он для сотрудников института. Мы же выбились из сил, стараясь не отставать
от него в разных городах страны. Он с поразительной быстротой выходил на
научные авторитеты, с удивительной уверенностью рассказывал о своих
"оригинальных экспериментах", загадочных, пока еще необъяснимых
результатах и под видом дискуссий, обсуждений и консультаций выведывал
ценную информацию, создавал в их сознании образ своей "работы". Подход у
него был сугубо индивидуальный. Кого он ошарашивает восточной любезностью
и воспитанностью, кого - диковинными гостинцами из дальних краев...
- Больше не делали попытки перепутать им карты? - ехидно поинтересовался
шайтан.
- Все это кончилось тем, - продолжал изливать душу зав,- что Расул
Сагдуллаевич сумел зацепиться за один из научных центров, где соблазнились
возможностью подготовить высококвалифицированного специалиста для
периферии. Только после этого "Правая рука" вернулся к себе в институт и
исчез еще на два месяца, чтобы состряпать из собранных во время
длительного турне обрывков сведений и идей толстый талмуд под названием
"докторская диссертация". Еще через месяц он защитил ее.
- Да, я чуть не забыл. За день до защиты был один довольно забавный
эпизод. У кого-то из наших не выдержали нервы, и он настроил одного из
оппонентов на трезвый лад, то есть против защищаемой работы. Оппонент
вызвал "Правую руку" к себе и заявил, что "работа", честно говоря, сырая
и, пока не поздно, надо ее снять с защиты, иначе на защите он выступит
"против". Буквально через два часа взбунтовавшемуся оппоненту уже звонил
один из сочувствующих китов. Он в доверительных выражениях объяснил, что
все уже слишком далеко зашли в этом деле, чтобы отступать, и если оппонент
в чем-то сомневается, то на его место есть более подходящая кандидатура.
Правда, при этом защита будет отложена на несколько дней по "чисто
техническим причинам", но потом "бывшему оппоненту лучше не показываться в
научных кругах..." Нашим подопечным (после случившегося называть-то их
подопечными несколько неловко) понадобилось побегать туда-сюда в течение
всего двух часов, чтобы полностью нейтрализовать наше вмешательство и
опять оставить нас в дураках.
Шайтан хохотал, наверное, чтобы сильнее кольнуть бывшего шефа.
- Ваш департамент, видимо, забыл, для чего он создан. Вы ведь призваны
сами устраивать интриги, а не наблюдать за ними, как в кино. Сколько можно
сидеть и глазеть на делишки других? Была бы моя воля, я бы всех вас
разогнал!
- Ты не очень-то выражайся, - ответил задетый за живое зав. - Думаешь, нам
не известны твои детские выходки? Мы тут умирали со смеху, наблюдая, как
ты связался с этой размазней, как его там... в общем, с одним из тех
несправедливо притесненных, каких на земле ходит несметное множество. А
кустарщина, которой ты занялся под его руководством? Позор! Разве там надо
работать, да еще с человеком, который и за себя-то не может как следует
постоять? Нет, ты меня извини, но при всем уважении к тебе скажу: не тебе
над нами смеяться!.. Ну а если быть честным, надо признать, что по части
всяких выдумок мы еще не доросли до уровня человека, - с раздражением
бросил зав. - Но я, тем не менее, настроен оптимистично. Еще немного
времени, и мы будем надежно управлять ими. Взять хотя бы этого типа, с
которым ты связался. Он уже почти готов. Озлоблен на свое окружение, имеет
представление о технике интриг. Как только наберется достаточно опыта,
начнет работать самостоятельно. Через таких и будем проводить свою
политику.
"А ведь он прав: от отчаяния я был уже готов на любую ответную подлость",
- с ужасом успел осознать я.
- Ну, давайте, давайте, - усмехнулся шайтан, - посмотрим, что у вас
получится. А как обстоят дела в других отделах? - спросил он, видимо,
желая устроить мне экскурс по отделам департамента.
- Естественно, у всех есть свои трудности... Но нас утешает, то, что в
отделах, занимающихся делами стран развитого капитализма, все обстоит еще
более плачевно. Там любая идея наших меркнет перед делишками финансовых и
политических воротил этих краев. Народ из этих отделов бежит из-за
безделья. Никакого морального удовлетворения. Наблюдай и гоняй чаи.
- Выходит, по-вашему, чем более развито общество, тем чаше встретишь в нем
дьявольскую изощренность? - опять рассчитывая на меня, сказал шайтан.
- Не знаю, во всяком случае у нас добиваются успеха разве что отделы,
занимающиеся слаборазвитыми уголками планеты. У них что ни идея, то
претворение в жизнь там, - зав привычно указал пальцем наверх.
- Там что, люди из другого теста?
- Да нет, я думаю, что все из-за религии, они боятся бога, боятся своих
начальников и вообще боятся всего. Даже у самых смелых воля, решимость и
предприимчивость заторможены. Когда наши выбирают их жертвой, достаточно
небольшой обработки, и они прекрасно играют по любому сценарию, притом
даже самому бездарному. Недавно эти бездари из отдела, занимающегося
делами Полинезийских островов, вынесли на Большой совет несколько таких
"шедевров" творческой мысли, что все уматывались в зале. И ничего. Все
прошло. Сейчас на этих островах опять полнейший бардак.
- А вполне нормальные идеи ваши Советы заваливают, - сказал шайтан,
напоминая свою обиду на департамент.
- Дорогой, публика, с которой ты имел дело, совершенно другая.
Соответственно, требования у нас несколько отличаются. Ты зря на нас
обижаешься...
Пузатая бутылка "Арамейского" вносила коррективы в разговор.
- На днях один заведующий из "южноамериканского" региона бахвалился, что
только за последний год у него на счету два военных переворота, три
безукоризненно организованных похищения со взломом и убийствами, а
семейным и производственным драмам он не знает счета. Так вот, чихать я
хотел на эти его дешевые успехи. Хоть и трудно, но мне по душе работа с
более сложной и изощренной публикой...Не люблю я крови... Сейчас у меня на
примете одно министерство со слаженным коллективом, безукоризненными
успехами. В рекордно короткий срок, скажем, за один год, я хочу нарушить
их работу и поставить там все с ног на голову. Это стало бы делом моей
жизни. А там можно уходить на заслуженный отдых... Для этой работы мне
нужны хорошие ребята... Не хотел бы вернуться в отдел на более выгодных
условиях?..
Шайтан сделал продолжительную паузу, чтобы выиграть время для ответа,
затем спросил:
- Ну, а как дела у здешнего начальства?
- А, ничего интересного. Шефу опять удалось удержаться, - с нескрываемой
злостью ответил заведующий.
- Как?! Ведь еще при мне дело шло к полному провалу.
- Нам надо учиться у него, дорогой мой. Думаешь, он не предпринимал
контрмер?
- Но всякое безобразие имеет границы...
- Зеленый ты еще. Дело в том, что наш шеф не имеет явных врагов в сферах,
где, собственно, и решается его судьба. Там нет никого, кто кровно
заинтересован в его крахе, никого, с кем пересекаются его интересы. А крах
после провала работы, запомни, не наступает как его естественное
следствие. Кто-то должен заниматься этим, как у вас говорят, грязным
делом: преподносить везде этот провал выпукло, требовать наказания
виновных. Шефу каким-то образом удается ни с кем не портить личные
отношения. Это при полном-то бардаке в делах! А анонимки и открытые
недовольства, идущие с низов, при небольшом умении убеждать всегда можно
подать как проявление зависти, сведения личных счетов и еще лучше - как
ответную реакцию на принципиальность начальства.
- Но в последнее время департамент не смог выполнить ни одну из
поставленных перед ним крупных задач. Я думал, что в этом случае шефа
ничто не спасет.
- Ты думал! - не сдержавшись, выпалил зав, видимо, связывающий свои
определенные планы с уходом шефа.- Он тоже думал и придумал! Потом начал
действовать...
- Успокойся,- прервал его шайтан.- Если тебе неприятна эта тема, можешь не
продолжать.
Зав быстро вернул свой беспечный тон.
- Нет, почему же, послушай, это очень забавно. Ты помнишь заведующего
отделом новых методов и средств? Талантливейший, но, согласись, в то же
время слабый, можно сказать, безвольный работник, одним словом - тряпка.
Что ни день - он кидает очередную идею. Его статьи об оригинальных
системах психологических воздействий на людей - просто шедевры. Многие
наши бездари питаются с его бесхозяйственного стола - попросту крадут у
него идеи, оставляя его с носом.
Так вот, в последние полгода этот тип носился с идеей создания какой-то
невероятной мощности и быстродействия компьютерной службы, моделирующей
оптимальные режимы воздействия на помыслы людей. Эту идею, естественно,
никто у него не крал, так как было ясно, что для ее осуществления надо
пробить огромные средства, штаты и дорогостоящее оборудование. А для этого
мало одной пробивной способности, которую нашим ни у кого не занимать.
Надо еще на всех инстанциях компетентно и научно провести разъяснительную
работу, убедить в целесообразности этого предприятия. Никто у нас, как ты
сам знаешь, особенно не блещет знаниями и эрудицией в кибернетике, чтобы
сделать это, кроме самого автора идеи.
- Да, но пока я еще не слышал, чтобы с помощью одних только знаний и
эрудиции у нас что-нибудь пробивали, - возразил безразлично шайтан.
- Представь себе, он пробил. Притом так пробил... На дело ему было обещано
около ста миллионов!.. А он, дурак, о каждом своем ходе подробно
информировал шефа. Шеф вовремя понял, что речь идет об открытия нового
отдела, который по всем своим показателям будет весомей всех остальных
подразделений департамента вместе взятых и со временем полностью поглотит
его. При таком обороте дел трудно было рассчитывать удержаться в своем
кресле. И вот он предпринял шаг, который до сих пор приводит в восторг его
подхалимов и заставляет трепетать от страха перед ним обывательский
контингент департамента.
- Он сумел подсечь инициатора на каком-то этапе и окончательно провалить
дело в последний момент? Известный прием, что тут удивительного?
- Все ожидали именно этого. Но он не стал пачкать себя банальными
приемами, а подкараулил и, точно определив момент, когда дело в принципе
решилось на всех инстанциях и пришел черед оформления документов с именами
и подписями ответственных руководителей и исполнителей темы, попросту
отобрал ее.
- Как?! - шайтан разинул рот.
- Очень просто. Однажды он вызвал к себе этого растяпу, велев принести с
собой все подготовленные бумаги проекта, включая и черновики. Говорят, он
в течение полудня, как мог, вникал в детали работы и в конце заявил, что
ему надо изучить все расчеты, так как скоро ему придется подписывать много
документов по этой работе как директору департамента (а подписывается он
только тогда, когда понимает суть дела - подчеркнул он), запер бумаги в
свой толстостенный сейф.
Дальше события разворачивались стремительно. Не давая возможности
опомниться этому балбесу, шеф быстро сформировал из молодых и хватких
проходимцев, преданных ему, костяк будущего отдела. Как гончих собак за
добычей он пустил их по всем направлениям для дальнейшего продвижения и
реализации проекта. Во все стороны полетели документы, теперь только с его
подписью и именем как руководителя, а для неосведомленных заодно и как
автора проекта.
- Куда смотрел настоящий автор?
- Естественно, даже при его тугодумстве в таких делах он скоро
почувствовал, что остается в дураках. Он пришел к шефу и интеллигентно
попросил объяснить происходящее. Говорят, шеф один на один твердо заявил,
что тот будет участвовать в этой работе как консультант, если это
понадобится, а отобрал он дело исключительно из соображения
производственных интересов - дескать, он не может рисковать исходом такого
важного и крупномасштабного дела, на которое выделяются огромные
общественные средства, поручив его кому-то, когда им может заниматься он
сам. И еще добавил, что если ему не нравится, может жаловаться куда хочет:
все равно там, где это нужно, он уже узаконил свое руководство над
работой. Как потом рассказывала шепотом своим доверенным секретарь шефа,
бедный зав новыми методами и средствами вышел из кабинета как побитая
собака. Он и до сих пор ходит такой.
- Но шеф провалит же эту работу! Он же не специалист и ничего не смыслит в
кибернетике!
- Ерунда! Работа должна давать результаты через шесть-семь лет. К тому
времени шеф уйдет на пенсию. Зато до этого он обеспечил себя престижной
деятельностью. Он раздувает штаты, открывает новые подразделения, вершит
судьбы сотен сотрудников, в общем, имеет все то, что составляет истинное
наслаждение породы властолюбцев.
- Только раздуванием штатов дела ведь не сделаешь?
- У таких, как наш шеф, подход к делу философский. Он делает ставку на
переход количества в качество. То, что при этом огромные деньги пускаются
на ветер, его мало волнует. Действительно, на него работают живые
сотрудники. Много сотрудников. У каждого свое стремление к росту. Среди
них попадаются и талантливые. Один такой талантливый может размочить сухой
счет безрезультатности тысяч других.
А шеф, в качестве руководителя престижного начинания, праздным
наблюдателем разъезжает по всяким конференциям, симпозиумам и встречам,
ловко вставляет словцо в беседы между именитыми кибернетиками и, пользуясь
своим виртуозным умением хватать верхи, пичкать свой лексикон
терминологией из области, в которой, по-существу, ничего не понимает, дает
интервью для прессы, решается, если это нужно для престижа, делать даже
научные выступления - то есть зачитывать написанный для него текст.
Снимать с работы такого деятеля никому и в голову не придет... Тем более,
высокое начальство понимает: снимешь, потом самому придется отвечать за
сорванные сроки, проваленные дела...
- Ну, хватит сплетничать о шефе. Вернешься к нам? - напомнил о своем
предложении заведующий.
- А что я буду с этого иметь? На что мне у вас рассчитывать? Я ведь теперь
не мальчишка, чтобы быть на побегушках... Мне нужны свое дело, свои
сотрудники, свой персональный транспорт. Сможете устроить?..
* * *
Проснулся я, как обычно, в шесть утра - от ржавой трескотни до тошноты
надоевшего будильника. "Сегодня же выброшу этот трамвайный колокол, куплю
что-нибудь с более мелодичным звонком",- подумал я, прекрасно зная, что и
завтра, и через месяц эта же трескотня будет поднимать меня с теплой
постели и кидать в объятия неуютной жизни.
Кровать... Вспомнился вчерашний день (если его вообще можно назвать днем?).
Шайтана моего купили. Ему было обещано все, чего жаждет душа карьериста, и
он тут же забыл свои обиды на департамент, свою "борьбу из-за принципа".
Скрепив договор остатком "Арамейского" и расчетливо-деловым лапопожатием,
шайтан поспешно покинул кабинет заведующего. Я с трудом догнал его
недалеко от дверей департамента.
- А, извини, я забыл про тебя, - сказал он с оттенком надменной
рассеянности в голосе. - Ну, что ты еще хочешь посмотреть у нас? -
нетерпеливо спросил он, ясно дав понять, что на мою дальнейшую судьбу ему,
мягко говоря, наплевать.
- Отправь меня обратно. Теперь мы с тобой будем работать в противоположных
лагерях.
- То есть как? - снисходительно посмотрел он на меня.
- Очень просто. Я многое понял. Теперь знаю, как и против чего надо
бороться.
- Ты? - шайтан издевательски расхохотался. - Ты будешь бороться против
этих, своих, как их там... Нет, я не могу, спасите меня, я сейчас лопну от
смеха, ха, ха, ха... Они же расправятся с тобой просто так, между прочим,
ради потехи, ха, ха, ха...
В это время откуда-то появилась моя кровать. Шайтан уложил меня на нее,
как ребенка, продолжая безудержно смеяться. А у меня почему-то то ли от
обиды, то ли от злости перед глазами все начало расплываться и меркнуть.
Постепенно во мраке растворился и хохочущий шайтан.
И вот, разбуженный будильником рано утром, я по привычке, как
запрограммированная машина, начал собираться на работу, в институт. Дома
на меня не обратили никакого внимания. Видно, ловкий шайтан устроил так,
что моя отлучка осталась незамеченной. Кто знает, быть может, на Земле
оставалась моя тень, которая без труда выполняла мою пассивную роль в
жизни.
Я намеренно вышел из дома пораньше, желая дойти до института пешком.
Хотелось пройтись по прохладным улицам утреннего города, собраться с
мыслями, обдумать дальнейшие действия.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг