цугом. Включите прожекторы, да поплотнее задрайте люки, а то волна
ненароком зальет. И почаще давайте свои сирены.
- А потянет она? - с сомнением спросил Гарькавый.- Сразу все восемь?
- Кто? "Юлия"? Да она, если надо, десяток барж поведет! Не зря же, в
самом деле, ее такой эскорт сопровождает.
Они шли час за часом в сплошном молоке тумана без парусов, полностью
доверившись электронике и автоматам, со скоростью сначала десять, а потом
двенадцать узлов в час. Паруса в этой ситуации снижали маневренность, да и
работу реактора с двигателем тоже надо было проверить.
"Юлия" не подвела. Несмотря на тайные опасения Аксенова, судно без
всяких дополнительных усилий потянуло за собой катера. Шкала расхода
аварийного запаса горючего стояла на нуле. При такой скорости мотору вполне
хватало энергии водородного реактора.
Уверенно обходил тримаран и неподвижно стоящие, совершенно невидимые в
тумане даже в лучах сигнального прожектора корабли. Завидев приближающуюся
волну света и услышав довольно мощный голос двигателя "Юлии", их вахтенные
давали тревожные частые гудки, в ответ на которые с катеров раздавался
дружный рев сирен. Таня морщилась - сирены ее раздражали.
- Ты бы шла в кубрик, девочка,- ласково посоветовал ей Аксенов.--Там
их меньше слышно. Да и спать удобней в постели.
Девушка послушно поднялась с кресла и пошла отдыхать. Это было часа
два назад, и с того времени Аксенов, словно влитой, неподвижно стоял у
пульта управления, а Олег, склонившись над освещенным штурманским столиком,
торопливо делал записи в вахтенном журнале. Все шло хорошо. Олег не забыл
отметить, какие усовершенствования внес экипаж в систему автоматического
управления судном.
Подумав немного, в конце дописал: "Особых происшествий нет. Экипаж
чувствует себя нормально".
Закрыв журнал, он отправил Аксенова отдыхать в кубрик, пообещав
непременно разбудить его в шесть утра, а сам занял его место у пульта
управления.
Где-то впереди, чуть левее по курсу, на ночном небе стали появляться
фиолетовые просветы. Туман с каждой минутой тяжелел и, оседая густой
плотной массой, низко разливался над поверхностью воды, все плотнее
прижимаясь к ее еще невидимой глади, все дальше и дальше открывая
светлеющий горизонт. Двумя ровными цепочками уходили вдаль красные и белые
пирамидки буев. Путь впереди был совершенно свободен.
"Самое время попробовать",- подумал Олег. Минуту-другую он еще
колебался, но желание все сильнее овладевало им.
"Не спеши, делай все обдуманно",-мысленно приказал он себе, а потом
повторил эту фразу вслух и поднес к губам микрофон рации, настроенной на
приемники сопровождающих катеров - рацию ближней связи, как называли они ее
между собой.
- Товарищ Гарькавый, как самочувствие? - нарочито равнодушным голосом
спросил у командира группы катеров.
Подполковник прокашлялся и бодрым голосом четко отрапортовал:
- У нас все нормально. Ночная вахта прошла спокойно. Половина команды
отдыхает.
На ведущем катере зачем-то продули микрофон, а затем как-то
нерешительно и чуть тише Гарькавый произнес:
- Ветровое стекло у нас малость заливает, Олег Викторович, уж больно
крутая идет за вами волна. Может быть, пора...
- Вас понял хорошо. Через минуту примите конец. А потом постарайтесь
не отстать.
Снизив ход до восьми узлов, Слюсаренко выскочил на корму и, помахав
руками кому-то едва различимому там, на катере, с завидной ловкостью отдал
конец и быстро вернулся в рубку.
Встав у пульта, он положил руку на рукоятку фиксатора скорости и начал
постепенно передвигать ее все выше и выше. Вслед за его рукой на табло все
выше поднималась алая полоска, фиксируя почти синхронное выполнение
команды: 25... 30... 35 узлов в час.
Легко рассекая воду, оставляя за собой высокий пенистый бурун, судно
стремительно неслось вперед. Где-то далеко позади остались катера
сопровождения. Их уже не было видно. Корпус тримарана почти не вибрировал.
Неслышно работал реактор. Только водопад брызг победно стучал в прозрачный
купол да ветер весело посвистывал в снастях, которые Олег так и не убрал в
пазы.
Но что это? Какая-то белая точка появилась на горизонте. С каждой
минутой она увеличивалась, росла прямо на глазах.
Вот уже видны красно-зеленые вспышки речного кода.
Корабль? Шагнув влево, Слюсаренко заглянул в глазок стереотрубы. Прямо
по курсу навстречу "Юлии" мчался огромный метеор.
Встречный корабль снова дважды подал сигналы речного кода: "Ухожу
вправо. Делай, как я!"
Олег хотел было вручную отсемафорить необходимый ответ, но вовремя
спохватился. На табло пульта управления дублировались красные и зеленые
огоньки сигнальных прожекторов: "Вас понял. Беру вправо".
Олег облегченно вздохнул. Электроника работала четко. Просто капитан
встречного корабля, как видно, хорошо знал расписание, в виду чего был
удивлен неожиданной встречей и поторопился дать сигнал бог весть откуда
появившемуся судну.
Тримаран очертил на воде плавный эллипс.
"Юрий Гагарин",- едва успел прочитать Олег на борту вихрем
пролетевшего мимо корабля.
Часы-индикатор показывали ровно 05.30 утра. А мозг его уже настойчиво
сверлила "крамольная" мысль о Том, смогла ли бы "Юлия" догнать его...
Пожалуй, да... А перегнать?
Руки Олега в этот миг уже щелкали тумблерами на панели "курс".
Тримаран описывал еще плавную дугу разворота, а Олег нажатием
нескольких кнопок уже упрятал в пазы ненужные сейчас мачты и снасти и в тот
момент, когда "Юлия" легла на заданный курс, включил двигатели обоих
поплавков.
Корабль рванулся вперед. Передняя часть его корпуса и поплавков
поднялась высоко над водой, почти до середины обнажив все три киля.
45... 49... 57... 60 узлов в час. Контрольное табло информировало, что
тяжелые подвижные балансиры поплавков и гондолы ушли в крайнее переднее
положение. Такого Олег не ожидал. Позднее он запишет в бортовом журнале:
"Проведены испытания одновременно трех водородных реакторов, а также
механических движителей и двигателей на форсированном режиме. Результаты
значительно превзошли ожидаемые. Достигнута скорость шестьдесят узлов.
Считаю возможным ее дальнейшее увеличение при обязательном одновременном
утяжелении носовой части, киля и подвижных балансиров.
Следует отметить отличную работу проектировщиков, коллективы
предприятий, изготовившие реакторы и двигатели, группу комсомольцев и
специалистов-кибернетиков, блестяще выполнивших очень сложный монтаж всех
узлов и схем механической части тримарана".
Это будет потом. А сейчас он, словно зачарованный, смотрел, как их
судно, четко подав необходимые световые сигналы речного кода, легко обошло
метеор справа, как быстро отстал он, как появились на несколько мгновений в
зоне видимости, а потом промелькнули и исчезли за кормой катера их эскорта.
Через пять минут, не снижая бешеной скорости, он снова развернул
тримаран и мчался теперь навстречу восходящему солнцу. Единственное, что
где-то далеко в подсознании все настойчивее беспокоило его в эти
захватывающие минуты стремительного полета по сверкающей в солнечных лучах
воде, была интуитивно возникшая боязнь того, что корабль оторвется от
речного зеркала. Тогда неизбежна катастрофа...
Олег стал плавно поворачивать рукоятку фиксатора скорости и
одновременно отключил двигатели поплавков.
- Правильно, капитан. Суть вполне ясна. Дальше рисковать не нужно.
- Андрей Иванович? Вы видели?
- Я здесь уже двадцать пять минут. Могу засвидетельствовать перед
Государственной комиссией - испытания проведены отлично!
Он помолчал немного, как бы осмысливая увиденное, и, как всегда,
сделал неожиданное свое заключение:
- При крепком попутном ветре носовой дифферент можно частично
уменьшить за счет давления ветра на паруса. Но этот вариант мы опробуем в
Черном море.
Снижая скорость, они приближались к "Юрию Гагарину". Метеор стоял.
Его, как казалось теперь, грузное тело, до половины погруженное в воду,
неуклюже покачивалось на волнах. Пассажиры и команда во главе с капитаном
высыпали на маленькую верхнюю палубу, на узкий трап, что шел по центру
крыши, тесно набились в переходе возле выхода. Люди улыбались, махали
руками, косынками, шляпами, что-то кричали.
Тесной группой неподалеку от "Юрия Гагарина" перевалились с волны на
волну катера эскорта. Но вот они все сразу взревели моторами и быстро
заняли свои привычные места вокруг тримарана.
- Я Гарькавый,- раздалось в динамике рации.- Он был взволнован - это
сразу почувствовал Слюсаренко, вслушиваясь в голос подполковника.- У каждой
службы свои заботы, как вы знаете,- сказал тихо.- Я прошу вас в дальнейшем
более четко информировать группу сопровождения о своих намерениях. И если у
нас не всегда хватит необходимой скорости, то часть наших товарищей может
уйти вперед, чтобы освободить фарватер и избежать ненужных, в первую
очередь вам, последствий от подобных встреч. Думаю, они еще проявят себя. У
меня на этот счет острый нюх.
- Вас понял. Будут приняты меры для избежания подобных ситуаций,
товарищ Гарькавый,- ответил Олег.- До Светловодска идем под парусами.
Скорость - двенадцать узлов. Во время шлюзования прошу на "Юлию". Вместе
обсудим возможные и приемлемые в дальнейшем варианты движения и ходовых
испытаний.
Олег отключил рацию, вытер рукой вспотевший лоб.
Потом устало опустился в кресло возле штурманского столика и
придвинули себе бортовой журнал.
- Здесь, пожалуй, он прав,- мягко сказал Аксенов.-Тут мы действительно
не додумали. Хорошо хоть то, что это единственный промах за трудную и в
общем удачно минувшую вахту. Иди отдыхай. Шлюзование примерно через три
часа.
Приняв освежающий душ, Олег тихонько, чтобы не разбудить Татьяну,
вошел в полутемный кубрик. Задраенные наглухо иллюминаторы не пропускали
дневного света и только в левом углу от входа над столиком с
телевизором-видеофоном и рацией дальней связи едва мерцала аварийка. Он
прошел в самый конец кубрика, тихонько нагнулся над Таниной постелью, чтобы
достать в шкафчике над нею полотенце. Нащупав в темноте ручку от дверцы
шкафчика, хотел уже потянуть ее к себе, но вдруг замер, не смея поверить в
реальность происходящего, едва сдерживая рвущийся из груди радостный
вскрик.
Две теплые руки мягко обняли его за плечи. Совсем рядом с его лицом
блеснули искристые глаза. И милый Танин голос, прерываясь от волнения, едва
слышно выдохнул:
- Я так люблю тебя, Олежек, так люблю!
Он нашел горячие влажные губы, прошептавшие эти слова. Олег целовал
их, замирая от счастья, гладил руками ее шелковистые, коротко остриженные
волосы и все шептал:
- Повтори, повтори еще раз, что ты сказала...
И Таня с радостью повторяла:
- Люблю... Очень люблю!.. Навсегда. На вcю жизнь...
Казалось, время остановилось для обоих. Они то замолкали в нежных
объятьях, переполненные любовью друг к другу, то говорили и говорили, как
будто спеша высказать все, что накопилось в сердцах за долгие дни взаимного
ожидания. Вспоминали их первую "Юлию", утонувший в Русановском заливе
акваланг.
- Я отведу ему самое почетное место в нашем доме,- улыбаясь, горячо
говорил Олег.- Пусть все видят виновника нашего счастья, пусть знают, что
это не просто два газовых баллона и набор резиновых и хромированных трубок,
а самая дорогая наша реликвия. Если б не он, вряд ли судьба свела бы нас
вместе...
- Тогда и "Юлию" надо поместить в нашем доме.
-Боюсь, не хватит места! - смеялась Татьяна.- Акваланг был только
хорошим поводом, а настоящая наша сводня - маленькая наша яхта...
- Согласен, пусть будет и "Юлия"! - засмеялся Олег.- Мы повесим на
стене над аквалангом большую ее фотографию в роскошной раме.
- Ты сдержал свое слово, милый,- ерошила девушка ему все еще мокрые
после душа волосы.- Я сначала думала - сказка. А выходит - быль. Чудесная
сказка-быль. И новая фантастическая "Юлия", и ты, Олежек, и наша любовь...
Теперь уже она целовала его. Ласково, нежно, долго.
- А ведь мы так и не побывали с тобой тогда в русской драме,- вдруг
вспомнила она.- И ты, наверное, всегда будешь уходить от меня вот так,
надолго. Уходить, оставаться где-то с самим собой, со своими формулами и
киберами...
- Что ты, Танюша,- замотал головой Олег.- У нас с тобой будет
множество общих дел. Мы всегда будем делать их вместе! А в театр
обязательно пойдем в первый же день, как только вернемся в Киев. И в
русскую драму, и в оперный, и в музкомедию.
- Нет,- звонко рассмеялась она.- В первый же день мы пойдем к
родителям - твоим и моим. Расскажем им все, попросим совета и их согласия.
- И к дедушке,- радостно подхватил Олег.
Протяжный и резкий звонок неожиданно прозвучал в кубрике. Настойчивый,
требовательный. Аксенов срочно звал в рубку управления. Олег и Таня
бросились туда.
- Гарькавый-то провидцем оказался,- тревожно моргая глазом, встретил
их Андрей Иванович.- Поговорите с ним,- кивнул он- на микрофон рации
ближней связи.
Олег поднес к губам микрофон, спросил, что случилось.
- Час назад я на предельной скорости пошел вперед,- живо
откликнувшись, проговорил Гарькавый. - Так, на всякий случай. Хотел сам
проверить, не аукнется ли нам эта бурная встреча с "Юрием Гагариным". И -
как в воду глядел! Не иначе капитан метеора или кто-нибудь из команды
передали о нашей встрече по рации. Кому же еще... И вот, извольте: возле
шлюза настоящее столпотворение! На набережной весь город собрался, яблоку
негде упасть. Благо выходной день! А на воде сотни лодок и катеров. Все
встречают летающий тримаран. Даже лозунги успели написать. Вот, извольте:
"Привет покорителям водного космоса!" Или еще: "Речным судам-скорость
воздушных лайнеров!". Просто напасть какая-то.
Он замолчал, потом тихо спросил:
- Что будем делать, Олег Викторович?
В голосе звучала растерянность.
Олег передвинул рукоятку фиксатора скорости в положение "стоп". Потом
посмотрел на Андрея Ивановича, на Таню и широко улыбнулся.
- Этой беде можно помочь,- спокойно сказал в микрофон.- Не волнуйтесь,
постараемся все уладить.
- Часть катеров уходит вам навстречу,- с нотками все той же
растерянности откликнулся подполковник.Может быть, задержать их?
- Не нужно. Передайте своим, чтобы все подошли к "Юлии". Заберу у вас
человек шесть-семь. Пусть будут в форме. А остальные пойдут к шлюзу на
своих катерах. Вы оставайтесь у плотины.
Он несколько секунд помолчал, обдумывая в деталях дальнейшие действия.
Потом снова решительно заговорил в микрофон:
- Переключите рацию на запасную волну. Слышите меня? Очень хорошо!
Теперь слушайте дальше: тримаран в Светловодск не придет. Ушел обратно в
Киев. Так и передайте начальнику шлюзовой службы Кременчугской
гидроэлектростанции. Да так, чтобы побольше людей об этом узнало. А ваши
десять катеров и один вспомогательный буксир идут дальше, в Днепропетровск.
Встречайте всех нас минут через двадцать возле шлюза. Девять катеров и
вспомогательно-ремонтный буксир. Как поняли меня?
- Понял правильно, - откликнулся подполковник.Вместо тримарана с
сопровождающими катерами идут три отдельных марана, - весело скаламбурил и
потом по-флотски четко повторил: - Есть встречать у шлюза девять катеров и
ремонтно-вспомогательный буксир для дальнейшего следования вместе со мной в
Днепропетровск!
Аксенов давно все понял. Он уже на корме. Ловко принимает и крепит
концы, подаваемые с подплывающих катеров эскорта. Татьяна успела одеть
спортивный костюм. И Олегу принесла такую же летнюю "олимпийку".
- Оденься, офицеры идут.
В рубку один за другим поднялись два капитана и пять лейтенантов.
Подтянутые, крепкие, рослые, они с трудом разместились в маленьком
помещении и выжидающе смотрели на Олега.
- Даю вводную,-начал он привычными словами своего деда. (Захар
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг