радиограммы на той же волне были введены в действие мощные радиогониометры
[Радиогониометр-устройство для определения направления, в котором находится
передающая радиостанция.] во многих точках республики. Сегодня утром четыре
из них перехватили новую радиограмму. Вот ее содержание: "Объект оснащен
мощным двигателем и принципиально. новой системой управления сигментными
пластиковыми парусами точка Источник энергии двигателя не ясен точка
Обладает скоростью свыше ста километров час точка Способен буксировать суда
большей тоннажноcTи точка Поплавки и гондола могут двигаться самостоятельно
каждый точка Свободно ориентируется темноте запятая густом тумане точка
Проникнуть объект невозможно точка Специальная защита мгновенно реагирует
появление любых посторонних предметов вблизи объекта на поверхности и под
водой точка".
Последовала минутная пауза. Объектив телекамеры медленно скользил по
лицам всех, кто находился в комнате парткома. Взгляд каждого устремлен
сюда, в кубрик тримарана. И в каждом взгляде - тревога, беспокойство и
озабоченность о судьбе экспедиции и ее участников.
- Самое неприятное,-наконец нарушил молчание Балашов,-что передача
велась из района Днепра, неподалеку от Светловодска. Причем передатчик, это
установлено точно, двигался вниз по реке. Ответа на радиограмму не
последовало.
- Но в это время в данном районе-вниз шли только мы, довольно далеко
оторвавшись от всех других судов, которые стояли из-за тумана,- тихо
произнес Аксенов.- Мы - это значит "Юлия" и катера сопровождения... Потом,
ближе к шести утра, навстречу нам плыли рейсовый метеор "Юрий Гагарин" и
несколько десятков катеров и лодок. Ничего другого мы не заметили. А вниз
шли только мы. Все товарищи могут это подтвердить.
. - Это, пожалуй, меняет дело,- поднялся и сразу же снова сел на свое
место Балашов.- Мы все время предполагали, что за вами скрытно шел какой-то
"чужак"...
- Нет,- решительно возразил Олег.- Ровно в пять утра мы выбрались все
вместе из тумана, буксируя восемь катеров сопровождения. А потом, начиная с
пяти часрв двадцати минут, "Юлия" со скоростью тридцать пять узлов шла одна
впереди в течение получаса, оставив далеко позади эскорт. Ровно в пять
тридцать произошла первая встреча с "Юрием Гагариным". Еще десять минут
ушло на то, чтобы развернуться, перегнать его, а затем повернуть обратно.
Здесь мы и соединились с нашими отставшими катерами.
- В шесть часов утра мы поплыли дальше уже под парусами,-дополнил
рассказ Олега Андрей Иванович.- Пошли со скоростью двенадцать узлов. Это
можно проверить по контрольной криптограмме полученных ЭВМ команд, а также
по фиксируемым данным
их исполнения, где одновременно отмечаются время и координаты
местонахождения судна. А в шесть пятнадцать на полной скорости ушел вперед
катер подполковника Гарькавого. Ни одного, как вы говорите, "чужака" за
нами не шло. Погода была отличная, видимость днем по зеркалу моря-на
семь-восемь километров. Я стоял вахту и, безусловно, обратил бы внимание на
любое не наше судно, даже на обычную лодку. Такие визуально наблюдаемые
предметы всегда очень помогают психологически стоять трудную утреннюю
вахту, и не заметить их просто невозможно.
- Да, скорости совпадают,- будто рассуждая вслух, проговорил Балашов.-
Передача шла одну минуту. Началась она в точке с координатами 49 градусов
10 минут 30 секунд северной широты и 32 градуса 46 минут 7 секунд восточной
долготы. А через минуту пеленг изменился. Примерно на одну минуту двадцать
секунд к востоку и на двадцать шесть секунд к югу... Сомнений нет,
передатчик работал на одном из катеров сопровождения,- твердо заключил
Балашов.
Несколько секунд он сосредоточенно смотрел на лежащие перед ним
бумаги, потом поднял голову и тихо попросил:
- Татьяна Александровна, пригласите в кубрик подполковника Гарькавого.
Только очень спокойно... Просто к Олегу Викторовичу,- добавил он. И когда
девушка вышла из кубрика, сказал, обращаясь и к тем, кто остался, и ко всем
сидящим за длинным столом в парткоме: - Гарькавого я знаю лично много лет.
И отца его знал. Он геройски погиб в первые месяцы войны под Ленинградом.
Пограничным полком командовал. Сын - в него, хоть и педант по характеру. В
общем, тут все в порядке... А вот кто из его подчиненных... Сразу не
определишь. Ясно, что не первогодок. Матерый. Может быть... временно
прервем испытания?
В кубрике зашевелились, запротестовали. Олега и Аксенова поддержал
Кузьма Иванович Гаращенко.
- Польза ходовых испытаний несомненна,- твердо сказал он.-Чей-то
интерес к ним это только подтверждает. Их, безусловно, нужно продолжать.
Тут двуу мнений и быть не может, тем более, что уже первые дни позволили
обнаружить некоторые недоработки. А вот команду сопровождения, на мой
взгляд, целесообразно бы полностью заменить. И немедленно. Но, конечно, под
каким-нибудь благовидным предлогом.
- Согласен,- отозвался директор.
Балашов подозвал кого-то, невидимого на экране. Нагнувшись, что-то
шепотом сказал. Было слышно, как в парткоме дважды тонко скрипнула дверь.
-Вы хотели что-нибудь уточнить, Олег Викторович?
В кубрик вошел Гарькавый. Он шагнул было вперед, к столу, но, увидев
на экране свое начальство, нерешительно остановился, вытянулся и замер у
порога.
- Это я тебя позвал, Семен Тарасович. Есть тут несколько важных
вопросов. Ты подойди ближе, садись.
Подполковник сделал несколько шагов вперед, однако садиться не стал.
Стоял и внимательно смотрел на генерала, ожидая вопросов.
- Ты своих людей всех хорошо знаешь? - спросил Балашов.- Я имею в виду
офицеров.
- Троих-отлично. Это мои люди Работаю с ними уже много лет. Да и
предыдущая их жизнь, до работы в отделе, известна мне во всех подробностях.
Остальные семь офицеров, включая прапорщика, переданы мне из хозяйства
майора Корецкого. Исполнительны. Дело знают. Отличные пловцы. Правда, сам
майор прибыл в управление недавно и, естественно, всех своих людей знать
хорошо не может...
- Да-а,-неопределенно протянул генерал, в раздумье глядя на бумаги
перед собой.- Тут, понимаешь, Семен Тарасович, сверху приказ пришел -
передать дальнейшее сопровождение "Юлии" новому составу охраны... Людей
сегодня из Москвы прислали. Я их вертолетами к вам сейчас направил. Будут,-
взглянул он на,запястье левой руки,- часа через полтора. Так что ты своих
спокойно собери всех вместе, занятия по уставу с ними проведи или разбор
выполнения операции за последние сутки. Но чтобы все до одного были у тебя
перед глазами. Головой за это отвечаешь, понял? Приказа о возвращении не
оглашай до прибытия вертолетов. Катера передашь капитану Николаю
Степановичу Головченко.
- Слушаюсь, есть передать. Есть передать катера капитану Головченко,-
тихим, сдавленным голосом произнес подполковник.
Лицо его побледнело. На гладком высоком лбу выступила испарина. Он
сделал еще шаг вперед, отдал честь и попросил разрешения задать вопрос.
Балашов кивнул.
- Мне тоже... отбыть обратно, или как? - едва слышно спросил
Гарькавый.-Я понимаю, Василий Ерофеевич, что-то случилось непредвиденное.
Могу узнать, что именно? Или мне теперь тоже больше не доверяют?
Балашов пристально посмотрел на него. Потом молча поднялся из-за
стола, сделал несколько шагов по кабинету. Вернувшись к своему креслу, он
открыто, в глаза, посмотрел на подполковника.
- В отряде враг, Семен Тарасович. Предполагаю - среди, офицеров. Ты
можешь остаться,- спокойным голосом проговорил он.- И те трое твоих людей.
Рацию дальней связи не выключать. И смотреть в оба.
Лицо подполковника просияло.
- Есть! - радостно отрапортовал он и тихо добавил:- Спасибо за
доверие, Василий Ерофеевич.
Послушать Танину лекцию о развитии космонавтики, а после нее
посмотреть кинофильм семидесятых годов "Укрощение огня" - о Генеральном
конструкторе первых советских космических кораблей Сергее Павловиче
Королеве-собрались охотно. Уселись прямо на траве в тени деревьев, окружив
Татьяну тесным кольцом. Собрался весь отряд. Не было только прапорщика Юрия
Макашева.
- Ужин для команды готовит,-доложил Гарькавому посланный за
прапорщиком солдат.-- К началу фильма обещал управиться с закладкой и
прийти.
- Добро,- с видимым безразличием ответил подполковник.
Несколько минут, опершись плечом о ствол старой ольхи, он стоя слушал
девушку, рассказ которой сразу захватил слушателей, а потом отошел от ольхи
и легким быстрым шагом направился к берегу, намереваясь подняться на катер,
большую часть которого занимал камбуз.
Но на полпути ему встретился Аксенов.
- Скорее на "Юлию", подполковник! Вас Василий Ерофеевич вызывает. Есть
какие-то новости.
Балашов был предельно краток. На этот раз он говорил из своего
служебного кабинета.
- Десять минут назад перехвачены еще две радиограммы. Первая передана
без шифра - способом быстродействия. Передача велась точно с места вашего
расположения, и именно это помогло очень скоро найти ключ к расшифровке. На
вашем пеленге сейчас сосредоточено внимание всей нашей радиослужбы по всем
возможным диапазонам. Видимо, враг почуял опасность и даже слышал, наш
недавний разговор. Вот что он передает: "Предыдущие радиограммы перехвачены
и расшифрованы точка Команда объекта предупреждена своим центром и органами
госбезопасности точка Согласовываются решительные контрмеры точка Опасаюсь
своего и вашего провала точка Государственные испытания будут продолжены
точка Имею отснятую пленку жилой части внутренних помещений объекта запятая
магнитную запись радиотелепереговоров экипажа Центром и зампредом
госкомитета безопасности запятая полученную аппаратом направленного
прослушивания точка Еще есть время уничтожить объект точка Жду немедленных
указаний точка".
- Ответ резидента был таким же поспешным и предельно кратким,-
продолжал Балашов: - "Немедленно уходите точка. За доставку указанных
материалов премия пятьдесят тысяч точка".
Установлено, что эта радиограмма передана из центральной части Киева.
- В последние тридцать минут,- сразу отозвался подполковник
Гарькавый,- вести передачу отсюда мог только один человек. Это прапорщик
Юрий Макашев. Какие бы то ни были сомнения исключены. Разрешите
обезвредить, Василий Ерофеевич?
- Приступайте, Семен Тарасович. Только не обезвредить, а взять!
Захватить живым. А мы займемся его непосредственным начальником..
Гарькавый быстро покинул "Юлию" и направился прямо к плавучему
.камбузу. Он шел спокойным, размеренным шагом, обдумывая на ходу возможные
варианты быстрого и бескровного захвата врага.
"Это хорошо, что иду один- мысленно рассуждал он.- Не спугну
преждевременно. Главное в нашем деле - спокойствие. В походке, в движениях,
в выражении лица, в речи,- внушал он себе, все больше замедляя шаг.- Иду
снять пробу или посмотреть закладку ужина. Это моя прямая обязанность в
походе. Потом пошлю его за кем-нибудь из своих ребят. Ну, а там..."
Его мысли неожиданно прервал нарастающий гул моторов. Над заливом
показались вертолеты. Два из них стали снижаться прямо над водой перед
входом в залив, остальные направились к их стоянке, охватывая ее
полукольцом.
"Шесть машин,- успел отметить про себя подполковник.- Теперь они,
пожалуй, и ни к чему",- и тут же увидел, как катер-камбуз, до которого
оставалось не больше десятка шагов, вдруг рванулся с места, поднимая крутую
волну.
- Сто-о-ой! - во весь голос закричал Гарькавый, бросаясь к своему
катеру.- Сто-о-й, мерзавец!
Он сразу включил прямую передачу и перескочил поднятую прапорщиком
волну, стараясь отрезать врага от выхода из залива. Нажатие гашетки -и
серия белых и красных ракет взлетела в небо - сигнал боевой тревоги. Резкий
звук сирены громкого боя поднял над водой стаи испуганных птиц.
Но враг и не думал покидать залив. Выиграв еще несколько очень важных
для него секунд, катер-камбуз стремительно мчался по кратчайшей хорде к
дальнему противоположному берегу залива, покрытого густыми зарослями
высокого ярко-зеленого камыша и рассеченного многочисленными рукавами и
рукавчиками широкого устья безымянной речки. За его кормой неожиданно
взметнулся широкий шлейф дымовой завесы.
...Вслед за Гарькавым к выходу из кубрика "Юлии" поспешил Аксенов.
- Я в рубку управления,- спохватившись, повернулся он в дверях к
Олегу.- Всякое сейчас может случиться... Прошу тебя, Олег Викторович,
немедленно покинуть, борт "Юлии". Можешь даже не переодеваться.
Он снова вошел в кубрик, плотно задраил оба иллюминатора. Стал в
ожидании на пороге.
- Поторопись, Олег!
- Но ведь...
- Не возражай. Это разумная необходимость, наконец, приказ.
- Чей?
- Мой! Центра! Если хочешь - партии! Сейчас не время спорить. Вы с
Татьяной сами же нарекли меня парторгом экипажа. И наставником. Так изволь
подчиняться сообразно сложившейся ситуации. Так надо, - твердо и
непререкаемо закончил он.
Глаза его в упор, не моргая, смотрели на Олега.
И было в них нечто такое, что Слюсаренко больше не стал спорить.
Захватив со стола чертежи и расчеты нового паруса, он направился к выходу.
Подождав, пока Олег спустится на берег, Андрей Иванович убрал
лестницу, плотно задраил верхний входной люк и быстро прошел в рубку.
Над заливом нарастал гул моторов. В небе появилась целая эскадрилья
вертолетов. Окинув быстрым взглядом водную гладь, Аксенов увидел, как в ста
метрах от "Юлии" оторвались от берега и, набирая скорость, стремительно
помчались один за, другим два катера. В чистом, без облачка, небе яркими
звездами рассыпались белые и алые ракеты.
"Как гвоздики",- почему-то подумал в этот момент Андрей Иванович, но
тревожный, ошеломляюще высокий вой сирены громкого боя мгновенно вернул его
к действительности.
"Это же боевая тревога!" - спохватился он.
Дав задний ход, Аксенов молниеносно развернул тримаран и бросил его в
догонку за уходящими катерами. Над первым из них повис султан густого
черного дыма, разливаясь широкой устойчивой полосой по воде.
Второй катер на какое-то время исчез в нем, потом выскочил с правой -
наветренной стороны и, догнав первый, пошел рядом, борт о борт, то и дело
подпрыгивая на волнах. На носу его показалась фигура Гарькавого. Ловко
перескочив на корму первого катера, подполковник ударом ноги сбил за борт
все еще дымившую шашку и, выхватив пистолет, исчез в кабине.
В этот момент что-то словно рвануло "Юлию". Застопорив на какую-то
долю секунды ход, тримаран резко изменил курс, пошел влево, в темную дымную
полосу. Когда, повинуясь командам Аксенова, он выскочил наконец опять на
подветренную сторону, Андрей Иванович снова увидел на корме замедлявшего
ход катера машущего руками Гарькавого.
- ...-есь ...е-е-т! - кричал подполковник, стараясь перекрыть своим
сильным голосом шум мотора, и в тот же миг оглушительный взрыв потряс
воздух.
Аксенов увидел, как на месте первого катера высоко в небо взметнулось
необычно яркое, несмотря на ясный солнечный день, голубовато-белое пламя.
Клубы пара, потоки воды, искореженные остатки катера - все перемешалось в
этом хаотичном, страшном ливне.
...Прочитав ответную радиограмму шефа, Макашев как-то сразу
успокоился. Казимир, как всегда, был прав. Рисковать жизнью без пользы не
стоит. Взорви он это суденышко - построят новое, еще получше "Юлии".
Но самому ему после взрыва при теперешней ситуации не выбраться, не
уйти. Нет даже одного шанса из ста. Слишком уж много собралось тут крепко
натренированного народа, чтобы таких, как он, живьем брать... А доставив
добытые с огромным трудом, с явной опасностью для жизни (Казимир несомненно
это засвидетельствует, ведь ему и самому сейчас не сладко-дай бог ноги
унести из Киева!) фотопленку и магнитную запись, он не только сразу через
пару ступенек поднимется по служебной лестнице, но и удвоит счет в банке.
Обещанные в премию доллары - не миф. Хозяева щедро платят за хорошую
работу. Можно будет тогда и давнишнюю мечту о собственном уютном бунгало
осуществить, и родителей там пристроить. Маются на скудной пенсии отца
старички. Не скопили на черный день ни гроша. Широко жили, когда могли
работать на хозяев, не откладывали на старость. Все надеялись свои маетки
вернуть... Он умнее. Он давно понимает, что ни маетков, ни фольварков своих
им уже не видать никогда, если даже и осталось теперь от них что-нибудь...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг