы за уважение к
собственному я, в мире страстей, неустойчивом, непостоянном и часто жестоком, в
цивилизации, приближающийся расцвет которой мог стать ее же концом, и потому
стремление к неизвестному было в нем сильнее всех прочих чувств...
Утомив свое воображение воспоминаниями, Сергей опять включил автомат. По
его просьбе Земля приближалась и удалялась, а он с тоской на сердце вглядывался
в очертания материков, горных рельефов, линии больших рек... Он смотрел на
темные пятна городов, живущих своей обычной жизнью... Он чувствовал себя не
просто космонавтом, впервые увидевшим Землю сверху и постигшим то, чего нельзя
понять там, внизу. Он прощался с беззащитным голубым шариком, чтобы увидеть
сотни других таких же голубых, круглых, но куда более могущественных в расцвете
своих цивилизаций. Он прощался с Землей и знал, что она не заметит пропажи
одного своего сына, одного из миллиардов, но первого землянина в необозримых
космических просторах. Он чувствовал, что выбираемый им путь может привести его
к гибели, но стремление к новому, смешанное с восторгом и простым любопытством
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг