Владимир Фирсов
Срубить крест
OCR Замятин Виталий
Владимир Николаевич Фарсов родился в 1925 году в Калуге. Во время войны
работал слесарем на авиационном заводе в Москве. Окончил Московский
полиграфический институт, работает в издательстве "Мир". В печати
выступает с 1954 года, первый фантастический рассказ опубликовал в 1966
году в "Искателе", Повести и рассказы В. Фирсова печатались в сборниках
"Мир приключений", "Фантастика", "НФ", переводились на иностранное языки.
В нашем журнале выступает впервые. Повесть "Срубить Крест" публикуется
в журнальном варианте.
- Это все происходило так давно, что даже в книгах - самых древних,
самых мудрых - не найти упоминанья о событьях той поры. Каждый день над
миром солнце поднималось величаво, освещая горы, реки и зеленые леса. Но
не вился дым уютный над жилищем человека, не вставал с рассветом пахарь
иль веселый дровосек. Не шумели на запрудах мельниц быстрые колеса,
наковальни звон ритмичный тишины не нарушал. В постоянном страхе жили люди
в те лихие годы.
Смерть бродила между ними, поражая всех подряд. И не знал никто
спасенья от ужасной этой гостьи - ни младенец, ни мужчина, ни старик
седобородый. Все равны пред нею были, и она, не разбирая, всех без промаха
разила, собирать не уставая жатву жуткую свою.
И тогда взмолились люди, и услышало их небо, и сошли на землю боги
жизни, смерти и любви. В неземном своем обличьи, окруженные сияньем, по
ступеням туч небесных вниз сошли они чредой. Ниц просители упали, глаз
своих поднять не смея на посланников небес. И людей спросили боги - чем
они так недовольны, почему они стонают, что за горе их гнетет! Были
ласковы их взоры, речи их полны участья. Но не смели слова молвить
распростертые в пыли. И вторично вопросили трое жителей небесных, и
сквозило нетерпенье в их сверкающих очах. Приподнялся вождь отважный,
убеленный сединою, только слова недовольства вслух сказать он не посмел. В
третий раз спросили боги - гневом очи их пылали, всколыхнулось шумно море,
грозно дрогнула земля. И тогда старик решился, крепко на ноги поднялся и в
лицо бессмертным бросил дерзновенные слова. Говорил он, что устали люди
ждать всечасно смерти, что хотят они без страха жить положенный им срок.
Долгий срок или короткий - это пусть решают боги, лишь бы был всегда
единым жизни путь для всех людей.
Услыхав такую просьбу, топнул в ярости бог смерти - раскололась в этом
месте потрясенная земля. А бог жизни улыбнулся - от одной его улыбки
зацвели на мертвых скалах небывалые цветы. Бог любви вздохнул глубоко и
сказал: "Старик, поведай, для чего ты это просишь! Ты на свете жил немало
- больше, чем любой из вас. Если сделать, как желаешь, жизнь твоя
прервется сразу. Не оставить ли, как было, до скончания веков!" "Нет! -
сказал старик бесстрашно. - Не себе прошу я жизни. Я люблю народ мой
добрый - так люблю, как ты учил. Пусть живут без страха люди, пусть не
бродит смерть меж ними - я за это, не колеблясь, десять жизней бы отдал!"
И едва он это молвил, как глаза его закрылись, и к ногам богов бессмертных
бездыханным он упал. "Быть по-вашему, о люди!" - прозвучало над землею, и
ушли на небо боги по ступеням облаков.
С той поры века минули. Разрослось людское племя. Страха гибели не
зная, люди счастливо живут. Всем срок жизни дан единый, и, богов
благословляя...
Черновой набросок древней легенды, найденный в архиве Черного Совета.
(На черновике собственноручная пометка Рюделя: "Указать автору на
недопустимость прославления иной религии, кроме религии Креста".)
Часть 1. ИГРА
Глава 1. Как рыцарь Черной Башни сразился с рыцарем Леопарда
Вдалеке запели трубы герольдов, возвещая начало поединка. Не глядя, я
протянул руку, взял копье, поданное оруженосцем, и тронул Баязета. Тот
боком-боком пошел в ворота, фыркая и помахивая бронированной головой. На
противоположной стороне ристалища уже гарцевал мой противник, смеясь и
выкрикивая что-то возбужденной толпе зрителей. Но вот он заметил меня,
уставил копье и пришпорил коня. Я тоже опустил копье и помчался навстречу.
Мы сошлись в самом центре ристалища - точно на красной разделительной
полосе. Публика взвыла от восторга. Первая схватка - это просто разведка,
даже разминка. Рыцари скачут с поднятыми забралами, угрожая копьями лишь
для пущего эффекте. Задача первой схватки - выявить скоростные данные
противника, его внимание и глазомер. А поскольку считается почетным
схватиться с соперником на его половине ристалища, каждый из бойцов
пришпоривает коня вовсю.
Круто завернув лошадей и подняв копья над головой, мы вернулись к своим
воротам, чтобы приготовиться ко второй схватке. Я опустил забрало, сменил
копье на меч и снова выехал на поле.
Мой супостат уже гарцевал у трибун, размахивая мечом над головой. Под
ноги коню из публики летели цветы. Подул свежий ветер, и его знамя с алым
леопардом, распластавшимся на голубом шелке, развернулось в мою сторону. Я
сделал в уме поправку на встречный ветер, который снизит стремительность
моей атаки, и приготовился. В горле пересохло, а ладонь в бронированной
перчатке, сжимавшая рукоять меча, стала влажной.
Мой противник все гарцевал перед публикой у своих ворот. По жребию
право атаки досталось ему, и он спокойно разминался, не давая застояться
лошади, а я вынужден был торчать под июньским солнцем в своей черной броне.
Конечно, мне никто не мешал последовать его примеру, но здесь-то и
таилась опасность. Стоит на мгновенье повернуться к сопернику боком, и он
кинется вперед, выигрывая драгоценные метры. Поэтому я стоял на месте,
хотя в публике уже стали посвистывать.
Ветер опять стих, и я подумал, что столь опытный противник сейчас не
станет атаковать - попутный ветер давал ему хоть маленькое, но
преимущество. Мне нестерпимо захотелось холодного апельсинового сока, я
стал шарить по панцирю в поисках питьевой кнопки и чуть не прозевал бросок
рыцаря Леопарда.
Ах, какое это упоенье - мчаться в броне навстречу бою! Где-то за спиной
взлетают комья земли из-под копыт Баязета, голова надежно прикрыта щитом,
меч со свистом рассекает воздух. Вперед, вперед - к красной линии в центре
ристалища. Сейчас зазвенят мечи, и тысячи зрителей вскочат с кресел, и
громовой рев потрясет окрестности! Вторая схватка - это уже бой, от исхода
которого зависит, кому из рыцарей достанется Волшебное копье.
Мы снова сошлись на красной линии, вызвав взрыв восторженных криков на
трибунах, обменялись двумя-тремя безрезультатными ударами и разошлись,
чтобы развернуть лошадей. Но теперь я знал, что выиграю схватку, в мыслях
уже видел алый плюмаж моего противника на траве, под копытами
рассвирепевших лошадей.
За несколько секунд схватки я понял, что лошадь рыцаря Леопарда не так
хороша, как это показалось мне сначала, и заметно уступает Баязету. Кроме
того, я был обоеручный боец и только из-за строжайших правил рыцарского
кодекса не рубился двумя мечами сразу. Пока мы разворачивали лошадей, я
успел переложить меч в левую руку и вдобавок сманеврировал так, чтобы
солнце оказалось у меня за спиной. И при второй сшибке мы съехались,
неожиданно для соперника, не левым, а правым боком, и мой щит оказался
против его меча, а его щит бесполезно болтался с другой от меня стороны.
Рыцарь все понял. Он извернулся, в седле, насколько позволяла тяжелая
броня, и отразил мечом мой удар - из клинков вырубились искры, над
мгновенно затихшей толпой проплыл короткий звон стали. Но Баязет уже
оказался за его спиной, и напрасно рыцарь Леопарда старался развернуть
свою лошадь - мой злой и кусачий Баязет был быстрее. Участившийся звон
мечей дробью летел над ристалищем - рыцарь Леопарда пока защищался
успешно, но я все объезжал его сзади, и ему не хватало доли секунды, чтобы
повернуться ко мне левым боком. Выйти из боя он не мог, потому что наши
лошади устроили круговерть - ржали, визжали, и Баязет уже кусал в ярости
лошадь противника, - а тем временем я сантиметр за сантиметром
передвигался за спиной рыцаря Леопарда, в ту точку, отражать удары из
которой он уже не сможет. И когда я ее достиг, мой противник сделал
последнее, что ему оставалось, - прикрыл щитом голову, чтобы успеть
развернуться в седле. Но это его не спасло.
Ударом щита я отбросил его щит - на полсекунды, не больше, мне открылся
сверкающий золотом шлем. Меч свистнул, прочертив горизонтальную линию, -
это был мой любимый "полет ласточки".
Алые перья плюмажа лежали на зеленой траве, и Баязет танцевал на них,
словно это были горячие угли, обжигавшие ему копыта, а я слушал рев
зрителей и думал о каких-то пустяках. Теперь Волшебное копье - мое...
Пронзительно и чисто запели серебряными голосами фанфары. Отлично
знакомые с ритуалом, лошади враз повернулись мордами к Арсенальной ложе и
преклонили колена. Мы сошли на землю и, ведя лошадей в поводу,
приблизились к ступеням, обтянутым синим бар-хатом. Я принял Волшебное
копье из рук Верховного Судьи, сел на Баязета и помчался к своим воротам
готовиться к третьей, решающей схватке.
Мой оруженосец и тренер Пашка Гусев выглядывал из ворот, приплясывая от
радости.
- Ну, теперь держись, Алексей, - говорил он, пока руки его привычно
бегали по броне, проверяя, закрыты-ли замки, надежно ли закреплено
забрало, нет ли упущений в моем защитном вооружении. - Это же надо, как ты
его... Что будет, Леха! - Он расправил плащ на моей спине, снял с него
невидимую пушинку, похлопал по крупу Баязета. - Ну как, готов? Включаю
прицел. Щит или шлем?
Я, наконец, вспомнил, что хочу пить, и надавил кнопку. Тут же в губы
уткнулся мундштук питьевой трубки. Апельсиновый сок почему-то казался
безвкусным, и в горле стало еще суше. Я прекрасно знал такие шуточки
нервной системы перед боем, но каждый раз этому удивлялся.
- Ставь шлем, - сказал я оруженосцу. - Драться так драться.
Павел включил индикатор копья и покрутил верньер так, чтобы перекрестье
прицела легло точно в центр шлема крохотного силуэта конного рыцаря.
Теперь, если цель будет захвачена, никакая сила в мире не сможет
отвратить удар копья в намеченную точку.
Опять запели фанфары, оповещая о начале третьей схватки. Стоявшие рядом
судьи еще раз проверили мое снаряжение и распахнули ворота, - по старинке
вручную.
- Ни пуха ни пера! - бормотнул Пашка и хлопнул Баязета по брюху. - Ну,
милай!
- К черту, - огрызнулся я и выехал на поле.
Стало необычайно тихо.
Несколько секунд ристалище напоминало цветную объемную фотографию - в
такой неподвижности застыло все. Утих даже ветер, и разноцветные стяги
повисли в знойном воздухе. Потом копье моего противника стало медленно
опускаться, и рыцарь Леопарда ринулся вперед, стараясь помешать мне
прицелиться. Он закрывал щитом голову, пока позволяла дистанция,
раскачивался и наклонялся в седле. Я тоже гнал Баязета, хотя ритуал
разрешал мне оставаться на месте, - я хотел не только выиграть, но
выиграть красиво, а для этого следовало сойтись с противником на красной
черте. Галоп у Баязета был очень ровный, идеальный для прицеливания, но
рыцарь Леопарда все сидел за щитом, почти не выглядывая, и копье никак не
выходило на режим захвата. Он, конечно, все-таки выглянет, если не хочет
промчаться мимо меня впустую. В этом была вся тонкость игры. Он ведь не
знал, как я поставил прицел. Я вполне мог бить в щит, и тогда оказалось
бы, что он напрасно лишил себя возможности прицельного удара и сам отдал
мне победу, - больше трех-четырех ударов, в щит не выдерживает никакой
боец. Правда, у моего противника Волшебный щит, который не только
перехватывает все до единого удары, но и автоматически создает наилучший
угол встречи с копьем. Так что в оружии мы равны и спор за победу ведем в
равных условиях, а победит наиболее сильный, стойкий и тренированный.
Наши лошади мчались стремительно, расстояние между нами все
уменьшалось, и где-то внутри у меня словно прокатилось что-то холодное,
потому что копье до сих пор не захватило цель. Но тут рыцарь Леопарда
выглянул из-за щита, я прочертил концом копья невидимую спираль и услышал,
как запел зуммер прицела. Копье словно напряглось в моих руках. Теперь я
почти не держал его - оно свободно лежало в кулаке, как в шарнире, и лишь
слегка колебалось в такт движеньям Баязета. Я знал, что в последнюю
секунду мой противник включит Волшебный щит, который примет удар копья, и
был готов к этому.
Защищая хозяина, щит закроет его голову, и тому придется бить вслепую,
и неизвестно еще, попадет он или нет.
Он попал. Я умею отбивать щитом удары любой силы - и все же с трудом
удержался на коне. Сотрясение было так велико, что окончательно я пришел в
себя лишь после того, как завернул Баязета. Я тоже ударил сильно - это
чувствовалось по тяжести в правой руке, гудевшей от удара, - но все же не
так, как мне хотелось. Однако я был доволен. Теперь рыцарь Леопарда знает,
что я целю ему а голову, и будет все время сидеть за щитом, чтобы помешать
мне прицеливаться.
Он так и сделал. Во время второй атаки мое копье не сумело захватить
цель, зато и он не смог прицелиться. Его копье лишь скользнуло по моему
щиту, а мой удар чувствительно потряс его. И хотя Волшебный щит сделал все
как надо - принял удар в самую середину, рассчитал выгоднейший угол
встречи и развернулся на этот угол, - мой противник понял, что пассивной
защитой бой но выиграешь. Поэтому в третьей атаке он почти не прятался и
сумел нанести страшный удар. Впечатление было такое, словно мне по голове
ударили кузнечным молотом. На какие-то секунды я потерял сознание. Потом
все же открыл глаза, перед которыми плавали бесчисленные белые мухи, и
совсем рядом, за прозрачной броней забрала, увидел траву, только она была
почему-то не зеленой, а черной. В голове звенело и гудело. Почему трава,
почему черная трава, подумал я с трудом и попытался упереться в землю
руками. Но руки куда-то провалились, не встретив опоры, и тогда я понял,
что это вовсе не трава, а грива Баязета, что я по-прежнему в седле и,
значит, бой не кончен. Секундой позже я понял, что ошибся, - в руках у
меня не было ни копья, ни щита, я был обезоружен и, следовательно,
побежден.
Публика на трибунах неистовствовала, - рев толпы постепенно дошел до
моего сознания. Баязет стоял напротив наших ворот, они были распахнуты, а
оттуда спешил ко мне Пашка Гусев, махал руками и что-то орал, а за ним
бежал доктор с чемоданчиком и еще какие-то люди.
- Да не нужен мне врач, - пробормотал я, словно кто-то мог меня
услышать, и повернул Баязета, чтобы поздравить противника. Но поздравлять
было некого - рыцарь Леопарда сидел на траве, рядом с воткнувшимся в землю
копьем, которое еще раскачивалось, и какими-то очень неуверенными
движениями пытался открыть забрало. Неподалеку трусила его лошадь, а из
противоположных ворот тоже бежал человек с чемоданчиком.
Глава 2. Секретное письмо
- Нет, ты положительно сумасшедший! - уверял меня Гусев. - Тебе дают в
руки самую современную технику, а ты пользуешься ею, как дубиной!
Мой тренер, конечно, мог теперь волноваться сколько угодно. Он только
сейчас узнал, что в последней атаке я выключил копье и бил просто по
корпусу, чтобы поставить Волшебный щит в самое неэффективное для защиты
положение.
- А по-моему, Алексей прав, - возразила Тина. - Рыцарский бой должен
быть честным, без всякой автоматики. Если у одного копье, то и у другого
тоже, а не самонаводящийся кибернетический агрегат.
- Практически силы бойцов равны, - сказал я. - Щит прекрасно закрывает
от любого удара.
- То-то твой противник летел сегодня вверх тормашками вместе со своим
Волшебным щитом, - настаивала Тина.
- Так я же выключил копье! Так что у рыцаря Леопарда были все
преимущества - он мог попасть куда угодно, а я - только в его щит.
- Очередная глупость - этот щит, - рассердилась Тина. - Вот и поделом
ему.
Надо надеяться на себя, а не на автоматику. Следует потребовать, чтобы
Олимпийский комитет запретил эти дурацкие выдумки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг