Абдухаким Фазылов
Восточное вращение
- Истинно само движение, которое мы наблюдаем. Причины возникновения его
нам неведомы, это воля создателя. Наша задача - правильное описание и
предсказание движения светил на основе наблюдений. В этом нуждаются
предводители караванов, пастухи в пустынях, дехкане при обработке земли и
все рабы аллаха для благовременного выполнения его предначертаний.
Он медленно ступал по каменным плитам в сопровождении молодых мунаджимов5.
Голос его звучал утомленно, без прежней уверенности и властности. Даже
после того как он ушел, этот монотонный, как проповедь, голос, казалось,
еще долго звучал под сводами прохладных залов среднего яруса.
Сайд осмелился приблизиться к нему около нижней площадки большого
квадранта, чтобы заговорить с ним, но остановился, увидев рассеянную
отрешенность на его лице. Султан прощался с обсерваторией.
В тот день, после того как султан удалился, Сайд долго стоял у оконного
проема с изразцовой решеткой и наблюдал за дорогой, ведущей в город. В
вечерних сумерках по ней в сторону города не спеша двигалась небольшая
группа всадников. Сайд следил за высокой фигурой султана до самого
поворота, где дорога сворачивала за один из холмов Афрасиаба. За холмами
лежал город, утопая в пышной зелени, сквозь которую пробивались десятки
минаретов и куполов мечетей.
Сейчас Сайд стоял у того же окна. На город, как и тогда, спускались
сумерки. Только дорога была пустынна. За холмами Афрасиаба из густой
зелени выступали обезглавленные во время последнего землетрясения минареты
и останки рухнувшей арки главного входа мечети Бибиханым.
Сайд тяжело вздохнул.
После гибели султана правители Самарканда менялись часто. Но жизнь в
обсерватории неотвратимо угасала. Безвозвратно ушло в прошлое время, когда
здесь же, в одном из залов нижнего этажа, читали вечернюю молитву,
предшествующую ночным наблюдениям. А сейчас на лестницах и в переходах
обсерватории раздавались поспешные шаги мунаджимов, учеников и служителей,
спешащих в городскую мечеть.
На небе одна за другой появились звезды, казавшиеся Сайду осиротевшими.
"Что ждет нас в будущем? На нас будто надвигается что-то зловещее, как
беззвездное земное небо.
Аллах избавил мавлана Казизаде от бремени этих нерадостных дней. Было бы
тяжело смотреть в его бесконечно умные глаза после гибели султана. Лежит
он сейчас недалеко отсюда,- голубой купол его гробницы на виду тех
немногих, кто еще делает замеры на крыше обсерватории. А мавлана Али Кушчи
давно уже покинул Самарканд, спасаясь от преследований. В эти дни он,
наверное, проливает безмолвные старческие слезы по родным краям в далеком
Истамбуле..."
Громкие голоса, донесшиеся снизу, отвлекли Сайда от грустных размышлений.
В одном из них он узнал сухую трескотню смотрителя обсерватории. Тот с
криком гнал кого-то от главных дверей. Сайда заинтересовала речь
незнакомца. Смешивая тюркские, персидские и арабские слова, он умолял
вызвать кого-нибудь из обсерватории.
- Уходи, бродяга, и без тебя достаточно грязи и хулы в этой обители! -
кричал ему смотритель.
- Мне нужен Сайд. Дай мне Сайд, - настаивал незнакомец.
- Ради аллаха, оставь меня в покое, проклятый кафур. Ты отвлекаешь меня от
вечерней молитвы. Если я опоздаю на нее, убью тебя!
- Позови Сайд, я хочу Сайд, - твердил незнакомец, словно в забытьи.
- Не стану я его искать! Клянусь аллахом, я не переступлю порога обители,
проклятой моим пиром!
Сайд поспешил вниз.
У главного входа он застал смотрителя, дрожащего от ярости, и незнакомца -
явно чужестранца. Увидев Сайда, смотритель свирепо прокричал ему в лицо,
указывая на незнакомца:
- Мавлана, растолкуй этому бродяге, пусть убирается отсюда. Иначе я возьму
грех на душу - раскрою ему череп. С меня достаточно того, что сторожу это
грешное место, да будет оно проклято!
Сайд, не обращая внимания на крики старика, с интересом изучал в
сгущающихся сумерках незнакомца, что добивался его вызова. Тот стоял в
нескольких шагах, среднего роста, настолько худой, что его длинная, в
невообразимых складках одежда была надета как будто на скелет. На
удлиненном лице влажно поблескивали огромные черные глаза. Волосы его
спадали до плеч.
- Я Сайд, что тебе нужно от меня?
Большие глаза незнакомца радостно сверкнули.
- Мавлана Сайд, мне надо с тобой поговорить, - на чистом арабском языке
произнес он.
Сайд хотел было пригласить его в обсерваторию, но, взглянув на еще не
остывшего смотрителя, понял, что тот будет всеми силами препятствовать
этому. Он вежливым жестом предложил незнакомцу сопровождать его и пошел по
запущенной цветочной аллее вдоль круглой стены обсерватории. Незнакомец
последовал за ним.
- Долог был мой путь до тебя, мавлана.
- Откуда?
- От самого Истамбула.
Сайд остановился и крепко схватил его за локоть.
- От учителя Али? Как он там? Здоров ли?..
- Он умер. С тех пор минуло четыре месяца, - опустил голову незнакомец.
Сайд отпустил его. Они молчали. Откуда-то издалека, снизу, у сада,
лежащего у подножия холма, где стояла обсерватория, доносился заунывный
плач одинокого ная. Сейчас он заполнил все.
Сайд почувствовал, что привычный для него мир вдруг опустел. Он только
теперь до конца понял, как много значил для него учитель, живший где-то
далеко-далеко. "Аллах, прими в рай его душу... Пошлешь ли когда-нибудь на
Землю таких людей еще? В последнее время ты только забираешь их к себе..."
Незнакомец, почувствовав его состояние, опустился на корточки и вполголоса
начал читать суру корана. Ничего не сознавая, Сайд тоже опустился рядом с
ним и раскрыл ладони для молитвы...
- Кто ты? Как нашел меня? - спросил он потом незнакомца.
- Я такой же, как ты, пожизненный должник учителя Али. Нашел тебя,
выполняя его волю. В последние свои дни учитель часто повторял, что только
теперь он прозрел по-настоящему. Хотел бы очень многое сделать заново.
Каждый день вспоминал тебя и ждал. Перед смертью просил доставить тебе
одну книгу... Я понял, что это очень важно; с караванами добрался до тебя.
Незнакомец откуда-то из-под складок одежды вытащил плоский, завернутый в
тряпье, сверток, посмотрел на него, как на нечто с ним неразлучное, потом
протянул Сайду.
- Чем я могу помочь тебе, чужестранец? - с благодарностью в дрогнувшем
голосе спросил Сайд.
- Мне поможет бог, мавлана Сайд. Я счастлив, что исполнил последнее
желание учителя и сделал, наверное, что-то полезное для учения.
- Где все-таки я могу найти тебя, чужестранец?
- Не надо меня искать. Я больше ничего не знаю, кроме того, что рассказал
тебе. Завтра на восходе с караванами уйду обратно. Прощай, мавлана.
И он растворился в наступившей темноте.
- Да хранит тебя аллах, добрый человек...
Сайд продолжал сидеть под стеной обсерватории. Далекий пай издавал теперь
мелодию, скрашенную светлой грустью. Боль уходила, печаль становилась
прозрачной, возвышенной...
"Оказывается, учитель уже давно отошел от этого мира. Но нить, связывающая
нас, не прервалась..."
Сайд прижимал к груди книгу в грязном тряпье.
* * *
- О чем сегодняшний урок, учитель? - раздался снизу звонкий юный голос, и
Сайд вспомнил про ученика.
- Сын мой, я сегодня открою тебе то, чего аллах не удостоил меня в твои
годы.
Сайд стоял на высоком постаменте для наблюдений, один на один со звездным
небом. Высокое здание обсерватории и в довершение этот постамент поднимали
его к зениту необъятного звездного купола.
- Учитель, вы много знали в мои годы? - с открытым детским любопытством
спросил ученик.
- В четырнадцать лет я пас овец в степях и запомнил почти все звездное
небо. Но знание пришло потом.
- Я еще не знаю столько, учитель.
- Но то, что ты узнаешь в эту ночь... - Сайд замолчал и посмотрел на
мальчика, который стоял внизу, на плоской части крыши. Его фигура в
длинном, узком, чуть расширяющемся книзу халате, угадывалась в темноте
своей стройностью.
- Поднимись ко мне.
Мальчик поднялся по ступенькам. Любопытство не покидало его.
- Учитель, когда вы начали наблюдать за звездами?
- Давно, тогда мне не было и семи лет. Семья жила в нужде. Отца мы не
видели месяцами - ранней весной с огромными стадами он уходил в степи.
Однажды старый дервиш рассказал мне, что по звездам можно предсказывать
будущее. С этого дня я начал искать смысл в их расположении. Когда отец
вернется домой? Когда дома у нас будет мясо? - вот на какие вопросы я
искал ответа у звезд. Когда отец начал брать меня с собой, под огромным
открытым небом ночной степи я изучал расположение звезд.
- Вы не похожи на пастуха, учитель.
Мальчик опустил голову, смутившись своей дерзости. Он был из знатной
семьи, близкой ко двору, и впервые узнавал о низком происхождении учителя.
- Я был им, сын мой. Был до тех пор, пока однажды под вечер к нам не
завернули всадники с орлами на рукавице. Это оказались кушчии6 султана
Улугбека. Они остались ночевать в нашей юрте. Один из них долго беседовал
с отцом. Потом отец позвал меня, и незнакомец спросил - не могу ли я
показать неподвижную звезду на небе. Я тогда уже знал Козленка7, вокруг
которого вращаются все звезды, и показал ему. На утро он, о чем-то
договорившись с отцом, увез меня в Самарканд. Это был мавлана Али Кушчи. Я
стал его учеником.
- Учитель, это правда, что мавлана Али Кушчи умер в Истамбуле?
- Да, сын мой, год тому назад я получил весточку об этом. Но перед смертью
он дал мне урок, достойный самого Афлотуна8.
- Какой урок? Мне можно узнать об этом, учитель?
- Именно об этом я хочу рассказать сегодня. А сейчас преклони колени,
посвятим молитву его светлой памяти...
* * *
По старческой привычке смотритель проснулся среди ночи. Он немного
поворочался на своей жесткой постели, потом решил подняться и пройтись на
воздухе, зная, что при этом слегка утомится и тогда можно будет еще
вздремнуть до рассвета. Кряхтя, он вышел из своей хижины. Прямо перед ним
высилась темная громада обсерватории. Наравне с ней, над горизонтом висела
неполная, не очень яркая луна.
Старик сразу услышал людской говор, режущий тишину ночи. Он запрокинул
голову и увидел два темных силуэта на крыше. "Не спят, безбожники", -
подумал он и, постояв немного, побрел по склону холма, злобно поглядывая
на крышу. Его раздражало присутствие людей здесь, в такое время, их голоса.
Сделав полный круг вокруг обсерватории, старик подошел к своей хижине и
опустился на камень, служивший скамейкой. С крыши доносился звонкий голос
мальчика, бойкий, будто он отвечал урок:
- ...за сферой этой планеты расположена небесная сфера с неподвижными
звездами на ней, совершающая суточное вращение. Землю же аллах поместил в
центре этих сфер и придал им вращательные движения вокруг нее с различными
скоростями.
Старик встал и собрался было уходить к себе - к нему подкрадывался сон, но
в этот момент его остановил тот же звонкий голос:
- Для чего вы заставили меня повторить все это, учитель?
Старик по голосам уже определил, что второй человек на крыше был мавлана
Сайд, но разобрать его слов не мог. Тот отвечал тихо и глухо...
Выслушав ответ, мальчик вдруг сделал шаг назад к самому краю площадки.
- Да хранит вас аллах, учитель, вы не шутите?
Приложив ладонь к уху, старик попытался разобрать ответ Сайда, но снова
ничего не смог уловить. Опять прозвучал уже испуганный голос мальчика:
- Ведь это же шак9 к учению пророка!..
Старик не стал дальше вслушиваться. Гнев душил его. Он бросился к себе.
"Завтра же отправлюсь к Ходжа Музаффару, расскажу все. Они здесь
развращают ересью даже малолетних... Скажу пиру10, пусть отпустит меня
отсюда, или изгонит безбожников!"
* * *
Луна уже поднялась высоко. Площадка осветилась ее серебристым светом. Сайд
видел, что мальчик потрясен. Он подошел, положил руку на плечо ученика и
мягко повторил:
- Да, сын мой, все это непривычно. Мне тоже сначала было страшно. Но это
не шак, в коране нет запрета против такого суждения.
- Если это так, почему же аллах не даровал нам своего откровения на этот
счет? - растерянно спросил мальчик.
- Аллах дал нам разум, сын мой. С его помощью мы должны сами постигнуть
вселенную.
Они замолчали. Сайд отошел на другой край площадки и глядел на луну.
Мальчик растерянно следил за ним. "Если бы все это я услышал от другого
человека, не выдержал, кинулся бы на него. Но это говорит мой учитель...
Мне страшно..."
- Учитель, разрешите мне уйти. Мне почему-то холодно сегодня.
- Я провожу тебя до моста Аби-рахмат. Завтра после полуденной молитвы
приходи в Чил-Устун, там продолжим урок.
Спускаясь по лестнице, мальчик посмотрел на небо. Оно показалось ему
непривычно тревожным.
* * *
Мавлана Сайд в числе немногих мунаджимов обсерватории имел доступ в
загородный дворец Чил-Устун. Дворец находился в Баги-Майдане, великолепном
парке, когда-то разбитом по велению Султана Улугбека у западного подножия
холма Кухак. Двухъярусное здание, построенное на высоком каменном
основании, завершалось широкой террасой с причудливыми перилами. Это было
излюбленное место для занятий мавлана. Он сидел в тени высоких тополей,
падающей после полудня, и занимался вычислениями. Невдалеке высилось
сплошь покрытое бирюзовым узором здание обсерватории. Отсюда можно было
даже различить немногих людей, ведущих наблюдения на ее крыше.
- Здравствуйте, мавлана, я пришел.
Мальчик стоял на верхней ступеньке винтовой лестницы одного из четырех
минаретов, возвышающихся по углам террасы. Тонкое лицо его побледнело,
совсем осунулось. "Видно, не спал ночью. Не слишком ли грубо начал я
разрушать его прежние представления? Следует быть осторожнее", - подумал
Сайд.
Он усадил ученика рядом на мягкую подстилку и, собирая разбросанные листки
с низкого столика, стоявшего перед ними, спросил:
- Чем ты озабочен, сын мой?
- Я все время думаю о том, что вы мне сказали вчера ночью. Ужас не
покидает меня, учитель, - признался мальчик.
- Отчего? - Сайд невольно улыбнулся.
- Учитель, привычная до вчерашнего вечера вселенная стала шаткой и
неустойчивой. Она тронулась и закружилась в разрушительном вращении.
- Понимаю тебя, сын мой. Мне в мои годы привыкнуть к этому было намного
тяжелее.
- Учитель, откуда у вас такое откровение?
- Это и есть последний урок мавлана Али Кушчи, сын мой.
- Али Кушчи? Но его же нет в этом мире?!
Удивление мальчика граничило с ужасом.
- Верно. Но перед смертью он своею рукой написал свою последнюю книгу. По
воле аллаха она дошла до меня.
- Ив ней изложено... это?.. - мальчик осекся, не зная, как назвать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг