- Ты об этом? Это старый, еще из Африки привез.
- Ах, Африка, Африка! Помню, лет двадцать назад довелось мне там
побывать в племени настоящих людоедов...
- А помнишь того кривого араба? Вот это был пройдоха!
- Да, всем жуликам жулик. Но это еще что, а вот...
- ...съели к чертовой матери!
- Ха-ха-ха!!!
- А ты помнишь?..
Вечер, вопреки прогнозам Бальтазара, выдался довольно теплым для
этой поры года, и Феликсу после напряженного протискивания к столам с
закуской снова стало жарко. "Если бы меня начало бросать то в жар, то в
холод лет эдак десять тому назад, - подумал Феликс, - и происходило бы это
не в Столице, а в каком-нибудь захолустном феоде, я бы решил, что
поблизости ошивается сильный маг, и моя интуиция решила мне об этом
ненавязчиво намекнуть... Но, к счастью или к сожалению, магов в
окрестностях Столицы, как, впрочем, и во всей Ойкумене, больше не
наблюдается. Пожалуй, отсюда и такая тяга героев к вопросу "а ты
помнишь?.." В одном Огюстен прав: это и впрямь тягостное зрелище".
Стол, возле которого наконец очутился Феликс, выглядел как замок
мага после визита героя и являл собой наглядное доказательство тезиса "кто
не успел - тот опоздал". Единственное, чем смог поживиться Феликс - чашкой
малинового пунша из полупустой бадьи. Пунш был приторно сладким и жажду не
утолил, вместо этого разбудив аппетит.
"Однако! - подумал Феликс. - Не очень-то весело будет уйти с
банкета голодным". Он завертел головой, пытаясь определить место, откуда во
двор попадали вездесущие официанты и поварята с тяжелыми подносами,
наполненными всевозможной снедью, которая исчезала с подносов гораздо
быстрее, чем успевала добраться до столов. Найти источник вкусностей не
удалось, но зато Феликс локализовал одного из своих подопечных.
- Самое главное - это хвост! - громогласно втолковывал кому-то
Бальтазар. - Его надо цеплять багром или гизармой. На крылья - сеть, чтоб
не взлетел, и можно рубить голову! Но тут свои тонкости...
Объяснять тонкости охоты на драконов Бальтазар мог часами. Теперь
надо было отыскать Огюстена и проследить, чтобы он не вздумал (а он мог)
сопровождать монолог Бальтазара своими язвительными комментариями - и
поручение Сигизмунда можно было считать выполненным. А еще не худо было бы
перехватить чего-нибудь съестного. И запить это чем-нибудь горячительным,
потому что Феликсу опять стало холодно...
Огюстен обнаружился около полосатого тента с импровизированной
кухней. Там же находилась и большая часть почетных гостей с бургомистром во
главе. Огюстен как раз держал бургомистра за пуговицу и что-то ему
увлеченно объяснял, яростно жестикулируя и не забывая при этом откусывать
от здоровенного бутерброда с ветчиной. Бургомистр, при всей своей
внушительной внешности - огромный живот, большие мужицкие руки-лопаты, три
подбородка и косматые брови, сросшиеся над мясистым носом - нравом обладал
тишайшим, застенчивым и даже робким, а потому внимал Огюстену покорно и
безропотно, лишь изредка бросая исполненные тоски взгляды в сторону стола с
закусками, возле которого самозабвенно чавкал префект жандармерии.
Феликсу стало жаль бургомистра, и он поспешил ему на выручку. Тем
более, что на столе для почетных гостей запасы еды не оскудевали - даже
несмотря на зверский аппетит увешанного аксельбантами главного жандарма
Столицы...
- И это только начало! - горячился Огюстен. - Дальше будет хуже,
много хуже, поверьте мне, господин бургомистр! Ойкумена расползется, как
старое лоскутное одеяло с прогнившими нитями. Феоды, никем и ничем не
управляемые, перестанут существовать как административные единицы, а это не
может не привести к серьезнейшим проблемам для городов Метрополии. И
сохранить этот союз вольных городов в таких условиях будет ой как не
просто, дорогой господин бургомистр...
- Добрый вечер, господин бургомистр, - вежливо поздоровался Феликс.
Они свели шапочное знакомство на одной из прошлых церемоний. - Если я не
ошибаюсь, наш общий друг Огюстен предрекает грядущий конец света?
- Ну что за ерунду ты несешь?! - возмутился Огюстен, от негодования
даже выпустив пуговицу на жилетке бургомистра. - Как это свету может
наступить конец? Все это сказки для маленьких детей. Мир не может
погибнуть, он может только измениться, а вот удастся ли нам приспособиться
к этим изменениям?
- Я сегодня ходил с внучкой на парад, - сказал Феликс, не обращая
внимания на Огюстена. - Видел макет дракона...
- Да? - рассеяно сказал бургомистр, не отводя глаз от стола. - И
как вам?
- Грандиозно. Почти как настоящий!
Бургомистр просиял.
- Вам правда понравилось? - затаив дыхание, спросил он.
- Еще как! - воскликнул Феликс и без всякого перехода спросил: -
Господа, а почему мы ничего не едим? Давайте пройдем к столу...
Бургомистр посмотрел на него с обожанием и сказал:
- И правда, давайте!
У стола Феликс положил себе на тарелку немного спаржи в беарнском
соусе и несколько тончайших, со слезой, ломтиков копченой семги. Пока он
наполнял бокал белым вином, беспардонный Огюстен успел заявить:
- Не понимаю, что может нравиться в фанерном макете дракона. Как по
мне, это просто насмешка над героями. На твоем месте я бы обиделся.
От этих слов бургомистр заметно расстроился, но Феликс утешил его
дружеской улыбкой:
- Огюстен никогда не был героем, но всегда считал себя знатоком
нашей психологии...
- Чтобы узнать вкус супа, необязательно в нем вариться! -
провозгласил Огюстен. - И вообще, я не понимаю причин всего этого веселья.
Тут впору плакать, а они смеются!
- Отчего же мы должны плакать? - снизошел до вопроса Феликс, смакуя
восхитительную семгу.
- А то ты не знаешь! С каждым годом в Школу поступает все меньше и
меньше студентов. Так? И соответственно, число тех, кто сможет закончить
обучение, становится мизерным, верно? Я уже не говорю о том, что никто из
них никогда не сдаст экзамен на героя, так как для этого надо убить
чудовище, а когда, скажи мне, ты в последний раз видел чудовище? То-то же...
- Постойте, мсье Огюстен... - Бургомистр перестал накладывать на
тарелку гору крошечных бутербродов-тартинок и недоуменно сказал: - К чему
вы клоните?
- Посмотрите вокруг, господин бургомистр! - возликовал Огюстен,
снова перехватывая инициативу в разговоре. - Посмотрите внимательно, ибо
такого вы больше нигде не увидите! Перед вами - самое представительное,
самое полное и самое жалкое собрание ходячих анахронизмов. Здесь находятся
почти все устаревшие детали общественного механизма, в обиходе именуемые
героями. Их время уже прошло, окончательно и бесповоротно, а они этого так
и не поняли. Пройдет еще двадцать лет, и последний из этих бодрящихся
старичков сойдет в могилу, и тогда - а может, и того раньше, кто знает?! -
о них забудут. Они и сейчас уже скорее персонажи анекдотов, чем легенд, а
когда о них вовсе перестанут вспоминать, время героев угаснет. Навсегда!
Поверьте мне, так и будет! А то, что происходит здесь - это все по
инерции...
- Как же так? - опешил бургомистр. - Как это - угаснет? Почему
угаснет?
- Огюстен несколько преувеличивает, - сказал Феликс и пригубил
вино. - И торопится с выводами... Как это с ним это часто бывает.
- Ах, вот как?! - распетушился Огюстен. - Тороплюсь, значит, с
выводами?
- Профессия героя, - продолжал Феликс, - как и профессия, скажем,
золотаря, будет существовать до тех пор, пока в ней будет потребность.
Конечно, внешние признаки могут изменяться, когда на смену выгребным ямам,
которые надо чистить, приходит канализация, которую надо ремонтировать...
Прошу прощения за столь неподобающую при застолье аналогию.
- Сам же говоришь: изменяться! - прицепился Огюстен. - А герои к
этому не способны. Герой по определению должен быть несгибаемым и
твердолобым. Разве не этому вы учите студентов? "Не быть глиной в руках
всемогущих, хранить честь в любых обстоятельствах, всегда и везде
оставаться героем..." - процитировал он речь Сигизмунда.
- Огюстен опять все перепутал, - прокомментировал Феликс, обращаясь
к бургомистру. - Я ведь говорил об изменении внешних признаков, а не
внутренней сути. А внешние признаки героев на протяжении веков менялись
неоднократно...
Феликс почувствовал, что вино, приятное на вкус и вроде бы легкое,
ударило в голову и развязало ему язык. Он пожалел, что влез в разговор, но
отступать было уже поздно. Огюстен пребывал в бешенстве, и уйти сейчас
означало выпустить кипящего француза на свободу, предоставив ему
возможность самому выбирать мишень для нападок. "Теперь придется все
принимать на себя", - подумал Феликс.
- Но мне бы не хотелось утомлять вас лекцией из истории героев, -
попытался он замять тему, но бургомистр возразил:
- Что вы, что вы, мне очень интересно!
"Сам напросился", - мстительно подумал Феликс (не вполне, впрочем,
понимая, кто этот "сам" - он или бургомистр), и привычно, как на уроке,
начал:
- Если вы не возражаете, я не стану углубляться в дебри древнейшей
истории и сразу перейду к тому периоду, когда слово "герой" впервые вошло в
обиход в качестве не эпитета, но обозначения профессии. - Бургомистр
одобрительно покивал и Феликс продолжил: - Как вам известно, Ойкумена тогда
делилась не на феоды непосредственно, а на феодальные королевства, и власть
была сосредоточена в руках дворянского сословия. Единственное исключение
делалось для магов, которые довольствовались ролью придворных чародеев или,
в лучшем случае, закулисных кукловодов. И именно для того, чтобы не
допустить превращения самое себя в марионетку в руках мага, коронованные
особы последовали примеру Артура Пендрагона и Карла Великого и стали
создавать дружины героев по образцу Рыцарей Круглого Стола или Двенадцати
Пэров Франции. Разумеется, в обязанности героев входило также и истребление
чудовищ - неизбежных спутников любой магии, и восстановление попранной
справедливости, и сохранение дворянской чести... Но в первую очередь,
героям надлежало любой ценой удержать власть в руках людей благородной
крови, ибо маги уже начинали понимать, что истинное всемогущество никак не
связано с генеалогией. Перед героями была поставлена искусственная, а
потому - невыполнимая цель: доказать превосходство номинальной власти
баронов над реальной силой магов. Естественно, герои не справились с этой
задачей, вследствие чего королевства рухнули, и роль аристократии в жизни
общества стала ничтожна по сравнению с ролью магов.
Феликс сделал паузу, чтобы промочить горло, и этим тут же
воспользовался Огюстен:
- Сейчас, - громко сказал он, - длинная родословная ценится только
у беговых лошадей и охотничьих собак.
По счастью, его реплика не достигла адресата: Бальтазар, неведомо
когда случившийся неподалеку, был слишком увлечен каким-то жарким спором и
потому на провокацию не среагировал.
- В пору становления Ойкумены в современном виде, - быстро сказал
Феликс, - когда различные братства городов объединялись в Метрополию, а
королевства окончательно распадались на феоды, профессия героя перестала
быть привилегией одного класса. Героем мог попытаться стать каждый, кто
этого хотел. А материальное обеспечение и общее координирование
деятельности героев взяли на себя различные религиозные организации - секты
уже порядком подзабытых к тому времени богов. Они успели создать несколько
так называемых Орденов рыцарей-монахов, в результате чего герои принялись
совершать подвиги во славу какого-нибудь бога и с именем соответствующего
мессии на устах, и получать за это звания вроде "паладинов", "защитников
веры" или даже "святых", как это случилось с Георгием Каппадокийцем...
- Сохранись эта традиция до сегодняшнего дня, наш Бальтазар тоже
именовался бы святым, - хохотнул Огюстен. - Святой Бальтазар, хе-хе-хе... -
И снова мимо: Бальтазар не расслышал, как его имя поминают всуе.
- Но традиция не сохранилась, - перебил Феликс. - Ноша, взваленная
на себя сектами, оказалась непосильной: по мере укрепления власти магов
религии захирели и в конце концов сошли на нет.
- Туда им и дорога! - изрек Огюстен. Ноздри его раздувались; он не
сводил глаз с Бальтазара. - Кто же станет верить в каких-то заоблачных
богов и давно умерших мессий, когда под боком живут вполне реальные и не
менее всемогущие маги?
- Если вы хотите поподробнее разузнать о последовавшей эпохе
странствующих героев, - обратился Феликс к заскучавшему бургомистру, -
рекомендую вам порасспрашивать Сигизмунда. Он может поведать много
интересного о том времени. Ну, а напоминать вам о том, как города
Метрополии решили финансировать существование централизованной Школы героев
и всех ее командорий, я думаю, нет нужды...
- Да-да, - сказал бургомистр. - Но какой же вывод можно сделать из
вашего рассказа?
- Времена меняются; власть переходит из рук в руки; приходят и
уходят короли, жрецы и маги... Герои остаются героями. До тех пор, пока на
свете будет существовать несправедливость, с ней будут бороться герои - вы
уж простите мне мой высокопарный тон, - улыбнулся Феликс.
- Чепуха! При чем здесь несправедливость? Феликс, ты умный человек,
откуда такая склонность к романтической чуши? Ты же сам сказал: все дело в
потребности. Пока феодальные королевства воевали между собой из-за клочка
земли - была потребность в армиях. А с прекращением бессмысленных войн все
эти солдатики стали украшением парадом, не более. Теперь, когда не осталось
магов и чудовищ, та же судьба ожидает героев, и первой ласточкой был
сегодняшний макет дракона. Неужели так трудно со мной согласиться? А,
господин бургомистр?
На холеном лице бургомистра отразилась мучительная борьба: с одной
стороны, ему не хотелось обижать героев вообще и Феликса в частности,
признавая правоту Огюстена; а с другой - ему до смерти надоел этот спор, и
прекратить его можно было только одним способом: полной и безоговорочной
капитуляцией. Положение казалось ему безвыходным, и Феликс, злорадствуя
из-за того, что ему пришлось читать лекцию на праздничном приеме, ждал, как
бургомистр станет выпутываться. Огюстен же всем своим видом выражал
готовность спорить и дальше, до хрипоты и крика, пока не будет признана
непогрешимость его аргументов.
Пауза явно затягивалась, и тут - как это нередко бывает в отчаянных
ситуациях - помощь пришла извне.
7
Спасителем господина бургомистра, угодившего в классическую
"вилку", до коих Огюстен был большой мастак, стал уже знакомый Феликсу
кадыкастый блондинчик. Как и подобает вышколенному слуге, он приблизился
совершенно бесшумно и вроде бы ниоткуда; привстав на цыпочки, блондин
прошептал что-то на ухо бургомистру, и последний прямо-таки заурчал от
удовольствия.
- Прошу покорнейше меня простить, - прогудел он, - но я вынужден
вас покинуть. Спасибо за интересную лекцию и увлекательнейший спор...
- Куда это вы так торопитесь? - с ноткой досады спросил Огюстен.
- В оперу, господа, в оперу! На премьеру "Беовульфа", - сказал
бургомистр чуточку нараспев. - Я обязан там быть, вы же понимаете!
- Так можете не спешить, потому что вы уже опоздали, - буркнул
Огюстен, понимая, что рыбка сорвалась с крючка.
- Я думаю, что к началу третьего акта мы успеваем? - осведомился
бургомистр у щуплого блондина. Тот кивнул. - Вот и славно... Честь имею,
господа!
С этими словами бургомистр отвесил поклон, что при его комплекции
было не так-то просто, и степенно удалился.
- Пф! - фыркнул Огюстен ему вслед. - Тоже мне, театрал!..
- Какой же ты все-таки склочник, - сказал Феликс.
Оскорбления Огюстен всегда пропускал мимо ушей. Вот и сейчас он как
ни в чем не бывало повернулся к Феликсу и сказал:
- Ты заметил, как он попрощался? "Честь имею"! Между прочим, твоя
лекция натолкнула меня на интересную аналогию... Ты, наверное, помнишь, что
лет эдак сорок назад в моде была разнообразная божба: в разговорах то и
дело проскальзывали всякие фразочки типа "боже мой" или "храни вас бог",
или даже "какая божественная попка у этой крошки". При этом в богов уже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг