долго перечислял заслуги Формалая перед кукольным народом, что многие
граждане уснули. Они стояли, чуть-чуть покачиваясь из стороны в сторону,
а некоторые даже потихоньку храпели. Зато, когда Распорядитель праздни-
ков кончил, все сразу проснулись: до того непривычной показалась им ти-
шина.
Хранитель царской памяти вышел вперед, указал на памятник, пока еще
спрятанный под чехлом, и произнес:
- Запомните! Запомните! Здесь будет стоять века памятник славному
Формалаю. Пусть живет он долгие годы!
- Пусть живет он долгие годы! - прокричали повара, парикмахеры, чис-
тильщики сапог и Хранитель царского платья.
- Ура! - грянули стражники и поставили носилки на землю.
- Слава Формалаю! - чуть слышно отозвалось в толпе, а два жестянщика
тихо проговорили:
- Чтоб он провалился...
Услышав приветственные крики, Распорядитель приемов и праздников по-
дошел к постаменту и сдернул чехол.
Все разглядывали произведение искусства. На высоком, выше самого Фор-
малая, пьедестале возвышалась надменная в черном костюме фигура. Рядом с
ней, свесив разноцветные уши, замерла собака.
- Хвала Формалаю! - изрек Распорядитель приемов и праздников.
- Хвала! - подхватила фигура, стоявшая на пьедестале, а собака махну-
ла хвостом и тявкнула.
Все уставились на оживший памятник. Распорядитель праздников привстал
на цыпочках и дернул фигуру на пьедестале за сюртук.
- Не трогай меня. Я сам спрыгну, - сказала фигура, и все узнали судью
Нашим-Вашим.
- Что ты здесь делаешь? Зачем ты сюда залез? - высунулись вперед два
повара.
- Ты сломал памятник, - подхватил Хранитель платья.
И только тут все увидели, что на пьедестале нет никакого памятника.
- Что ты здесь делаешь, шут гороховый? - грозно спросил Формалай.
- Я... Я стараюсь. Я выполняю задание царя, твое задание, государь.
Ловлю нашего врага Петрушку, - ответил Нашим-Вашим. - У меня имеются са-
мые точные сведения, что сюда под полотно собирается спрятаться Петруш-
ка, и я его поджидаю. Но никакого памятника я здесь не видел.
- Что же тогда делал гончар? - вскипел царь.
- Я поручил смотреть за памятником Хранителю памяти, - пробормотал в
ответ Распорядитель приемов и праздников.
- Я приказал посмотреть парикмахеру, - кивнул Хранитель памяти.
- Я послал садовника, - лепетал парикмахер.
- Я доверил дворнику, - свалил с себя вину садовник.
- Отправить всех на свалку! - разъярился Формалай. - На свалку!
Два стражника понесли Распорядителя приемов и праздников к воротам
свалки.
Слуги повалились на колени.
- Простите нас, - зазвучал недружный хор дребезжащих голосов. - Мы
заставим гончара поставить настоящий памятник.
- Ладно, прощаю, - согласился Формалай. Он вспомнил, что мастер Тро-
фим в тюрьме и ни за что не сделает ему нового парикмахера, дворника,
садовника и других слуг. - Ладно, прощаю, - еще раз повторил он. -
Только найдите мне гончара и не спускайте с него глаз, пока он не сдела-
ет памятника.
"ХВАЛА ПРАВИТЕЛЮ ФОРМАЛАЮ"
Царский садовник был уже стар. Ему все трудней и трудней становилось
ухаживать за цветами в дворцовом саду. Он очень боялся, что, как только
он не сможет работать, его отправят на свалку, поэтому все старался де-
лать очень тщательно, чтобы царь всегда был им доволен. Только поэтому
прямо перед своим домом вот уже пять лет он разбивал цветник, и каждую
весну на его клумбах появлялись сделанные из цветов надписи, прославляю-
щие правителя.
"Да здравствует царь!" - кричали красные маки, качая на ветру голов-
ками.
"Пусть живет долгие годы наш Формалай!" - такую надпись составляли
лиловые астры.
А в этом году садовник решил сделать новую надпись. В своей теплице
он вырастил рассаду особенно крупного ярко-желтого львиного зева. Когда
растения набрали бутоны и готовы были вот-вот распуститься, садовник вы-
садил их в цветник, составив такое предложение:
"Хвала правителю Формалаю!"
Садовник любил свою работу и сажал цветы умело. Они выстроились ров-
но-ровно, и надпись выделялась очень четко.
"Конечно, теперь, видя мое старание, царь не отправит меня на свалку,
- успокаивал сам себя садовник. - И я буду всегда работать в царском
дворце".
Садовник отправился домой, надеясь, что ктонибудь из придворных уже
увидел эту надпись и доложил о ней Формалаю. Он уже мечтал о том, как
правитель пришлет метра три сукна на теплую шубу и, может быть, разрешит
построить еще один дом.
Но мечтам садовника не суждено было сбыться. Утром, когда только
чуть-чуть рассвело, садовник собрался на работу. Едва он вышел из своих
ворот, как увидел толпу жителей, стоявших у его клумбы.
"Вот как здорово я сделал", - мысленно похвалил он себя и, довольный
собой, стал пробираться к самой клумбе, взглянул и не поверил своим гла-
зам: желтый львиный зев, яркий, как солнечный луч, составлял четкую фра-
зу:
"Хвала грабителю Формалаю!"
- Не я, не я это сделал! Я не виноват! - стал оправдываться садовник,
хотя никто не требовал от него ответа. - Я три раза читал. Было написа-
но: "Хвала правителю Формалаю!"
- Ври больше, - усмехнулся трубочист Яша. - Я сам видел, как ты вчера
на коленях ползал да надпись выписывал.
- Позвольте, я писал правильно: "Хвала правителю Формалаю!"
- Ишь ты... правильно, - засмеялся огородник Терентий. - Я тоже ви-
дел, как ты вчера тут работал.
- Неужели я ошибся? - Старик потер лоб, опустился на колени и принял-
ся восстанавливать испорченную надпись. - Кто это сделал? Кто посмел?
А это, конечно, было делом рук Петрушки.
Садовник отряхнул грязь с колен, еще раз проверил надпись. Он прочи-
тал сначала по буквам, потом по слогам: все было правильно.
А ночью Петрушка снова исправил слово "правитель" на "грабитель".
На следующее утро садовник, еще не успев как следует проснуться, выг-
лянул в окно. У клумбы с надписью опять стояла толпа. Едва натянув чер-
ные чулки и поправив костюм, он подбежал к клумбе.
Увы! Желтые цветы львиного зева снова кричали: "Хвала грабителю Фор-
малаю!"
Старик молча опустился на колени и, поправив надпись, с тяжелым серд-
цем пошел на работу.
Целую неделю по утрам копался садовник, пересаживал цветы на злопо-
лучной клумбе, и, наконец, терпение его лопнуло. Однажды, проходя на ра-
боту, ткач Сидор громко сказал:
- Братцы. Смотрите, а надпись-то какая: "Слава куклам!"
- Правильно, - поддержал трубочист Яша. - Давно бы так надо.
И эта надпись сияла желтым светом все лето, потому что каждый, кто
проходил мимо, вырывал появившуюся в клумбе сорную травинку и не ленился
лишний раз принести ведро воды на грядку.
СНОВА СУДЬЯ
Разъяренный Нашим-Вашим подобрал первую валявшуюся на дороге палку, и
пошла палка гулять по спине Тузика.
- Ах, негодник! Ах, врун! - ругался судья. - Из-за тебя я оконча-
тельно потерял доверие царя. Как я буду теперь жить, если он не возьмет
меня обратно во дворец?
- Простите, больше не буду, - визжала собака. Но судья ничего не слу-
шал. Его ярость была так велика, что он готов был разорвать собаку на
клочки. Он так сильно ударил ее палкой, что кривой сучок впился в мате-
рию и вырвал клок вместе с ватой.
- Я тебя разрежу на куски, - пригрозил он. - А из твоей шкуры сделаю
занавеску, если ты не найдешь сегодня Петрушку.
Тузик, понуро опустив хвост и голову, побрел по улице. Прохожие нас-
тупали ему на лапы, толкали его - он ничего не чувствовал. Тузик не
знал, что делать.
Нашим-Вашим с Тузиком обошли весь город. Они проходили улицу за ули-
цей, переулок за переулком, но Петрушки, конечно, нигде не было. "А
вдруг он на базаре?" - подумал Нашим-Вашим и направился к базарной пло-
щади.
Судья и Тузик медленно пробирались вдоль рядов. Шли мимо кадушек с
медом, мимо сит для просеивания муки, мимо саней с оглоблями, телег,
кастрюль и чугунов. Нашим-Вашим заметил в самом центре базара кучу жите-
лей. Он просунул в толпу вначале голову, потом плечи и пробрался в сере-
дину круга. Там карусельщик стоял около крестьянки Матрешки и держал в
руках чудесный ковер, на котором были вышиты озеро, коричневые камыши и
белые лилии. А Матрешка складывала в платок монеты.
Судье стало завидно, что комнату глупого карусельщика украсит такая
хорошая вещь.
- Отдай ковер. Я его покупаю, - сказал он.
- Не отдам.
- Гав! Гав! - затявкал Тузик и, желая заслужить милость хозяина, вце-
пился карусельщику в ногу.
- Ай! - карусельщик отдернул ногу, бросил ковер и побежал.
- Ай да. Тузик! Ай да, молодец! - похвалил судья собаку и бережно
поднял ковер. - Кто сделал этот ковер, голубушка? - спросил судья.
- Сама вышивала.
- Какие руки! Золотые руки вышивали этот ковер. Ну что за руки! -
судья поворачивал ковер то так, то этак, а сам все погладывал на руки
Матрешки, красные, с короткими пальцами, огрубевшие от работы.
- Да не сама я... моя дочка, - поправилась крестьянка и спрятала руки
за спину.
- Ну и дочка, ну и умница, - расхваливал судья. И где только она та-
кому научилась, ее надо к самому Формалаю пригласить. Царю нужны такие
искусные работницы.
- Что ты! Что ты, голубчик! - замахала руками Матрешка и прижала к
себе стоявших рядом дочерей.
- Которая дочка вышивала? Которая умница?
- Это не мы, это Аленка, - пропищала самая маленькая Матрешка. Мать
растерянно смотрела на судью. Подвела ее дочка, сказала. А слово не во-
робей: вылетит - не поймаешь.
- Помоги-ка мне донести ковер до дому, - приказал судья.
Матрешка бережно свернула ковер и пошла за ним. Дойдя до своего дома,
судья взял у крестьянки ковер и скрылся за воротами. Матрешка с дочерьми
побрела в деревню.
А Нашим-Вашим бросил ковер на кровать и побежал к Формалаю сообщить,
что он напал на след Петрушки. Судья был уверен, что там, где живет дочь
кузнеца Аленка, - там должен быть и Петрушка.
В ДОМЕ У ВАНЬКИ-ВСТАНЬКИ
Как только Формалай услышал, что судья напал на след Петрушки, он
вызвал генерала и приказал захватить преступника и привести во дворец.
- У меня нет солдат, - возразил Атьдва. - Я не могу захватить Петруш-
ку один.
Царь сначала помолчал, а потом решительно взмахнул рукой и позвал
слуг. Переваливаясь, как утка, выставив вперед огромный живот, с полов-
ником в руке пришел повар; следом, согнувшись, как вопросительный знак,
и похлопывая друг о друга щетками, семенил чистильщик сапог; за ним спе-
шил, забросив конец теплого шарфа за плечи, Хранитель царского платья;
следом пришел дворник с метлой; потом садовник с кривыми ножницами; бан-
щик с мочалкой и мылом. Они выстроились у дальней стены и ждали приказа-
ния.
- Вот тебе солдаты, - указал Формалай на слуг.
- Что я буду делать с ними? Какие из них солдаты?
Но Формалай уже отвернулся от него. Генерал пожал плечами и скомандо-
вал:
- Ша-а-гом марш!
Никто не двинулся с места.
- Вперед! - еще громче взвизгнул генерал.
Но все опять стояли неподвижно.
Атьдва повернулся к Формалаю, как бы желая показать: вот, дескать, не
слушаются, - но тот уже ушел из зала. Тогда генерал подошел к повару,
который стоял первым, дернул его за огромную жирную ручищу.
- Пошли.
Повар понимающе кивнул головой и последовал за генералом, за ним и
все остальные. Так они прошли по всему городу. Впереди, выпятив грудь и
высоко задрав голову, перевязанную бечевкой, катился на колесиках
Атьдва, за ним шел повар; он махал половником и широко открывал рот, как
будто хотел откусить голову генералу. Чистильщик сапог постукивал щетка-
ми и, изредка вынимая банку с кремом, подносил ее к носу, щелкал от удо-
вольствия языком, закрывал банку и снова клал в карман. Дворник нес на
плече метлу, а садовник, который шел сзади, щелкал ножницами и отстригал
от метлы прутик за прутиком. Хранитель царского платья держался за концы
шарфа: а вдруг потеряется. Последним шел банщик. В руках у него была мо-
чалка и мыльница.
В доме Матрешки не ожидали таких гостей. Каждый занимался своим де-
лом: Аленка вышивала новый ковер, дочери-матрешки убирались в комнате,
хозяйка готовила обед, а Петрушка и Ванька-Встанька возились во дворе.
Петрушка первым заметил генерала.
- Это за мной, - сказал он.
- Прячься, - ответил Ванька-Встанька. - Лучше всего на чердаке.
Авось, не найдут.
Мальчик взлетел по лестнице на чердак. А ВанькаВстанька, передвигаясь
на руках, вполз в комнату. "Мне тоже нужно спрятаться. Вдруг генерал
пришел за мной. Узнал, что меня унесли со свалки", - подумал он. Но ге-
нерал уже давно позабыл про Ваньку-Встаньку и, увидев его, только брезг-
ливо поморщился.
- Уйди с дороги!
Но тот не шевелился. Атьдва изо всех сил толкнул его. Ванька-Встанька
упал, но тут же поднялся.
- Взять его! - Атьдва ткнул пальцем в дворника. Дворник не понял его
приказа, потому что он привык брать "метлу", "лопату", "грабли", но
"взять крестьянина"... Это не укладывалось у него в голове. - Взять, го-
ворю тебе! - Генерал топнул ногой и тут только понял, почему слуги не
послушались его во дворце. "Они не солдаты, - догадался, наконец, гене-
рал. - С ними надо по-другому... А как по-другому?"
Атьдва стал думать, а непривычная к размышлениям генеральская голова
начала пухнуть.
- Придумал! - воскликнул Атьдва, с радости хлопнул себя по лбу и за-
дел, бедняга, веревку. Она соскользнула, и голова развалилась пополам.
Садовник, который привык связывать метлы и букеты, подошел к Атьдва и
водворил веревку на место.
- Почистить ему сапоги. Пока будешь чистить, мы пройдем, - приказал
генерал чистильщику сапог.
Чистильщик открыл банку с кремом, как фокусник, взмахнул щетками... и
воскликнул:
- У него нет ног!
"Не вышло", - вздохнул Атьдва.
- Лучше я ему свой шарф подарю, - подсказал Хранитель платья. - Пока
он примеряет, вы пройдете.
Ванька-Встанька от шарфа отказался.
Атьдва снова подошел к крестьянину, вытянул длинную шею и заглянул в
комнату.
- Очень вкусно пахнет. Пирогами. Пойди принеси! - Он посмотрел на по-
вара. Тот с готовностью толкнул Ваньку-Встаньку, и в тот момент, когда
крестьянин должен был подняться, генерал толкнул на повара стоявшего ря-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг