никто не верил: говорили просто так, по привычке. Тоже самое сейчас
происходит с вашей пресловутой "честью". Пройдет еще немного времени, и это
слово забудут, как забыли всех богов... Да уже сейчас трудно найти
человека, помнящего смысл этого слова!
- Неужели? - с каменным лицом сказал Феликс.
- Я имею в виду человека, а не героя... Да что с тобой спорить! -
махнул рукой Огюстен и принялся пополнять запас еды на тарелке, готовясь к
длительным поискам достойного оппонента.
"Нет, дружок, - подумал Феликс, следуя его примеру. - Теперь я от
тебя не отстану. Я не дам тебе устроить свару с Бальтазаром. Не выйдет".
Но когда Огюстен, нагрузившись провиантом, отправился в дальнее
плавание, на пути Феликса встало неожиданное препятствие. Тот самый
костлявый блондинчик бесцеремонно заступил ему дорогу.
- Извините мою назойливость, - сказал он, - но если я не ошибаюсь,
вы - Феликс?
- Совершенно верно, - озадаченно кивнул Феликс. - С кем имею честь?
- А ваш сын Йозеф служит при канцелярии магистрата?
- Еще раз верно. А вы?..
- А я так и подумал! Дело в том, что ваш сын очень на вас похож, и
я сразу, как вас увидел... Да, как вы себя чувствуете?
- Просто замечательно, - сказал Феликс сквозь зубы, видя, что
Огюстен уже растворился в толпе. - Но мы, кажется, незнакомы?
- Ох, простите великодушно, - смутился блондин. - Вы меня, конечно
же, не помните... Меня зовут Нестор, и я тоже служу в ратуше. Можно
сказать, непосредственный начальник вашего сына.
Рукопожатие у него было крепкое, но ладонь - неприятно скользкая.
- Нестор, а дальше?
- Просто Нестор. Я ведь учился в Школе! Правда, очень давно и очень
недолго... Вы тогда как раз начинали преподавать.
"Ему должно быть под сорок, - прикинул Феликс, - а выглядит не
старше тридцати... Он прав - я его совсем не помню".
- Знаете, а здесь мало что изменилось! - поделился Нестор. - И
Сигизмунд все такой же строгий. Даже речь он читал, кажется, ту же самую!
Эх, до чего приятно вспомнить молодость... Правда, для этого мне пришлось
сделать карьеру, чтобы вместе с бургомистром быть приглашенным на прием по
случаю Дня Героя! - натянуто рассмеялся он.
Феликс вежливо улыбнулся, прикидывая, как бы от него отделаться.
- Кстати, о карьере, - продолжал Нестор. - Вы не согласитесь меня
немного просветить? Дело в том, что я очень смутно представляю себе
иерархию героев и до сих пор не знаю, какую должность занимает, например,
господин Сигизмунд. Он тут самый главный, да? - наивно спросил он.
- Сигизмунд? - машинально повторил Феликс. - Нет, ну что вы. Он
кастелян, архивариус, декан, церемониймейстер... Проще говоря, он
единственный из всего этого сборища господ героев, кому не лень заниматься
административной деятельностью. Но называть его "самым главным героем", -
Феликс саркастически хмыкнул, - я бы не стал. Иерархической лестницы как
таковой у героев нет и быть не может - чтобы в этом убедиться, достаточно
взглянуть на данное хаотическое скопление крайне независимых и очень
обидчивых людей, каждый из которых подчиняется исключительно своим
представлениям о чести.
- Вот оно что... Постойте, а как же кодекс героя? Кодекс-то
существует?
- Безусловно. Причем у каждого - свой собственный, - усмехнулся
Феликс, с грустью понимая, что годы чтения лекций оставили неизгладимый
след на его манере разговаривать. "Я становлюсь старым занудой, который на
любой вопрос готов прочитать лекцию, - вынес себе вердикт он. - А пока я
распинаюсь перед этим хлыщом, Огюстен щедро роняет семена раздора на
благодатную почву ностальгических воспоминаний о прошлом".
- О, мне пора, - засуетился вдруг Нестор. - Их великолепие
соизволили одеться и готовы внимать "Беовульфу". А я должен следить, чтобы
толстяк не уснул в ложе!.. - Он развел руками: - Не обессудьте, но я
побежал. Надеюсь, мы еще встретимся!
- Непременно, - учтиво кивнул Феликс.
"Скатертью дорога, - подумал он с облегчением, когда Нестор исчез
так же незаметно, как и появился. - А теперь надо отыскать Огюстена... Или
нет, лучше искать Бальтазара - он шумный, его найти легче. А найдя, увести
куда подальше. Я думаю, соваться к незнакомым героям Огюстен поостережется
- не дурак же он, в самом деле... Но куда Хтон понес Бальтазара?! Ведь
только что здесь был!"
На памяти Феликса все предыдущие банкеты оканчивались почти сразу
после ухода почетных гостей. Этот уход был чем-то вроде негласного сигнала
к окончанию веселья: да и как, скажите на милость, могут веселиться
три-четыре героя в окружении сотни студентов? Поэтому банкет обычно угасал
к девяти часам вечера: герои расходились по домам, студенты устраивали для
новичков ознакомительный тур по злачным местам Столицы (это называлось
обрядом посвящения в студенческое братство и всегда заканчивалось
нелицеприятным разговором Сигизмунда с префектом жандармерии на тему "О
влиянии алкоголя на неокрепшие юношеские организмы"), потом прислуга
убирала столы и палатки, Сигизмунд лично запирал Школу на ключ, и еще до
полуночи День Героя можно было считать благополучно завершенным.
Но сегодня, когда господа герои после стольких лет манкирования
своими почетными обязанностями решили, как выразился Сигизмунд, "взять
реванш", уход бургомистра и его присных остался практически незамеченным.
Банкет вовсю набирал обороты: герои, уже изрядно захмелевшие,
рассредоточились по двору, оттеснив студентов куда-то на периферию, и,
распавшись на отдельные группы старых друзей, предались смакованию вин,
яств и подвигов многолетней давности, продолжая при этом шпынять
нерасторопных официантов, оглушительно хохотать над бородатыми анекдотами,
выкрикивать тосты и вполголоса перемывать кости окружающим. Все это вместе
взятое образовывало шумовой фон настолько сильный, что даже громогласный
испанец не смог бы на нем выделиться. К тому же, насколько Феликсу было
известно, Бальтазар крайне щепетильно относился к понятию "дружба", а
коллег по ремеслу вообще недолюбливал, но это нисколько не мешало ему иметь
приятельские (не дружеские, а именно приятельские) отношения с большинством
здесь присутствующих героев - а посему он мог с легкостью примкнуть к любой
компании и поддерживать любую тему для разговора до тех пор, пока она ему
не надоедала.
Отыскать в раздробленной толпе человека, склонного к частой
перемене собеседников и собутыльников, можно было только последовав его
примеру. Феликс где-то полчаса произвольно курсировал по двору в расчете на
то, что рано или поздно их пути пересекутся, но Бальтазар как сквозь землю
провалился. Тогда Феликс пошел на крайний шаг - он перекинулся парой слов с
Дугалом, после чего небрежно, как бы невзначай, чтобы никто не догадался о
порученной ему роли опекуна, проронил:
- А что, Бальтазар уже смылся?
- Да вон он, - скабрезно ухмыльнулся Дугал. - В своем репертуаре...
Феликс проследил за указующим перстом Дугала и тихо обомлел. Было
бы верхом наивности ожидать от испанца, впервые явившегося на церемонию,
точного соблюдения всех неписаных законов последней, но то, чем занимался
идальго в данный момент, попросту выходило за рамки приличий. Да что там -
приличий! Это противоречило здравому смыслу и инстинкту самосохранения. На
подобные выходки не решался даже Огюстен с его тягой к эпатажу почтенной
публики. Отколоть такой номер, да еще в присутствии Сигизмунда, мог только
человек или не вполне трезвый, или склонный к суициду. Последнего Феликс за
другом никогда не замечал...
Проще говоря, Бальтазар решил приударить за студенткой.
Чтобы понять мотивацию этого экстраординарного решения, надо было
четко уяснить положение дел. Во дворе Школы находилось в общей сложности
около двухсот человек. Это число включало в себя приблизительно равные
количества господ героев и студентов - как новичков, так и старшекурсников.
Плюс исчезающе малая доля официантов. Все вышеупомянутые личности
относились к мужскому полу. Но среди всей этой массы мужчин было еще и две
женщины. Да-да, те самые студентки в мужском платье. И если за первой из
них, некрасивой курносой девахой, увивались только трое
близнецов-провинциалов, то вторая, миниатюрная брюнетка с кукольным личиком
и точеной фигуркой, была удостоена внимания блистательного драконоубийцы.
Остальные же студенты, до глубины души задетые примером столь наглого
браконьерства, честно пытались составить конкуренцию убеленному сединами
герою - только куда им было соваться в своих суконных кафтанчиках супротив
обольстительного столичного щеголя, на счету которого разбитых сердец было
поболе, нежели зарубленных чудовищ - а чудовищ Бальтазар рубил без счету...
- Можно тебя на минуту? - спросил Феликс, приобнимая друга за плечи
и пытаясь отвести его в сторонку для интимного разговора. Сделать это
удалось не раньше, чем Бальтазар чмокнул ладошку румяной девицы, щелкнул
каблуками и сказал:
- Я скоро вернусь!
- А вот этого я тебе как раз и не советую, - сказал Феликс строго,
когда они уединились под плакучей ивой.
- Это еще почему? - развязно спросил испанец. - Ты посмотри, какая
куколка!
- А еще она - студентка Школы героев. Понятно?
- Ну и? - качнулся Бальтазар. - Все равно через полгода ее и духу
здесь не будет. А мне к тому времени понадобится новая горняшка... В чем
проблема, я не пойму?
- В Сигизмунде.
- Да-а? И что наш старый добрый Сигизмунд?..
- Если ты не прекратишь подкатываться к студенткам, - сказал Феликс
внушительно, - наш старый, но не очень добрый Сигизмунд отрежет тебе...
догадайся, что.
- Яйца? - громче, чем следовало, высказал предположение Бальтазар.
- Вот-вот. Поэтому...
- Понял. Больше не повторится... - Он наигранно всхлипнул, стараясь
казаться пьянее, чем на самом деле.
Феликс поморщился:
- Тебе что, скучно? Прекрати этот спектакль...
- Да, мне скучно! - с вызовом сказал Бальтазар. - А чем еще можно
заниматься на поминках по героической молодости? Баб нет, музыки, считай,
тоже нет, из выпивки - одно винишко... Тьфу. Ни тебе потанцевать, ни песню
спеть... Подраться, что ли?
- Не стоит, - сказал Феликс, заботливо поправляя перевязь на груди
Бальтазара. - Раз уж тебе неймется - шел бы ты в кабак. Там и спляшешь, и
песню прогорланишь, и мебель поломаешь... И служаночку в углу потискаешь.
Полный набор удовольствий для аристократа. А?
- Это мысль... - задумчиво протянул идальго. - Только одного кабака
будет мало.
- А ты все обойди. Кучер, небось, твои пристрастия уже знает...
Начни, например, у Готлиба - и по кругу.
- Типун тебе на язык! "У Готлиба"... Брр! - передернул плечами он.
- Я уже как-то забрел туда с пьяных глаз. На Новый Год, что ли?.. Жуть. До
сих пор вспоминать не хочется...
Заняв друга беседой, Феликс подвел его к каменным львам у лестницы
и напутственно похлопал по плечу:
- Тогда скажи кучеру, чтобы к Готлибу - ни-ни!
- Постой... - помотал головой Бальтазар. - Ты же со мной приехал. А
обратно как?
- Извозчика возьму.
- Ах да... Извозчика... А помнишь, как раньше? Мы, верхом, всю ночь
напролет, галопом по улицам, да ни одного кабака, ни одного трактира,
корчмы или таверны не пропускали!.. Да... И что интересно - пьяные были
вусмерть; а с лошади не падали. А я уже забыл, когда последний раз верхом
ездил... Все кареты, извозчики, кэбы... Эх... В седло бы, да галопом,
бешеным, чтоб ветер в лицо!..
- Ты совсем раскис, - сказал Феликс с порицанием. - А ну,
проваливай с моих глаз! Тоже мне, драконоубийца...
- Это все пагубное влияние окружающих. Нельзя мне со стариками. А к
молодежи ты не пускаешь... - пригорюнился Бальтазар.
- Катись отсюда! - не выдержал Феликс, и Бальтазар хитро
ухмыльнулся, ткнул его кулаком в бок, вихрем взлетел по лестнице и одним
рывком распахнул массивную дверь.
- Салют! - махнул он рукой на прощанье, и в движении его не было и
следа от пьяной расслабленности.
"Вот мерзавец, - одобрительно хмыкнул Феликс. - Никогда не
разберешь: то ли вправду пьян, то ли прикидывается..."
Спровадив друга подальше от ехидного Огюстена, Феликс решил было
спокойно и со вкусом поесть, выпить и отдохнуть от забот, но... Именно
теперь, когда, казалось бы, ничто уже не предвещало проблем, и Сигизмунду
незачем было переживать по поводу чреватого дебошем столкновения испанца и
француза, и студенты могли без помех оказывать должные знаки внимания своим
соученицам, а банкету больше не грозила опасность превратиться из
добропорядочного празднества в арену потасовки - именно в этот момент
случилось нечто настолько ужасное, немыслимое и чудовищное, что это
попросту не укладывалось в голове; случилась катастрофа.
Спиртное кончилось.
Двор обезлюдел за считанные минуты. Подхваченный водоворотом
разгневанных таким небрежением к своим нуждам героев, Феликс вдруг очутился
в вестибюле и с удивлением принял из рук Алонсо плащ и берет. Кругом
бурлила толпа недобравших героев. Исход с банкета напоминал бегство с
тонущего корабля, и Сигизмунд, стоя у гардероба, даже не пытался задержать
кого-либо из беглецов, понимая тщетность таких попыток. Герои, в кои-то
веки посетившие родные пенаты, теперь покидали их с поспешностью в чем-то
даже оскорбительной, но если Сигизмунд на кого и обижался - так это на свою
недальновидность.
- Ай-яй-яй, - бормотал он, перекинув через локоть длинный сюртук
верблюжьей шерсти и ища, куда бы прислонить меч. - Как неудобно
получилось... Феликс, будь любезен, подержи эту железяку, пока я оденусь.
- Что же вы, - с укором и сочувствием произнес Феликс, принимая
двуручник. - Надо было послать кого-нибудь за вином... Бочку-другую
прикатили бы - и порядок. Им ведь уже все равно было, что пить...
- Да-да-да, - кряхтел Сигизмунд, не попадая в рукав сюртука. Феликс
ему помог. - Как-то... не подумал. Не рассчитал. Старый стал, голова
дырявая... А как все хорошо начиналось...
- Ну и ладно. Не переживайте. В следующий раз...
- Хороший ты все-таки мальчик, Феликс. Добрый... Только черта с два
они тут соберутся в следующий раз. Я их знаю. Герои! Хотя... может, так оно
и лучше будет. А то если бы они до утра здесь пили - то Хтон его знает, чем
бы это кончилось... Э, да тебя, поди, дома заждались. Привет Агнешке!
- Обязательно! - улыбнулся Феликс.
Однако, чтобы попасть домой, надо было сначала выбраться из Школы,
а это в данный было невозможно по целому ряду причин: во-первых, никто из
героев не признавал живой очереди и каждый из них стремился покинуть
вестибюль первым, отчего у дверей образовалось столпотворение; во-вторых,
экипажей и пролеток у подъезда Школы скопилось столько, что отыскать свою
карету мало кому удавалось; и в-третьих, как раз к этому времени в
городском парке закончился фестиваль бродячих актеров, и жандармы изгоняли
оттуда загулявших зрителей вслед за повозками лицедеев, которые не могли
проехать в ворота парка из-за пробки, вызванной скоплением экипажей у
крыльца Школы...
"Ну уж нет, - подумал Феликс. - Это без меня".
Он развернулся и пошел обратно - прочь из галдящего вестибюля,
вверх по лестнице, через коридор с догоревшими факелами на стенах,
пересекая истоптанную сотней ног арену амфитеатра, а потом опять во двор,
мимо каменных львов к опустевшим столам, возле которых переводили дух
официанты и флегматично кушал Огюстен, подчищая остатки ростбифа.
- А, это ты, - встрепенулся он при виде Феликса и сразу сник,
заметив плащ и берет. - Уже уходишь?
- Ухожу.
- Какой конфуз с вином вышел, а? Сигизмунд, видно, не привык
встречать столько гостей...
- Это точно.
- А теперь ему и привыкать незачем. Больше они сюда не придут. Это
ж смертельное оскорбление - уйти с банкета трезвым... - хихикнул Огюстен и
неожиданно спросил очень серьезно: - А почему все герои так много пьют?
- Не все.
- Но почти все! - настоял Огюстен. - Подавляющее большинство. А?
- Тебе лучше знать, - сказал Феликс, надевая берет. - Я ведь только
варюсь в этом супе. А ты его дегустируешь...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг