кладет передо мной. - Я с радостью постараюсь ответить на твой вопрос, но
хочу, чтобы ты мне сначала объяснил его точный смысл, тогда мой ответ
получится наиболее полным. Что ты имеешь в виду, когда говоришь: "Почему?" В
смысле - "по какой причине"? Или "что послужило поводом"? Или "какие мысли
побудили его к этому"?
Она зачеркнула на салфетке слово "почему". Я открыл рот, чтобы
возразить, но Яблонская жестом велела мне молчать.
- "Он". Кто "он"? Дали, которого я знала, который умер девять дней
назад? Или Сальвадор из твоих детских воспоминаний? Или такой Сальвадор,
каким ты его хотел видеть?
Слово "он" зачеркнуто.
- "Это". Этим словом ты называешь самоубийство? Или образ жизни,
который привел к самоубийству? Или жизнь Дали вообще?
На салфетке осталось лишь слово "сделал".
Продюсер подошел к певице и что-то тихо ей сказал.
- Извини, Альбрехт, я должна уходить. Но я с удовольствием пообщаюсь с
тобой снова.
Продюсер дал мне визитку Яблонской, и они направились к выходу.
"Сделал", - машинально читаю я.
У дверей Татьяна оборачивается и бросает мне поверх заполненных людьми
столиков:
- Не изменишь - прошедшее время.
24. Шарады и ребусы
В моих карманах полно всякой ерунды. Страница, вырванная из книги.
Кусок туалетной бумаги. Салфетка, на которой написан вопрос из четырех слов,
три из которых зачеркнуты.
Я разворачиваю кусок туалетной бумаги. На нем написано следующее:
"Огюст Роден".
Если бы Роден увидел эти слова, оставленные Пикассо, он умер бы на
месте.
Что все это значит? Значит ли это, что первая и вторая записка - это
текст с продолжением? Я кладу их рядом.
О чем идет речь? Это приказ отправляться на тот свет? Или предсказание?
Или прогноз? Или что?
Пытаясь вникнуть в истинный смысл, я машинально читаю то, что
напечатано на книжном листке, оставленном Дали. Это страница из покет-бука.
Изрядно замусоленная страница. Автор и название не указаны в колонтитуле,
указаны только номера страниц. Сорок пятая - сорок шестая.
Судя по стилю повествования, это детектив. О чем идет речь, по первому
предложению разобраться сложно. Я перечитываю предложение еще раз и понимаю
при этом, что страница вырвана из моей книжки, опубликованной под
неизвестным мне именем около года назад.
25. Книжное обозрение
- Ренуар, привет! Это Альбрехт. У меня к тебе просьба. Меняинтересует
список книг, которые находились у Сальвадора дома, в офисе...
- В офисах, - поправляет меня Ренуар.
- Да. И в машинах тоже.
- Постараюсь помочь тебе поскорее, Альбрехт. Я перезвоню.
Как только я вешаю трубку, раздается звонок в дверь.
- Я открою, - говорит Вера.
Она возвращается с Миро.
Мы здороваемся, Миро садится в кресло, закуривает, дожидается, пока
Мухина уйдет в другую комнату.
- Я раньше часто бывал здесь, - он обводит комнату взглядом. - Ван Гог
предупредил тебя, что я приду?
- Наверно, забыл. Выпьешь мартини?
- Нет, спасибо, - Миро наклоняется в кресле вперед, собираясь перейти к
делу. - Твой брат был моим близким другом. Пожалуй, единственным другом.
Поэтому мне очень приятно общаться с тобой, оказывать, если понадобится,
тебе услуги и все такое. И я также надеюсь, что и ты окажешь мне небольшую
услугу. Это касается последнего нашего дела с Сальвадором.
Он замолчал.
- О чем идет речь? - спросил я.
- Два килограмма кокаина, - ответил он. - Предположительно, в синей
спортивной сумке. Я думаю, они находятся в одной из квартир твоего брата -
больше негде. Половина этого кокса принадлежала ему. Там два кулька. Когда
найдешь, возьми один себе - все по честному. Кстати, хочешь нюхнуть?
Он полез в карман.
- Нет, спасибо.
- Ну, тогда не буду задерживать. У тебя очень милая подружка.
- Это горничная.
Миро уходит, а я снова звоню Ренуару.
- Альбрехт, список книг еще не готов. Дай мне еще хотя бы час.
- У меня есть мысль получше, - перебиваю я его. - Я сам пороюсь в его
книгах. Мы успеем объехать все квартиры Сальвадора до вечера?
- Если в каждой из них ты пробудешь не больше часа, то успеем. Я заеду
за тобой через двадцать минут.
За эти двадцать минут я осмотрел квартиру - синей сумки нигде не было.
Ее не было и в трех других квартирах Дали. Зато обнаружилось много
забавной литературы, среди которой, правда, не оказалось моего детектива с
вырванной страницей. И никаких других детективов или книг карманного
формата.
Я позвонил Яблонской, и она предложила приехать к ней домой ровно в
десять вечера, то есть через сорок минут. Просьба не опаздывать.
26. Второе занятие
Яблонская жила на Крещатике, возле кинотеатра "Дружба". Гоген оставил
меня возле ее двери, а сам спустился на пролет ниже. Я нажал кнопку - звонок
не работал. Дверь была не заперта.
"Дверь была не заперта". Мне столько раз приходилось писать эту фразу в
своем бесконечном детективе, что я даже не задумывался о том, может ли это
происходить на самом деле. В коридоре было темно.
- Иди сюда.
Голос Яблонской. Я пошел. Спальня.
- Раздевайся.
Я начал раздеваться. Пока я снимал одежду, она сбросила халат. Она
выглядела очень незащищенной. Маленькая грудь, слегка сутулые плечи, руки,
бессознательно прикрывающие наготу. Только прямой взгляд, направленный на
меня, ставил эту беззащитность под сомнение.
Не я взял ее, а она взяла меня, уверенно и цинично. Она делала мною то,
чего ей хотелось, и когда все закончилось, я не был уверен, что хотел бы
когда-нибудь начать это снова.
Она подкурила сигарету и передала ее мне, закурила сама. За открытым
окном неслись тысячи автомобилей, а мы без движения лежали на огромном
матрасе.
- Ты еще что-то хотела мне сказать?
Мой голос звучит в ее спальне слегка неестественно - в первый раз.
- Ты - не брат Дали, - отвечает она. - Тогда кто ты?
27. Интимные особенности шахматистов
- Откуда мне знать, как она это поняла? Я думаю, она тебя на пушку
брала, а ты повелся.
- Я не повелся, - отвечаю. - Я просто встал, оделся и ушел.
Два часа дня. Мы сидим в небольшом суши-баре. Перед Ван Гогом кроме
фарфоровой посуды стоит мой нотбук с отчетом о встрече с Яблонской.
- У Дали член был очень большой. А ты, видно, в этом плане на его брата
не потянул, - слова Дали звучат как приговор.
- У меня тоже не самый маленький член, - пытаюсь оправдаться я. -
Больше среднего, я думаю.
- У него был очень большой. Я в бане видел. Ты себе такие размеры и
представить не можешь.
- А я и не собираюсь представлять, - перебиваю я Ван Гога, и он меняет
тему разговора:
- Ренуар говорил, ты смотрел книги Сальвадора. Что-нибудь интересное
нашел?
Я открываю файл со списком книг.
- Ван Гог не был библиофилом - мы нашли у него всего книг пятьдесят.
Названия четырех из них, которые меня больше всего заинтересовали, выделены
жирным шрифтом.
- "Владимир Набоков. Защита Лужина", "История шахмат" на английском
языке, "Льюис Кэррол. Алиса в зазеркалье", "150 шахматных задач", - прочитал
Ван Гог. - А причем здесь "Алиса"?
- Зазеркалье - это шахматная доска.
- Точно, - припомнил он. - Дали не интересовался шахматами, насколько я
знаю.
- Все книги в хорошем состоянии, их читали не больше одного раза, -
сказал я. - Мы нашли чек от "Алисы" и "Шахматных задач". Эти книги были
куплены им сразу после Тренинга. Другие две, предположительно, тоже.
- Были пометки на полях? - поинтересовался Винсент.
- Нет, никаких.
- Тобою интересовался Миро. Ты видел его вчера?
- Да, он заходил поболтать.
- О чем вы разговаривали?
- О Сальвадоре. Но ничего нового он мне не сообщил.
- Ты должен быть максимально внимателен, Альбрехт! Лови каждое слово,
записывай все, - он замолчал на секунду, - Шахматы. Причем здесь шахматы?
- Жизнь подчиняется определенным законам, как и шахматы, - сказал я. -
Конечно, это банально, но люди могут представляться кому-либо просто
шахматными фигурами. Шахматы напоминают жизнь...
- Все напоминает жизнь, - перебил Ван Гог. - Здесь есть какая-то другая
связь...
- У Пикассо была семья? - спросил я.
- Жена, детей не было.
- Можешь ли ты меня познакомить с женой Пабло?
- Я сам с ней поговорю, - ответил Ван Гог. - Что ты хотел узнать у нее?
- Какие книги он читал в последнее время? - Ван Гог записывал. - Как он
относился к шахматам? Не посещал ли он Тренинг? Как он относился к
Яблонской?
- На этот вопрос я тебе отвечу лучше, чем его жена, - сказал Винсент,
отложив ручку. - Пикассо и Яблонская были любовниками.
У Ван Гога зазвонил телефон.
- Это ребята, - сказал мне Винсент через минуту. - Мы встречаемся с
ними через два часа. Гоген завезет тебя домой - переодеться. Возьми деньги,
чтобы чувствовать себя комфортнее.
Он дал мне тысячу долларов, и я поехал домой.
28. Средство против усталости
Я чувствовал себя очень уставшим. Последние несколько дней были слишком
динамичны для меня. Жизнь Альбрехта Дали на глазах обрастала новыми
подробностями, не всегда приятными. Мне хотелось чего-то, чего в жизни
Альбрехта Дали не было, но я не мог понять, чего именно.
По дороге домой я купил последний компакт-диск Яблонской. Мухиной дома
не было. Я включил CD и принялся проверять квартиру еще более тщательно, чем
раньше - почему-то мне казалось, что сумка с кокаином спрятана именно здесь.
Яблонская напевала легкие джазовые мелодии, через две песни на третью
срываясь на диско. Пела она действительно неплохо, по крайней мере, ее голос
показался запоминающимся. Раньше я ни разу специально ее не слушал.
Сумки нигде не было. Зато удалось найти небольшой пакет с кокаином -
полграмма, не больше. Мысли о кокаине привели к тому, что я все-таки его
отыскал, пусть и в меньшем количестве. Я вынюхал две продолжительные дорожки
и передернулся. Реальность быстро подменялась своей кокаиновой копией -
более яркой и отзывчивой.
По привычке я уселся за компьютер - обычно в это время я работаю минут
тридцать-сорок. Вести дневник Альбрехта Дали мне не хотелось, да и
рассказывать в нем было нечего. Я провел пальцем по клавиатуре: ЯЧСМИТЬБЮ.
Этим я зарабатываю на жизнь - вожу пальцами по клавиатуре, а потом продаю
эти ЯЧСМИТЬБЮ, расставляя их в другой последовательности. Так было, когда я
был Альбрехтом Дюрером. Я стал Альбрехтом Дали, и ничего не изменилось.
Почему Сальвадор использовал для предсмертной записки листок из моей
книги? Совпадение.
Совпадений не бывает.
Я достаю записку Дали из кармана и делаю то, чего не делал никогда
раньше - читаю собственную книгу после того, как она была издана.
Не буду полностью цитировать то, что я прочитал - художественной
ценности этот текст не имеет, уж я-то знаю. Название книги - "Средство
против скуки". О том, как три десятиклассника задумывают совершить серию
террористических актов в московском метро, и что из всего этого
получилось.Текст на странице, которую я держал в руках, начинался словами:
"Значит, мы просто пешки в этой игре, просто пешки! Это он все придумал, он
нашими руками все проделал и при этом остался в стороне. А теперь мы заперты
в ловушке, из которой смог бы найти выход только он!"
Другой персонаж советует парню, впавшему в истерику, успокоиться, они
все-таки выбираются из западни (кабина машиниста в поезде без тормозов) и
аккуратно погибают страниц через десять.
Снова шахматы? Или они мерещатся мне под кокаином?
Гоген просигналил за окном - пора ехать.
29. Клуб любителей женщин
С Миро я столкнулся возле входа в ресторан, в котором мы все
встречались.
- Нашел сумку? - спросил он после приветствия.
- Нет ее, - ответил я. - Я все квартиры осмотрел.
- Осмотри еще раз, - посоветовал Миро. - Если хочешь, я вместе с тобой
поезжу.
За столиком уже сидели Ван Гог с Роденом, а также молодой человек
неопределенного рода занятий, которого все звали "Марик" - Марк Шагал.
Ван Гог: Ну что, так и будем висеть в кабаках, ничего не предпринимая?
Шагал: Ты о чем, Винсент?
Ван Гог: Тебя, Марк, это тоже касается. Речь идет о двух самоубийствах.
Роден: Винсент считает, что последует третье, четвертое...
Шагал: Понятно. Винсент рассказывал мне о своих опасениях.
Миро: А если мы просто уберем Яблонскую?
Роден: А если это просто самоубийства?
Шагал: Убийство Яблонской - проще сказать, чем сделать. Она - звезда. Я
не стал бы с этим связываться.
Миро: Мы можем обойтись и без тебя.
Шагал: Пойми меня правильно, Жоан. Во-первых, она женщина. Во-вторых,
мне нравится, как она поет...
Ван Гог: А как она посылает наших друзей на тот свет, тебе нравится?
Роден: Вам нужно остыть, ребята. Вы так серьезно обсуждаете убийство
Татьяны! Придите в себя! У нас нет никаких доказательств того, что она
причастна к самоубийствам.
Миро: Завещание Дали - лучшее доказательство. Она стоит за Тренингом.
Она присвоила себе все деньги.
Роден: Каждому из нас выгодна смерть другого. Не нужно начинать то, что
наверняка закончится обоймой трупов.
Ван Гог: Начало уже положено. И, заметь, не нами!
Роден: Я отказываюсь продолжать эту тему. Я - против. Это мое мнение, и
ты его слышал.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг