движения возникает потому, что осмотр картины происходит последовательно -
все равно как в запасниках музея громадные полотна накручены на валы, и
можно смотреть картину лишь узкими фрагментами, последовательно
перекручивая холст с одного вала на другой. Господствующее Божество
вынуждено было бы просто забыться и заснуть в ожидании конца света.
Не желает Оно этого! Не пожелало с первого дня Творения. Не для
продолжения застарелой скуки отделяло Оно Свет от Тьмы и Твердь от Вод.
Счастье Господствующего Божества в том, что весь мир - футбол, и люди в
нем - футболисты. Шире говоря - игроки во все мыслимые и немыслимые игры:
всегда остается шанс изменить судьбу и добиться победы. Или проиграть,
казалось, уже прочно выигранный матч...
Всё это значит, что "Спартак" с "Зенитом" могут и должны проявить
сегодня самодеятельность; что чемпион нынешнего года как и чемпионы всех
будущих лет, пока суждено существовать этой маленькой Земле, не расписаны
наперед - и Оно не впадет от скуки в очередную летаргию, в которую было
Оно погружено до начала Творения.
* * *
Кто только ни смотрел решающую игру. Господствующее Божество - ну
нельзя сказать, со Своего места, потому что Оно всепроникающе и конкретной
точки в пространстве не занимает, но если Оно наблюдало не со Своего
места, то - со Своей точки зрения. Смотрел Левон с дешевого места за
воротами. Смотрел Денис дома по телевизору. По телевизору же смотрел
далеко в горах над родным аулом Муса Дзагараев.
Муса большой человек, командир, у него в подчинении две сотни молодцов.
Но он не только раздает приказы, он любит пойти на дело самолично. И
отдохнуть потом любит в тишине, только с двумя охранниками. Пока не
началась священная война, Муса был поэтом. Несколько чеченских поэтов
стали великими воинами - потому что раньше они воплощали народный дух в
слове, а когда появилась возможность, стали воплощать тот же самый
несгибаемый народный дух прямым делом с оружием в руках.
Муса как всякий чеченец на аланов смотрит свысока: они дешевле всех
продались русским, они в большинстве даже приняли русскую веру, они заняли
земли хотя и младших, но тоже вайнахов - ингушей, но все-таки они - с
Кавказа, а за чемпионство "Алании" болел в эти минуты весь Кавказ. И Муса
- тоже.
У Мусы высоко в горах есть свое логово, недоступное для русских. Прийти
и разрушить аул в долине они могут, да и сделали уже дважды за два года,
но сюда высоко они никогда не посмеют сунуться. А с воздуха логово не
видно. Если только наведут ракету по радиолучу, когда говорит спутниковый
телефон - таким же трусливым способом проклятые неверные кяфиры подловили
Джохара. Здесь в уютном логове у Мусы своя тарелка - и для телефона, и
чтобы смотреть телевизор, включаясь от дизельного генератора. У Мусы всё -
первоклассное:
и оружие, и электроника. После перемирия русские не пускают ракеты и
участь Джохара Мусе пока не грозит, но все равно по привычке он говорит по
телефону всегда очень коротко. А телевизор можно смотреть долго:
работающий телевизор русский воздушный шпион не засекает. Ну а вообще-то
на всё воля Аллаха. Аллах допустил погибнуть Джохару, значит Он рассудил,
что так будет полезнее для борьбы с неверными. Если Муса до сих пор жив,
значит Аллах считает, что Муса пока нужен здесь на Земле.
Даже и отдыхая на футболе, Муса помнит о священной ненависти к подлым
русским. Слишком долго перебирать в памяти вины русских; и так ясно, что
они должны сгинуть, сначала с Кавказа, а потом и вообще с Земли, вот и
всё. А сейчас для начала пусть чемпионами станут хотя и продавшиеся, но
все-таки кавказцы, все-таки немного свои. Ведь даже жалкие аланы в душе
мечтают о свободе. Свободу из-под русской неволи они когда-нибудь получат,
когда станет свободным весь Кавказ, но при новом кавказском порядке жалкие
аланы станут рабами настоящих мужчин - тех, кто никогда не смирялся, тех,
кто не отрекся от Аллаха. Но - позже, а пока пусть станут чемпионами,
пусть обойдут проклятых русских!
* * *
Народы похожи на большие футбольные команды. Если раздеть футболистов,
невозможно определить, к какой команде они принадлежат, но достаточно
одеть группу лиц в униформу, выпустить на поле - и станут биться, не жалея
костей. Ни собственных, ни, тем более, костей соперников. А перейдут в
другую команду - станут биться вместе с прежними недругами против прежних
лучших друзей по клубу.
Так и люди вообще, даже если они формально не футболисты по
специальности: они от рождения просто люди, пока не оденутся в свои
воспоминания, предрассудки, обычаи, не заговорят на общем наречии - и вот
сплоченная группа, готовая воевать не на жизнь, а насмерть. Такой-то
бесконечный футбол получается.
Но футболисты играют ради зрителей. А единственным отстраненным
зрителем бесконечного чемпионата народов остается Господствующее Божество.
Но Оно не болеет ни за одну из команд, Оно остается равнодушно к
патриотическим призывам любого национального изготовления. Зато Оно с
интересом наблюдает процесс игры сам по себе: то миры - то войны, то союзы
- то предательства. И умилительна та серьезность, с которой народы и
страны ведут бесконечные игры, та уверенность, что они чем-то отличаются
от других, что они - лучше других, что с ними и только с ними - Бог.
Вот только бессильный у них получается Бог, который никак не может как
следует помочь своим "избранникам". Никогда бы Оно не согласилось на такую
жалкую роль: работать местным божком при каком-то народе и тягаться с
небесными коллегами, кто кого перетянет: Божественная Троица единого
Аллаха - или наоборот? А то еще вмешается Брахма...
* * *
Вадим не стоял - старался. Ушел от Жорика назад, Сенька Баконя хорошо
дал на ход, Вадим обошел на скорости двоих, увидел, что сбоку режет край
Жорик и ударил без подготовки - проверил вратаря.
Мимо. Близко, но мимо. В метре над девяткой просвистел.
Березень задергался в голу, закричал на своих беков:
- Держите Волошу! Заснули?!
Вадим мчал, уходя от Жорика, уже резал по косой в центр, мог при удаче
выйти чисто на ворота - но Жорик все-таки успел зацепить сзади, и Вадим
покатился по земле.
Судья Спиридонов немедленно выдал Жорику горчичник.
Можно было бы и выгнать сразу, но такой поступок поняли бы неправильно:
мол, старается за "Спартак", с первых минут оставил "Зенит" вдесятером. А
предупреждение - меньшее, что заслужил Гвахария.
Но все равно на трибунах засвистели.
- Судья куплен!
- Чистый был подкат!
* * *
Что интересно в землянах: они имеют глаза, чтобы каждый мог видеть
по-своему одну и ту же реальность. Болельщики "Зенита" увидели правильный
подкат, фанаты "Спартака" - грубую подножку. И все искренни.
Смотреть объективно способны немногие. И эти немногие неизбежно
становятся подозрительными чужаками. А все остальные видят только то, что
хотят видеть: "Наши всегда правы!"
и "Наших бьют!" Потому и божки им нужны карманные, служебные, свои. А
Господствующее Божество, которое видит и судит беспристрастно, им
непонятно и чуждо. Такому Божеству люди не молятся, они умоляют божка,
который был бы им послушным слугой - вот хоть добывал бы победу в матче. И
все остальные желательные им победы.
* * *
Вадим катался по траве - переживал боль и одновременно отдыхал после
сжигавшего силы рывка.
Отдохнул, поднялся, побежал.
Он таранил снова и снова. Он еще ни разу не был чемпионом - потому
очень хотелось. И сборная маячила, и контракт если не в Италии, то хоть в
Австрии. А чувство шептало, что сегодня удастся, что Бог поможет.
Старик Гребень, не чета Вадиму, был чемпионом восемь раз. Но и ему не
надоело. Быть чемпионом никогда не надоедает, потому что чемпионство -
бездомная бочка: едва выиграл, и нужно начинать сначала. Вчерашний - ты не
нужен никому, нужно все время быть чемпионом сейчас!
Гребень и выдал пас-ватерпас. Вадим отрезал сразу двоих зенитчиков и
оказался прямо перед воротами. Вратарь ихний дернулся туда-сюда: в ноги
бросаться или стоять на линии?! И в результате потерял ворота. Вадим
ударил спокойно - потому что наверняка.
* * *
Иногда Божество улыбается, глядя на людские старания.
Вот Оно и не удержалось, чуть-чуть подправило мяч, чтобы вместо верного
гола он угодил в штангу. Не потому, что захотело помочь "Зениту", а больше
- "Алании". Просто забавно наблюдать, как полная уверенность маленького
существа сменяется безграничным отчаянием.
Один старается изо всех сил - и напрасно, всё у него выходит мимо. И в
футболе, и вообще в жизни. А другому всё даром в руки.
Нет правды на Земле. И не нужно. Слишком скучно было бы, если б по
правде и по заслугам. И пусть думают что хотят о Божестве и
справедливости. Какое дело Ему до мнений смешных существ. Вот ведь и сами
люди не заботятся, что о них думают муравьи, например. Хотя понаблюдать
возню в муравейнике им иногда забавно.
А ведь муравьи гораздо ближе к людям, чем люди - к Божеству. Муравьи и
люди - существа одного прядка, а с Господствующим Божеством им мериться
куда нахальнее, чем пылинке - с Солнцем.
И все-таки... Сколько бы ни сравнивать людей с муравьями, но ведь и
ворошить муравейник - не самое почтенное занятие. Ну не то что бы Оно
стеснялось - стесняться Ему не перед кем, но все-таки немножко смешно вот
так подталкивать мяч в полете. Словно Оно - шаловливое дитя, а не
всемогущее Божество.
* * *
Вадим ударил спокойно - потому что наверняка.
И мяч со звоном врезался в штангу.
Глазам не верилось: врезался в штангу! Хотя Вадим бил наверняка, вовсе
не пытался попасть в самый угол. Наоборот, страховался. С трехметровой
близи лишь бы мимо вратаря попасть - тот и шевельнуться не успеет.
После такой непрухи хочется упасть на газон - и не видеть ничего.
Никогда больше не играть - ни в мяч, ни даже в городки какие-нибудь.
Он и упал. Потому что пришла мода на раскованность чувств. Кричи,
падай, колоти кулаками землю, собственную голову, спины и плечи соратников
и друзей - друзья и зрители простят и поймут. Не поймут чувств в себе. Да
и картинка телевизионная неинтересная, когда человек в себе.
Упал, покатался по зеленому газону - но через минуту встал успокоенный
и затрусил играть дальше.
* * *
Не то что бы Оно стеснялось или стыдилось - но получилось неудачно. Вот
так же все Его вмешательства, все внезапные порывы совершить чудо
оборачиваются такой же неловкостью, таким же ребячеством.
Во-первых, Оно испортило Себе удовольствие: собралось посмотреть, кто
кого переборет, чья страсть сильнее, а не убеждаться по мелкому поводу в
Своем могуществе. Что Оно доказало? Что самосвал сильнее любого силача?
Никому и не интересно смотреть борьбу силача с самосвалом.
И так ведь во всем: все борения интересны тем, что исход их неясен. В
этом смысле вся Вселенная - словно огромный стадион. А станет Оно
вмешиваться со Своим всемогуществом, всякий интерес сразу пропадет. Все
равно что заглянуло бы Оно в казино и принялось бы останавливать шарик на
нужной цифре: скучнейшее занятие получилось бы - не лучше чем театр.
Во-вторых, интересный момент - насчет стыда. Некого Ему стыдиться - и
это замечательно. Но как живут планетяне, которым приходится все время
считаться - с окружающими, с их разнообразными мнениями? Сделал - и думай,
как на тебя посмотрят, одобрят или не очень? Жуть! И никакой свободы.
Ну пусть они там и толкаются, раз Оно попустило им расплодиться. Зато
тем полнее чувствует Оно Свою свободу - по контрасту.
* * *
Денис всегда болел за "Зенит" - с детства. И даже в такой игре, когда
победа ничего не меняет, все равно хотел, чтобы "Зенит" выиграл. Поэтому в
миг перед неотвратимым голом давление у него подскочило, адреналин
выплеснулся - а когда мяч врезался в штангу и отскочил, наступило
блаженное расслабление, которое и называется счастьем. И он даже успел
подумать, что это он - да-да, именно он! - своим страстным желанием
отклонил мяч в штангу. Потому что даны ему Богом особенные способности и
постепенно начинают проявляться.
И надо ж было в этот самый момент заглянуть отцу!
Игнатий Игнатьевич не понимает, как его сын, интеллигентный, стало
быть, мальчик, может смотреть футбол?! Не только интеллигентный, но теперь
уже и религиозный. Ведь футбол - во-первых, глупая плебейская игра, а
во-вторых, прямо-таки бесовское занятие, если посмотреть, какие низменный
страсти развязываются: толпы безумных "фанатов" готовы крушить улицы,
драться с приверженцами конкурирующих команд - ну прямо сатанинская секта,
а не людская компания!
- Опять ты уставился в этот дурацкий убойник! Неужели больше нечем
заняться?!
Так Игнатий Игнатьевич прозвал телевизор: "убойник времени".
Людмила Васильевна футбол тоже не любит: неужели людям нечего делать,
что они так переживают из-за пустяков? Детское занятие взрослых мужчин. Но
когда муж начинает придираться к Денису, она промолчать не может. Дениса,
конечно, нужно воспитывать, но не так!
- Ну что ты пристаешь к мальчику?! Можно и отдохнуть иногда. Не монах
же он все-таки.
Смотрят ли монахи телевизор - интересный, между прочим, вопрос. В
настоящем монастыре Денис не бывал, но трудно вообразить монахов, чинно
сидящих перед телевизором. Даже не потому, что показывают соблазнительную
рекламу. Самый прибор плохо сочетается с костюмами, пошитыми по моде
первого тысячелетия.
- Не монах, но и не дурак, надеюсь.
- Вот уж кто бы судил! Если не в папу пошел, то и не дурак.
Денис продолжал смотреть футбол. Пусть предки объясняются. Дорогую маму
не переговоришь, но иногда и папа не затихает сразу - если чувствует, что
очень уж обижен. Сейчас папа обижен - очень.
- Дурак или нет - понятия относительные. Дурак может всех умников
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг