одетого в красную спасательную куртку и увитого зелеными водорослями. В
одной руке он держал копье с насаженной на него крупной трепещущей рыбой, а
другой расстегивал шлем, на котором были приклеены два аккуратно отрезанных
черных донышка от бутылок из-под шампанского.
- Поздравляю тебя, о прекрасная дева Татьяна, - громовым голосом,
усиленным динамиками, изрекал бог моря,-и вас, храбрые отроки Олег и
Сергей, с первым в жизни прохождением земного экватора и традиционным
священным омовением в моих экваториальных владениях!
- Это вы отлично придумали! - звонко смеялась Таня.- И за сетку
спасибо. А то пятнадцать дней в Атлантике, а купаемся все время под душем.
- Погодите, Александр Павлович! Рыбу-то вы мне отдайте! В ней, дорогой
наш Нептун, килограмма полтора, не меньше,- потянулась она за рыбиной.-
Прекрасный ужин будет для всех нас.
Неподалеку от Браганеи их снова навестили оба комиссара.
- Дистанция между вами и остальными участниками Регаты Свободы
увеличивается с каждым днем,тихо и рассудительно говорил Аксенов, как о
чем-то само собой разумеющемся.- Сегодня утром вам официально присвоено
почетное наименование лидеров. Сейчас мы впереди от "Критерио-20" на
шестьдесят две мили, вырванные не "безумным риском", не "благоприятствующим
ураганом", как писали о первом этапе многие газеты. В последние пять дней
при совершенно равных погодных условиях вы отвоевывали у очень сильных
соперников милю за милей на глазах у всех. Вот почему в акватории Браганеи
вас ожидает почетный эскорт из двенадцати катеров, которые будут
сопровождать тримаран на протяжении двенадцати миль вдоль всей набережной,
где уже сейчас собрались вас встречать сотни тысяч жителей города. Вас
будут показывать по интервидению, и руководство оргкомитета фестиваля
просит вас в связи с этим пройти вдоль центральной набережной в двадцати
пяти - тридцати метрах от берега, как можно дольше пребывая на палубе и
обязательно - в куртках лидеров.
Да, команде тримарана в виде поощрения за первенство по двум этапам
насчитано пятьсот очков, а членам экипажа вручаются голубые куртки лидеров.
Их-то мы и прибыли вручить вам от имени жюри и оргкомитета.
- Нельзя ли, Андрей Иванович, избежать всей этой шумихи? - морщась
спросил Олег.
- Нет,- решительно ответил за Аксенова Георг Георгов.- Праздник есть
праздник. А наш фестиваль - это большой праздник молодежи всего мира. И он
уже шагает по земле вместе с вами от страны к стране. Для вас сегодня
предлагали даже остановить зачетное время, чтобы дать возможность
журналистам, радио и телекомментаторам поближе познакомиться с тримараном и
его командой. Но мы, то есть все двадцать комиссаров сопровождения,
сославшись на то, что нельзя нарушать одно из главных условий регаты, не
высаживаться команде и не принимать к себе на борт никого, кроме комиссаров
регаты и членов регистрационных комиссий двенадцати утвержденных пунктов
прохождения,- остались непреклонными. Договорились только о том, что после
завершения почетного эскортирования к "Семену Гарькавому" поближе подойдет
катер со спортивными журналистами, и шестеро из них зададут капитану
Слюсаренко или членам его экипажа всего по одному вопросу. Эта своеобразная
пресс-конференция будет проходить на ходу и также транслироваться по
интервидению.
Праздник лидеров удался. Во всяком случае, так считала вся
международная пресса. Он начался в семнадцать часов тринадцатого июня, а
ровно через час закончилась и пресс-конференция. "Семен Гарькавый" не
потерял при этом ни одной мили, ни единой минуты. Телерепортаж о празднике
его команда смотрела у себя в кубрике вечером того же дня. Таня даже
подключила видеозаписывающую приставку, чтобы кадры первого международного
триумфа "Семена Гарькавого" всегда были у него на борту.
Нужно сказать, что в этот день "Семен Гарькавый" весьма успешно
преодолел зону экваториального строго восточного - пассата и, распрощавшись
с северо-восточным его братом, отдал себя в распоряжение юго-восточного.
Судно шло теперь по отношению к ветру курсом галфвинд, который моряки еще
называют "полветра", когда ветер дует прямо или почти прямо в борт. Такой
курс вполне подходил системе парусного вооружения тримарана. Оба его
кливера и фор-стеньга-стаксель работали в этот и последующие дни с полной
нагрузкой. А поставленные автоматикой поперек ветра грот-брам-стаксель,
грот-бом-брам-стаксель, бизань и гаф-топсель надежно питали улавливаемые
ими ветром основные паруса гондолы. На поплавках мачты были убраны.
Фактическая скорость тримарана от Браганеи до Сан-Луиса, который они прошли
в полночь, и дальше - почти до самого мыса Кабау-Бранку - крайней восточной
точки Южноамериканского материкасоставляла в среднем двадцать узлов, хотя
примерно пять узлов ежечасно у него отнимало встречное Южное пассатное
течение.
Утром следующего дня Таня предложила еще раз просмотреть телерепортаж,
записанный ею вчера на видеопленку. Лицо у нее было немного грустное и
растерянное.
- Ты знаешь,- призналась она Олегу,- что-то мучает меня со вчерашнего
вечера, какая-то неясная мысль не дает покоя. И, кажется, связано это со
вче рашним праздником. Что-то важное для всех нас промелькнуло у меня перед
глазами. Промелькнуло и исчезло, оставив неясную тревогу и какие-то
сомнения в душе... Давайте посмотрим все вместе.
Включили видеозапись. Смотрели внимательно.
Вот на экране появились катера эскорта, украшенные флагами
расцвечивания и гирляндами цветов. Они со всех сторон окружают тримаран.
Летят над океанским простором торжественные звуки встречного марша.
Над набережной взвивается яркая фейерическая россыпь ракет. Тысячи
людей с набережной приветливо машут красными флажками.
Вот на экране крупно лицо Олега. Рядом с ним Таня, одетая, как и все
они, в голубую куртку лидера с пятью переплетенными золотыми кольцами на
груди. Сережа с Джеком на руках. Александр Павлович поднял в приветствии
правую руку. Снова Сережа. А вот они все четверо на корме...
Мелькают, сменяя одна другую, знакомые картины: мчится по лазурной
воде в почетном окружении катеров эскорта советский тримаран "Семен
Гарькавый"; победно реет на грот-мачте алое полотнище с серпом и молотом;
целое море флагов всех стран, молодежь которых принимает участие во
Всемирном фестивале, отдает ему приветственный салют...
И снова в кадре "Семен Гарькавый". Отдаляется берег. Динамики не в
состоянии передать бурю приветственных возгласов и оваций. На экране
крупным планом появляется борт прогулочного катера "Глория" со спортивными
журналистами, теле- и радиокомментаторы разных стран. Начинается
пресс-конференция.
Капитан тримарана подробно отвечает уже на четвертый вопрос, заданный
на этот раз корреспондентом спортивного отдела газеты "Авангард" - органа
комсомола Франции - Луи Люсьеном. Телекамера скользит по внимательным лицам
журналистов на борту "Глории".
- Стоп! - насторожившись воскликнула Татьяна и схватила Олега за
руку.- Повтори эти кадры и смотри внимательно. Это то, что мучило меня всю
ночь.
На экране снова мелькают сосредоточенные лица журналистов. Одно,
второе, третье... Они мало о чем говорят им. Люди - как люди. А вот
четвертое... Какие тут могут быть сомнения! Они с Таней очень хорошо знают
этого коренастого, немного полноватого, крепко сбитого человека.
- Прапорщик Макашев,- тихо произносит Олег.- Значит, это все-таки он
идет за нами по пятам. Не угомонился.
- Я еще во время пресс-конференции неожиданно встретила его
пристальный взгляд. Но тогда Юрий Макашев отвернулся, исчез в толпе,
оставшись только где-то в подсознании.
- Добра от этого лжепрапорщика, конечно, ждать не следует,- высказал
свое мнение Александр Павлович.- Теперь уже не может быть никаких сомнений,
что это именно он еще в Гаване и Сантьяго-де-Куба подал о себе весточки. Да
какие!
И Винденко коротко рассказал об обнаруженной Каридад и Рикардо мине в
аэропорту, -что послужило причиной стремительного автопробега в памятную
ночь перед стартом, и о попытке двух неизвестных торпедировать тримаран,
когда он стоял в гавани.
Несколько минут в рубке стояла напряженная тишина. Рассказ Александра
Павловича явился неожиданностью для Олега и Тани,
Лицо Винденко посуровело. Наконец он произнес:
- Думаю, вывод из всего известного нам можно сделать один. Всем надо
быть очень внимательными к окружающей обстановке. Вахты стоять вдвоем, на
ночь уходить подальше от берега. Не включать прожекторов и даже бортовых
огней. Постоянно следить за сигналами локаторов. А кадры эти следует как
можно скорей показать Андрею. Не исключено, что этот новоявленный журналист
обитает на плавбазе.
...Аксенов не заставил себя долго ждать. Он зашел в рубку радостно
возбужденный только что совершенным восхитительным полетом на гидроплане
над океаном и солидным отрывом "Семена Гарькавого" от основных соперников,
до которых теперь было больше ста сорока миль. Радовали его и предстоящая в
полдень возможность поговорить и увидеть на экране далеких своих киевлян и,
наконец, хороший запас свободного времени - больше четырех часов, чтобы
просто побыть с сыном и друзьями.
- Гидроплан прилетит за мной ровно в два часа дня,- весело сказал
Аксенов, потирая руки.- А до тех пор я в полном вашем распоряжении.
Ему предложили принять ионизированный прохладный душ, затем Таня
усадила его завтракать вместе с Сережей. И только после этого Олег
рассказал о внезапном появлении Макашева.
Андрей Иванович дважды очень внимательно просмотрел видеозапись
репортажа с пресс-конференции.
- Конечно, это лжепрапорщик. Тут сомнений нет. Однако на плавбазе он
не был ни разу. Это абсолютно точно. Там каждый человек на виду. Значит, и
теперь выступает он в своем амплуа, а ждать от этого мерзавца можно чего
угодно. Не зря же он здесь нас выслеживает. Но "Семена Гарькавого" мы ни
ему, ни кому бы то ни было другому в обиду не дадим. Так по зубам влепим,
что на всю жизнь охота к их подлой профессии отпадет! Как удачно, что
именно сегодня у нас видеозапись. По радио всего не скажешь - любой код
теперь быстро расшифровывают. А вот передачу без слов, так сказать,
зрительную - пусть попробуют... Сережа, садись-ка, сынок, за штурманский
столик, возьми лист бумаги и пиши покрупнее и пожирнее, чтобы за десять
тысяч километров, видно было,-лукаво подмигнул он правым глазом на этот раз
совершенно сознательно.
Андрей Иванович на какое-то время задумался, а потом уверенно и четко
продиктовал:
- "Вчера во время праздника лидеров обнаружили "хвост" в лице
днепровского лжепрапорщика. Просим к концу передачи письменно сообщить ваши
рекомендации, обязательно предварительно переговорив с генералом
Балашовым".
Аксенов обвел глазами товарищей.
- Была у нас с ним договоренность,- пояснил.- На случай подобных
осложнений. Обещал непременно самую надежную поддержку.
В голосе и взгляде его была такая уверенность, что у всех сразу
поднялось настроение.
- Танюша и Сережа - на вахту,- распорядился Олег.- Мы пойдем в кубрик
к телеэкрану, а потом сменим вас.
Сеанс видеозаписи начался ровно в двенадцать. Кузьма Иванович сразу
сообщил, что доводка и ходовые испытания двенадцати объектов проходят
успешно, что все шлют экипажу самые лучшие пожелания. Олег ответил, что они
уверенно удерживают лидерство, увеличив в последние дни расстояние до
ближайших соперников почти до двухсот шестидесяти километров.
- Вот, посмотрите график нашего движения за пять дней.
Он поднес лист бумаги поближе к объективу телекамеры.
- Прекрасные результаты,- сказал Кузьма Иванович, вставая из-за
стола.- Теперь слово родителям вашей супруги, Олег Викторович,- ободряюще
улыбнулся он.- И, конечно же, Марии Николаевне. Она очень хочет взглянуть
на Сережу и Андрея Ивановича. Все волнуется, не похудели ли ее морячки. А
на встречу к Александру Павловичу прилетели сегодня в Киев гости из
Херсона.
Олег сменил в рубке Таню и Сережу. А через четверть часа к нему
поднялся Винденко. Глаза его излучали необыкновенную нежность и теплоту.
- Понимаешь, Олег,- впервые назвал он молодого капитана просто по
имени,- Галочка, жена моя, прилетела. Два дня назад наша невестка Оксана
родила сына... Все там благополучно. Мальчика решили назвать Сашенькой,--
как-то по особому, видно, передавая интонацию жены, произнес он это
имя.-Александром, значит... Иди уж, что ты, салаженок, смыслишь в
этом,повернулся он к Сереже.- Да и Кузьма Иванович, наверное, уже ждет
тебя.
Ответная записка была такой же лаконичной, как и та, которую
продиктовал Аксенов: "Не волнуйтесь. Будьте предельно внимательны и
осторожны в течение тридцати часов. Потом чувствуйте себя под надежной
защитой Родины. Хотя бдительности не теряйте. После регистрации в Ресифи
идите дальше на максимально возможном удалении от берега. Держите постоянно
включенной на прием рацию ближней связи. Пароль-"старт".
Мыс Кабу-Бранку они прошли в четыре часа ночи пятнадцатого июня,
любуясь зарницами его великолепного маяка, а в семь тридцать, получив на
ходу от комиссаров регистрационного пункта в Ресифи визы на дальнейшее
плавание, ушли от берега на два десятка миль, к самой восточной кромке их
водной трассы. В полдень "Семен Гарькавый", несмотря на все тот же боковой
ветер, заметно прибавил скорость. На помощь паруснику и его экипажу ниже
десятого градуса южной широты пришло попутное Бразильское течение.
В сумерках того же дня над тримараном снова раздался рокот авиационных
моторов. Сережа первым выскочил на палубу, думая, что прилетел отец. Однако
это был не гидроплан. На крыльях машины, которая трижды прошла над самыми
парусами "Семена Гарькавого", мальчик так и не смог рассмотреть ни номеров,
ни опознавательных знаков.
В рубке управления долго обсуждали инцидент. Уже стемнело, когда
совсем неожиданно ожила рация ближней связи.
- На "Гарькавом", как слышите нас? Мы - "старт".
Они в изумлении смотрели друг на друга. Таня, Сережа, Александр
Павлович ничего не знали о последних строчках записки Гаращенко.
- Товарищи, мы -"старт". Подтвердите слышимость,- снова раздалось в
динамиках.
- Вас поняли,- тихо ответил в микрофон Олег.- Очень знаком ваш голос.
- Правильно, капитан. Мы встречались в Керченском проливе. Помните?
Номера восемь и девять. Мы девять. Работайте спокойно. Идем синхронно
параллельным курсом в трех кабельтовых восточное вас на глубине четыреста
метров. Работайте и отдыхайте спокойно.
Олег с Таней вышли на палубу. Над головой ярко светились крупные
звезды. Словно соревнуясь с ними, играл мириадами огоньков океан. Крепкий
ветер весело посвистывал в парусах, а на душе стало так радостно и легко,
будто не в далекой чужой Атлантике, а в милом сердцу родном Русановском
заливе плыли они вдвоем на своей первой "Юлии".
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
...Кресла плавно опустились, приняв первоначальное положение. Сфера
снова стала матово-прозрачной, и роберто увидел за ее стенами все тот же
знакомый тоннель, освещенный ярким сапфировым светильником, по которому,
тихонько журча, переливались каскады антиэнергии обратимости. На сером
корундовом полу ниши еще не просохли капельки разлитой ими воды.
Юноша машинально взглянул на часы и, не поверив своим глазам, поднес
их к уху. Механизм ритмично отсчитывал секунды. Двигались в такт ему
стрелки. Они говорили, что с того времени, как Роберто указательным пальцем
правой руки нажал большую зеленую кнопку-крайнюю в верхнем прaвом ряду -
прошло всего тридцать минут.
Это было невероятно, непостижимо! Каких-нибудь тридцать минут - и
целая эпоха удивительной цивилизации, охватывающая более тридцати
тысячелетий жизни, удивительной жизни тех далеких землян!
Интересно, удалось ли им найти свою новую Землю?
Роберто встал, стараясь не потревожить деда, но Фредерико вдруг
спокойно поднялся со своего места и уверенно направился к выходу.
- Открой-ка люк, сынок,-как нечто совсем обычное, попросил он.- Надо
поторапливаться. Вион, наверное, уже заждался нас. А нам и перекусить
чегонибудь совсем не повредит, и хоть на минутку надо в зал изделий из
редких и драгоценных элементов заглянуть. Уж очень мне хочется на дело рук
древних мастеров поглядеть. Ты-прости, пожалуйста, мне эту старческую
блажь. Недалеко ведь, как раз напротив входа в этот зал стоим.
Удивленно глядя на деда, Роберто щелкнул тумблером. С характерным
знакомым уже лязганьем открылся входной люк, и старый Фредерико все с той
же уверенностью прошел по боковому выступу машины вперед, а затем легко и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг